А теперь — несколько слов вот о чём…
Ленин, знавший и любивший русскую классику, не раз использовал в своих работах крылатую цитату из грибоедовского «Горя от ума»: «Шёл в комнату, попал в другую». Он писал так, имея в виду, например, Бухарина. Но это же — и с ещё бо́льшим основанием — можно сказать о Каменеве с Зиновьевым после победы Октябрьской революции! В постфевральской России, в условиях возникшей политической свободы, они — впервые в своей революционной биографии — получили полную возможность действовать как легальные политики. Политический и исторический масштаб у обоих был, вообще-то, невелик, и они были явно не прочь обосноваться в российской политике в качестве лидеров «левой» парламентской оппозиции в буржуазной республике. В близкую и успешную социальную революцию они не верили, и их вполне устраивала уже совершившаяся революция политическая. Поэтому со времени Апрельской конференции большевиков, где наметились их разногласия с Лениным, Зиновьев и Каменев шли в «комнату» буржуазного парламентаризма. И вдруг — почти в одночасье — решительность Ленина и порыв масс забросили обоих на вершину реальной государственной власти, и они — не очень того желая — попали в «комнату» Советского государства. И можно ли считать таким уж удивительным, что к началу 1930-х годов оба окончательно превратились в тех ренегатов, которыми они внутренне были готовы стать накануне Октября 1917 года?
Впрочем, в том Октябре до всего этого было ещё очень далеко…
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ дооктябрьский период жизни Ленина подходил к концу. В июле-августе 1917 года промежуточным финишем на политическом и жизненном пути Ленина оказался шалаш в Разливе. Но конечным пунктом маршрута, начинавшегося в этом шалаше, уже скоро станет здание бывшего Смольного института благородных девиц.
В начале петровского XVIII века на территории Смольного находился Смоляной двор, где вырабатывалась и хранилась смола для нужд флота. Потом там обосновался Смольный (Воскресенский) монастырь, а ещё позднее по проекту Кваренги было выстроено то здание, которое прогремело в 1917 году на весь мир.
4 (17) августа 1917 года сюда из Таврического дворца переехали ЦИК и Петросовет, и в одной из комнат разместилась фракция большевиков. Предоктябрьский Смольный всё ещё напоминал Ноев ковчег, где было «всякой твари по паре», а при этом с момента подавления корниловского мятежа Смольный всё больше большевизировался. Здесь в трёх комнатах третьего этажа разместился и Военно-революционный комитет (ВРК) при Петросовете, куда входили не только большевики, но тон задавали большевики.
И они задавали теперь тон не только в ВРК, не только в Смольном, но и всё больше — в России! Территория, «контролируемая» Лениным, ограничивалась пока стенами квартиры Фофановой, однако оставались считаные дни до того часа, когда он наконец-то обретёт положение по его потенциалу — положение признанного национального лидера, основателя и главы абсолютно нового, небывалого в истории мира, государства.
Да оно было и пора…
Исчерпавшие себя, а точнее — изначально мертворождённые, «временные», прямые контрреволюционеры-капиталисты и виляющий, соглашательский эсеро-меньшевистский ЦИК всё более затягивали Россию в катастрофу, вывести из которой страну они были уже не в силах.
В начале лета 1917 года меньшевик Церетели на I Всероссийском съезде Советов заявлял, что нет в России политической партии, которая выразила бы готовность взять власть целиком на себя.
Ленин тогда ответил с трибуны Съезда на это заявление: «Я отвечаю: «Есть! Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком»…»
Теперь этот момент наставал.
И промедление было смерти подобно.
На повестку истории вставала та социалистическая революция, о необходимости которой Ленин сказал сразу же после возвращения на Родину с броневика на площади Финляндского вокзала.
Книга 3Осень 1917 года, которая потрясла мир и спасла Россию
«Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней. Знаю, что признание близко к учению Лойолы (основатель ордена иезуитов, допускавший применение «любых средств» ради «вящей славы Божьей». — С.К.). Но… что поделаешь? Ведь иначе пришлось бы беспощадно осудить и поведение нашего Петра Великого…
…Побеждённая власть (Временное правительство. — С.К.) многократно призывала к восстановлению «государственности», — но уже после того, как сама же и содействовала её разрушению. Она жаловалась на «хаос», «разруху», «анархию» в стране; но она же и положила начало хаосу… Она… подготовила… и раздел России.
Можно возразить, что уже при старом режиме было положено начало всей этой разрухе; но между началом и концом восьмимесячного интермеццо (срок «временного» правления. — С.К.) все упомянутые явления прогрессировали бурным crescendo (итал. «с возрастающей силой». — С.К.). Я имел основание сказать, что «раньше, чем стать большевистской, Россия созрела для большевизма»…»
Несколько слов вместо предисловия к книге 3
Дилемма осени 1917-го: или Советская власть, или катастрофа безвластия
ЭТА КНИГА завершает документальную трилогию о Ленине в 1917 году и охватывает период с ранней осени до начала 1918 года, когда было распущено однодневное Учредительное собрание.
Вернувшись в Россию из эмиграции в апреле 1917 года, Ленин тут же — с броневика на Финляндском вокзале — бросил в массы лозунг социалистической революции. Первая ленинская программа революционного преобразования России, известная как «Апрельские тезисы», ещё не была полностью социалистической. Так, Ленин предлагал тогда лишь установить рабочий контроль за общественным производством, не национализируя его, и т. д. Если бы программа Ленина была принята российскими массами сразу, весной 1917 года, то Октябрьской революции могло бы и не понадобиться — широкая социальная реформа могла бы начаться на мирных путях, о чём Ленин публично и заявлял.
Однако Временное правительство и соглашательский эсеро-меньшевистский Петроградский Совет, а затем и соглашательский Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, избранный на I съезде Советов в начале лета 1917 года, вместо мира предложили русскому народу продолжение участия в бойне мировой войны. После расстрела в Петрограде мирной июльской демонстрации установился режим буржуазного террора правительства Керенского. Ленин был вынужден уйти в подполье, скрываясь на покосном участке рабочего Емельянова в Разливе. К началу осени ненадёжный шалаш в Разливе пришлось оставить, и Ленин с Зиновьевым перебрались в Финляндию, где Владимир Ильич нелегально жил вначале в Гельсингфорсе (Хельсинки), а позднее — в Выборге, поближе к Петрограду.
В сентябре 1917 года Ленин нелегально возвращается в столицу и поселяется на конспиративной квартире у большевички Марии Фофановой, назначенной Центральным Комитетом партии большевиков связной между Лениным и ЦК.
Даже некоторые «старые большевики» вроде Каменева и Зиновьева в 1917 году желали скорее структурных реформ на почве буржуазной республики с «социалистическим» правительством, и только Ленин понимал, что необходима коренная ломка…
Собственно, необходимость масштабной революции назрела уже к 1914 году — к лету 1914 года в некоторых регионах империи, и в самом Петербурге тоже, доходило до баррикад. И политолог Борис Юльевич Кагарлицкий абсолютно прав, точно отметив в преддверии 100-летия революции, что важнейший исторический парадокс Первой мировой войны состоит в том, что она не только не спровоцировала и не приблизила новую русскую революцию, а, напротив, на несколько лет отодвинула её. Кагарлицкий отмечает также, что первоначальный патриотический энтузиазм стал быстро сходить на нет «по мере того как обнаруживалось, насколько беспомощным оказалось государство перед лицом им же самим провозглашаемых задач».
Поэтому к осени 1917 года вопрос о компетентной власти, ответственной перед народом, встал уже не только как социальный, но и как цивилизационный — в результате бездарной и всё более преступной политики Временного правительства России грозила хозяйственная катастрофа. Разваливалась на десятки отдельных «государств» и былая единая Российская держава. Спасти ситуацию могла лишь ленинская Советская власть.
Чтобы понять это, надо знать, кроме прочего, и то, что представляла собой в своё последнее десятилетие царская Россия, которая рухнула в начале весны 1917 года, и чем стала «временная» Россия к поздней осени того же 1917 года. В книге об этом сказано, и у объективного наблюдателя не может быть сомнений относительно того, что восстание в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 года было лишь логичным и жизненно необходимым для будущего историческим актом.
Мой рассказ начинается накануне решающих событий октября 1917 года — тех дней, которые потрясли мир и спасли Россию. При этом в фокусе повествования неизменно находится главный герой книги — сам Ленин.
Глава 1Грозящая катастрофа и как с ней бороться
ТОТ ФАКТ, что Россия накануне петроградского Октябрьского восстания, положившего начало всероссийской Октябрьской социалистической революции, оказалась на грани катастрофы, давно выветрился из скудных на памятливость голов «российских» интеллигентов.
А это ведь — факт!
И если к последней фазе старой России присмотреться внимательнее — в самых разных аспектах, то для любого умеющего мыслить человека станет понятно — благом ли была для России замена Керенского Лениным, Временного правительства — Советом Народных Комиссаров и эфемерной буржуазной «Российской республики» — Российской Федеративной Социалистической Советской Республикой?..