Под Харьковом наша армия, бывшая в окружении, вырвалась шесть дней тому назад.
Концентрация наших войск на Брянском, Западном, Калининском фронтах, концентрация и у немцев.
Были товарищи из Москвы… Москва бодра, все в движении, лучше с продуктами, много огородов и пр. Все баррикады, укрепления в черте города убраны. С 4 апреля были всего одна-две воздушные тревоги.
Письмо от Тарасенкова… Послал ему рекомендацию в партию.
Усталость, но, преодолев ее, сел, написал радиоречь к 22 июня – годовщине войны…
20 июня 1942 года.
Скупые сводки. Севастополь держится.
Писал радиоречь-памфлет «Они проклянут этот день» (о 22 июня 1941 года, о врагах). Вчера же написал еще одну краткую радиостатью. Работал с подъемом, но потом быстрое утомление и головная боль.
…Работаю над письмом в Военный совет.
Обстрел, слышен свист снарядов, бьют по Выборгской стороне.
Сильная усталость – видимо, трата сил несколько больше, чем питание и отдых.
Все время в голове остаточные мысли и темы о 22 июня.
У А. Штейна в «Астории» – в честь полученного им ордена Красной Звезды. Было мило: собралась балтийская группа писателей, Фадеев, Ольга Берггольц и другие. Шутили, пели, сидели до утра. Ели хлеб, лук, сомнительную колбасу, кашу, шемаю. Фадеев необыкновенно душевно, тепло говорил обо мне…
21 июня 1942 года.
Дождливо… Усталость…
К годовщине войны поработал: большой очерк, две радиостатьи, статья-обзор о КБФ, доклады и пр.
Сегодня написал днем лирическую статью о душе Ленинграда… Послал ее в «Ленинградскую правду».
В 6 часов 30 минут – на радио, литературная передача для Балтфлота.
Затем – речь на митинге-собрании в Доме Красной армии. Были представители Ленинградского фронта.
Началось наше наступление на Брянском фронте.
Под Ленинградом у немцев до семи новых дивизий плюс пять дивизий на Волховском фронте.
Глаз сводить с этой концентрации нельзя. Быть начеку!
Летаю по городу на мотоцикле. Устал, но дух бодрый… Вот и годовщина войны…
…Письмо от Кетлинской. Она была в «Правде»… Меня хотят вызвать в Москву для какого-то задания (?).
Не хочется с Балтики никуда!
Работал до позднего вечера. Послал в «Ленинградскую правду» официальный обзор годовой деятельности КБФ. Без цифр, так как их надо проверять и проверять.
Ночь… Ровно год тому назад началась война…
22 июня 1942 года.
Просят в Военный совет. Долгая хорошая беседа. Расспрашивают о писателях, о моей работе, настроениях, о том, кого из писателей наградить. Я охарактеризовал работу всех балтийских писателей… Говорил о случаях формального, холодного подхода к писателям. Говорил далее о своих соображениях по обороне Ленинграда. (Сегодня послал в Военный совет письмо-документ.)
Днем – обстрел Невского, затем Невы. У нас – артиллерийская тревога.
Из обстановки. Дела в Севастополе плохи, немцы на Северной стороне, то есть в тылу южного кольца обороны. Защитникам города тяжко, трудно…
…Против Ленинграда немцы снова подтянули до двенадцати новых дивизий. Особых, специальных признаков, указывающих на подготовку штурма, еще нет, но надо готовиться. Мои соображения, посланные Военному совету (на 12 страницах), освещают ряд вопросов обороны города – в пределах моего поля зрения.
23 июня 1942 года.
Солнечно… Перечитал еще раз копию своего письма в Военный совет. Полагаю, что ряд вопросов обороны Ленинграда (для морских частей и сил) поставлен правильно. Я хотел бы углубить эти разработки, но под рукой нет военно-морской библиотеки… Как у нас все это коряво организовано! Нужны некоторые справки, а где их взять?
…Мысли, мысли… Новые проекты, пишу второе письмо в Военный совет…
На днях на одном складе сгорел весь тираж «Войны и мира» и «Севастопольской страды». Случайность или?..
Один самолет противника «прошелся» бреющим полетом над Васильевским островом и прострочил пулеметными очередями крыши на Большом проспекте.
24 июня 1942 года.
Обзорное годовое коммюнике Совинформбюро… Есть цифры весьма серьезные. Истребительная война быстро пожирает кадры воюющих сторон…
Но война решается не этим, а сплошным весом резервов, ресурсов плюс духом народов. Преимущество у нас!
Блестящие поздравления СССР от США, Англии и других к годовщине войны. Письмо от Гопкинса, специального помощника Рузвельта, о России, о ее подвиге, который никогда не забудут все нации.
Написал большое второе письмо в Военный совет КБФ об обороне Ленинграда и пр.
Вечер… Работаю над вопросами об обороне Ленинграда. Наша обязанность предусмотреть все, вплоть до мельчайших деталей.
25 июня 1942 года.
Работаю, но приходят, перебивают.
Тишина весьма обманчивая.
Севастополь бьется, но в сводках предупреждающее «с превосходящими силами противника». Гарнизон может еще «маневрировать», есть пятачок с недостаточно оборудованными бухтами – Стрелецкой, Камышовой, Казачьей и др. Обороняться на херсонесском пятачке – это последний шаг… Но наши при крайности и тут будут драться! Пусть мир и немцы увидят, что это такое.
…Еду в укрепленный район. Солнечно, тихо, даже снайперы притихли. Позиции здесь неизменны с 5 сентября 1941 года. Батарея Лагина, бронепоезда и морская пехота заставили немцев осенью 1941 года остановиться у речонки Воронки. Наши строят окопы, все изрыто. Из лесов выходят лоси и медведи; один лось подорвался на мине и, умирая, приполз на камбуз к морякам. Те обрадовались: «Мясо!» На днях медведь напоролся на часового. Тот спрашивает в темноте пропуск, а мишка молчит. Часовой выстрелил… Мишка кинулся к Н-ской дивизии – там заговорили пулеметы. Медведь бросился к немцам, у тех трескотня на целый день… Ушел ли мишка?.. У немцев часть снарядов не взрывается. Бойцы раскупоривают эти снаряды, берут взрывчатку, что-то дополняют и «новыми» зарядами глушат рыбу. Делают огороды. На лугах уйма трав. Кто их будет косить?..
В укрепленном районе идут крупные оборонительные работы. Батареи и бронепоезда ведут тщательные определения огневых точек и других пунктов противника. Стукалов и Пермский[60] уже определили и обстреливают до трехсот пятидесяти точек. Это сложная математическая работа. Стреляют хорошо…
Артиллерия у нас мощная. Идти десантом к нашему южному берегу – значит идти на верную гибель. Но, может быть, немцы, дождавшись темных ночей, ударят, подослав вперед финнов, и этим попытаются отвлечь КБФ к западу. А главный удар будет по городу и по Неве (на порогах и т. д.)?
Идет движение барж и малых кораблей под прикрытием дымовых завес.
Старый Петергофский собор, где находятся немецкие артиллерийские наблюдатели, незыблемо стоит. Крепко строили наши деды!
Еду обратно в город.
…Жесточайшие бои за Севастополь! Немцы применяют тяжелые новые танки. В «Правде» от 23 июня блестящий пример подвига моряков: четыре краснофлотца-корректировщика, чтобы спасти свою часть, вызвали огонь на себя. Один из них, обвешав себя минами, бросился под немецкий танк и взорвал его и себя.
Вдоль правого берега Невы от Охтинского моста строят оборонительный рубеж.
…Вечером был на митинге-альманахе в Ленинградском отделении Союза советских писателей. Прочел очерк «Родному городу». Хорошо приняли. Читали поэты. Хорошо читал Дудин, есть у него свое, острое… Решетов монотонно дудел…
…Немцы жмут на Южном фронте на Купянск, видимо, с целью перерезать воронежско-ростовские коммуникации и обойти Ростовский район, то есть делают захождение левым плечом более глубокое, чем намечалось ими в мае. Южный фронт должен не допустить продвижения противника.
26 июня 1942 года.
В девять утра стрелял в тире из пистолета. Бью кучно, но пули прошли несколько вниз, влево от десятки. Надо потренироваться.
Обстрел, свист снарядов…
На Ленинградском и Северо-Западном фронтах оперируют «старые знакомые»: эскадра[61] Гинденбурга. Мы ее помним по переходу КБФ из Таллина в Кронштадт.
Севастополь дерется упорно, отбиты ожесточенные атаки немцев. От всей души послал телеграмму Политуправлению Черноморского флота: от писателей Балтики – сверхгероям-севастопольцам.
Наши оставили Купянск. Удержатся ли на реке Оскол или уже отходят в степь?..
Черноморцы и бойцы южной Приморской группы отбивают штурмы немецко-румынских дивизий. Четыре немецкие дивизии разгромлены, две румынские тоже. Огромный урон нанесен 24-й и 170-й немецким дивизиям и 4-й горно-стрелковой румынской дивизии. Уничтожено 150 танков и несколько сот самолетов (из воззвания Военного совета Черноморского флота)…
Агентство Рейтер сообщает, что в Дюнкерке, на Крите, в Гонконге, Тобруке, Ливии и пр. за время войны сдалось в плен 174 760 английских солдат и офицеров… Жаль! Это гарнизоны, которые могли бы биться, нанося потери врагу и выигрывая время.
У памятника Кутузову на маленьком газоне посеян табак. Кем? Может быть, постовым милиционером?
27 июня 1942 года.
Солнечно… Тихо…
Написал в Военный совет КБФ письмо о штурмовой авиации и некоторых мерах улучшения в ней (о технической стороне «Илов», о тактике, организации, о питании летчиков и пр.).
Температура событий необыкновенно повышается. Дерется Севастополь – город сметен с лица земли, люди живут в скалах. Бойцы в окопах, на батареях – держатся!.. Корабли подходят вплотную, стреляют, дают берегу резервы, боезапас, продукты, воду; берут раненых.
Немецкое радио передает, что битва за Севастополь небывалая в этой войне, – «каждый метр земли поливается немецкой кровью…»
…О наших разведчиках. Это отборные бойцы несколько необычного плана.
…Вот один – русский, бывший боксер. У него погибли жена и ребенок в Эстонии. Рослый голубоглазый блондин. Ненавидит фашистов и кайселитов беспредельно. Переходит фронт один, без фуражки, в кожаной тужурке, со свастикой на груди и с финским ножом в кармане. Ищет одиночек, штабы… Раз зарезал семь немецких офицеров, принес их документы и пр. На одиночек выходит приветливо, свастика помогает. Потом бьет на месте.