Упорные бои, наше наступление у Воронежа, есть успехи. Противник упорно нажимает от Котельниково на Сталинград, чтобы перерезать Волгу и прекратить нефтепоток из Баку, а заодно – вывести из строя сталинградские танковые и орудийные заводы. На Северном Кавказе бои (у Армавира, Кропоткина).
В три часа пошел в Ботанический сад. Встретил Веру Инбер с ее мужем – профессором Страшуном. Гуляли по саду, смотрели пальмовую оранжерею. Здесь в одну ночь после попадания бомбы погибли от мороза все уникальные пальмы. Колоссальный стеклянный павильон разбит. Мертво шелестят на ветру серо-рыжие сухие пальмовые листья. Некоторые срезаны осколками.
В оранжерее, где виктория-регия, тропически тепло. Дан пар. Ботаники вывели тропические цветы заново, и они начинают расти. Распускаются нежные розовые бутоны водяных цветов из свиты виктории-регии. Сама виктория-регия дала только первые листья. Влажный теплый воздух, солнце, запах зелени… Как странно…
В эти дни много мыслей о Западе, его цивилизации и отстраненно враждебном отношении к России, даже сейчас. В демократических массах есть к нам симпатия, тяга и пр., но в целом тот мир иной. Я очень почувствовал это в поездках по Европе. Теперь эти ощущения подвыветрились, а забывать их опасно. Мы всячески обязаны знать Европу и США. Это наши соседи, и среди них есть враги и контрагенты. Отставание России можно ощутить еще во многом: потребление на душу, связь, транспорт и т. д. Чудовищное давление военной опасности долго не позволяло нам заняться всем сразу… В течение двадцати пяти лет не пройти все-таки вековых дистанций. Мы сделали неимоверно много, но впереди еще в десять раз больше задач и планов…
Голову сверлят мысли о причинах бед на Юге… В чем просчеты, недостатки наши?.. Имеют значение и персональные моменты: кто отвечает за Ростов и Новочеркасск?
К семи часам вечера поехали в Филармонию на 7-ю симфонию Шостаковича… Давно я не был в этом старом чудном зале. Ряд встреч. Первая часть симфонии потрясает. Это гениальное раскрытие хода врагов, поступи фашизма по Европе. Мелодия, ее нарастание, эта назойливая автоматически-ритмическая тема – даны необыкновенно. Люди были захвачены: потоки чувств, мыслей, слезы на глазах… Это – страшный 1941 год… Композитор услышал это, может быть, в осенние ночи, когда вал немцев подкатывался к Ленинграду. Есть еще несколько сильных частей, но после первой – впечатления не столь остры и душа уже так не отзывается. Финал помпезен, широк, но все это умозрительно, вне мировой драмы. Это еще будущее.
…Война становится все более войной на измор… Нам приходится очень трудно. Нужно думать об осенне-зимней оборонительной кампании. Требуется остановить врага, чтобы он не получил ни Волги, ни Грозного, ни Баку. Тогда 1942 год даст нам – в сумме – положительный итог.
10 августа 1942 года.
Переменная погода… Головные боли…
Отбираю материалы для сборника, заказанного Москвой.
Обстановка на фронтах СССР.
Мурманский фронт. Затишье. Горно-егерские части немцев сняты отсюда и направлены на Кавказ… Резко сократилась деятельность немецкой авиации.
Карельский фронт. Без перемен.
Ленинградский фронт. Противник намерен до зимы попытаться еще раз взять Ленинград. Продолжает подбрасывать войска… Наблюдается движение автоколонн с боезапасом. В последних боях у немцев большие потери… Сильно потрепаны немецкие части под Ям-Ижорой.
На Ладоге. Местные операции наших кораблей, огонь по артиллерийским позициям противника.
На Волховском направлении. Местные бои.
На Северо-Западном фронте. На реке Ловати уничтожена одна немецкая группировка.
Калининский фронт. Наступает, стремясь к Витебску.
Западный фронт. Пятый день наступает, есть местные успехи.
На Брянском фронте. Тихо.
На Воронежском фронте. Наши наступают третий день, теснят венгерские части.
На Сталинградском направлении. Противник, не имея успеха, бросает силы на Юг.
На Северном Кавказе. В Армавирском направлении идут до двадцати немецких дивизий; танки и механизированные колонны немцев растягиваются на тридцати километрах. Противник азартно бросает силы на Северный Кавказ. Возможен немецкий десант на Таманский полуостров. Противник, видимо, думает отрезать Краснодарскую группу наших войск, прижав ее к Черному морю в районе Новороссийск – Туапсе. На Северный Кавказ брошена часть наших резервов, как сообщает иностранная пресса (?).
Таким образом, Юг и, возможно, Ленинград – вот центры современных операций на Восточном фронте.
На Балтийском море. Вернулись еще две подводные лодки. Ими уничтожено семь транспортов. Командир подводной лодки Осипов утопил пять транспортов – тридцать три тысячи тонн. Бомбежки и штурмовки. Отлично действует железнодорожная морская артиллерия – подавлено шестнадцать немецких батарей. Резко сократился обстрел Ленинграда.
Затишье перед событиями. Немцам хочется зимовать в Ленинграде. Что ж, пусть начинают штурм! Мы им покажем!
11 августа 1942 года.
…С.К. вернулась из Кронштадта. Рассказывает много интересного. Была на встрече подводной лодки Осипова. (Наши подлодки работают в тяжелейших условиях. За ними – бешеная охота противника.) Подводникам устроили торжественную встречу, вручили им цветы и живого поросенка! (Где его раздобыли?) Объятия, поздравления и банкет – в восемь часов утра.
12 августа 1942 года.
Обстрел.
Написал листовку по просьбе 2-го отдела.
В сводке. Упорные бои Воронеж – Котельниково. На Северном Кавказе дела трудные: противник у Минеральных Вод. Где и когда его смогут сдержать?
Смотрел эскизы С.К. о Подплаве. Хорошо!
13–14 августа 1942 года.
Солнечный день… Начата еще одна тетрадь…
Последние бои позволили раскрыть группировку и состояние сил противника под Ленинградом – заглянуть в его «нутро». Мы ослабили немецкие позиции и их артиллерийский огонь по городу… Сейчас мы вступаем в фазу новых активных операций под Ленинградом. Хотя противник подтягивает некоторые силы, но мы, во взаимодействии с Волховским фронтом, можем предпринять ряд операций серьезного характера (с участием сил КБФ).
Положение на Юге (на Северном Кавказе) остается тяжелым. Противник имеет преимущество в силе и технике.
Геббельс кричит: «Что немцам нужно? Хорошо накрытый стол. Они получат хлеб Кубани…» и т. д. Бандит!
…Вчера беседовал с командиром соединения подводных лодок товарищем Стеценко. Подводные лодки опять идут в море. Одна лодка вернулась. Привезла захваченных в плен капитана и матросов с финского транспорта, перевозившего картошку для продотдела финской армии. Пленных кормили «подводным» пайком – они поправились…
Пленный капитан успел прихватить деньги, некоторые личные документы и новый костюм на металлической вешалке. Когда он вышел из лодки с костюмом в руках, на пирсе раздался дружный хохот краснофлотцев. Фигура капитана действительно была нелепа (рассказ С.К., она тоже была на пирсе). Показания пленных – ценны. Полковник Фрумкин предложил мне побеседовать с ними. Я отказался. Вот с немцами – дело иное, поговорил бы.
…Были Крон, Азаров и Штейн. Побеседовали о последних новостях.
Наметил на завтра новый очерк в ЦО о героике Балтийского флота.
Обстрел, свист тяжелых снарядов. Где-то на Петроградской стороне – разрывы.
Написал письмо Е. Дзигану, несколько ироническое, дружеское. В частности, о том, что эта война закончила целый цикл киноискусства (1925–1941). В мире уже много нового… А кино все барахтается по инерции. Правда, отражение нового в искусстве придет не сразу. Но в 7-й симфонии Шостаковича, в первой ее части, уже есть глубокие познания и раскрытия новых событий.
Написал Дзигану о ряде своих мыслей, о тотальной войне. Написал о таллинских днях, о затмении от дымов – дневной мрак над рейдом, свет прожекторов…
События показали, что (мой и ряда других писателей) путь к трагедии, к монументальным формам был правильным.
В «Правде» от 13 августа – мой очерк о Ленинграде (о последних боях).
…Ночью возвращались с С.К. в Пубалт. Были у литературных друзей. Темно… Тучи… За Троицким мостом – патруль, вдали, как всегда, артиллерийские вспышки. Иногда машины с открытыми фарами.
Поток ночных творческих мыслей… Писать, действовать еще сильнее!
15 августа 1942 года.
…После обеда – редкий обстрел. Близкий свист снарядов.
Написал статью «Жить местью» для «Ленинградской правды». Обдумываю новые темы.
Противник взял Элисту и Пятигорск.
Накал статей и очерков все сильнее. Есть темперамент. Даже газета «КБФ» улучшилась – и фото, и верстка, и шрифты.
В центральных газетах за 13–14 августа прочел свой очерк, статью Эренбурга, рассказ Алексея Толстого, корреспонденцию с Брянского фронта И. Уткина…
В Ленинградском издательстве выходит сборник статей и очерков, в том числе и моих.
Взял в библиотеке два тома Ницше. Хочу узнать некоторые его мысли о немцах.
О ходе войны. Потери в людях у немцев велики, расход их материальных средств – огромен. Понятно, и у нас большие потери. Осложнилась доставка оружия и снабжения южным путем. Поток, шедший через Иран, надо поворачивать на Среднюю Азию. Путь удлиняется.
Связь с Черноморским флотом и с Северо-Кавказским фронтом идет уже через Ташкент. Как все это осложняет борьбу! Но размол немецких сил продолжается. Сейчас постепенно активизируются Ленинградский, Волховский, Северо-Западный, Калининский, Западный и Брянский фронты. Есть уже крупные удары в масштабе нескольких дивизий. Полагаю, что они будут усиливаться. В бой вводится и готовится к вводу часть резервов сторон.
Потерь в этой войне значительно больше, чем, например, в 1914–1918 годы.
…До пяти-шести миллионов людей в Европе «беженствуют». В лагерях и тюрьмах Германии до двух – двух с половиной миллионов пленных. В Европе убито при преследованиях до двух миллионов человек. Потрясены все