Думаешь, пишешь, а у самого душа разрывается…
Работал над пьесой. Уточнял второй акт.
К семи вечера поехали в сад отдыха — в театр. Парк, аллеи, публика, даже киоски с «розовой» водой. Смотрели «Русские люди» Симонова. Есть несколько хороших походных сцен; хороши Глоба, старый офицер, есть зарисовки русских типов… Но философии событий, проникновения в нутро войны — еще нет. Была гроза, шел дождь, — это несколько мешало смотреть спектакль.
…Под грудой земли, тут же в саду, лежат зарытые кони Клодта с Аничкова моста… Эпос Ленинграда неизмеримо сильнее бытовой драмы.
В газете «Das Reich» статья Геббельса «Если мы не победим теперь, мы не победим никогда». Справедливо! Не победите!
30 августа 1942 года.
Воскресенье.
Работаю с утра. Детализация второго акта и схема третьего. В общем темп работы над пьесой хороший.
Получил сводку. Подвиг семи балтийцев: держали три дня дом на переправе против сотен немцев (дать в центральную прессу). Горд за моряков!
На Юге двадцать пять черноморцев, возвращаясь из госпиталя, вступили в бой с воздушным немецким десантом (шестьдесят восемь человек), разбили его, взяли пленных, захватили еще один десант.
…Крепнет сопротивление фронтов. Сейчас мы наступаем везде, кроме сталинградского и северокавказского направлений, но и там упорные контрудары…
И под Ленинградом идут дела, — о многом пока молчим…
31 августа 1942 года.
Солнечно… Встал в 9 часов утра. Написал очерк о Балтийском флоте в журнал «Ленинград».
Мысли. Эта война разрушает планы иностранных генштабов. Наши огромные, неучтенные ими народные силы крушат их штабные комбинации, расчеты.
Завтра — три года мировой войны, фактически с прелюдиями к ней — шесть лет. Пути войны неисповедимы. «Прогулка» Гитлеру не удалась. Действуют факторы нашего духа, выдержки, экономики…
…Мы снова бомбили Берлин, Кенигсберг и другие города. В Берлине сорок девять пожаров, были и сильные взрывы — это подарок Гитлеру к трехлетию войны. С запада бомбят англичане и американцы (понемногу).
…Немцы бросают в переплавку все законсервированное и трофейное оборудование заводов и железных дорог…
1 сентября 1942 года.
6 часов утра. Радиосводка: «Существенных изменений не произошло». Контрудары у Сталинграда и Клетской.
Солнечно… В последние дни температура воздуха упала. Осенняя прозрачность… Начало учебного года…
Написал листовку к морякам германского флота «Что с вашим флотом?».
30 августа были интенсивные штурмовки и бомбежки авиации КБФ по десантным средствам противника. Уничтожен и поврежден ряд немецких катеров и спаренных глиссеров. На неприятельских аэродромах уничтожено и разбито 13 самолетов (летчиками Морозовым, Карасевым и др.). Разбит эшелон из шестидесяти вагонов. Немцы подбрасывают к фронту боезапас. Вчера, 31-го, удары авиации КБФ и Ленинградского фронта продолжались. Сбито и уничтожено на аэродромах еще 45 самолетов противника.
На море с 1 апреля по 15 августа 1942 года балтийскими кораблями и летчиками уничтожено 97 неприятельских морских единиц.
…На Калининском и Западном фронтах продолжается наступление. Иностранная печать пишет об СССР с уважением, ибо шансы на успех Гитлера явно уменьшаются.
Вечером работал над пьесой… Обстрел города…
2 сентября 1942 года.
Работаю над третьим актом. Веду вещь в героическом плане. От оперетты — к героической комедии. Работаю стремительно… Сроки, сроки!
Мысль. Уже 2 сентября… Где же вторжение в Европу? Либо это вопрос дней, либо?..
Под Сталинградом — штурмовые бои. Немцы идут по «дороге мертвых». Все в огне и дыму. Сейчас немцы вновь бросили на прорыв танковые массы. Сводка отмечает ожесточенные бои — немцы вклинились в оборону.
Сталинград — это узел, соединение Северо-Кавказского, Юго-Восточного и пр. фронтов. Немцы хотят разрубить наши фронты…
Противник убыстряет войну, но в то же время готовится и к 1943 году. Гитлер еще надеется использовать Виши и другие «колонии» плюс удары Японии (может быть, на Дальний Восток, если наше положение осложнится?).
…Немецкая пресса кричала о политическом кризисе в СССР, а теперь пишет, что «было бы ошибкой ожидать крушения России»…
О японском флоте.
1) В базах метрополии: 11 линкоров, 7 авианосцев, 9 крейсеров, 8 легких крейсеров и 80 эсминцев;
2) Алеутские острова: 1 крейсер, 1 легкий крейсер, 1 авианосец и 16 подводных лодок;
3) Южно-Китайское море: 5 легких крейсеров, 6 канонерских лодок, 12 эсминцев и 16 подводных лодок;
4) Мандатные острова: 2 линкора, 2 крейсера, 3 авианосца, 3 легких крейсера, 6 эсминцев, 9 подводных лодок;
5) северные воды Японии: 3 легких крейсера, 20 эсминцев, 2 минзага, три бригады подводных лодок;
6) Маршальские острова: 30 подводных лодок…
Японские суда появляются у советских берегов Сахалина и северного берега Охотского моря…
3 сентября 1942 года.
…Написал черновик второго акта пьесы. Этот акт и третий — решил и написал (в основном) я. Крон пишет первый акт — более комедийного плана.
Сегодня был отличный обед: два бокала вина, семга, зелень, борщ и каша с консервами, компот, папиросы, печенье. Народ удивлен, оживлен. Секрет раскрылся: уходит заведующий салоном и кают-компанией и на прощанье «раздает» сэкономленный им запас… Если бы эти завы почаще уходили!
В 2 часа дня поехал во Флотский экипаж. Там прибыло пополнение до тысячи пятисот девушек для работ саперами, шоферами, связистами и пр. На 85 процентов — колхозная молодежь Моло-товской области, с Урала. Здоровые, ширококостные… Собрались в клубе. Охотно провел доклад-беседу. Рассказал им о героизме флотской молодежи… Ряд примеров насторожил аудиторию, тихие девичьи «ах». (Рассказ о подвиге и смерти Александра Закусова…) После доклада — фильм…
4 сентября 1942 года.
Проснулись в 9 часов. Открыли шторы — солнце, сад… Отлично… Завтрак: по кусочку цветной капусты с огорода Матюшиной, кофе, поджаренный хлеб… Весело… Мы перекидываемся словами, зубоскалим…
Сел и сразу написал третий акт. Работа напомнила мне чем-то 1930 год, лето, залпом написанный «Последний решительный» с его политическим устремлением, музыкальными номерами, пародиями, монологами, эмоциями. Вещь будет!
В 12 часов 15 минут приехал по нашему приглашению товарищ Янет — художественный руководитель Театра музкомедии. Краткая вводная беседа; я обрисовал обстановку, некоторые образы; все настроились… Крон прочел вводную часть первого акта… Я подхватил… Первые реакции взвешивающего, скептического, бывалого Янета — он все берет «на зуб». Читаю второй акт, мой любимый. Пьеса нашлась от мгновенной идеи дать флотскую песнь «Раскинулось море широко» в драматургическом решении. Я тогда же театру — в начале августа — об этом сказал.
Читал я в своем стиле, на полном накале. Сам взволновался… Янет был захвачен… Почти до слез… Краткий перерыв. Читал я с подъемом и сам себе, до конца, раскрывал суть, образы, музыкальную и духовную ткань пьесы… Прочел третий акт — все шло хорошо. Читал два с четвертью часа.
Янет:
— Замечательная вещь, это музыкальная поэма… Это о Ленинграде!..
Жал руки, вскакивал… Словом, был взят\..
Давно я не испытывал такого удовольствия… Десять лет я не писал пьес. Все отдал кинематографии… Сколько она сожрала моих сил! Куда делись «Мы, русский народ», «Первая Конная», «Бессарабия»? Хорошо, что хоть «Мы из Кронштадта» и «Испания» вышли на экран…
— Музыку мы, конечно, поручим флотским композиторам… Декорации — Софье Касьяновне Вишневецкой. Она знает, сделает… Вы по-своему повернули жанр, у нас такого не было.
Приятное ощущение успеха…
…Азаров, Крон и я выпускаем шутливый «Боевой листок» — «соединения»[80] трех авторов… Подхлестываем сами себя… Сегодня попало Азарову.
5 сентября 1942 года.
Солнечно, прозрачно… Голубое небо.
Последние дни — ожесточенные воздушные бои…
Встал в 8 часов 15 минут. Работал снова над вторым актом.
Азаров вдумывается в жанр, стиль пьесы.
В 12 часов — в Пубалт. Мне звонили из Военного совета. Начальство уже знает о предстоящей читке. Интересуется… У меня подъем, то замечательное состояние духа, в котором можно черт знает что сделать. Это от прикосновения к искусству, к иллюзии природы.
С.К. до 15-го уедет на форт «П» показать там свои картины. Она шеф форта, поможет заодно наладить клуб.
…Написал статью — ответ на письмо вдовы убитого капитана-краснознаменца Половинкина. Письмо ее— залитое слезами — призыв к мести. Думаю, что моя статья вызовет много «выстрелов мести» на балтийском участке.
Беседа с Героем Советского Союза Преображенским:
«Сейчас наша авиация наносит удары по городам Германии в шесть — десять раз сильнее, чем в 1941 году. Работают новые советские бомбардировщики и усовершенствованные старые… Кадры немецких летчиков ухудшаются, а у нас на одного летающего приходится пять-шесть летчиков в очереди. (Резервы и еще неиспользованные кадры.)».
О союзниках он говорил сдержанно и несколько скептически.
Сделал доклад молодежи Выборгского района. Говорил крепко, с подъемом. Встретил молодого летчика, с которым познакомился в прошлом году на вечере МЮДа. Он уже капитан — два ордена и золотая нашивка. Ранен в лицо, несколько деформирован нос. Познакомился с восемнадцатилетним снайпером Корольковым. Бывший повар, маленький, тихий, сержант, на груди — орден Красного Знамени и значок снайпера. Уже убил сто сорок два фашиста. Он рассказывал о снайперской практике: иной раз выжидают по шесть часов; бывают и снайперские дуэли.
Вечером хорошо работали над пьесой. Свеча догорела, — стали жечь шнурки от ботинок…