6 сентября 1942 года.
…Днем был в ПУ. Обед: чарка вина, салат овощной, пустой гороховый суп, рис и немного мясных консервов, флотский компот. Все это в сравнении с зимним и весенним питанием — роскошь. Но все мечтают о мясе. Свежего жареного мяса, с кровью! Овощи есть, иногда молоко.
Заходила Вера Инбер с мужем. Она была в Кронштадте, провела двенадцать выступлений, устала. Рассказывала морякам об Одессе, о своем пути, о своем творчестве. Моряки в ответ: «Вот наша одесская мама!»
Писал весь день. Пьеса завладела моим воображением, мыслью. Образы уже сами живут и действуют, следуешь их внутренней логике. Будет большая психологическая роль Чижова (роль была бы для Игоря Ильинского). Писал, внутренне развивая некоторые свои прежние опыты. Сделаны: роль немецкой опытной шпионки; роль советской разведчицы — героико-лирическая; роли четырех моряков — боевые, но менее глубокие и ряд ролей второго плана.
Приятно, бодро. Воздух — чистый, сад… Ночью — звездное небо и мысли, мысли…
7 сентября 1942 года.
…Работаю. Написал картину «Высадка разведчицы». Она и напряженная, и лирическая… Не знаю, хороша ли эта сцена, но у меня, когда писал, слезы набегали на глаза… Пьяниссимо… Зазвучит в ночи старая флотская песнь «Раскинулось море широко» — песнь прощания, тоски, тревоги…
11 часов. Несколько орудийных выстрелов… Громко, сильно поют бойцы проходящей воинской части… Проглянуло солнце…
Наш домик хотят сломать на топливо. Послал в исполком, горком и райисполком просьбу сохранить домик. Маленький дом… В нем так хорошо…
Работал до ужина. Мы шутливо соревнуемся. Выпускаем ежедневный «Боевой листок». Вставляем туда иной раз острые шпильки друг другу.
Пока я иду первым: закончил весь второй акт, готов черновик третьего акта. Завтра напишу, вероятно, половину третьего акта. Пьеса сюжетная, динамичная…
8 сентября 1942 года.
Сводка. Наши контрудары под Сталинградом. Под Ленинградом уничтожено 30 немецких самолетов на их аэродроме.
…Из военных разговоров. Наступление Ленинградского фронта развивается… Взяты: Ивановское, Пелла, Отрадное. Немцы оттягивают тяжелую технику из шлиссельбургского мешка. Наши непрерывно бомбят Тосно — Красногвардейск. Там пожары. Надеются к 25-летию Октября освободить большую дорогу, то есть Октябрьскую. Фронт Мерецкова нажимает, и немецкие сводки это признают.
В городе сносят много деревянных домов — в Володарском районе снесено уже более тысячи. Жаль… Но, с другой стороны, это расчистка города для будущего и топливо для настоящего… Есть сведения, что немцы готовятся бомбить нас, вызвать пожары в городе, чтобы уничтожить перед зимой запасы топлива. Ну-ну!.. Суньтесь!..
Были директор Музкомедии и Янет. Побеседовали о пьесе, о необходимости изучения морских объектов, о цикле лекций перед началом работы и т. д.
…Взят в плен немецкий летчик. Он показал, что через десять-двенадцать дней начнется сильный обстрел и бомбежки Ленинграда, что с юга к Ленинграду немцы перебросят тринадцать дивизий и три воздушных эскадрильи, что идет подвоз боезапаса. Сведения серьезные. Ну, с честью встретим бой!
Приехал Пронин и др. Привезли материалы о шлиссельбургской крепости Орешек. Второй год ее удерживают бойцы — морская пехота и батарея. До противника сто восемьдесят метров. Стена бывшего тюремного корпуса крепости сильно разрушена.
Сегодня объявлены награждения шлиссельбуржцев.
…В 11 вечера к нам приехал член Военного совета Смирнов.
Я поднял тему борьбы за Ленинград:
— Кто осенью 1941 года создал перелом? Как?
Смирнов:
— Жуков… Не считался ни с кем… Работать приходилось с огромным напряжением… Бывало, батальоны формируешь за два часа…
9 сентября 1942 года.
В 9 утра — немецкий разведчик. Стрельба зениток. Солнечно…
Работаем бодро. Проверили первый и второй акты, нашли дополнительные детали плюс музыкальную тему немцев… Заканчиваем все детали в схеме третьего акта. Наметили места хоров, песен и пр.
Секретарь горкома сообщил, что наш домик № 10 по Песочной сохранят…
Читка пьесы 12-го в 12 часов дня… Ну, вперед!
Из фронтовых новостей. От района Ивановское — Отрадное до участков нашей Н-ской армии, нажимающей на немцев с востока, только двенадцать километров. В ближайшие дни, может быть, в эту ночь, ударят две-три наших дивизии (Краснов и др.).
На Западном фронте — упорнейшие бои во Ржеве. У немцев обороняются штрафные батальоны. Отступать им некуда — сзади их ждет расстрел…
10 сентября 1942 года.
…Работаю над пьесой, и из-под тяжелых пластов будней и все-подавляющего военного начала — «Убей!» — опять проступают начала духовные, творящие, пытливо-созидательные: «Роди, создай!»
Закончил пьесу в 12 часов 20 минут. Внутренний анализ. Состояние — как перед премьерой. Взвешиваю возможные pro и contra[81]. Уверен, что читкой возьму…
11 сентября 1942 года.
…Отредактировал первый акт. Шлифую. Внутреннее волнение.
Прочел еще раз речь Черчилля. Впечатление неважное. Нужно достать дополнительную информацию для выступлений.
В ЦО — «Правде» — передовая об обороне городов: «Второго фронта нет, мы ведем войну один на один».
Речь Рузвельта: «Убей, или убьют тебя!» (Ага! Начинают понимать как будто…) Дает перспективу на 1943 год: усиление потока войск и грузов. Россия дерется блестяще, и немецкая армия вынуждена будет провести еще одну зиму в русских степях и лесах. Ряд решений о совместном ударе в Европе: «Есть до десятка пунктов для вторжения…» и т. д. А сроки?
Работаю. Горят три свечи… По радио передают скрипичный концерт…
Работаем до полуночи — шлифовка пьесы. Нева вздулась… Ветер… Усталость…
12 сентября 1942 года.
…Сдан мой родной Новороссийск[82]. Ожесточенные бои у Моздока. Атаки гвардейских частей в районе Синявино — на помощь Ленинграду.
Ждем литературного боя. Я внутренне спокоен, последние штрихи, дополнения и пр.
Приехали на читку. Фойе театра… На столе красное сукно… Зеленые лампы… Присутствуют: член Военного совета КБФ, секретарь горкома, пресса, актив труппы.
Прочел пьесу. Началось обсуждение… Молчание и выжидание. Ответственные лица, Н. Пельцер[83], Н. Тихонов, ведущие артисты высказались определенно положительно: «есть новое», «синтетично», «талантливо», «это наше», «расцеловать за роли» и т. д.
Деловое обсуждение в Пубалте назначено на 14 сентября и 15-го — снова в театре.
Усталость… А в 6 часов надо ехать на доклад в лекторий.
Нами брошен новый десант через Неву; взята Московская Дубровка. На переправе действуют моряки. Между фронтами менее десяти километров. Неужели мы накануне прорыва кольца?
Большая честь в эти дни написать пьесу. В ней есть перегрузки, нужны подчистки, дорисовки, но в целом это будет оригинальный синтетический спектакль.
В 6 часов поехал в Ленинградский лекторий. Сделал доклад…
Жестокие бои у Синявино: перебито до шести тысяч фашистов. Они предпринимают контратаки, чтобы не дать прорвать блокаду Ленинграда…
13 сентября 1942 года.
Начальство разрешило мне переехать из Пубалта в домик. Здесь спокойнее работать и почти рядом с ПУ.
Написал новую схему распределения музыкальных номеров в пьесе. Кое-что улучшил. Делаю сокращения. Деловая беседа с Кроном и Азаровым: «Темпа не сбавлять. Завтра, с 10 утра, даем пьесу на машинку».
Час-два некоторого отдыха.
…Голод еще ощутим в городе. Люди подбирают оброненные с грузовиков капустные листья, сушат травы и ботву (на зиму). Пучок редиски на рынке стоит 30 рублей, маленькая брюква — 10 рублей. Иждивенцы получают по 75 граммов мясных консервов, первая категория — 300 граммов.
В газете — речь Гарримана. Она еще горше для нас, чем речь Черчилля. Ясно, что есть крупнейшие принципиальные расхождения между Англией, США и СССР. «Союзники не могут приступить к немедленным действиям». «Где бы ни проходил фронт в России, немцы застрянут там на зиму» (что и нужно Англии и США). Очередные комплименты русскому народу…
Если все эти речи, статьи и прочее не грандиозная игра с целью сбить с толку Гитлера, то, видимо, дело со вторым фронтом серьезно затягивается. «Таймс» и другие газеты признают затяжку — «пятно на Англии» и т. д.
…Если Англия и США не выступят осенью, Гитлер усилит удары на Востоке. Может быть, ожесточенные штурмы под Сталинградом и есть результат заминки со вторым фронтом — у немцев все еще развязаны руки.
Звонил член Военного совета товарищ Смирнов. Хочет иметь пьесу с машинки. Есть! Перепечатку и правку сделаем к 16 сентября.
Правлю второй акт. Днем немного походил по нашему садику.
…В 7 часов пришел Николай Тихонов. Его как-то взволновала вчера читка пьесы. Он попросил разрешения прийти к нам. Рады… Пришел точно. «У вас тут, как в голландском домике, а в Морской академии вы жили, как пираты в старину, — в каких-то руинах. Ветер выл, а вы поджидали, кого бы сцапать на рифах, на отмелях… Хо-хо!»
Мне кажется, что Тихонов с детства видит мир романтизированным, любит все «чрезвычайное, необычное, отстраненное». Сидели в нашей комнате и беседовали до самой тьмы. Во многом внутренние литературно-философские ощущения наши совпадают. Западная литература с трагическим вопросом: «За что?» (о войне 1914–1918 годов), литература и французская, и английская, и американская, и — с другой стороны — немецкая (Ремарк и др.) кончилась 1 сентября 1939 года… Новая война по-новому освещает всю войну 1914–1918 годов.
Литература сейчас только «варится», все в переоценках, в перестройке.
Тихонов говорил о своей работе… Хочет написать трехчастную поэму о Кавказе, о Серго, о горцах, о людях старого и нового века, о взаимовлиянии, о процессе изменения сознания, о проблеме Кавказа в истории России… Тяга России к Кавказу извечна, неистребима, органична. Говорили о Грузии, об ее природе и истории, о встречах с грузинами…