нград», проходили в маленькой комнатке на третьем этаже Дома книги, но часто продолжались в Доме писателей (ул. Шпалерная, 18), и дома у Мары Довлатовой на улице Рубинштейна.
Здесь занимались Виктор Конецкий, Александр Володин, Валентин Пикуль, Эдуард Шим, Андрей Битов. Организатором была Маргарита Довлатова, старший редактор издательства «Советский писатель».
Поначалу руководили ЛИТО интеллигентнейший Леонид Рахманов, автор исторического бестселлера об Александре Невском «Кто с мечом войдет», и некогда принадлежавший к «Серапионовым братьям» Михаил Слонимский, человек осторожный, компромиссный, но с несомненной литературной выучкой. У участников этого литературного объединения было больше надежд на публикацию, так как их старшие товарищи готовы были за них бороться. Довлатов пишет: «Ни моя тетка, ни Леонид Рахманов не были влиятельными людьми, так что, пробивая в печать труды своих воспитанников, они обращались за помощью и содействием к Вере Пановой или Юрию Герману».
В 1960 году вышел первый альманах «Молодой Ленинград», который в дальнейшем будет выпускаться ежегодно. На его страницах дебютировало большинство ленинградских шестидесятников.
Рахманова и Слонимского сменил Геннадий Гор, разносторонне образованный, близкий в 1930-е годы к обэриутам писатель. Но наибольшее значение для Довлатова имел Израиль Меттер. Печатали его мало, но в литературных кругах ценили за смелость и вкус. Широко известен он стал благодаря сценарию фильма «Ко мне, Мухтар!». Сомневавшийся в своих писательских возможностях Довлатов получил он Меггера важное наставление: «Он сказал мне то, чего я не слышал даже от любимой тетки, а именно: что я с некоторым правом взялся за перо, что у меня есть данные, что из меня может выработаться профессиональный литератор, что жизненные неурядицы, связанные с этим занятием, не имеют абсолютно никакого значения и что литература – лучшее дело, которому может и должен посвятить себя всякий нормальный человек».
Меттера сменил Виктор Бакинский, который воспринимался Довлатовым скорее не как учитель, а как приятель.
Следующей ступенью инициации были семинары молодых писателей Северо-Запада, для тех, кто уже стоял на пороге вступления в Союз. Они проходили при Ленинградском доме советских писателей имени Владимира Маяковского и их участниками стали практически все перечисленные выше представители литературного процесса 1960-х годов. Фактически семинарами руководила Вера Панова, трижды лауреат Сталинской премии, живой классик советской литературы и при этом настоящий писатель. Участница объединения при издательстве «Советский писатель» Ричи Достян вспоминала: «В конце сороковых годов в Ленинграде было множество групп пишущей молодежи. Позже они будут называться объединениями. Была такая группа при газете «Смена», многолюдная и пестрая. Возможно, поэтому в ней задерживались ненадолго. ‹…› Мы кочевали из группы в группу, проникали на закрытые просмотры в Дом кино, на диспуты в университет и на всевозможные обсуждения в Союзе писателей. Здесь-то многие из нас впервые и увидели Веру Панову и сразу ощутили ее бархатную беспощадность».
Вера Панова особенно выделила из довлатовского поколения и назвала гением Рида Грачева, судьба которого в дальнейшем сложилась трагически.
Благодаря системе ЛИТО, существовавшей в Ленинграде в эту эпоху, все сколько-нибудь яркие литераторы, родившиеся в 1930-х – начале 1940-х годов перезнакомились, вступили в сложные соревновательно-дружеские отношения и, как выяснилось впоследствии, стали героями прозы Сергея Довлатова.
Дом АдаминиМарсово поле, 7
«Явились к Пановой в гости на день рождения крупные чиновники Союза писателей. Начальство. Панова, обращаясь к муху, сказала:
– Мне кажется, у нас душно.
– Обыкновенный советский воздух, дорогая!»
Дом Адамини – ампирное здание, построенное архитектором Антонио Адамини, огромная трехэтажная трапеция его выходит на Марсово поле, Мойку и Аптекарский переулок. Во время войны дом пострадал от немецких бомб, был восстановлен, и с 1946 года квартиры в нем предоставлялись известным деятелям культуры и науки. Здесь жили ведущие писатели Ленинграда: Юрий Герман, Вера Панова, Леонид Рахманов, чья дочь стала впоследствии женой историка и летописца литературного поколения шестидесятников Якова Гордина. По соседству жила семья лауреата Сталинской премии Бориса Чирскова. Вход в их парадную находился со стороны Мойки, из-под арки нужно было свернуть направо. В том же подъезде, что и Чирсковы, имел квартиру Борис Соломонович Мейлах, специалист по взглядам классиков марксизма на русскую литературу. С ним жили его дети, Мирра и Михаил, – в будущем известный филолог и узник политлагерей. Их соседями была семья писательницы Нины Катерли.
В этом доме Сергей Довлатов бывал часто и был знаком со всеми вышеперечисленными персонажами, связанными с литературой. Юрия Германа и его сына, будущего знаменитого кинорежиссера, Довлатов знал с детства, поскольку его тетка Маргарита Степановна была редактором Германа-старшего. Алексей Герман со времен Театрального института особенно был дружен с кузеном Сергея, Борисом Довлатовым, работавшим на «Ленфильме». Германа и Бориса Довлатова даже принимали за братьев. Режиссер вспоминал: «Мы как-то снимали в Прибалтике и поехали с Борей за хворостом. В окне мясного склада сидела толстая литовка, которая выбросила Боре записку, мол, приходите на свидание, только без своего противного старшего брата. У нас были одинаковые рубашки, и она решила, что мы братья, – противный, конечно, я. Мы поехали на свидание на велосипедах, я должен был стоять и ждать, когда Боря добьется победы».
Довлатовы уже после появления дочери Кати гостили одно лето на даче Германов, и позднее у режиссера родилась идея взять Сергея и Бориса на главные роли в фильме «Хрусталев, машину!». Этому плану не суждено было осуществиться, зато уже в наши дни сын режиссера Алексей Герман-младший решил отдать дань этой многолетней дружбе домами и работает над мелодрамой о жизни Сергея Довлатова.
Дом Адамини. 1968 год
В 1960-е годы Довлатов был частым гостем в доме Чирсковых. Федора Чирскова из компании сверстников выделяло социальное положение – просторная «барская» квартира, именное кресло, закрепленное в Доме кино за его отцом, сценаристом «Валерия Чкалова», «Великого перелома» и «Хождения по мукам». Чирсков был однокурсником Довлатова по филфаку, подающим надежды писателем и незадачливым соперником Сергея за внимание Аси Пекуровской. В его квартире состоялась знаменитая дуэль Чирскова и Довлатова, из которой Чирсков вышел победителем. Несмотря на это, а может быть, именно поэтому, Ася бывала у Чирсковых каждую среду и играла в бридж с хозяином дома и с будущим чемпионом мира по шахматам Борисом Спасским. Довлатов терпеть не мог карточные игры, поэтому обычно приходил под конец вечера и с удовольствием пил чай с пирогами, которые пекла мама Чирскова. С молодых лет Федора Чирскова преследовала душевная болезнь. В его автобиографическом романе, «Маленький городок на окраине вселенной», опубликованном посмертно, изображен «тройственный союз», дружба-любовь трех молодых людей, в которых без труда угадываются сам автор, Сергей Довлатов и Ася Пекуровская. Довлатов, читавший опубликованный в 1985 году отрывок из романа, признавал, что его портрет вышел похожим: «Что касается Феди, то я прочитал в альманахе «Круг» его рассказ, в одном из персонажей которого, пошляке и большом засранце, с удовлетворением узнал себя».
Федор Чирсков Фото Б. Смелова
Параллельная линия повествования «Маленького городка» – постепенно настигающее главного героя безумие, видения космических «цветов зла», которые вытесняют на периферию сознания все любовные перипетии. В 1970-х Чирсков работал научным сотрудником музея Ф. М. Достоевского в Кузнечном переулке 5/2, и его приятельство с Довлатовым продолжалось вплоть до эмиграции последнего.
Наконец, с 1967 года началось близкое знакомство Довлатова с Верой Пановой. Ее сын Борис Бахтин, китаист, автор сценария фильма по роману Пановой «Спутники» и текста песни «На всю оставшуюся жизнь» на музыку Вениамина Баснера, был лидером литературной группы «Горожане», куда уже на ее излете он пригласил Сергея Довлатова. После того как Панову поразил инсульт, Довлатову предложили стать ее литературным секретарем. Он читал Вере Федоровне книги – Алексея Толстого, Томаса Манна, Михаила Булгакова, Чарльза Диккенса, за работу получал примерно сто рублей в месяц. Чаще всего Довлатов ездил к ней в комаровский Дом творчества писателей, но иногда бывал и в городской квартире. Сергей Донатович нелицеприятно отзывался о многих современниках, но про Панову не сказал ни одного дурного слова.
Рестораны «Крыша» и «Восточный»Михайловская ул., 1
«Круг Тасиных знакомых составляли адвокаты, врачи, журналисты, художники, люди искусства. Это были спокойные, невозмутимые люди, обладавшие, как мне представлялось, значительным достатком. Они часто платили за меня в ресторане. Брали на мою долю театральные контрамарки. Предоставляли мне место в автомобиле, если компания отправлялась на юг».
В сталинское время обычный человек в ресторан не ходил. Там сидели челюскинцы, генералы, народные артисты и дипломаты. Официальный образ ресторана – злачное место, где собирается преступный элемент, а иностранцы вербуют шпионов. В середине 1950-х модная городская молодежь преодолела робость и вошла в крутящуюся дверь, за которой наблюдал строгий швейцар. Это было сродни поездке за границу. Накрахмаленные скатерти, искусная сервировка, любезные официанты, блюда, которые прежде можно было увидеть только в книге о вкусной и здоровой пище, а также вполне приемлемые регулируемые государством цены. Стипендия была 30 рублей, посещение ресторана с девушкой без особых роскошеств укладывалось в три. Порция зернистой черной икры – 1 р. 70 к., паюсной – 90 коп., куриный жюльен – 60 коп. Самое дорогое горячее блюдо, цыпленок табака, – 2 р. 75 к. Средний счет для компании из трех человек – 6 рублей.