ча Корчной вызвал сильнейшее раздражение президента Филиппин. Маркос сказал тогда нам после церемонии открытия: «Исполняется гимн великой страны — глава государства, устраивающего соревнование, стоит, члены правительства, все в зале отдают дань уважения чемпиону и его стране, а он, видите ли, садится. Предатель и есть предатель».
И вот все бури в Багио отбушевали — и «кефирные», и те, что насылала стихия, — ураганы, землетрясения, ливни, и шахматные. Закрытие матча. На голову Анатолия Карпова возложен венок из благоухающих тропических роз. А соперника чемпиона нет. Он уехал, сделав на прощание очередной недружественный акт, не подписав бланк последней партии, опротестовав результат поединка. Шахматная часть делегации претендента присутствует: гроссмейстер Кин с женой, его коллеги Стин, Панно, Мурей. Они улыбаются, хотя вроде бы им радоваться нечему. Завершено большое дело, они были участниками очень важного, исторического события в шахматной жизни и как спортсмены, как специалисты не могут не сознавать этого, наконец, не могут не вздохнуть с облегчением, что вся нервотрепка позади… Нормальная реакция.
ЖУРНАЛИСТ. Хотелось бы узнать поподробнее, чем закончилась история с протестом Корчного…
СЕВАСТЬЯНОВ. Протест Корчного пришлось разбирать на конгрессе ФИДЕ в Буэнос-Айресе почти три недели спустя после завершения борьбы в Багио. Мы с Анатолием участвовали в работе конгресса, хотя чемпион, естественно, не пошел на заседание бюро ФИДЕ, когда там в течение трех с половиной часов разбирался официальный протест Швейцарской шахматной федерации, представлявшей интересы Корчного. В официальном протесте утверждалось, что во время завершающей, тридцать второй партии были созданы неблагоприятные условия для игры претендента. Конкретные причины назвал уже адвокат при рассмотрении дела. Первая: то, что друзья Корчного из организации «Ананда Марга» были выдворены в день тридцать второй партии из Багио. Вторая: то, что врач-психолог советской делегации пересел в четвертый ряд после десятого хода. Третья: то, что Корчному не оплачен чек, выписанный организаторами матча как вознаграждение, причитающееся участнику соревнования.
Не вдаваясь в детали, замечу, что при ближайшем рассмотрении все пункты протеста просто-напросто отпали. Предложение бюро ФИДЕ отвергнуть протест и подтвердить решение судейской коллегии со следующей формулировкой: «Матч на первенство мира окончен со счетом 6 : 5, победил Анатолий Карпов», — было вынесено на Генеральную ассамблею ФИДЕ. Его приняли девяноста голосами против одного (Швейцария).
Спортивная борьба завершилась, но политическая возня, затеянная бывшей шпионкой, продолжается. Давно питающая злобу к нашей стране, она подогревает те же чувства у бывшего советского гражданина Корчного.
ЖУРНАЛИСТ. Протестовать можно в принципе только против нарушения правил, законов, договоров. Скажем, было обещано, по условиям матча, вознаграждение, а его не собираются выплачивать — есть, по крайней мере, основание для протеста. (Другое дело, что претендент не разобрался в ситуации и поспешил пожаловаться ФИДЕ, хотя организаторы и не думали «бить его рублем».) Но второй пункт обвинения выглядит совсем уж странным: «Врач-психолог советской делегации во время последней партии пересел в четвертый ряд»… Ну и что? Разве он не волен был сидеть где хочет?.. Или в соглашении о матче или в каком-то другом документе было оговорено, где кому сидеть, в частности врачу-психологу чемпиона мира предписывалось ближе пятого ряда не садиться?..
СЕВАСТЬЯНОВ. Доктор медицинских наук профессор Владимир Петрович Зухарь, исполнявший обязанности врача-психолога Анатолия Карпова, но время матча в Багио стал очень популярной фигурой. Местные газеты в определенные периоды помещали его фотографии чаще, чем снимки соискателей шахматной короны, а о его вкусах и привычках писали подробнее, чем о дебютных схемах, разыгрываемых гроссмейстерами. Такое выдвижение на авансцену шахматного события фигуры в шахматах более чем скромной объяснялось, как выразились бы коллеги доктора Зухаря, неадекватной реакцией Корчного на присутствие нашего врача-психолога в зрительном зале и стало составной частью политико-психологической кампании клеветы, разжигания страстей, которую с первого дня вела в Багио «нешахматная часть» делегации претендента.
ТАЛЬ. Без психологов в современном спорте, тем более в шахматах, не обойтись. И сам Корчной в своей книге, вышедшей на Западе, признается, что в финальном матче претендентов семьдесят четвертого года пригласил психолога, с тем чтобы он помогал ему и по возможности мешал Карпову.
Врач-психолог чемпиона мира и в процессе подготовки, и в ходе матча в Багио занимался своими непосредственными обязанностями: это и консультации с тренерами — как играть сегодня, азартнее или спокойнее, это и снятие отрицательных эмоций после неудачи, это и рекомендации подопечному, например, держаться за доской свободнее, раскованнее, почаще прогуливаться… Материал для рекомендаций и советов психолог черпает, внимательно наблюдая за событиями на сцене и, разумеется, за поведением соперников.
Доктор Зухарь добросовестно выполнял свои обязанности, садился в зрительном зале и смотрел на сцену, на обоих шахматистов. Наблюдал. Пока дела у претендента шли нормально, он «мешающего» взгляда Зухаря не чувствовал. Но вот в пятой партии он в сильнейшем цейтноте прошел мимо несложного выигрыша (не заметил мата в четыре хода) и сразу же заявил, что этот «лжеученый загоняет меня в цейтнот». И пошла писать губерния — протест за протестом, бесконечные жалобы претендента и его присных: мол, нам объявлена парапсихологическая война.
Психолог-гипнотизер, работающий против него, — идея фикс Корчного. Припоминаю, как за полгода до нашего претендентского матча (Москва, шестьдесят восьмой) мы были вместе в Голландии и тамошний мастер, сильный шахматный мастер (когда-то даже у Ботвинника выигрывал), психолог по специальности, сказал нам, что у него есть возможность влиять на партнера во время партии. Я ответил, что мало верю в это, и тогда психолог-шахматист предложил сыграть с ним и позволить ему внушать мне всякие сбивающие с толку вещи. Я согласился. Но то ли мой английский был не очень хорош и я понял не все, что он твердил, то ли я просто неподдающийся, то ли еще что, только ничего у голландца не получилось. Тогда он предложил сыграть Корчному, но тот категорически отказался: «Неизвестно, как ваши внушения отразятся на мне через пять лет». Через полгода после несостоявшегося эксперимента, когда мы играли в Москве, он потребовал, чтобы мой лечащий врач (терапевт, а не психолог) пересел из одного из первых рядов на «камчатку». Причина? «Когда он сидит близко от столика, Таль чувствует себя увереннее, а мне это ни к чему».
Что поделаешь? Люди бывают мнительными, подозрительными, со своими «пунктиками»… Допускаю даже, что мнительному Корчному присутствие в зале доктора Зухаря было и в самом деле неприятно, раздражало, отвлекало… Допускаю. Но при чем тут гипнотическое воздействие — «загоняет меня в цейтнот»? Дальше — больше. В очередном интервью он объявил, что играет с кентавром, то есть сильнейшие ходы Карпову передает по прямому парапсихологическому каналу доктор Зухарь.
Шахматная горячка действительно охватила всех членов нашей делегации: врач-терапевт Михаил Лазаревич Гершанович однажды нашел оригинальное продолжение, повар предлагал рискованнейшие жертвы в духе молодого Таля, все искали, все двигали фигуры на доске… Единственный, кто был безучастен к шахматному буму, — врач-психолог, в шахматах совсем не разбирающийся. Если бы он, как померещилось Корчному, был половиной шахматного кентавра и мысленно диктовал ходы чемпиону, матч продолжался бы не более шести партии.
Своего пика «Зухариада» достигла перед семнадцатой партией, когда претендент сказал, что самолично выставит из зала «этого человека».
СЕВАСТЬЯНОВ. Соперник чемпиона взвинтил себя так, что продолжение состязания было под угрозой. После головоломной семнадцатой партии, которую претендент проиграл на глазах группы приехавших советских туристов, он покинул Багио и в течение недели отсиживался в Маниле. Там, кстати, он приобрел новых приятелей — мужчину и женщину из террористической организации «Ананда Марга», осужденных на семнадцать лет за покушение на индийского дипломата и временно выпущенных под залог. Они пообещали претенденту восстановить его душевное равновесие, воздействуя своими средствами на «русского парапсихолога». После семнадцатой партии шахматная часть группы Корчного потребовала, чтобы он заменил всем досаждавшую мадам Лееверик на посту официального руководителя делегации. Он был вынужден это сделать. Новый глава делегации английский гроссмейстер Раймонд Кин начал свою деятельность с того, что отозвал все бесчисленные протесты, которые рассматривало и отвергало апелляционное жюри. По нашей инициативе состоялась договоренность между обеими делегациями, согласно которой мы должны были пересадить доктора Зухаря далее десятого ряда, а они обещали прекратить беспочвенные протесты и вести себя лояльно. Это нигде записано не было. Мы строго придерживаемся установленного джентльменского соглашения, а между тем делегация соперника все разрасталась за счет прибывавших со всего света психологов, медиумов и т. п. И все они усаживались не далее четвертого ряда — шаманили, работали, так сказать, в диапазоне парапсихологических волн. Перед тридцать второй партией выяснилось, что уже восемь таких специалистов будут находиться сегодня в зале. Восемь против одного доктора Зухаря, к тому же пересаженного далее десятого ряда. И тогда, перед началом партии, мы вынуждены были сказать представителям делегации соперника, что, поскольку они действуют односторонне, нарушая уговор, мы считаем себя свободными от взятых обязательств. Я не хочу здесь касаться самой проблемы воздействия психологов на играющих шахматистов — существует оно или нет, речь идет только о формальной стороне дела.