Для этого нужна легенда. Без прикрытия и соваться не стоит — нищеброда с билетом вмиг растянут на дыбе. Стоит прикинуться каким-нибудь праздным дворянином, непутевым сынком графа или барона из далекого поместья. Мол, учиться приехал, все дела. Для этого потребуется грамота — вернее, ее подделка. Причем самая лучшая, чтоб комар носа не подточил.
Есть ли среди этого захолустья умельцы? Тим наверняка знает. Может, через него получится добыть документы. Но денег он точно не даст, а нужно не меньше двух тысяч. Половину за билет — остальное на квартиру, рестораны и прочие радости высшего света. Нет ничего более подозрительного, чем спящий на улице дворянчик.
А потом? Потом три главных приема настоящего шпиона: подкуп, шантаж, провокация. Найти нужных людей, надавить на слабые места и вынудить плясать под мою дудку. Сколько на это уйдет времени? За пару дней точно не управлюсь. Да и за неделю вряд ли. Дерьмо собачье. Тут сам Джеймс Бонд не успеет.
В гневе затоптал нарисованное и подпер кулаком подбородок.
— Ты как? — спросил Тим и протянул кружку.
Я аж вздрогнул от неожиданности. Задумался и не заметил его, хотя он ничуть не таился. Надо держать ухо востро, а то и по репе получить недолго.
Хлебнул и вкратце обрисовал задумку. Разведчик тихо свистнул.
— Э, паря, серьезную ты операцию затеял. Целый взвод спецов надорвется. Да и то на все про все месяца четыре уйдет. Не хочу, конечно, тебя расстраивать, но… Лире поможет только чудо. Езжай-ка лучше в Брилл, пока сам не сгинул.
— Не хотите помогать — так хотя бы не мешайте.
Он развел руками.
— Дело твое. И жизнь твоя. Распоряжайся как хочешь.
— Угу. Спасибо за поддержку.
— Леня! Помни — если влезешь в это дело, наша война станет и твоей тоже.
Обернулся, смерил его презрительным взглядом и процедил:
— Влезу. Еще как влезу.
Встал, сунул руки в карманы и побрел вдоль берега. По грязи, чешуе и навозу. Сквозь толпу бедняков, насквозь пропитанных тухлой рыбой. Мимо полуголых шлюх, пьяных моряков и хмурых молодчиков. Утопая в плеске весел, ругани и воплях. Шел просто так, без цели и смысла, потому что сидеть на месте не было никаких сил. Хоть чем-то отвлечься, лишь бы не думать о подруге.
И тут взгляд привлекла небольшая лодка, идущая с того береза к одному из причалов. На банках сидели двое, и оба отчаянно косили под местную голь. Серые плащи с глубокими капюшонами, нечищеные ботинки, пыльные штаны. Все нарочито мятое и расхлябанное, но на фоне настоящих нищих эта парочка выделялась как луна среди звезд.
Мне стало любопытно. Подошел поближе и спрятался за растянутой сетью — мол, стою, никого не трогаю, невод починяю. Лодка причалила. Тип на корме сложил весла и прыгнул на причал, после чего протянул руку спутнику. Налетевший ветер качнул полы плаща, и я отчетливо увидел — никакой это не спутник, а самая настоящая спутница. Уж крепкие женские бедра и попку ни с чем не перепутаю. Да и рост выдавал в пришельце девушку.
Но что она тут забыла? Зачем богатейке инкогнито приплывать в зловонную дыру? В голове сами собой зазвучали недавние слова Тима о Конюшне. И все тайное сразу стало явным. Стараясь не светиться, побрел вслед за парочкой.
У мужика — высокого и плечистого — под плащом топорщились ножны. Телохранитель, сопровождающий молодую особу в крайне опасном для молодых особ месте. Интересно, что за услуги предлагает заведение, раз леди не стесняется тащить с собой охранника? Он как бы и проболтаться может. А раз такой верный и преданный — то проще с ним и блудить, а не шастать в трущобы.
Они побродили вокруг рынка и свернули в подворотню. Выждал немного — и юркнул следом. Богатеи остановились у неприметной хибары — точно такой же, как и десятки вокруг. Ни вывесок, ни каких-либо знаков. Просто бойцовский клуб какой-то.
Девушка постучалась — два раза громко, три — тихо и быстро. Ясненько — не впервой. Из-за двери что-то спросили — не расслышал. Гостья ответила:
— Красный сокол.
Щелкнул замок, заскрежетал засов. Похотливая леди кивнула охраннику и вошла в сруб. Дуболом встал перед дверью и поглубже натянул капюшон. Время пошло.
При моем появлении он вздрогнул и потянулся к мечу. Я легкой походкой направился в его сторону.
— Куда прешь?!
— А тебе какое дело? Я ж не в твой двор залез.
— Иди отсюда. По-хорошему.
Шагнул к нему и с вызовом произнес:
— Или что?
— Ах ты босяцкий ублюдок! — Охранник выхватил короткий узкий клинок. — Отец не научил манерам? Так я научу.
Сложил пальцы пистолетом и навел на него. С ногтя с треском сорвалась молния и ударила дерзкого бугая прямо в лоб. Оттащил обмякшее тело за хибару, снял плащ и сапоги. Пока натягивал трофеи, услышал из-за стены глухие стоны, словно кого-то зверски душили.
Не удержался — глянул в щелочку меж бревен. Кто-то выдрал оттуда паклю, и стало понятно, зачем. В полутьме на ворохе соломы трое накачанных патлатых тарзанов жарили молодую дворянку в три смычка. И жарили нещадно, вставляя до упора во все щели. Леди тряслась как в припадке, выла и закатывала глаза. Стоило кому-то сбавить темп — тут же выплевывала болт и орала:
— Быстрее! Глубже! Кто ваша грязная сучка? Я ваша грязная сучка!
После чего глотала шишку с усердием сосущего вымя теленка.
Ух ты. В высшем свете таких развлечений, небось, и вовсе нет. Очень хотелось досмотреть, но все же переборол себя и встал у двери. Порка продолжалась минут сорок. Наконец девушка выползла из конюшни — мятая, вспотевшая, в соломе. Не сказав ни слова в раскоряку потопала прочь, охая и шипя на каждом шагу. На меня даже не взглянула — не до того было, и подмену не заметила.
Я натянул капюшон и забрался в лодку. Спутница села напротив, широко раздвинув ноги. Грести пришлось спиной вперед, я постоянно оглядывался, чтобы не врезаться в рыбацкие корыта. К счастью, дворянка смотрела в пол и видела лишь носки моих сапог.
— Божественно потрахалась, — выдохнула она. — Сейчас бы еще нажраться, но отец скоро придет с работы.
Кивнул — мол, какая досада.
— Вот все думаю — может на обычную конюшню сходить? А то знаешь, годы идут, пи-да уже не становится. Маловато как-то. — Она почесала промежность. — Чего молчишь?
Пожал плечами — хочешь, сходи.
— Я, б-дь, с тобой разговариваю, кастрат ху-в! Отвечай, когда спрашиваю!
До берега метров сто. Рот открою — заметут. Стиснул зубы, как пленный партизан, хотя так хотелось высказать все этой наглой шалаве. Но с глупыми девушками безотказно срабатывает один забавный трюк — промолчишь, и они начнут отвечать на свои же вопросы.
— Не поняла… Ты что, ревнуешь? Может, сам меня отодрать хочешь? Видела твою пипирку, ей только мышей е-ать. Нашелся тут рыцарь без страха и упрека. Рыцари с короткими копьями никому не нужны. Они всем проигрывают. А на конюшню все же схожу. Вот прям завтра и пойду!
Мерзкая шаболда…
Каким-то чудом (и с небольшой помощью магии) причалил со второй попытки, выслушивая ругань и упреки спутницы. Моя удача, она оказалась настолько тупой, что в упор не замечала ничего подозрительного.
Латник у ворот заметно оживился, увидев нас. Я напрягся, но интерес стражника был в ином — девушка швырнула ему звенящий мешочек и прошипела:
— Ты меня не видел.
Второй такой же достался кучеру — прямо у ворот стояла белая карета с занавешенными окнами. Вот будет забавно, если папаня узнает, на что дражайшая дочурка тратит карманные деньги.
Тронули. Хотелось поглядеть на старый город, а главное — запомнить дорогу, но чертовы шторки были намертво прибиты гвоздями. И все же какое-никакое впечатление от района богачей получил. Здесь не воняло навозом и рыбой и было ощутимо тише. Никто не орал, не дрался, редко-редко доносился перестук копыт и едва слышные разговоры гуляющих по улицам господ. Ну и под колесами не чавкала грязь, а приятно шелестела мостовая.
— Эй, Энри. — Девушка легонько пнула меня по сапогу. — Ты же не злишься?
Качнул головой.
— А чего молчишь?
Пожал плечами.
— Ну хватит дуться. И смотри отцу не ляпни.
Снял капюшон и ледяным тоном произнес:
— Ляпну.
Эх, видели бы вы лицо потаскушки. Как словно в замедленной съемке распахиваются глаза, отпадает челюсть, бледнеет кожа, а в горле застревает немой крик. Не выдержав наплыва не самых приятных чувств, бедняжка грохнулась в обморок. Хорошо хоть удалось оживить ее бодрящими лещами. А то сперва показалось, сердечко не выдержало.
— Т-т-ты кто?.. — прохрипела она.
— Неважно.
— Где Энри?
— Отдыхает. Кем работает твой папаша?
— Б-б-банкиром…
— Где?
— В Первом ангварском…
— Высоко забрался. И почему я не удивлен? Да ты не бойся, не трясись. Поможешь мне — и никто не узнает о твоих тайных тройничках.
Ее щеки вспыхнули.
— Ах ты…
Подался вперед и проговорил по слогам:
— Заткнись, шлюха. Тебе слова не давали. Откроешь свою обкончанную пасть когда я позволю. Поняла?
Кивок.
— Прекрасно. Приедем скоро?
— Да.
— Возьмешь деньги — немного, пару сотен золотых. Есть столько?
— Да.
— А потом за покупками. Будешь хорошей девочкой — и очень скоро забудешь обо мне. Начнешь выеживаться — весь долбанный город узнает, что ты е-шься с конями. Вот папаня обрадуется!
— Но я не еб-сь с конями! Ты ничего не докажешь!
— А мы не на суде. Слух — как воробей: вылетит и все.
Леди громко засопела и буркнула:
— Ладно.
— Умница. — Улыбнулся и откинулся на спинку. — Как звать?
— Бетани.
Карета остановилась.
— Приступай.
Она спрыгнула на тротуар и велела кучеру ждать. Хлопнула дверь, даже с такого расстояния я слышал, как грохочут ступени. Через десять минут Бет вернулась — в изящном зеленом платье и шляпке с вуалью. Рядом со мной упал пухлый кошелек.
— Что дальше?
— Едем в магазин, где продают такие же шмотки.
Пока девушка развлекала хозяина кокетливым разговором, быстренько выбрал одежду и скрылся за ширмой. В чулках и штанишках до колен чувствовал себя крайне неловко — но чего не сделаешь ради местной моды. Зато камзол сел как влитой, да и широкополая шляпа с пером смотрелась отлично. Чтобы совсем уж отвести подозрения, купил короткий красный плащ. Как заверил продавец — теперь я настоящий ангварский аристократ.