– Верно, – сказал Холли. – Но Лу был на стороне Маддена, и его присутствие могло им помешать. Они предпочли видеть жертву одну и без защиты. Конечно, это натянутое объяснение. Но я верю в свою теорию, А вы не согласны?
Чан покачал головой.
– Лишь по одной причине. Долгий опыт говорит мне, что нельзя следовать только одной версии. Мне нужно самому разобраться в этом деле. Нужно, но пока я в полной темноте.
– Значит, у вас еще мало фактов? – спросил Холли.
– Я близок к разгадке, но знаю еще не все.
Он посмотрел на письмо, которое держал в руке.
– Мы наблюдаем и ждем, и, возможно, скоро что-нибудь прояснится.
– Все это хорошо, – заметил Иден. – Но мне кажется, что мы больше не можем оставаться на ранчо Маддена. Вспомните, я обещал, что Дрейкотт сегодня встретится с ним в Пасадене. Мадден скоро вернется, а что я ему скажу?
– Случайная неудача, – пожал плечами Чан, – Они ведь могли не опознать друг друга. Такие случаи бывают с незнакомыми людьми. Это могло произойти и сегодня.
Иден вздохнул.
– Я согласен. Но надеюсь, что П. Д. Мадден будет в хорошем настроении, когда вернется из Пасадены. Мне бы не хотелось, чтобы он еще раз воспользовался кольтом Вилли Харта. Я не хочу лежать возле кровати с пулей в голове.
Глава 16Съемки фильма
Солнце скрылось за снежными вершинами гор, и над пустыней засияли яркие звезды. В термометре, висевшем в патио, ртуть стала опускаться.
– Теперь надо поесть горячей пищи, – сказал Чан, – С вашего разрешения, я открою несколько банок консервов.
– Пожалуйста, только без мышьяка, – ответил Боб.
Чан ушел, Холли давно уехал, а Боб в одиночестве сидел у окна. Он задумался о больших городах, где сейчас прогуливались люди, весело играла музыка и танцевали в ресторанах. Он же сидит здесь в пустыне с чувством странного беспокойства.
Вошел Чан с подносом.
– Соблаговолите присоединиться ко мне, – предложил он. – Правда, это консервы, но кушать можно.
– Консервы старые, – заметил с улыбкой Боб, принявшись за еду. – Жаль, что обед не вашего приготовления. Вы великий маг на кухне.
– Чарли, вот о чем я подумал, – после минутной паузы продолжал юноша. – Мне, кажется, удалось понять, почему пустыня порождает чувство беспокойства. Потому что чувствуешь себя таким незначительным. Посмотрите на меня, а потом в окно и скажите, могу ли я ощущать себя властелином в этом мире?
– Неплохое чувство для белого человека, – заметил Чан. – Китайцев оно никогда не покидает. Они знают, что всегда остаются песчинками в вечности. В результате китаец хладнокровен, спокоен и смиренен. У него не такие издерганные нервы, как у белого. Одним словом, жизнь для китайца не столь уж тяжелое испытание.
– Да; и он счастливее, – сказал Боб.
– Конечно.
Чан открыл банку с лососиной.
– Будучи в Сан-Франциско, я заметил, что белые – горячие и возбужденные, как в лихорадке, люди. А зачем? Этого я не понимаю.
Когда они поели, Боб попытался помочь Чану. Однако тот вежливо, но твердо отклонил его услуги. Тогда Боб присел к радиоприемнику и включил его. В тихой комнате раздался звонкий голос диктора.
– А теперь мы предлагаем вам послушать характерные калифорнийский песни. Мисс Норма Фитцджеральд, выступающая у Мейсона в «Однажды июньской ночью», споет вам… Что вы будете петь, мисс Норма?
У слышав имя Нормы, Боб позвал детектива.
– Здравствуйте, дорогие радиослушатели, – заговорила Норма Фитцджеральд. – Я рада, что вернулась – в старый добрый Лос-Анджелес.
– Хелло, Норма! – сказал Иден. – Лучше расскажите нам о Делани. Два джентльмена в пустыне охотно выслушают вас.
Норма начала петь глубоким чистым сопрано. Они внимательно слушали ее.
– Вот одна из больших загадок белых людей, – сказал Чан, когда она кончила петь. – Нам нужно поскорее увидеть эту леди.
– Да, но как это сделать?
– Придумаем что-нибудь, – ответил Чан и вышел.
Иден взял книгу. Через час чтение прервал резкий телефонный звонок. Веселый голос Паулы приветствовал его.
– Чахнете в одиночестве? – спросила она.
– Да, – ответил Боб.
– В город приехала наша группа, – сказала девушка. – Приезжайте ко мне.
Иден поспешил в свою комнату, затем в патио, где Чан разжигал камин. Огонь освещал его спокойное неподвижное лицо. Боб задержался возле детектива.
– Есть новые мысли по поводу нашей загадки? спросил он.
Чан покачал головой.
– Нет. В данный момент мои мысли далеко от ранчо Маддена, в Гонолулу. Должен признаться, что сердце зовет меня домой… Меня ждет дом на Панчбоул-хилл и десять детей.
– Десять! – воскликнул Иден. – Боже мой! Вот это отец!
– Это звучит гордо, – сказал Чан. – Вы уходите?
– Поеду в город. Звонила мисс Вендел, в город прибыла съемочная группа. Кстати, я только сейчас вспомнил, что завтра они должны сюда приехать. Мадден разрешил им, хотя держу пари, что старик забыл об этом.
– Возможно. Но лучше не напоминать ему. Я очень хочу посмотреть, как рождаются фильмы, чтобы потом рассказать своей старшей дочери.
Иден засмеялся.
– Надеюсь, это вам удастся. Я скоро вернусь.
Через несколько минут он уже ехал по пустынной дороге. Невольно его мысли вернулись к несчастному Лу Вонгу, но он отогнал их, предпочитая размышлять о более приятных вещах. Вскоре перед ним ровным светом засиял город.
Подойдя к отелю «На краю пустыни», Боб сразу понял, что этот вечер не типичен для здешних краев. Со всех сторон в холле до него доносились музыка и смех. Везде царило веселье.
Паула встретила его и повела за собой. В душной маленькой комнате с тяжелой массивной мебелью сидела компания молодых людей.
В детстве Боб встречал актеров кино, но это было очень давно, и вот теперь ему снова довелось попасть в их среду. Очень красивая девушка протянула Идену руку, которая напомнила витрину магазина отца. Изысканно одетый высокий молодой человек назвал себя Ренни.
– Хелло, старина, – приветствовал он Боба. – Надеюсь, вы принесли свою арфу.
И он взялся за саксофон. У пианино сидел средних лет актер с загорелым лицом, а в дальнем углу пожилая женщина и седой мужчина. Иден присел возле них.
– Как вас зовут? – спросил старик, приложив руку к уху. – Ага,. я рад познакомиться с любым другом Паулы. Сегодня у нас небольшой шум, мистер Иден. Я рад, когда нам удается собрался вот так, как сейчас. Правда, дорогая? – обратился он к женщине.
Она чуть кивнула.
– Да, но меня это не так увлекает. Слава богу, я имею возможность иногда отдохнуть. Мистер Беласко приглашает меня в Нью-Йорк.
Она повернулась к Идену.
– Я работала у Беласко пятнадцать лет.
– Большой опыт, – заметил Боб.
– Несомненно, – сказала она. – Мистер Беласко очень ценил мою работу. Помню, я как-то была на репетиции, так он заявил, что без меня не смог бы поставить пьесу, и дал мне яблоко. Вы знаете, мистер Беласко был…
Взрыв смеха прервал их разговор.
– С ума сойти! Она уже рассказывает ему о яблоке! – закричал один из мужчин. – Давайте, Фанни, действуйте!
– Тише! – рявкнула Фанни. – Если бы вы смолоду усвоили наши традиции, то фильмы были бы гораздо лучше. Я Думаю, наши звезды…
– Потише, пожалуйста, – сказала Паула. – Сейчас будет петь Диана Дей.
Девушка, о которой она говорила, чуть смутясь, выступила вперед и спела «Путь ведет к реке».
Затем наступила очередь других.
– Мистер Эдди Бостон – пианино, мистер Рандольф Ренольт – саксофон. Давайте вашу балладу «Это ваш старый мандарин».
– Не думайте, что они всегда такие, – тихо сказала Паула Бобу. – Они редко собираются вместе.
– Следующий номер, – объявил мистер Ренольт, – называется «Разрешите рассказать о моей милой». Давай, Эдди.
Потом Диана Дей захотела танцевать, и Эдди заиграл чарльстон. В разгар веселья открылась дверь, и в комнату вошел высокий мужчина.
– Боже мой! – воскликнул он, – И это вы называете отдыхом?
– Хелло, Майк! – закричал Ренни. – Ты хочешь здесь отдохнуть?
– Как же, отдохнешь с вами, – кисло сказал Майк. – Уже десять часов. Завтра вам надо быть готовыми к половине девятого, так что лучше идите спать.
Новость приняли с громкими протестами.
– Скажи: к половине десятого! – крикнул Ренни.
– В восемь тридцать. Вы уже слышали. Каждый опоздавший заплатит штраф. Ложитесь в постели и не мешайте спать порядочным людям.
– Порядочным людям, – повторил Рейни, когда директор ушел. – Это он себя имеет в виду.
Но его уже никто не слушал, все направились к выходу.
– Ничего не поделаешь, начальство, – сказал Иден Пауле, когда они вышли на улицу. – Давайте погуляем. Конечно, Эльдорадо не Юнион-сквер, но ночной воздух здесь очень хорош.
– К счастью для меня, это не Юнион-сквер, – сказала девушка.
– Почему?
Они шли по безлюдной Мейн-стрит, освещенной лунным светом. В окнах одного магазина еще горел свет.
– «Лотерея в пользу сиротских приютов», – вслух прочитал Боб. – Стоит принять в ней участие.
– Лучше не будем связываться, – сказала девушка.
– Но мы окажем помощь сиротам.
– Да, у вас доброе сердце.
Они свернули в узкую улицу. Неожиданно в ближайшем бунгало ярко засветилось окно.
– Посмотрите на эту луну, – сказал Боб. – Она похожа на спелую дыню.
– Вы думаете только о еде? Я уже знаю, что вы любите мясо.
– Мужчина должен есть. А если бы я не любил мясо, то мы бы и не познакомились.
– Ну и что?
– Хорошо, что мы познакомились.
Некоторое время они шли молча.
– Знаете, я все время думаю, что нам надо поскорее кончить с этим делом. И все вернется…
– Вернется ваша свобода. Это будет прекрасно.
– Но я не хочу, чтобы вы забыли меня, когда я уеду. Я хочу быть вашим… э… другом.
– Великолепно. Друзья всегда нужны.
– Пишите мне иногда. Я хочу знать, как дела у Вильбура. Вы никогда не говорили, осторожно ли он переходит улицу?