– Какие у вас были причины предполагать, что он фальшивый?
– Я прежде всего считался с интересами моей клиентки.
– Как л понял, мистер Мейсон, этот чек был прислан вам за услуги, которые вы должны были оказать миссис Алред?
– Нет, для этой цели был другой чек.
– Но почему на настоящем чеке была фальшивая подпись?
– Я очень хотел бы это знать, – с улыбкой ответил Мейсон.
Раулинг снова стал рассматривать чек и письмо, которое ему принес секретарь, и после некоторого раздумья передал их своему визитеру.
Письмо было адресовано кассиру Национального банка в Лаб Олитас.
«М-р!
Предъявительница сего мисс Морин Мильфор, чья подпись расположена точно над моей внизу письма.
Я выдала сегодня мисс Морин Мильфор чек на пять тысяч долларов и хочу, чтобы ей оплатили его без излишних проволочек.
Вы можете сохранить это письмо как доказательство правильности выплаты суммы мисс Морин Мильфор.
Буду признательна, если вы проследите, чтобы оплата чека была произведена без затруднений.
Примите благодарность,
Лола Факсон Алред».
В левом углу письма находились две подписи: мисс Морин Мильфор и Лолы Факсон Алред.
Чек был подписан Лолой Факсон Алред, получатель – Морин Мильфор, чья подпись подтверждалась письмом Лолы Факсон Алред.
– Что вы думаете? – спросил Раулинг.
Мейсон прочитал письмо и нахмурил брови.
– У вас есть здесь лупа? – спросил он.
– И даже очень сильная, – ответил Раулинг, выдвигая ящик своего бюро.
Адвокат старательно рассматривал подпись.
– Не будучи экспертом, я все же могу сказать, что эти подписи не переведены, как на том чеке, о котором я вам говорил. Дело в том, что миссис Алред приложила все силы к тому, чтобы чек не вызвал никаких сомнений и без затруднений был оплачен мисс Морин Мильфор без предъявления документов, удостоверяющих ее личность. Другими словами – эта особа вряд ли известна в наших краях.
Банкир выразил свое согласие наклоном головы.
– Мне кажется также, что была проявлена некоторая поспешность в этом деле, – прибавил Мейсон. – Письмо и чек датированы субботой. Документы же прибыли сегодня утром.
Перевернув письмо, Мейсон проверил штамп и Дату банка.
– Несколько минут после десяти часов. Не плохо бы спросить вашего кассира, знает ли он Морин Мильфор.
Банкир уже протянул руку, чтобы позвонить, но раздумал. Взяв письмо и чек, он поднялся с места.
– Извините меня, мистер Мейсон, я должен зайти в кассу, – сказал он, проходя за перегородку из красного дерева.
Когда он возвратился, в руках у него был лист бумаги, на котором кассир сделал свои пометки.
– Морин Мильфор, – сказал он Мейсону, – это очень красивая молодая особа не старше двадцати лет. Она брюнетка с темными глазами, длинными ресницами и независимым видом. На ней был синий костюм и синие из шведской кожи перчатки. Их дополняли пестрая сумочка и довольно эксцентричная шляпка, отделанная красным. Перед тем как предъявить чек, она сняла перчатки. Кассир заставил ее расписаться и выдал сумму стодолларовыми банкнотами. Он заметил, что она стройна и держалась совершенно непринужденно. На вопрос нашего служащего, что собирается делать со своими деньгами и не нужно ли открыть текущий счет, ответила улыбкой. Служащий также заметил, что губы ее были накрашены очень яркой помадой. Она положила деньги в сумочку и тотчас ушла. Вот, приблизительно, все, что мы имеем, мистер Мейсон, по этому делу. Конечно, я немедленно передам письмо и чек эксперту, хотя эти подписи мне показались идентичными.
Банкир замолчал и выжидающе посмотрел на Мейсона.
Адвокат оттолкнул стул и встал.
– Могу ли я просить вас позвонить мне и сообщить результат экспертизы?
– После вашего визита в наш банк иначе и быть не может. Я буду держать вас в курсе, мистер Мейсон.
– Я не помню, – продолжал Мейсон, – вы говорили мне о подозрительной активности выплат со счета миссис Алред за последнее время?
– За долгий период это первая выплата.
Резко повернувшись, Мейсон взял письмо, поднял его к лампе и пальцем указал на подпись.
– Вы что-нибудь заметили? – с живостью спросил банкир.
– Можно сделать некоторые заключения, – ответил Мейсон. – Вы замечаете, что по этой подписи прошлись сухим пером? Очевидно, ее переводили на чек, выданный на ваш банк.
– Это довольно неприятно, – проговорил Раулинг таким тоном, словно это его трогало не больше, чем сломанный кончик карандаша.
– Дело идет о двух с половиной тысячах долларов! – продолжал Мейсон, удивленный тоном банкира.
– Которых банк не заплатил, – возразил тот с удовлетворением.
– Это не уменьшает значительности проступка.
– Верно.
– Это не освобождает вас от принятия неотложных мер.
– Каких, мистер Мейсон?
– Вы должны проследить, чтоб не производилась оплата фальшивых чеков.
– Но это и так ясно, об этом нечего и говорить. Но… любопытно, что чек с фальшивой подписью, посланный в распоряжение адвоката, привел адвоката сюда с просьбой охранять счет его клиентки от возможных противозаконных покушений. Можно подумать…
Банкир не стал продолжать.
– Говорите, – сказал Мейсон.
– Что это часть заранее обдуманного плана.
– Поверьте, что ничего подобного нет, – сухо возразил Мейсон.
– Нет, нет, конечно! Это просто предположение…
– Благодарю вас за то, что вы его сразу же отбросили, – поставил точку Мейсон, направляясь к двери.
Несколькими минутами позже он протянул свой жетон дежурному по гаражу.
– Вы были сегодня здесь в десять часов утра? – спросил его Мейсон.
– Зачем вам нужно это знать? – насторожился дежурный.
– Мне просто хотелось удостовериться, что кто-то на несколько минут оставлял у вас свою машину.
– Но сэр! Это нелегко узнать, – сказал парень, смеясь. – За день проходит столько машин!
– Вы бы заметили эту молодую женщину, – воз-, разил Мейсон. – Красивая девушка, хорошо одетая: синий костюм, пестрая сумочка, маленькая шляпка набекрень с красной отделкой, длинные ресницы…
– Если бы я ее видел! – с энтузиазмом воскликнул парень. – Лопни мои потроха! Что натворила эта детка?
– Ничего, если вы ее не помните.
– Она не ставила здесь свою машину. Сегодня утром, вы сказали?
– Точно в десять часов.
– Нет, я не видел. В этот час как раз немного работы. Вот позже, так продохнуть некогда.
Мейсон поблагодарил дежурного и, проехав квартал, подрулил к стоянке автомобилей на другом конце улицы.
– Вы были сегодня на службе в десять утра?
Служащий подумал, прежде чем ответить.
– Это – поможет вам заработать пять долларов, – прибавил адвокат.
– Вот это другое дело! Что надо делать?
– Я должен убедиться, что молодая красивая брюнетка лет двадцати в синем костюме, с пестрой сумочкой, синими перчатками, в шляпке, сдвинутой на одно ухо, которая…
– Что вы хотите узнать?
– Все, что смогу. Вы ее помните?
– Еще бы. А пять долларов это для чего?
– Для того, чтобы вы мне назвали марку ее машины и все прочее.
Человек соорудил улыбку.
– Гоните монету, хозяин. Все будет.
Адвокат сунул ему банкноту.
– Эго «Крайслер», взятый напрокат в местном агентстве. Не помню его названия. Ее я запомнил, потому что это была красивая особа, и я был с ней любезен. Иногда это окупается.,
– Во что же вы облекли эту любезность?
– В улыбку.
– Это все?
– Этого достаточно.
– Вы не пытались узнать, кто она?
– Бесполезно. Она не из той породы.
– Это все, что вы знаете?
– Да.
– Поставьте пять долларов на хорошую лошадь, – сказал Мейсон, – Никогда не знаешь своего счастья.
– Возможно. Благодарю вас.
Зайдя в кабину, Мейсон позвонил Дрейку.
– Пол, – сказал он, – пошлите своих ребят разыскать в одном из агентств по прокату автомобилей человека, который может дать сведения о молодой девушке, взявшей машину сегодня утром.
Он быстро описал ее приметы.
– Не исключена возможность, что она назвалась мисс Мильфор. У нее открытый «Крайслер». Действуйте быстрее.
– Принято, – ответил Дрейк. – Больше ничего?
– В настоящую минуту все. А что у вас нового?
– Пока ничего, Перри, – ответил детектив. – У меня еще нет фото миссис Алред. Патриция Факсон вышла сегодня утром около девяти часов и до сих пор не вернулась домой. Никто не знает, где она. Я нашел зацепку, где беглая пара провела в Спрингфельде ночь. Если след не ложный, это те, кого мы ищем.
– Что это за след? – поинтересовался Мейсон.
– Эта пара, – пояснил Дрейк, – появилась в одном из кемпингов Спринфельда чуть позже полуночи. Они потребовали двойной номер. Им дали последний из имеющихся.
Женщина вела машину и переговоры. Мужчина оставался в машине, сидел сложа руки, совершенно безучастный ко всему. Женщина написала в журнале: «Р. Ж. Флетвуд с сестрой» и сказала, что они останутся на два дня.
В воскресенье утром женщина появилась в бюро и попросила дать ей напрокат тарелки и прочие предметы хозяйственного обихода, а также спросила, где находится ближайшая продуктовая лавка.
– В этих бараках есть кухни? – спросил Мейсон.
– Да. Хозяин снабдил ее разной посудой, вилками, ножами, тарелками и сказал, где можно сделать закупки. Женщина вскоре вернулась с полной корзиной провизии.
– Мужчина сопровождал ее?
– Нет. Она сказала, что мужчина спит. По воскресеньям он, якобы, встает поздно. Затем занялась кухней и всеми домашними делами.
Сегодня утром вернула все взятые ею предметы хорошо вымытыми, заплатила за прокат и отбыла вместе со своим спутником. Никто не знает, в каком направлении.
– Вы сказали, что они прибыли в субботу около полуночи?
– Да. Может быть, немного позднее. Так как отсюда до Спрингфельда добрых два часа езды, они должны были выехать около половины десятого.
– И женщина потребовала двойной номер?