– Это действительно та, которая нас интересует? – спросил Мейсон. – Не может быть никаких сомнений?
– Я другой не видел. Здесь совершенно ясно отпечатались четыре шины, как по прибытии на место, так и при отправлении. Две новые шины и два следа с различными изъянами. Естественно, некоторые участки дороги были тверже, и следы хуже отпечатались. Но все равно рисунок протектора отлично виден. Я основательно Изучил развалины машины, поднятой из оврага. Это действительно машина мистера Алреда, а если какая-нибудь другая, то точно с таким же рисунком протекторов.
– Мне хотелось бы уточнить этот пункт, – прервал его Мейсон.
– Пожалуйста. – Умфрейс провел пальцем по бумаге. – Дорога проходит на границе пахоты. С одной стороны имеется полоска травы, с другой – ничего. В том месте, где машина повернула, почва сырая, и следы видны очень ясно. Вот следы Флетвуда, вышедшего через левую дверь машины. Затем он прошел вперед. На секунду остановился перед машиной, чтобы окликнуть миссис Алред, которая выпрыгнула из заднего отделения и побежала по дороге. Далее ее следы теряются.
Однако она не должна была уйти далеко, прежде чем обрела хладнокровие. Потом она вернулась. Видны ее следы, вновь ведущие к машине. Она прямо подошла к левой дверце, влезла в машину и поехала.
– Откуда вы это знаете?
– Посмотрите сами, – ответил Умфрейс. – Я очень тщательно изучил всю ситуацию. Миссис Алред выпрыгнула из багажника, побежала по направлению к дороге и вернулась. Флетвуд вылез из машины и направился к ферме Овербрука. Других следов нет. Почва была очень сырая, и, если бы Флетвуд повернул к машине, это было бы видно.
– А Овербрук? – спросил Мейсон.
– Его следы были сделаны утром. Их отчетливо видно. Он вышел от себя и прошел прямо к машине, несколько минут простоял перед скрестившимися следами колес и вернулся на свою ферму. Потом он взял трактор и отправился класть свои доски.
– Вы не допускаете, что можно было подойти к автомобилю очень осторожно, ставя ноги в уже имеющиеся следы, и…
– Невозможно, – ответил Умфрейс. – Почва настолько мягкая, что видны даже следы пса, сопровождавшего своего хозяина, когда тот клал доски. Я нанес на план серию точек, не придерживаясь точности. Они приблизительно указывают путь, проделанный собакой, и я еще раз хочу подтвердить, что на таком сыром, мягком грунте даже лапы пса отчетливо отпечатались.
– А вот это действительно следы Флетвуда? В этом нет никакого сомнения?
– Никакого. Проследим их: он вышел из машины, обошел ее, потом остановился, чтобы окликнуть миссис Алред. Вот здесь он бросил пистолет. Потом отправился на ферму Овербрука. Все ясно.
Мейсон задумчиво изучал план.
– Вы все нанесли?
– Абсолютно все.
– Если все это правильно, важность плана не переоценить, – продолжал Мейсон.
– Это точно. Никто не мог бы влезть в машину, не оставив своих следов.
– Ну уж, никто? – возразил адвокат, цепляясь за последнюю надежду.
– …избегая мягкой почвы, наступая на камни…
– Их там нет.
– Или… подождите, – сказал Мейсон. – При помощи веревки? Например, привязанной к дереву у дороги?..
– Нет никаких деревьев ближе чем в пятидесяти метрах от дороги. Мистер Мейсон, вы можете мне поверить, я на все обратил внимание. Когда машина остановилась, внутри нее было по крайней мере два пассажира. Один из них, женщина, безусловно находилась внутри багажного отделения, а другой, мужчина, сидел за рулем или, во всяком случае, вышел из машины с левой, водительской стороны. Этот человек обошел вокруг машины, остановился перед фарами, и положение его позволяет думать, что он оглядывался на машину и бросил в сторону от дороги какой-то достаточно тяжелый предмет. Под конец он направился к ферме Овербрука. Женщина же вернулась и повела машину. Она повернула ее и направила на дорогу.
Мейсон продолжал изучать план, барабаня пальцами по столу.
– Это не должно вызывать сомнений, Перри, – сказал Дрейк.
Адвокат ответил ему коротким жестом головы.
– Я не думаю о том, чтобы опровергнуть присутствие этих людей в машине и их следы, – сказал он. – Женщина находилась в багажном отделении, это доказано. Она спустилась, бежала и снова вернулась. Но была ли это миссис Алред? Никто не может этого доказать.
– Это утверждает Флетвуд, – сказал Дрейк.
– А Флетвуд лгал на каждом шагу.
– По этому пункту принимается его свидетельство.
– Я думаю об этой Бернис Арчер, – сказал Мейсон. – Она могла быть в багажном отделении.
– Невозможно, – сказал Дрейк. – Вспомните, Бернис Арчер была в городе в понедельник. Она ответила на вызов телефона из Спрингфельда. Она провела ночь не одна. В комнате у нее только одна кровать. Я проверил все ее передвижения. Вспомните также, что владелец гаража, у которого миссис Алред наполняла бак в понедельник около семи часов вечера, ее опознал. И то, что машина опрокинулась в овраг в одиннадцать часов вечера. Ведь часы на приборной доске автомобиля и часы Алреда показывали это время.
– Я не понимаю, – сказал Мейсон. – Ведь не вследствие же падения автомобиля остановились часы в машине и на руке у Алреда?
– Нет. Полиция заявила, что миссис Алред установила так стрелки часов, чтобы обеспечить себе алиби.
Встав с кресла, адвокат стал ходить по комнате взад и вперед.
– Вот доказательства, которые очень сильно повлияют на судью, – сказал Дрейк, тыча пальцем в карту.
– Я знаю и буду об этом помнить, – сказал Мейсон.
– Заявление вашей клиентки должно хорошо «вписаться в кадр».
– Не в этом дело, Пол.
– Так это должно быть на суде.
– Если она говорит правду, – сказал Мейсон, – то Флетвуд скрывает участие другой женщины, которая находилась в багажнике. Если она лжет, значит, она покрывает кого-то. Но кого?
– Патрицию, – предположил детектив.
– Это возможно. Где она была в понедельник вечером, Пол?
– Мы этого не знаем.
– Узнайте.
– Я попробую.
– Следы неопровержимы, – с ударением проговорил Умфрейс. – Если вы сможете мне сказать, как это женщина вышла из машины после того, как в нее влезла, вы асе, мистер Мейсон. По меньшей мере, у нее должны быть крылья… Нет, вся история тут, на бумаге. Она влезла и уехала на машине, это точно.
– А Флетвуд, он не возвращался?
– Нет. Это было бы видно.
– Овербрук мог соврать. Он мог положить свои доски в другое время.
– Нет, – твердо возразил Умфрейс. – Я говорил с соседом. Он видел его кладущим доски утром. Овербрук сказал ему, что хочет сохранить следы, которые могут заинтересовать шерифа. Сосед смотрел, как он работал, потом пошел на почту. Овербрук присоединился к нему через несколько минут и позвал полицию.
– Нет никаких сомнений, – подвел черту Дрейк. – Один раз Флетвуд все же сказал правду. Всю правду.
Глава 18
Помощник прокурора Д. Т. Данвер, которого друзья прозвали «микроскопом» за любовь к мелочам при разборе криминальных дел, был назначен окружным прокурором на публичном разборе дела Алреда.
Данвер был маленьким, толстым человеком, агрессивным и напористым в делах и опытным в ведении судебных разбирательств.
Независимо от того, кто выступал его противником, он продолжал симпатизировать ему. Вот и теперь он остановился, чтобы пожать руку Мейсону.
– Я вижу вас с большими деревянными башмаками, Мейсон, – тепло приветствовал он его. – Вы, как всегда, задавите нас своими возражениями и, когда подойдет очередь говорить, скажете: «Ваша честь, я считаю, что публичное свидетельство было достаточно ясным и суду остается только освободить моего клиента, так что в создавшихся условиях мне не надо прибегать к защите».
Мейсон рассмеялся.
– Вы действительно думаете, Данвер, что так и будет?
Судья Колтон занял свое кресло.
– Дело Министерства юстиции против Лолы Алред, – объявил он. – Вы готовы, господа?
– Защита готова, – ответил Мейсон.
– Позовите первого свидетеля, – сказал судья.
Первый свидетель подошел. Это был врач, обследовавший тело Алреда. Он в технических терминах описал ранения, полученные убитым, и заявил, что смерть, по всей видимости, наступила в понедельник вечером, между девятью и одиннадцатью с половиной часами.
– Задавайте вопросы свидетелю, – предложил Данвер Мейсону.
– Ранения, которые вы нам описали и которые явились причиной смерти, – спросил адвокат, – объясняются лишь причиной падения?
– Да, за исключением одного удара по голове, сделанного, по-видимому, круглым металлическим предметом в виде трубы: дулом револьвера или английским ключом. Круглым и тяжелым предметом.
– Это ранение не могло произойти от удара о рулевое колесо или стойку двери?
– Я этого не думаю.
– Но вы в этом не уверены?
– Нет. Конечно, могут быть сомнения. Автомобиль в своем падении сперва перевернулся, потом сползал в таком положении, потом снова перевернулся и лишь затем разбился. Падение было очень стремительным.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я благодарю вас.
Эксперт полицейской лаборатории заявил, что исследованный им кусок ковра, покрывавшего багажное отделение, имеет следы крови.
– Пожалуйста, мэтр, – Данвер обратился к Мейсону.
– Какая кровь? – спросил Мейсон. – Какой группы?
– Группа «О».
– Не знаете ли вы, какая группа крови у обвиняемой?
– У нее группа «О».
А у погибшего Бертрана С. Алреда?
– Я не знаю. Я этим не занимался.
– Вы удовлетворились тем, что группа крови на куске ковра была той же, что у обвиняемой, и больше этим не интересовались? Я так это понимаю?
– Вы знаете, я…
– Не было ли у вас уверенности еще до начала технического исследования, что это должна была быть кровь моей клиентки?
– Не совсем.
– Тогда почему вы утверждаете это в вашем заключении?
– Я хочу просто сказать, что это МОГЛА быть ее кровь. Больше ничего.
– Вы лично не проверяли кровь обвиняемой?
– У меня здесь есть несколько свидетельств. Если вы подождете минуту…