— Порно не считается, — вставила Эванджелина.
— Заткнёшься ты или нет? — рявкнул он, поворачиваясь к ней. — Я не с тобой разговаривал, и устал слушать твои ремарки. Зат-кнись!
Ведьма округлила глаза, а затем открыла и закрыла рот, но не издала ни звука.
— Что ты сделал с моей сестрой? — Изобель подбежала к нему и начала колотить в грудь.
Крис пристально посмотрел на неё, отмечая золотисто-пшеничный цвет волос и вдыхая свежий, чистый аромат шампуня. Ваниль. Восхитительно.
«Моя».
Изобель — его. К чёрту расспросы, они всё равно ни к чему его не привели.
Он обнял её за талию и приподнял на цыпочки. Её руки оказались зажатыми между ними. Она приоткрыла рот — явное приглашение. Прижав губы к её рту, он поймал вздох и начал целовать Изобель. И, конечно же, земля сдвинулась с места, и его… их обоих затрясло.
Она могла сколько угодно отрицать, но между ними что-то существовало, что-то могущественное и правильное. Нечто идеальное.
Так какого хрена все вечно продолжают их прерывать?
— Убрал руки от моей внучки!
Крис неохотно оторвался от своего утёнка, чтобы посмотреть на новейшего обломщика. Высокий мужчина, вероятно, лет пятидесяти-шестидесяти. Лысый, как бильярдный шар, но борода длинная, заострённая и чёрная с проседью. Над тёмными и проницательными глазами была густая моно бровь. Прямой и тонкий нос возвышался над тонкими губами, плотно сжатыми в неодобрении.
Но самым интересным аспектом внешности мужчины был халат, расшитый серебряной филигранью, которая поблёскивала при движении.
— Кто ты нахрен такой? — прорычал Крис.
— Её дедушка. Григорий Ефимович Распутин, и кого я буду иметь особое удовольствие убить?
Хватит играть в мистера Славного Парня. Пора дать этим ушлёпкам понять, с кем они имели дело.
— Я — Кристофер Люциус Бафомет, Сын Погибели, Мерзость Запустения, Разрушитель Народов, чаще называемый Антихристом, и твой грёбаный хозяин, мудак, так что прояви хоть каплю хренова уважения!
Глава 15
Вместо этого Крис услышал глубокий, раскатистый смех. В перерывах между смешками старику удалось вдохнуть.
— О, какая прелесть. Не могу выбрать, какой именно титул использовать. Ну, с одной стороны, вызывающий воспоминания титул Сын Погибели, а с другой — абсолютно фантастическая Мерзость Запустения. Сказочно. Взято прямо из Библии, если не ошибаюсь.
— У меня много имён, — добавил Крис.
Дедушка фыркнул.
— Это ты так думаешь. Готов поспорить, это о тебе я слышал — мальчишка, стилизующий себя под нечто большее.
— Я не мальчишка, и не стилизую. — Он сделал шаг к мужику, который насмехался над его судьбой. Это уже очень приелось. Истинный Разрушитель Наций не допустил бы такого неуважения.
— Глупый мальчишка. Не тот титул ты решил украсть. Ты не можешь быть Антихристом. У Люцифера нет сыновей.
— Он тебе об этом лично сказал? — заметил Крис со всем сарказмом, на который был способен.
— Да. И я встречался с его дочерями и их матерью. А вот сына у него нет.
— Нет такого, о котором ты бы знал, — возразил он.
— Что ты знаешь, мальчик? Скажи, какие у тебя доказательства? — спросил Распутин, придвигаясь, хотя не шевелил ногами, но и Крис не видел их под халатом. Дед скользил по полу, как на колёсах. Может он на роликах?
Классная идея, но Крис всё равно не стал бы надевать платье.
Пан или пропал!
— Доказательства ни к чему. И те, кто отверг меня, будут молить о пощаде, когда я взойду на престол.
Старик хрипло рассмеялся.
— Как сильно ты заблуждаешься.
— Даже если он не сын Люцифера, в нём что-то есть. — Изобель встала на его защиту, и подошла к своему дедушке. — Спроси Эву, что он с ней сделал.
— Не понимаю о чём она. — Ведьма притворилась, что рассматривает ногти.
Изобель ткнула в неё пальцем.
— Он заставил тебя замолчать.
— А может, мне просто нечего было сказать. Ни один простой мужчина не смог бы меня подчинить. — Эванджелина вскинула голову.
— Лгунишка, — отрезала Изобель.
— Согласен, — вставил Крис. — Я слышу ложь.
— Навыком распознавать ложь обладают многие. Что ещё отличает тебя от остальных людей в этом мире? — Распутин смотрел на него из-под густой брови.
— Мне не хватает морального компаса. Обожаю предаваться грехам похоти и жадности, а также лени.
— Опять же, ничего нового среди всех этих нытиков и спесивцев. Что выделяет тебя? — Распутин махнул. — Не надо, не отвечай. Это пустая трата кислорода. Я сам тебя осмотрю.
— Я не стану раздеваться перед стариканом.
— При желании, я мог бы расплавить твою одежду, мальчик. Стой смирно. — Распутин, как стервятник, принялся кружить вокруг Криса, смотря на него. Его глаза почти скрыла нахмуренная бровь. — Почему я не вижу твою ауру? — пробормотал старик. — Она есть, я знаю, но не вижу её.
— Я думала, только у мертвецов её нет, — вставила Эванджелина. — Значит, он зомби?
— Он не мёртв, — возразила Изобель. — Вероятно, кто-то скрыл его ауру. Очередное доказательство, что он какой-то особенный.
— Скрыл? Возможно, и всё же даже так она обычно оставляет след. — Старик потянулся, чтобы прикоснуться к Крису, но не смог и отдёрнул руку. — Тебя окружает заклинания. Кто их наложил? — отрезал Распутин.
— Заклинания? Не представляю, о чём ты.
— Не лги мне, мальчишка. Мне приходится концентрироваться, чтобы увидеть их, но теперь, когда я знаю, куда смотреть, прекрасно видно, как они наслаиваются вокруг тебя, самый верхний — тонкая маска над остальными.
Это что-то новенькое. Крис пожал плечами.
— Ни хрена я не знаю, откуда они. Может, культ заколдовал меня, когда я был ребёнком. Все их песнопения и кровавые жертвоприношения должны же для чему-то служить.
— Тебя вырастили в культе? — Это заявление, казалось, заинтриговало старика.
— С пелёнок. И был бы до сих пор там, если бы мама, то есть приёмная мама, не попала в тюрьму за убийство.
— Ей следовало тщательнее прятать тело.
Распутин остановился перед Крисом и пристально посмотрел ему в глаза с вызовом, который Крис не оценил.
«Как смеет этот человек думать, что может задавать мне вопросы? Кем он себя возомнил, чтобы стоять у меня на пути? Чтобы судить меня? Я — Утреннее Солнце. Загляни в мои глаза и увидь сверкающую силу моей славы. Преклонись».
Резко отшатнувшись, Распутин отошёл.
— В тебе есть что-то неестественное.
Самое время понять это.
— В ком? — В дальнем конце зала появилась женщина, которая шла к ним широкими шагами, из-за чего её платье развевалось. Но всё равно выглядело оно странным. Платье сидело плотно к телу, облегая бедра и верхнюю часть тела, но свободно в ногах. По крайней мере, у женщины он видел ноги и то, как она идёт. У неё не было роликов.
— Мама, самое время тебе присоединиться к нам. У нас гость. — Эванджелина взмахнула рукой. — Поздоровайся с парнем Изобель, Антихристом.
— Он не мой парень! — пропищала Изобель.
— Тебе лучше не заводить парня, юная леди. — Женщина отмахнулась от Криса. — И я не знаю, за кого этот мальчик выдаёт себя, но мы все знаем, что у Люцифера нет сыновей.
Он чувствовал, как гнев переливается через край, в котором находится его психика.
— Может, вы все перестанете это повторять? Я очень устал от этого. Я его сын
В это, возможно, не всегда верили, но, чёрт возьми, только это у него и было. Тем более, кого, кроме Принца, Который Должен Проявиться, будет преследовать демоническая сила, убивающая его маму и взрывающая гадалку?
Женщина ухмыльнулась.
— Ну, конечно, ты — Антихрист, а я — добрая ведьма.
Почему-то все вокруг начали хихикать.
Удивившись, Крис смерил всех сердитым взглядом. И всё равно, никто не выказал ему уважения.
Крис начал расширять список людей, которых посетит, когда станет королём. Однажды они все преклонят перед ним колени.
— Мария, взгляни на ауру мальчика, и скажи, что видишь. — Распутин указал на Криса.
Будь Крис собакой, мог бы откусить мужчине палец. Крис не привык чувствовать себя таким незначительным — не шло это ему.
Недостаток почтения всё рос. Что должен сделать мужчина, чтобы заслужить хоть какое-то уважение?
Женщина, мать Изобель, которая совсем не выглядела старой и могла бы сойти за сестру, подошла ближе, чтобы наклониться и принюхаться. Возможно, не лучшая идея, учитывая, что он столкнулся с мертвецами в музее и на нём несколько унций брызг крови.
— Что это за магия? — спросила она, склоняясь ещё ближе, но повернув голову к Распутину.
Старик пожал плечами.
— Как бы ни было больно признавать, я не знаю. Но веет чем-то знакомым. Может, древнеегипетская?
Мария покачала головой.
— Нет, она древнее. Вавилонская, до падения империи.
Слишком много пар глаз уставилось на него, низводя до интересного статуса жука, остро нуждающегося в препарировании.
Изобель, должно быть, поняла его чувства, потому что встала между ними.
— Может, он не лжёт обо всей этой истории с Антихристом. Ты когда-нибудь думал об этом? Возможно, из-за заклинаний Люцифер не знал о нём.
Распутин пренебрежительно фыркнул.
— Люди просто не знают такого заклинания. Невозможно скрыться от Тёмного Повелителя.
— Это нам такое заклинание неизвестно, — поправила Изобель.
— Кто-нибудь предлагал идею с собакой? — предложила Эванджелина, перестав изучать ногти, чтобы подключиться к разговору.
— Отличная идея. Кто-нибудь позовите Арчибальда из конюшни. Пусть он встретиться с нашим гостем. И, Мария, принеси солёной воды из Красного моря. Давай посмотрим, что скрывается под многими слоями чар.
Если раньше всё раздражало, то сейчас… всё стало так странно. Крис скрестил руки на груди.
— Может, вам пойти бы лесом, а не давать собаке меня обнюхивать, а воду приберегите для бассейна. Мне не нужно ничего никому доказывать. — И исключение он мог сделать только для Изобель. По какой-то причине её мнение много значило для него. Но он не забыл, как она отвергла его. Было больно.