Нет смысла отрицать.
— Ага. Что из этого?
— Очень смелое заявление. — Она провела ногтем по его островку, смело, учитывая, что на грязной поверхности скопились микробы.
— Это чистая правда. — Насколько он знал.
Она поморщилась.
— Возможно, ты не захочешь использовать это слово.
— Я буду использовать любое слово, которое мне нравится, и если у тебя проблемы, по хрену. — Почему он не мог приятно провести время под кайфом? Даже опустошённые, люди хотели подразнить его.
Она погрозила ему пальцем.
— Ворчливый и вспыльчивый. У тебя определённо характер человека, который думает, что он больше, чем есть на самом деле. Но давай посмотрим, насколько твоё величие реально. — Она придвинулась и оседлала его.
Обычно такая поза приводила к забавам. Акцент на слово «обычно».
Он по-прежнему ничего не чувствовал.
«У меня член сломался».
Он винил Изобель.
Решив дать шанс этой девушке, он принялся таращиться на ложбинку между грудей и задумался, эта женщина из тех, кто хранит там телефон и лишние деньги. Сумочку-то она не принесла. Несмотря на любопытство, он не стал тереться носом об её декольте, чтобы выяснить это. Кроме того, хотел ли он проснуться и понять, что снова трётся об подушку, а не сиськи?
— Хотя мне, как и любой девушке, нравится, что ты таращишься, мне нужно, чтобы ты на минуту посмотрел сюда. — Она обхватила ладонями его щеки и подняла его голову к своим полным губам, которые отлично подходили для сосания члена и по цвету и по полноте.
Член по-прежнему даже не дёрнулся.
Ему нужно ещё пиво.
— Ты спрашивал, кто я, — промурлыкала она, наклоняясь ближе. Её духи обожгли нос. Кто-то любил купаться в них. — Спроси ещё раз.
— Я спрашивал, когда мне не было всё равно. Это прошло. — Как и его настроение. — Так что уходи. Проваливай и найди какого-нибудь другого галлюцинирующего придурка, чтобы позлить. — А Криса оставь в покое, чтобы он пил пиво и купался в своих страданиях, потому что Изобель не хотела его.
«Она отвергла меня».
Когда он придёт к власти, на законодательном уровне запретит такое.
— Я пока не могу уйти. Мы ещё не закончили. Почему бы не начать всё сначала, красавчик? Меня зовут Бэмби.
Он фыркнул.
— Дай угадаю. Ты стриптизёрша.
— На самом деле, да. Популярная стриптизёрша с турне по всей стране. А ещё я порнозвезда. Может, ты видели меня в действии?
Может. Но, опять же, он уделял больше внимания процессу, чем лицам.
— Нет.
— Что ж, да будет тебе известно, я получила множество наград за мастерство. Хочешь, покажу, почему? — Она откинулась и облизнула губы. Он чуть не зевнул. Она нахмурилась. — Разве ты не хочешь поцеловать меня?
— Честно? Хотя мне это не очень нравится, но нет. На мой вкус, ты немного перестаралась. — Несмотря на долгое отсутствие секса, она просто не соблазняла.
Она нахмурилась.
— Проклятье. Никто не упоминал, что ты гей. — Она слезла с его колен.
— Я не гей. Мне нравятся женщины. Только не ты.
Это ей совсем не понравилось, но вместо того, чтобы разозлится, казалось, она задумалась.
— То есть, если бы я сказала, что хочу отсосать тебе, ты бы ответил…
Крис не смог сдержаться и сморщился.
— Фу. Нет. — И отвращение было не потому, что это Бэмби, а не Изобель. Что-то ещё в ней показалось… неправильным. Даже более неправильно, чем то, что он выдумал её. Он не мог объяснить это иначе.
— Что ж, увлекательный поворот событий.
— Не совсем. Мне и тридцати нет, думаю, не нужны ли мне таблетки. — Он уставился на свою промежность. Почему, о, почему он предал Криса? Грибы или нет, он ожидал, что его дружок по первому требованию будет готов.
— Я думаю, мне следует должным образом представиться. Я Бэмби Джозефина Сильвердаст.
— И что?
— Если ты действительно Антихрист, то я — твоя сестра.
На это он усмехнулся.
— Ну, да. Потому что у Люцифера есть дочь. Знаешь, Изобель тоже пыталась убедить меня в этой ерунде. Я не поверил ей и уж точно не верю тебе. Я не настолько доверчив. — Если Дьявол действительно существовал, то Крис сомневался, что он направо и налево заделывал девочек.
«Пророчество гласило, что у Дьявола родится сын — я. Сын, который предназначен для великих свершений».
— На самом деле у Люцифера много дочерей. Отец довольно много размножался. Он самая большая шлюха Ада, даже больше меня. Хотя я продолжаю пытаться побить его рекорд. Не помогает и то, что Нефертити продолжает побеждать эпическими оргиями. У этой женщины гарем.
Большая часть сказанного прошла мимо ушей, но Крис уловил кое-что.
— То есть, твой отец сеет отпрысков направо и налево. Это его проблема. — Неужели парень не знал о презервативах? Какой идиот продолжал заниматься сексом и оплодотворять женщин? — Он же целое состояние вываливал на алименты. Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.
Бэмби рассмеялась.
— О нет, наш отец никогда не берет на себя ответственность. Это слово для него — анафема. Самое большее он признает наше существование. За редким исключением, он беспечный отец. Только Мюриэль действительно получила полноценного отца. Бедный ягнёночек.
— А кто такая Мюриэль?
— Моя сестра. И твоя тоже, если ты тот, за кого себя выдаёшь. Я сомневаюсь в твоём происхождении.
Несмотря на понимание, что всё это не может быть правдой, Крис скрестил руки на груди и откинулся на спинку.
— У тебя остались сомнения? У меня насчёт тебя, сладкая, полно. Почему я должен верить, что ты не стриптизёрша, которая, вероятно, подрабатывает в эскорте?
— Лучший эскорт в бизнесе несколько лет подряд. Видел бы ты мою комнату трофеев.
— Комната с мягкой обивкой? — Он выгнул бровь.
— Естественно. Мужчинам действительно нравятся странности. — Она подмигнула.
— Я удивлён, что никто до сих пор не задушил тебя за бесконечное болтание.
Бэмби вновь подмигнула.
— Мне много раз затыкали рот кляпом. И обычно благодарят меня после этого.
— До или после того, как швырнут в тебя деньгами?
Она хохотнула.
— Твоё едкое чувство юмора мне очень знакомо. Скажи, ты обманываешь и воруешь?
— При каждом удобном случае.
— Спишь со всеми подряд?
— Постоянно. — Или, по крайней мере, так было до встречи с Изобель.
— Откусываешь головы мелким животным и пьёшь их кровь?
— Нет, чёрт возьми.
— Танцуешь голышом вокруг костра при лунном свете?
— Опять же, нет, но напои меня как следует, и я пронесусь голышом по кладбищу. Сохранять невозмутимое выражение лица, открыв дверь полицейским, которые сказали, что поступили вызовы о голом упыре, с воем бегающим по дворам, пугая близлежащих жителей, оказалось нелегко. А вот замечания о том, что у того не было ни слуха, ни голоса, раздражали. В ту ночь было холодно.
— На твоём теле есть цифры Дьявола?
— Если ты имеешь в виду татуировку шесть-шесть-шесть, то ответ — нет. — И это всегда беспокоило его. Во всех фильмах утверждалось, что у Антихриста на теле будут отпечатаны эти цифры. Однажды он даже побрился наголо и через зеркала осмотрел себя.
— Уверен, что нет странных отметин на теле? Может, родинка или шрам? Родимое пятно?
— Одна. Но это не число или что-то в этом роде. Просто закорючка на заднице. Хочешь посмотреть? — Прежде чем она успела ответить, он встал, повернулся и спустил штаны. Затем повертел задницей и продемонстрировал странное родимое пятно. Он попросил подругу нарисовать его, но не мог понять, как заставить Google искать картинку. Со стороны это выглядело χιϛ.
— Можно потрогать? — Она наклонилась вперёд, не дожидаясь ответа, и прижала палец. Он был тёплым, а ноготь острым.
— Что ты делаешь?
Она выпрямилась.
— Просто проверяю, настоящее ли.
Всё казалось нереальным. Бэмби на самом деле здесь? Нет. Этого не могло быть. Посмотрите на неё. Стриптизёрши не бродят по кладбищам и не радуются, когда говорят об Антихристе. И все же игнорировать её казалось невежливым. Он натянул штаны и ответил:
— Настоящее, и, как можешь видеть, не тройная шестёрка.
— Потому что это на арамейском языке. Древний язык тех, кто разговаривал с ангелами.
— Хочешь сказать, оно что-то значит? — Крис нахмурился через плечо на свою задницу. — Или ты издеваешься? — Он бросил на Бэмби подозрительный взгляд. Крис не помнил, чтобы кто-нибудь из культа проводил такую корреляцию, но опять же, они были идиотами, которых больше интересовал аспект оргий, чем мистика.
Бэмби посмотрела на него, и он понял, что, хотя она может показаться шлюхой, за синими тенями для век и густой тушью скрывались острый ум и знания.
— Ты настоящая?
— О чём ты? Я не выгляжу настоящей?
— Нет. Но опять же, откуда мне знать? В последнее время я видел много дерьма, которого не должно было существовать.
— Почему ты думаешь, что сын Люцифера? — спросила она.
— Так мне сказала мать.
— Кто твоя мать?
— Я не знаю. — Он пожал плечами. — Женщина, которую я считал матерью, лгала мне, и теперь я не могу получить ответы, потому что она мертва. Какая-то странная вещь убила её. Потом я спросил одну знакомую гадалку, но и это закончилось плохо. Каждый раз, когда я пытаюсь выяснить, кто я на самом деле, люди умирают. Так что продолжай спрашивать. Но не вини меня, если умрёшь.
— Я бы хотела посмотреть, как кто-нибудь попробует. Как они умерли?
Он поморщился.
— Не очень приятно.
— Скажи, ты можешь что-нибудь сделать?
— Много чего. — Знакомая ухмылка тронула его губы.
Бэмби покачала головой, словно отчитывая непослушного мальчишку
— Я не о постельных фокусах, а о волшебстве. Можете перемещать предметы силой мысли? Или высасывать жизненную силу из кого-то во время секса?
— Э-э, нет.
— Чувствуешь себя сильнее после оргазма?
Его ухмылка стала шире.
— А кто нет?
— Какие-нибудь необъяснимые странности, например, уничтожение магии? Мюриэль так может. Выводит из себя смертных ведьм и колдунов, но не выходит против демонической или врождённой магии. Только заклинания, написанные смертными.