Костик повернулся к Ленке, тоже слез с лавочки и наклонился к ее уху.
— Не могу. Я боюсь, — доверительно прошептал он. — У меня мамка знаешь какая строгая? Это же я виноват, что она под машину попала. Так что нет, даже не уговаривай. Она меня убьет, если увидит.
Ленка улыбнулась невольному каламбуру.
— Слушай! А у меня идея есть. Пойдешь со мной прогуляться? Я тебя кое с кем познакомлю.
Ленка закрыла под свою ответственность заправку, заперла торговый зал, попросила Володю подвезти ее до Неклюдовки и по дороге ничего не говорить.
На этот раз Володя не видел мальчика, но сразу понял, что надо молча выполнить просьбу, а все вопросы задавать потом.
В поселке он остановился у тополя с поврежденным стволом. Ленка открыла дверь и вышла.
В темноте даже ей Сережа Рыжиков показался едва различимой тенью. Разглядев горе-водителя, она взяла мертвого Костика за руку и вместе с ним подошла поближе.
— Эй, Рыжиков! Поговорить надо. Смотри, кого тебе привела.
Легкий ночной ветерок шумел в листве. Деревня спала, на дороге тоже не было машин. Сергей перевел взгляд с ближайшего фонаря на Ленку и тут заметил ребенка. Его глаза расширились от удивления.
— Малец, ты? Живой!
— Не очень-то, — почесал нос Костик.
— Как же так? Боже мой! Малец! — Сергей вскочил со своего места и принялся обнимать Костика, осматривая, нет ли на его призрачном теле ран или травм. Даже поцеловал его в щеку от радости, когда ничего не обнаружил. Но потом, видимо, почувствовал или понял, что происходит что-то не то.
— Так ты все-таки умер… — Рыжиков сел на землю возле Костика, уронил голову на руки. — Прости меня…
— За что, дядя? — Костик растерянно погладил его по плечу.
— Так это ведь я тебя… я…
— Да нет, там собака залаяла, — Костик показал на обочину, — большая такая, рыжая. Она рявкнула, я испугался, рванул через дорогу, мать за мной. Вот вы нас и сбили. Так что это все я.
— Нет-нет! Это я, я виноват! Гнал через поселок, хотя видел, что знак висит: не больше сорока километров в час. А я даже не шестьдесят, я под девяносто гнал! И не успел вовремя затормозить. Если бы я по правилам ехал, ты бы живой остался! Ты и мама твоя. — По щекам у Рыжикова потекли слезы. — Мне так жаль, малец, прости меня. Мне так жаль!
Рыжиков встал перед мальчиком на колени, взял его за руки и разрыдался. Ленка отошла в тень старого тополя, чтобы не мешать их разговору. Но конечно, она все слышала. Поперек горла застрял ком.
— Не плачьте, дяденька. — Костик погладил Рыжикова по голове. — Я на вас не сержусь. Может, и хорошо, что так вышло. Мамке моей совсем уже плохо было. Она перед этим три дня уже ничего не ела. У нас отец элементы не присылал. Мамка злилась, выпивала много. Болела. Я видел, как ей плохо, а только что я сделаю? Меня соседи иногда пирогами угощали, я ей таскал. А она продаст пирожки у дороги — и снова бутылку купит. А сама не ест ничего. Ей теперь, наверное, хорошо стало. Не больно. И кушать теперь не надо, и пить. Не плачь, дяденька.
Рыжиков обхватил Костика, уткнулся головой ему в худую грудь. Костик как мог, обнял его.
— Тебя как зовут, дядя? Сережа? Ты не плачь. Это правда не из-за меня? Правда? Если я не виноват, может, мамка и не заругает, простит. — Костик смотрел куда-то вверх и в сторону, словно там было что-то невидимое другим.
Рыжиков полез в карман куртки, достал конфету, протянул Костику.
— Смотри, что у меня есть. Хочешь? Я племяннику вез…
Костя улыбнулся, взял угощение, развернул фантик, лизнул, зажмурился.
— Вкусная! — Открыл глаза, и лицо его прояснилось, он заулыбался и снова посмотрел вверх и в сторону. — Мама! — радостно закричал Костя. — Там мама, смотри! — Он показал рукой направление. — Мама не злится, она машет мне! Представляешь? Мама! Я иду!
Его образ стал таять, и меньше чем через минуту Сергей Рыжиков остался у тополя на ночной дороге один. Он все еще смотрел туда, куда указывал ему Костик.
— Спасибо, — сказал он очень тихо. Но Ленка услышала его и поняла, что это адресовано ей.
— Спасибо большое, — повторил призрак Рыжикова и исчез.
Ленка не сомневалась, что он тоже отправился на тот свет. Упокоился.
История 8. Предназначение
Володя все-таки уговорил Ленку съездить с ним в город, в кафе. После истории с мальчишкой, погибшим на дороге, они внезапно сблизились — без слов, без объятий, без поцелуев, просто как будто соприкоснулись душами.
Голубая «Лада» летела по трассе легко, словно ее двигателю придавало силы что-то еще, неосязаемое, невидимое.
Ленка ехала на пассажирском сиденье и наблюдала, как уверенно и легко Володя рулит, как смотрит на дорогу, словно в светлое будущее, и ей было спокойно, будто она под защитой. Будто этот мужчина, еще не успевший ничего ей пообещать, уже стал ее крепостью и опорой.
— А ты никогда не думала, почему у тебя этот дар — видеть мертвых? — нарушил тишину Володя.
— Так от прабабки. Та тоже была со странностями. — Ленка отвела взгляд от Володи и тоже стала смотреть на дорогу.
— Да я не об этом. Я имею в виду, в чем смысл?
— А почему ты спрашиваешь? — Она с удивлением уставилась на него снова.
— После того как ты помогла Костику и Рыжикову уйти в мир иной, я много думал. Мне вообще нелегко было принять, что все это реальность. Ты знаешь, я человек не суеверный и до встречи с тобой относился к понятиям «черти» и «призраки» исключительно как к детским сказкам. Но теперь…
— Теперь ты знаешь, что сказки эти совсем не детские, — грустно улыбнулась Ленка.
— Да… Но я не об этом. Я все думаю, что должен быть какой-то смысл в том, что ты, обычный живой человек, можешь видеть мертвых и разговаривать с ними. Ну, предназначение, если хочешь. — Володя на мгновение посмотрел на Ленку, и у нее по спине пробежали мурашки.
— Володь, не мудри. У тебя есть руки, и у меня есть руки. Ты можешь поднять меня на руки, а я тебя не могу. Это потому что мы разные. Тут то же самое. У тебя есть глаза, и у меня есть глаза. Я могу видеть мертвых, а ты не можешь. Вот и все. Какое такое «предназначение»?
— Ты не права. Я объясню… Вот я — следователь, законник до мозга костей. Я такой с детства, понимаешь? Справедливость у меня в крови. Я во всех разборках с малолетства участвовал, в девять лет одноклассника своего за шкирку к участковому приволок за то, что он у девчонки мороженое отобрал. Мне потом долго пальцем у виска крутили и чокнутым называли. А я не могу по-другому. Мое предназначение — делать мир справедливым, насколько это возможно. Наказывать преступников и отпускать невиновных… Я думаю о том, что, может быть, ты видишь мертвецов не случайно, а потому, что должен существовать на земле человек, который будет им помогать. Ведь если бы ты не нашла Костика…
Сердце у Ленки дрогнуло. Слова Володи зацепили ее. Она никогда не пыталась так глубоко осмыслить то, что с ней происходило. С детства считала себя какой-то «не такой», прокаженной, бракованной. Ну кому нужны эти мертвяки? Какая в них польза? А оказывается, надо было посмотреть с другой стороны. Не в них искать пользу, а в себе — предназначение. Это даже звучит красиво — «предназначение».
Ленке остро захотелось прикоснуться к Володе. Его правая рука лежала на переключателе передач, и Лена осторожно накрыла ее своей ладонью.
— Спасибо, — сказала она шепотом, сама не зная почему.
Володя улыбнулся ей.
— Ты очень красивая, — решился он на комплимент.
А в следующий момент увидел, что несется прямо в фуру, которая ехала перед ним и резко сбросила скорость из-за какого-то препятствия на дороге. Володя вывернул руль, чтобы избежать столкновения, и его машина полетела на обочину. Но скорость была слишком высока — автомобиль выехал с трассы и врезался в молодой орешник.
Когда Ленка открыла глаза, Володя лежал на руле без сознания. Окно со стороны водителя было разбито, в него просунуло свою лапу ближайшее дерево. Но самое страшное — на лобовом стекле Лена увидела капли крови. Володиной крови.
* * *
За всю свою жизнь Лена еще ни разу не была в больнице: сама не лежала и родственников навещать не доводилось — все лечились народными средствами, переносили болезни в родных стенах, а оттуда, в случае печального исхода, отправлялись сразу на кладбище.
Ленка в аварии почти не пострадала. После обследования врачи диагностировали у нее только легкое сотрясение мозга, рекомендовали в ближайшие дни поменьше физической активности, побольше покоя, запретили алкоголь. Сидя в белой палате на самом краешке кровати, она слушала людей в белых халатах вполуха. На себя ей было плевать, ее интересовало только, что с Володей, в каком он состоянии, можно ли его увидеть?
Оказалось, что у него, кроме сотрясения, сломан нос, вывих шейного отдела позвоночника, и надо пройти полную диагностику, чтобы исключить повреждение внутренних органов.
Когда Ленку отпустили, она первым делом отправилась искать Володину палату. Вышла в длинный больничный коридор — и застыла от ужаса. Среди выкрашенных синей краской стен вперед и назад двигались толпы людей, живых и мертвых. Вот седовласая бабушка в больничном халате медленно идет, опираясь на ходунки, вот мужчина с перевязанной рукой катит впереди себя стойку с капельницей, а вот мертвый старик волочет за собой по полу призрачный катетер. Заливисто хохочет давно умершая женщина лет пятидесяти — у нее на голове белая повязка с запекшейся кровью. На одного живого пациента — двое, а то и трое мертвых, и они ходят, бродят, воют, плачут и смеются, невидимые всем, кроме Ленки.
От этого зрелища внутри все похолодело. Сколько же здесь этих неупокоенных душ? У каждой — своя трагедия, своя беда, свое недоделанное дело. Неужели им суждено так и остаться неприкаянными? Но и она, даже если захочет, не сможет всем помочь.
Усилием воли Лена заставила себя отвести глаза от мертвецов и сосредоточиться на надписях на дверях. Нужно было найти двадцать третью палату в мужском отделении травматологии, а она стояла у входа в женское. Так, куда идти? Может, спросить кого?