— В комнате, — беззаботно ответила Настя. Она возилась с посудой.
— Не боишься, что такие малыши без присмотра? Мало ли — влезут куда или розетку электрическую найдут.
— Так они под присмотром. — Настя переложила пироги с противня на большую тарелку. — Братик мой, Петруша, с ними играет.
— Так вот в чем твой секрет! Значит, есть у тебя помощник. А я вот так устаю, что в майке со старым пятном могу в магазин пойти. Уже самой стыдно на себя смотреть. А сил и времени, чтобы прихорашиваться, нет.
Я потянулась к самому крайнему пирожку, взяла его в руку, но обожглась. Интересно, зачем Настя мне тогда соврала, что живет с детьми одна? Целый брат, присматривающий за малышами! Господи, ну почему мама с папой не родили мне брата?!
Настя улыбнулась:
— Ты городская. Но если деревню полюбишь — приноровишься и тоже все успевать начнешь. В своем доме и стены помогают. Здесь же несколько поколений Строгановых свои души оставили — тут и рожали, тут и жили, тут и на тот свет уходили. В этом доме ни со мной, ни с моими детьми беды случиться не может.
Я присмотрелась к обстановке. Настин дом и правда был полон воспоминаний о предыдущих поколениях: на стенах висели черно-белые фотографии, в отдельной вазе стояли деревянные ложки, которыми, судя по всему, много лет назад пользовались. Я провела пальцем по краю тарелки — еще советская, у моей бабушки такой сервиз был. А вон тому резному крепкому буфету лет сто, не меньше!
Минут через пять Настя вышла во двор сорвать нам к чаю свежей мяты. А меня потянуло в комнату, поздороваться и познакомиться с Настиным братом. Я тихонько приоткрыла дверь и замерла.
Мальчик, тот, что младший, смеялся и показывал пальчиком на угол. Мои дети тоже, бывало, так делали, если кто-то из взрослых корчил им рожи. Но в углу стояла только пустая табуретка.
Затем девочка кинула в тот угол мячик, и игрушка, не долетев до стены, вернулась ей в руки. Это выглядело так, словно кто-то невидимый перехватил мяч и кинул снова.
У меня похолодела спина, я почувствовала, как немеют и подкашиваются ноги. Зажмурилась, прогоняя морок, протерла глаза, а дети уже игру сменили. Мальчик на стульчик залез и прыгнуть хочет, но не летит вниз, а взмывает в воздух, словно его подхватили на руки!
У меня открылся рот, но крик провалился куда-то в живот и оттуда разлился волной необъяснимого ужаса до самых пяток.
— Дядя Петя, дядя Петя, и меня покружи! — попросила пустоту девочка. И тут же взмыла в воздух, поддерживаемая кем-то незримым.
Из Настиного дома я убегала, крестясь и вспоминая слова бабушкиных молитв. Матери и мужу об увиденном рассказать побоялась: решат еще, что я совсем поплыла от усталости.
Всю ночь мне чудилось, будто кто-то невидимый в кухне переставляет табуретки с места на место и негромко покашливает. Наутро после происшествия в голове у меня был такой туман, что я уже не была уверена, что события в доме Насти мне не привиделись.
Через пару дней я позвонила мужу и попросила забрать нас.
И вот собрали мы вещи — завтра ехать. Муж перед возвращением в город решил на деревенское кладбище сходить, отца покойного навестить. Недалеко от нашей могилки бросилась мне в глаза знакомая фамилия на надгробии и надпись: «Здесь покоится Петруша Строганов, сын и брат». Я присмотрелась: с фотографии на меня смотрел парень, очень похожий чертами лица на Настю. Так вот ты какой, помощничек. Мертвый нянь.
История 3. Мертвецы-прислужники
Все, что здесь описано, случилось задолго до событий из истории «Мертвый нянь». Я расскажу вам, как не стало Петра Строганова и почему он помогает Насте присматривать за детьми.
С Настей Строгановой Ленка когда-то училась в одном классе. Анастасия была приметной — ладное румяное личико, длинные стройные ножки. На уроках руку тянула самой первой, русые косички аж тряслись от рвения. За все годы учебы не было у нее в журнале ни одной оценки ниже пятерки.
Мальчишки по очереди носили ей портфель и пакет со сменкой, девочки рисовали ей именные открытки, первой приглашали на праздники. Только Ленка не обращалась к Насте без острой необходимости. А почему — и сама себе объяснить не могла.
Как-то раз классе в девятом, ближе к лету, Настя по ошибке взяла в школе Ленкину тетрадку — у них оказались одинаковые обложки, с яркими цветами. Ленка заметила путаницу только дома. Делать нечего — собралась и пошла к однокласснице меняться.
Приоткрыла Настину калитку — и обомлела. На крыльце толпилось человек десять мертвецов — старухи и молодые женщины, мужчины и даже один мальчик.
Они стояли, словно привязанные невидимой нитью к ручке двери, покачивались, как мокрое белье на ветру, постанывали и пихали друг друга в спины.
У Ленки от удивления открылся рот. Страха она не почувствовала — привыкла к мертвякам, — но было как-то неловко, что ли.
Тут дверь распахнулась, и на крыльцо вышел старший брат Насти — Петр. Разница в возрасте у них была всего два года, но для девятиклассницы парень, который вот-вот окончит одиннадцатый класс, — почти бог. А этот был, как и сестра, красавчик: высокий, ладный, с широкими плечами, огромными голубыми глазами и небрежной челкой.
— Ленка? Тебе чего? — Он хитро прищурился и стал откровенно разглядывать одноклассницу сестры.
Лена молча протянула ему тетрадку.
— Что там, задание? Погоди, сейчас позову Настю.
Он скрылся за дверью, а Лена так и осталась стоять с протянутой рукой.
Но тут мертвецы, протяжно застонав, вывели ее из оцепенения.
— Чего вы тут? Кыш! — Ленка постаралась сказать это не слишком громко.
— Нельзя! Не можем! Служим мы! — зашипели призраки.
— Кому служите?
— Ведьме служим. Служим ведьме. Ведьме, — наперебой заговорили покойники.
Снова отворилась дверь в избу, и вся инфернальная толпа отпрянула, освобождая проход живому человеку.
— Привет! Я тетрадки наши перепутала, ты же за своей? Вот, держи. — Это Настя выскочила на порог.
Ленка забрала свою тетрадь и отдала чужую. Ей хотелось задать мертвякам еще пару вопросов, но Настя никак не уходила с крыльца обратно в дом, взяла веник и давай подметать.
Пришлось промолчать.
Однако любопытство одолело Ленку. Всякое она уже успела повидать, но толпа умерших, которая служит ведьме, — это было слишком странно.
Ленка дождалась вечера и стала огородами пробираться к Строгановым.
Дом и земля их были расположены в самом низу улицы Осиновой. При этом Строгановы ни с кем не соседствовали: с одной стороны от их дома был берег реки, с другой — лес, с третьей — улица. А там, где могли бы быть соседи, оказался заброшенный участок.
Ленка пробралась к забору со стороны леса. Тут его давно никто не ремонтировал, не красил, не поправлял, а потому она без труда нашла достаточно большую щель, в которую уже собралась пролезть, но передумала.
В центре огорода Настина мать Дарья Строганова что-то чертила между грядок. А потом вышла на дорожку и стала махать руками, словно закидывая невидимое лассо. И тут к ней начали слетаться духи, которых Ленка видела еще днем. Они занимали на огороде каждый свое место и начинали кто копать, кто поливать, кто собирать паразитов с картошки.
«Вот так служба. Прям крепостные крестьяне! Это ж как придумали — мертвецов использовать, — удивилась Ленка. — Только ведь надо бесплотных духов наделить силой влиять на наш мир. А это непросто. Получается, Дарья Строганова и есть ведьма, которой они служат. И сильная ведьма».
А Настя, стало быть, ведьмина наследница. Так в этих краях было заведено.
Ленка поморщилась: вот почему ее от Насти всегда воротило. Не переносят Лебедевы ведьм.
Ну, а как распоряжаться душами умерших родственников — дело личное. «Используют их Строгановы как бесплатную рабочую силу? Ну и не лезь!» — сказала сама себе Ленка. И постаралась выкинуть увиденное из головы. Но яркий образ Петра мешал ей совсем не думать об этом странном семействе.
А тут и праздник «Последний звонок» приближался у старшеклассников. В честь такого дела в местном клубе была запланирована дискотека, на которую Ленка, конечно же, отправилась в своем самом красивом платье — мать из города привезла, с распродажи: белое, с желтыми цветами по краю юбки. Скромное: выреза на груди нет, попу не обтягивает. Но нарядное.
Ленка особо-то ни на что не рассчитывала, но, когда объявили белый танец, решила, что не простит себе, если не попробует пригласить красавца Петра. Она уже рисовала в голове картины, как он скажет ей свое небрежное «нет». Она расстроится, конечно, но так и забыть о нем будет легче.
Однако Петр, вопреки ожиданиям, согласился на танец. И после того, как музыка стихла, позвал Ленку потанцевать снова.
В какой-то момент вечера Ленка вышла на улицу подышать свежим воздухом, перевести дыхание, полюбоваться яркими звездами, которые внезапно стали такими близкими. С губ не сходила улыбка, щеки горели от духоты и от счастья.
Рядом со входом хохотали девчонки и парни. Лена приняла их за знакомых и подошла ближе. Но ребята оказались чужими — в Клюквино на танцы часто приезжали подростки из соседних деревень.
— Шампанского хочешь? — протянула Ленке открытую бутылку девушка, которую она видела впервые в жизни.
— А давай! — Ленке хотелось пить, так почему бы и не шампанского.
Через десять минут она уже стала частью этой компании, о чем-то шутила, что-то рассказывала… Это произошло легко, незаметно. И тут Ленка поняла, что все девчонки куда-то ушли, а трое взрослых широкоплечих парней взяли ее в кольцо.
— Красивая ты девчонка, Ленка! — заметил один из них и как бы невзначай погладил ее по плечу. — Глаза у тебя… большие!
Что-то было в его улыбке… странное. Недоброе. Похотливое.
— Спасибо! — Ленка попятилась ко входу в клуб. Но почувствовала, что сзади кто-то положил руки ей на талию.
— Да ты не бойся! Поехали с нами кататься? — склонился к ее уху второй парень из этой компании. А третий уже тянул ее за сумочку в сторону машины, которая неприметно стояла за кустами.