Парень всхлипнул.
— Ты имеешь полное право злиться на нее. Даже ненавидеть. Она причинила тебе боль. И ты можешь чувствовать то, что чувствуешь, несмотря на то что она умерла. Обида и злость на мать не делает тебя плохим. Ее смерть — не твоя вина. Ее убил конкретный человек и сейчас отбывает за это срок. А тебе не стоит превращать свою жизнь в ад из-за того, что случилось.
— Вы не понимаете! — Вася отстранился от Ленки и посмотрел на нее огромными серыми глазами, в которых стояли слезы. — Вы не можете понять! Я… ужасный!
Лена на секунду отвела взгляд от Васи и увидела, что за спиной у него бледной неясной дымкой светится призрак матери. Ольга проявилась. Кто знает, почему именно сейчас, но она стояла рядом со своим сыном, и по ее мертвенно-бледным щекам катились слезы.
— Ты сейчас стоишь здесь, в пяти метрах от своего дома, а не сидишь там, в ОВД, за решеткой изолятора. И это значит, что ты имеешь право на ошибку. Каждый человек имеет право на ошибку.
Вася грустно улыбнулся.
— С этим сложно…
— Смириться? Еще как сложно. Думаешь, я, что ли, никогда ни о чем не жалела?
— А мама… Она что, теперь до конца жизни будет меня преследовать? — Вася невольно огляделся по сторонам, но призрака, конечно, не увидел.
Лена еще раз посмотрела на полупрозрачную фигуру женщины, от которой вопреки обыкновению шел не холод, а тепло, в лучах которого стоял Вася.
— Преследовать? Нет. Не будет. Оберегать — вероятно. Хотя, знаешь, я еще не сталкивалась с духами, которые бы кричали на меня из радиоприемника. Твоя мама — первая. Кто знает, как еще она решит себя проявить.
Вася улыбнулся.
— Она даже при жизни была очень настырной и упрямой. Папа говорил, у нее мужской характер. Она хотела, чтобы я стал большим человеком, когда вырасту. А я…
— А ты все еще можешь им стать.
Вася замолчал. Задумался ненадолго, а потом поднял голову:
— Вы видите ее?
— Вижу.
— Она очень сердится на меня?
— Она вообще не сердится. — Ленка снова обняла Васю.
— И что же мне делать?
— Я не знаю. Иди домой, живи своей жизнью, учись хорошо, носи зимой шапку, не бей витрины.
— И все?
— Я думаю, это лучший способ дать покой ей и научиться жить самому.
— Хорошо. Мама, если ты меня слышишь, я обещаю тебе, что не буду больше… хулиганить. Я постараюсь. Я очень постараюсь. Только спи. Спи спокойно, пожалуйста. Как там говорится? Пусть земля будет пухом. Мама, я постараюсь никогда больше не попадать в полицию. Во всяком случае, в качестве преступника.
Лена увидела, как призрак матери Васи стал на мгновение ярче, будто слова сына озарили ее, пробудили в ней собственный свет. А потом душа умершей стала медленно подниматься над землей.
Но в последний момент, когда Ольга уже должна была исчезнуть из этого мира, как исчезали раньше на глазах Лены призраки упокоенных, что-то блеснуло метрах в двадцати дальше по дороге.
Лена услышала едва различимый шепот, а потом душу Васиной матери куда-то засосало.
— Настька!
Ленка кинулась вдогонку за тенью, мелькнувшей за кустами, но ведьма ловко вскочила на велосипед и исчезла за поворотом.
История 12. Новая семья
За домом деда Макара и бабы Вали простирался до самого забора богатый огород. Как и почти все деревенские жители, они выращивали овощи, картошку, зелень. Было на территории и несколько плодоносящих деревьев. Но сын Дениска, когда еще жил в родительском доме, отвоевал у матери под яблонями пятачок земли, на котором поставил мангал и скромную беседку.
Сегодня здесь хозяева дома вместе с гостями, Ленкой и Володей, жарили сочные сосиски и черный хлеб. На деревянном столике стояла початая бутылка беленькой и банка с малосольными огурцами.
— Ну что, за Дениску и его жену! Поздравляю новоиспеченных бабу и деда, — поднял рюмку Володя. — Ждем теперь новостей, кто у вас будет, внук или внучка!
— Ой, Вов, главное, чтобы здоровенький ребеночек, — подхватила баба Валя. — Мы и внуку, и внучке будем рады.
— А я желаю внука! — Дед Макар опрокинул рюмку.
Ленка пила вместо водки газировку: от алкоголя ей обычно становилось плохо.
— А где сами будущие родители? — спросил Володя. — Почему мы с ними вместе не празднуем?
— В городе, дома. Их к нам теперь не заманишь: то к врачу надо, то на работе что-то случилось, то отпуск срочно оформляют — до рождения ребенка хотят успеть все дела переделать. А и пускай, лишь бы им хорошо было, — сказала баба Валя и захрустела огурцом.
— Так, ну а вы чего думаете? — перешел к неловким вопросам уже тепленький дед Макар. — Володь, я не понял, ты на нашу Ленку серьезные виды имеешь? Или что? Тебе поди не семнадцать, сам бездетный. Давно пора в загс и переходить к делу!
Володя покраснел, он не ожидал такого внезапного нападения. Да и как отвечать Макару, если сам пока еще так и не решился поговорить с Леной о своих чувствах?
От ответа на неудобный вопрос его спас неожиданный окрик участкового с улицы:
— Эй, вы там? Ленка! Володя! А ну выходите, черти!
Что-то в голосе Николая Степановича сразу показалось Володе тревожным.
Все стало понятно, когда они с Ленкой и хозяевами дома вышли к калитке. Кадушкин стоял пошатываясь. Да что там! Его мотыляло из стороны в сторону, как мокрую простыню на ветру.
— Пьяный, — поняла баба Валя.
— А и пьяный! — подтвердил Николай Степанович. — Имею право. У меня жена преставилась.
Эта новость подкосила всех, как удар под дых. Ленка и Володя подружились с Марией Федоровной совсем недавно, а дед Макар и баба Валя могли бы рассказать сотни три историй, которые связывали их с женой полицейского.
— Как так? Машка же молодая совсем, — запричитала баба Валя.
— Да уж поди постарше тебя, — окинул ее взглядом Николай Степанович.
Оказалось, что Мария Федоровна просто не проснулась этим утром. Николай Степанович долго тормошил жену, не в силах осознать случившееся. Потом вызвал скорую, врачи констатировали смерть. Тело забрали в морг, а Кадушкин снова взялся за старое.
— Один я остался, как перст один. — Он посмотрел на присутствующих мутными глазами и отпил из бутылки.
Похороны назначили, как водится, на третий день. И хотя Ленка крайне не любила эти печальные мероприятия, все-таки не смогла отказать Николаю Степановичу в помощи. Он не помнил себя от горя и совсем не соображал, что нужно теперь делать. Где купить гроб? Как организовать поминки? Все это взяли на себя Лена и Володя.
Однако, занимаясь этими важными приготовлениями, Лена чувствовала, что ее что-то тяготит. И дело было не только в том, что она искренне скорбела об уходе Марии Федоровны. Нехорошие предчувствия, словно червяки, копошились и щекотали нутро. Она невольно оглядывалась по сторонам и присматривалась к давно знакомым деревенским лицам. Что же должно случиться? Что же еще может произойти нехорошего?
И вот на кладбище, пока могильщики сыпали последние лопаты земли на могилу Марии Федоровны, Ленка увидела ее — Настю.
Деревья царапали старой листвой серое небо. Ветер трепал сухостой и поблекшие венки на других захоронениях.
Молодая ведьма стояла недалеко от входа на погост в длинном черном платье и черном платке, чем-то напоминая монахиню. Однако эта женщина отдала себя служению вовсе не Господу Богу.
Что Настя делает здесь, зачем пришла?
— Охотишься на очередную душу?
Ленка обошла могилы со стороны реки и вышла к ведьме со спины. Настя обернулась, услышав знакомый голос, и Лена поразилась, насколько сильно та стала похожа на свою умершую мать Дарью.
За считаные месяцы красавица Настя постарела, на лице появились первые морщины, на левой щеке показалась маленькая бородавка.
— Не твое дело, — гаркнула она на Ленку. — Не суй свой нос!
— Я в твои дела не лезу, но поговорить нам придется. — Ленка смотрела на ведьму открыто и смело.
— Нам? У нас с тобой все вопросы решены, — хмыкнула Настя.
— Да ты не бойся. Я приду сама. Завтра, после смены. Договорились?
— А ты наглая! Ну приходи, — засмеялась ведьма.
* * *
Лена и Володя боялись оставлять Кадушкина одного надолго. Даже когда он не пил, было сложно назвать его адекватным. Уход из жизни любимой жены выбил у него почву из-под ног.
После похорон он лег на кровать, сложил на груди руки и уставился в потолок.
— Николай Степанович, харэ. Мария Федоровна расстроилась бы, глядя на тебя. Поднимайся, — попытался взбодрить участкового Володя.
— Ты видишь ее? — Кадушкин приподнялся на локтях и посмотрел на Ленку. — Ты видишь ее или нет?
— Нет.
Ленка отвела глаза. Ей было жаль, но она и правда не видела усопшую.
Кадушкин вздохнул.
— Мне врачи тут напели — тромб у нее оторвался, туда-сюда. Но я не могу! Не могу избавиться от ощущения, что она меня кинула! Просто кинула и ушла к сыну. А ты, Николай, давай один тут теперь. Вертись как хочешь.
— Степаныч, ну ты что такое говоришь? Ты соображаешь? — возмутился Володя.
— Соображаю. — И участковый отвернулся к стене. Володя достал сигареты и позвал Ленку на улицу.
— Чего это с ним? Ты понимаешь?
— Отчасти. Так бывает. Когда человек уходит внезапно, близкие долго не могут смириться.
— И что, ты правда не видишь Марию Федоровну?
— Нет.
— Почему?
— Бродить среди живых остаются только неупокоенные.
— Так, стоп. А как же все эти байки про сорок дней? Говорят, что в этот срок и самый обычный человек может увидеть знак от покойника.
— Так и есть. Возможно, ей пока нечего сказать мужу.
На следующий день Лена решила совсем не ходить на работу — позвонила напарнице и поменялась сменами. В голове роились разные темные мысли, но главное, она не понимала, как и что говорить Насте при встрече. Верни души из зеркала? И всё? Да та рассмеется и пошлет куда подальше.
Ближе к вечеру Ленка все-таки собралась с духом и отправилась на Осиновую улицу.
Темнеющее небо давило на голову, словно низкий потолок в тесной избе. Деревенские собаки молчали, под ногами хлюпала грязь. Вторая половина сентября. Листья еще не успели пожелтеть и превратить мир вокруг в праздник. На душе было так же темно и пасмурно.