Собственная простенькая кухня показалась ему в этот момент удивительно красивой. Захотелось сварить кофе в турке и пожарить яичницу. Ох, как давно он не завтракал! Да с переезда в деревню, кажется. Подскакивал по утрам впритык к выходу на работу и мчался сломя голову в город. А там уже не до еды было. Целый день хлебал холодный растворимый кофе и газировку. В лучшем случае нормальной едой ужинал в кафе, если разгребал дела до десяти вечера.
Протирая стол, Володя вспомнил про травяной чай, подаренный Ленкой. Хорошая штука оказалась. Но Володя слукавил, когда говорил с Ленкой, – пил он его только в первый день, потом забросил. Все равно ведь уже полегчало, так что чего там.
Думая о деревенской девушке, он мысленно улыбнулся. А она милая и… От ее взгляда внутри становилось тепло. Кто его знает, есть там черт под кроватью или нет, а только этим утром Володя проснулся в хорошем самочувствии, бодрый и веселый. Словно в привычной кровати из него и вправду кто-то тянул силы, а сегодня он впервые выспался.
Из благостного состояния его выдернул звонок коллеги – Андрей Иващенко сидел с Володей в одном кабинете, и все тяготы службы они часто делили пополам.
– Ты как там? На ногах стоишь? – без лишних сантиментов перешел к делу Иващенко.
– Стою.
– Тогда чеши в контору. Оперативники вчера притащили троих рецидивистов. И всех троих – за разное. Бери одного на себя.
Вечером, закончив с допросами, Володя перебирал бумаги и думал, мог ли кто-то из тех, чьи дела тут у него в папочках, двинуться умом настолько, что подослал к следователю черта? А может, это кто-то из тех, кто уже сидит? Так их не перечесть.
Стемнело. Иващенко вытащил Володю из конторы и попросил подкинуть до дома. Сам Андрей Сергеевич на машине на работу не ездил – не хотел светить дорогую модель.
– Слушай, а ты во всякую бесовщину веришь? – Володя завел двигатель и негромко включил радио.
– Конечно! – Иващенко опустил стекло и достал сигареты. В пачке было пусто.
– Шутишь? – переспросил Володя, трогаясь с места.
– Я, брат, вообще человек верующий, каждое воскресенье в церковь хожу, Богу молюсь. А если есть Бог – есть и черт. – Иващенко смял пустую пачку, выбросил на улицу.
– Иващенко, ты – в церковь? Ты же коррупционер! – рассмеялся Володя. – Грехи замаливаешь, что ли?
– Цыц! Какой я коррупционер? Я только с плохих людей беру, и то – без обещаний. Ты пойми: я для них – дополнительная кара божья, они через меня очищаются от земных искушений. И в церкви я святых всегда прошу посылать мне побольше таких преступников.
– С которых поиметь можно? Это ж кощунство. – Володя рулил по ночным улицам, изредка поглядывая на коллегу.
– Ой, святоша наш, – фыркнул Иващенко.
Они часто спорили о взятках. Андрей считал, что с преступников брать «мзду», как он говорил, можно и даже нужно. А вот Володя изо всех сил держался и отказывался, даже когда деньги совали прямо в руки.
– Твой китель уже так ослепительно светится, что глазам больно. Спина не болит, крылья не режутся? Кончай строить из себя второго Христа! Верка и ушла от тебя потому, что невозможно с таким правильным жить. Тошно становится. – Иващенко нашел в бардачке Володины сигареты и взял себе.
– Верка от меня ушла к тебе, – Володя сделал акцент на последних словах, – потому что для нее бабки оказались важнее человеческих отношений.
Иващенко усмехнулся:
– Ты же сказал, что тебе плевать. Так чего сам тему поднимаешь?
– Проехали.
И тут Володя кое-что вспомнил:
– Слушай, Андрюх, ты говоришь, что злодеям ничего не обещаешь, а как же дело Тетерина?
На часах было уже за полночь, когда Володя добрался до деревни. Первым делом зарулил на заправку, но там Ленки не было. Ему сказали, что ее смена только завтра. Тогда он поехал к ее дому. Наверняка не спит, молодая ж.
В окошках Ленкиной избы было темно. Только в дальнем виднелся слабый отсвет от настольной лампы. Позвонить бы, да телефон у нее не взял.
Володя постучал в дверь.
Послышались сонные голоса, заскрипел деревянный пол, что-то звякнуло, и вот на пороге показалась его знакомая. Длинные темные волосы распущены, сама в белой кружевной ночнушке до пят. На плечах – широкий павловопосадский платок с красными розами на черном фоне.
– Володь, ты? Чего так поздно? Мать разбудил. Черт подкроватный достал, что ли? – Она стянула на груди концы платка, хотя и без того выглядела целомудренно.
– Извини. Привычка рабочая: если кто-то нужен, на время не смотрю совсем.
– Ладно, давай к делу. – Ленка явно не собиралась приглашать его войти.
– Я, кажется, понял, кто мне черта прислал. – Володя сделал шаг ей навстречу, он все-таки рассчитывал на чашку кофе и разговор.
– Вот и молодец. Дуй спать. Завтра придешь и расскажешь!
Ленка решительно вытолкала его за порог и закрыла дверь. Володя вернулся в машину, откинулся на сиденье и улыбнулся: «А она хороша! В этой своей дурацкой ночнушке… хороша!» – сказал он сам себе, закашлялся и поехал домой спать на кухне.
Володя пока еще не привык к размеренной деревенской жизни. Днем в свой обеденный перерыв он снова приехал к Ленке, хотел пригласить ее посидеть в городе, в кафе, но она отказалась. Сама потащила его на лавочку к реке – там, мол, будет лучше.
Обстановка казалась Володе не подходящей для делового разговора: птицы поют, ветер шумит в листве, у воды кто-то издает непонятные звуки – то ли квакает, то ли крякает. Ну какие еще прогулки-посиделки?! Ему же обратно на работу надо! А потом подумал и решил, что она права. Неизвестно, кто может подслушать их в общественном месте. А здесь уж точно нет посторонних ушей.
– Расскажу тебе про дело одно, только рот на замок! Ясно? Я вообще не имею права такие вещи вслух произносить. Узнает кто – погоны сниму. – Володя поерзал по лавке, потом отвернулся от Ленки и посмотрел вдаль.
– Я – могила, – сказала Ленка.
– Некоторое время назад попал ко мне некто Тетерин. Мужик один, злодей-рецидивист. Взяли его на разбое, он с тремя товарищами решил ограбить сына директора молокозавода. Там они все так обставили, что хоть кино снимай. Раздобыли бандиты где-то полицейскую форму, но только три комплекта, на самого Тетерина не хватило. Да и не тянул он на мента – весь в наколках, рожа криминальная. Поэтому форму надели его товарищи, а он пошел на дело как есть. Ну и вот, вломились они в хату, сын директора дома был, но они так и рассчитывали – связали его и стали угрожать пытками, чтобы он рассказал, где деньги лежат. Но, на их беду, сынок был в квартире не один – в туалете в это время сидела его любовница. Она сообразила, что происходит, и по-тихому с мобильника позвонила на молокозавод, чтобы оттуда прислали чоповцев. Чоповцы заходят в квартиру и видят… ментов. Только они не знают, что менты липовые. Поэтому разговор поворачивается так: бандиты в полицейской форме говорят, что уже поймали грабителя, предъявляют чоповцам Тетерина и под шумок убегают.
Так я с Тетериным и познакомился – на допросе уже. Остальных не нашли. И грозило этому бандиту ни много ни мало восемь лет. А еще он подписал чистосердечное признание в содеянном. Его жена, когда Тетерин ей из камеры позвонил, взбесилась страшно, ворвалась ко мне в кабинет и давай сыпать проклятиями. Обещала мне все круги ада, вплоть до импотенции. Баба она с виду мерзкая, реально на ведьму похожа. И уж не знаю, из-за нее или нет, но на следующий день я слег с жесточайшей ангиной. А дело надо было закрывать, и его передали другому следователю. Он со мной в одном кабинете сидит.
Я почти уверен, что жена Тетерина дала ему денег. Свечку, как говорится, не держал, но, когда я очухался и вернулся на работу, дело было переквалифицировано из разбоя со всеми отягчающими на более мягкую статью. А признание злодея странным образом пропало. Ну и по итогу суд дал этому гаду только один год заключения.
Жена его чуть ли не плясала у нас под окнами.
Прошло какое-то время. Я как раз в деревню переезжал. И тут эта Тетерина пришла к нам в кабинет с пакетом яблок – благодарность типа. Я бы ее выставил, но меня не было на месте. А коллега мой был и яблоки оставил в пакете на столе. На следующий день я дежурил ночью, жрать хотелось ужасно, съел пару штук из пакета, одно в карман сунул и домой привез.
А коллега мне потом сказал, что жена Тетерина реально ведьма. Он яблоки эти просто не успел выкинуть – забыл… Ну что скажешь, Лен, может быть, это все из-за нее?
Ленка смотрела на Володю с улыбкой. Словно он ей не историю про бандитов и ведьму рассказал, а анекдот. Ну или песню спел.
– Весело живешь, – подытожила она.
– И все? Это приговор, ваша честь? – Володя подскочил с лавки, стал нервно мерить шагами землю вокруг.
– Я девушка простая, деревенская. Может быть, ты меня своей историей сейчас шокировал! Бандиты в полицейскую форму одеваются, полицейский в форме берет деньги у бандитов. Я и не догадывалась, как у вас в городе интересно! – Ленка смотрела на Володю с хитрым прищуром.
Тот не видел выражения ее лица. Остановился, отвернулся, закашлялся. В голове пронеслось: «Вот я дурак! Стоило ли девке такие вещи рассказывать! Напугал. Наверное, вообще откажется общаться со мной».
– Ты скажи, чай мой пьешь? – перебила его мысли Ленка.
– Так точно, пью, – соврал Володя, борясь с новым приступом кашля.
– Ну и пей. – Ленка потянула его за рукав рубашки, вернула на лавку, потом добавила: – А яблоки от той ведьмы тут ни при чем. Я хоть колдовать и не умею, но в деревне же выросла. У нас тут свои… злодеи, статьи, дела и суды. Просто поверь, что яблоками черта в дом не завести.
– А как тогда? – Володя наконец посмотрел на нее. – Объясняй мне ваши законы, раз мои тут не работают. А то я всю голову уже сломал! Не знаю, кто мог мне нечисть подселить. Ну не знаю!
– Ты не знаешь, а я знаю? Хотя… а пошли-ка на кладбище прогуляемся, может, помощника найдем или помощницу. Им с того света виднее. – И Ленка повела городского следователя на деревенское кладбище.