– Мое любимое! – печально вздыхала Рейчел, выковыривая из колье камешки. – Сколько у меня с ним приятных воспоминаний связано, и не перечесть!
– Кстати, а можно сделать перстень, чтобы пить и не пьянеть? – вместо слов соболезнования спросил Головешка. – Неплохое умение, тут даже Лео спорить со мной не станет.
– Головешка, на тебя колье не напасешься! Это последнее, и ты тогда уж выбирай поскорее, что тебе больше нужно – храбрость или не пьянеть. Только вот что я тебе скажу, перед тем как сделаешь выбор. То, что ты пьянеешь, – это даже хорошо.
– Ну и что в том хорошего? – не согласился с ней Тед. – Бывало, напьешься, а затем поутру и вспомнить стыдно. Или деньги все просадишь. Или скажешь что-то не так, а потом зубы шатаются. Нет в этом ничего хорошего, – заключил он.
– Есть! – Рейчел была неумолима. – Слишком большая доза алкоголя для организма смертельна. А так ты опьянел, заснул и не получил ее. Пусть уж лучше по утрам зубы у тебя шатаются, чем вообще в землю закопают. Ну что, выбрал?
– Да. Быть храбрым, как Лео, и никогда не пьянеть.
– Тоже как Лео? – не удержалась Рейчел от того, чтобы меня не уколоть.
– Еще больше. Только чтобы во мне никакие берсеркеры не просыпались – к чему они мне?
– Нет. Либо одно, либо другое.
– Быть храбрым. – Теодор вздохнул. – Потом камней достану, и тогда уже сделаем, чтобы еще и не пьянеть. Перстни у тебя еще есть?
– Единственный. Так что когда камешков на него насобираешь, хорошенько подумай, какой узор на нем сделать.
– А чего тут думать, когда давно уже все продумано? Долго еще?
– Уже заканчиваю. Так, аметист, бриллиант, топаз, изумруд… – сосредоточенно бормотала Рейчел, расставляя камни по своим местам, и те действительно как будто прилипали.
Причем намертво, сам пытался их отодрать, но не получилось.
– Ну вот, как будто бы и все, – на всякий случай сверяя узор на перстне с книгой Ависьена, сказала Рейчел. – Только вот еще что. Лео, сейчас я надену его на палец Головешке, а ты начинай отсчет.
– До скольких считать?
Не сказать, чтобы мой голос лучился довольством: время обеденное, и очень хочется есть. К тому же ни разу еще не пробовал местное пиво, а его даже лютый враг Андерса Бернард расхваливает.
– До миллиона.
– До миллиона?!
– Чтобы наверняка смелость у Головешки была в два с половиной раза больше от прежней.
И Рейчел многозначительно посмотрела на меня, чтобы я понял суть ее игры. Теодор грамоте не обучен, считает ненамного лучше, чем пишет. Но эта цифра наверняка должна быть ему известна своей величиной. Недаром же он спит и видит себя миллионером. Тут даже самому тупому станет понятно, что миллион – это очень и очень много.
– Только вот что, Головешка, когда я надену перстень, руку держи на столе.
– Договорились, – легко согласился тот.
Дальше произошло то, чего мы с Рейчел не ожидали. Тед выхватил перстень из ее рук, отскочил в сторону, надел его на палец и, распахнув окно, выпрыгнул с третьего этажа. То ли перстень подействовал мгновенно, то ли после прыжка с крепостной стены высота показалась ему ничтожной, но Теодор даже не раздумывал. И уже откуда-то снизу донесся его голос:
– Вот теперь точно будет наверняка!
После чего и раздался быстрый топот удирающего со всех ног Головешки.
– Лео! – Рейчел смотрела на меня с отчаянием.
– Что – Лео? – Не слишком-то мне и хотелось бросаться за ним в погоню. Особенно после донесшегося до моих ушей характерного стука, который издает сушеная рыба, когда ее бьют об край стола. – Он сам свою судьбу предопределил. Надеюсь, завтра к вечеру у него хватит ума перстень снять. Пошли, дорогая, обедать.
– А если он его другой стороной надел?!
– И что?
– То, что обратная сторона многократно усиливает влечение мужчин к женщинам, вот что! Представляешь, чем это грозит?!
Серьезнейший довод: сексуальный маньяк Головешка не устраивал никого.
Со стороны зрелище наверняка было забавным. Впереди несся я, за мной Гаспар, за ним Витязь, а вокруг нас кругами носился пес Барри. Мы бежали по улицам города, спина Головешки мелькала где-то далеко впереди, и мне никак не удавалось сократить расстояние из-за толпы гуляющих горожан, которые решили устроить праздник по случаю примирения с давним врагом. Имейся хоть малейшая возможность, я бы натравил на него пса, чтобы, пусть даже ценой укусов, его остановить. Но в такой толпе попробуй объясни, что от него требуется. Кончилось все тем, что Тед юркнул в какой-то переулок, где его следы и затерялись.
– В моем городе завелся инкуб, – мрачно поведал за столом Андерс Ублюдок.
Завтрак был прощальным, перед тем как Бернарду и его воинам предстояло вернуться домой, но уже друзьями. Прошло уже несколько дней, и они полностью смогли убедиться, Андерс – приличный человек, к тому же необычайно радушный, с которым куда приятней дружить, чем воевать. А спорные воды… как выяснилось, они оказались достаточно велики, чтобы в них ловить рыбу всем, кто только пожелает.
– С чего ты взял? – вытирая ладонью усы, поинтересовался Бернард, предварительно осушив большой серебряный кубок с брагой на меду. Как выяснилось, обычный местный завтрак, который следовало закрепить куском жареного мяса.
– Все факты об этом говорят, – сказал Андерс. – Поначалу жаловались женщины окрестных деревень, но два дня назад этот инкуб добрался и до города.
– Не очень-то я в них и верю, – пожал плечами Стейн Рысий Хвост.
– Придется поверить: только за сегодняшнюю ночь шесть или семь случаев, – вздохнул Андерс.
Мы с Рейчел переглянулись. Случилось то, чего опасались, – Головешка надел перстень другой стороной, слишком много совпадений.
«Что будем делать, Лео? – спросила она взглядом. – Может, лучше признаться?»
«Будем молчать, – также взглядом ответил я. – Это наилучший выход в создавшемся положении».
– И каким образом все происходит? – поинтересовался виконт Антуан. – Возможно, несколько фактов воссоздадут общую картину. И, как следствие, помогут в борьбе с этим похотливым козлом. Понимаете ли в чем дело, господа… Инкубы – явление довольно распространенное. Так вот, в ряде мест их именно так и называют – похотливые козлы.
– Как все происходит? Инкуб проникает в жилище, причем различными способами – через незакрытые дверь, окна, дымоходы, неспешно делает свое похотливое дело и тут же исчезает.
– Через дымоходы, говорите? – задумчиво протянул дю Эскальзер.
– Непреложный факт! – Голос Андерса был тверд. – Случается, что постели несчастных жертв испачканы в саже, равно как и их тела.
– Так ли уж они несчастны?! – Стейн издал басовитый смешок. – И все-таки не слишком верится.
– Косвенно подтверждением его существования может служить количество увеличившихся простуд, – сказала Рейчел.
Моя жена – превосходный лекарь, и немудрено, что, пробыв в городе не так долго, успела обзавестись многочисленной практикой.
– И какая связь между инкубами и простудами, милая леди? – поинтересовался Бернард. – Наверняка самая опосредованная.
– Отнюдь, Бернард Воитель, – чтобы придать значимости словам, сделала ему комплимент Рейчел. – Клиническая картина выглядит следующим образом. Все заболевшие женщины простудились в результате того, что держат окна нараспашку, а по ночам еще довольно прохладно.
– Весомый аргумент, – кивнул виконт Антуан. – Можно даже заявить – он совсем не косвенный.
– А что, существование инкубов подтверждено наукой? – не успокаивался Стейн.
– Несомненно! – Дю Эскальзера его недоверие не поколебало. – Инкубы являются такой же часть нашего мира, как тот факт, что солнце крутится вокруг планеты, а в сутках двадцать четыре часа. Для них даже имеется своя классификация. Так вот, судя по тому, что обсуждаемый экземпляр проникает в жилища в том числе и через дымоход, он относится к типу хордовых. Впрочем, все мы к нему относимся тоже.
– Виконт, поясните, пожалуйста, – к кому из них именно? – заплетающимся языком спросил Казимир. – К хордовым или инкубам?
Пока Антуан, по своему обыкновению, обдумывал, что сказать, за него ответил Стейн:
– И к тем и к другим. Помнится, по молодости лет был я ну вылитый инкуб! Разве что до дымоходов не додумался.
– И все-таки проблему нужно решать, – решительно заявил Андерс. – Еще и по той причине, что цены на продукты на городском рынке значительно выросли.
– В этом тоже есть связь? Как и с участившимися простудами? – полюбопытствовал Бернард.
– Не сомневаюсь. – Голос Андерса был тверд. – Суть в том, что инкуб предпочитает дам в теле, и оными становятся только при усиленном питании.
Мы с Рейчел снова переглянулись. Теперь сомнений не оставалось никаких – это Головешка.
– Надо изготовить для него ловушку, – предложил Блез.
– Какую именно? – живо поинтересовался местный торл.
– Собрать в одном доме несколько дам в теле, открыть в нем окна, ну а дальше уже вопрос бдительности, чтобы вовремя его увидеть и схватить. Считаю, дело только за добровольцами. Кстати, виконт, как будет слово «доброволец» в женском роде?
– Вдова в теле, – скабрезно заржал Стейн.
– Бесполезная затея! – отмахнулся от предложения Блеза Андерс.
– Это еще почему?
– По той причине, что такая мысль мне уже приходила.
– И что?
– Женщин-добровольцев оказалось настолько много, что поди тут устрой такое количество засад!
– Пойдем, дорогая, – предложил я Рейчел.
Язык начал заплетаться не у одного Казимира, и стоит ли ей оставаться за столом дальше? Наслушается сейчас всяческих пошлостей. К тому же и завтрак, судя по всему, не прощальный.
Хотя бы по той причине – и вчера, и даже позавчера они должны были таковыми стать, но не стали. Нет, я с удовольствием остался бы за столом, но в связи с вновь открывшимися обстоятельствами определенно не стоит оставлять жену одну. Пусть даже Рейчел совсем не в теле. Проклятый Головешка – похотливый козел, как правильно назвал его виконт Антуан, мучимый страстью, может отступиться от своих правил, и тогда случится непоправимое.