Не говоря уже о страхе, что ее муж в один прекрасный день из депрессии так и не выйдет.
Стефан чувствовал себя совсем потерянным и беспомощным. Стоит ли и дальше никому ничего не говорить? Кто сможет его понять, если он сам себя не понимает? Сколько еще времени Сильвия сможет все это выдерживать?
А он сам? Как долго продержится он в подземелье этого огромного дома?
Он погасил лампу и положил рядом с собой пачку снотворного. Если понадобится, надо будет принять. Ему непременно надо заснуть. Любой ценой.
Предыдущие бессонные ночи давали о себе знать. Через несколько минут он уже плыл в каком-то тумане. Сильвия стала просто тенью, а от малышки Гаэль остался только сдавленный крик в глубине подсознания. В холодном глубоком подземелье танцевали только силуэты чудовищных зверей.
Когда его веки отяжелели, как створки непреодолимых ворот, он почувствовал, что готов.
Готов без страха заглянуть в ад своих кошмаров.
18Пятница, 4 мая, 18:25Сон третий: «Три Парки»
Стоя перед зеркалом, Стефан прищурился и натянул кожу на щеках под наголо обритым черепом. Три царапины уже не выглядели как тонкие ярко-розовые полосы, они зарубцевались. Поморщившись, он потрогал подбитый глаз, открыл кран с холодной водой и плеснул себе в лицо.
Он находился в крошечной квадратной спальне с зелеными обоями в желтую полоску. На стене над маленьким встроенным шкафом висел телевизор. Стефан прибавил звук. Потом подошел к двуспальной кровати, застланной гостиничными простынями и покрытой ужасной белой периной. Даже поставленный на максимальную громкость, телевизор не мог заглушить недвусмысленные стоны, крики и возню, долетавшие из соседних спален.
Снаружи визжали пилы и с оглушительным треском валились спиленные деревья.
Стефан присел на кровать. Перед ним на стене было написано его почерком: «Держаться подальше от Мелинды», «Следить за Сильвией». И слева внизу: «Немедленно бежать вместе с Сильвией как можно дальше от дома», «Не обращать внимания на сны». И еще: «Твои послания в ПО 101», «Ноэль Сирьель»…
Стефан резко поднял голову и посмотрел на экран телевизора. Передавали местные новости.
Он медленно поднес «зиг-зауэр» к лицу и засунул дуло в рот. Зубы стучали о металл, палец плясал на спусковом крючке. Он вытащил пистолет изо рта и, нагнувшись пониже, сплюнул струйку желчи. А через несколько секунд запустил пистолетом в стенной шкаф.
Рядом с выключенным мобильником, латексной маской и машинкой для стрижки волос он нащупал фотографию своей жены Сильвии, сделанную старым поляроидом, и ласково погладил ее. На снимке жена не улыбалась, глаза ее, в обрамлении коротко, как у мальчишки, остриженных волос, горели яростью. Сильвия всегда носила длинные волосы, и это фото сейчас его напугало.
Стефан отложил снимок и принялся ворошить негативы, кучей выброшенные в угол из-за изъянов пленки. Неужели сегодня кто-то еще пользуется пленочными фотоаппаратами?
Все вокруг было залито кровью. Выпачканные матрасы, подушки в чем-то липком и красном. И среди всего этого – лицо. Вернее, бесформенная каша. Ни губ, ни языка… И пальцы тоже отрезаны и переломаны. А при взгляде на тело с новомодными татуировками на груди и на бедрах становилось ясно, что замученная девушка была совсем молоденькой.
Стефан смял фотографию в ладони.
Подобные снимки были десятками разбросаны вокруг.
К действительности его вернула хлопнувшая дверца. С пистолетом в руке он бросился к окну. Ничего страшного: просто к отелю шла юная парочка с рюкзаками. Парень норовил ущипнуть загорелую девушку за попку. Успокоившись, Стефан решил включить мобильник.
Экран телефона был разбит вдребезги. Стефан прошелся по меню, потом с трудом, по нескольку раз нажимая каждую клавишу, набрал номер. После первого же гудка ему ответил мужской голос:
– Стефан?
– Да…
– Ты что творишь, мать твою? Где ты? Тебя повсюду ищет полиция!
Ослабевший, еле стоящий на ногах, Стефан с трудом удерживал в руке телефон.
– Это уже… уже третий случай подряд, когда я не вижу снов.
В трубке тяжело задышали.
– Тебе надо сдаться! Я тебе помогу! Обещаю! Вместе мы справимся!
Стефан снова схватил фотографию Сильвии и погладил ее лицо, отмеченное красками жизни.
– Как твоя жена? – мрачно спросил он.
Последовало долгое молчание.
– Это… это так трудно… Она… Черт!.. Я должен быть сейчас с ней.
Стефан вздохнул:
– Ступай к ней. Потом всю жизнь будешь жалеть. Сделай, что я тебе сказал, ну хоть раз. И ступай к ней.
– Я не могу, Стефан, не могу… Странно, до чего внезапно может на тебя обрушиться смерть, из-за какой малости могут измениться судьбы… Сорок шесть или сорок семь – что это меняет?
– Тем более что сорока семи никогда не было.
– Ненавижу науку и всю эту научную чушь. Черт тебя дери, ну почему ты не можешь без этого обойтись?
– Я пытался, Виктор. Честное слово, я пытался.
– Надо было не только пытаться. Надо было…
– Надо было что?.. Похитить беременную женщину? А я тебе напомню, что это ты… это все из-за тебя!
В дверь постучали. Стефан быстро отсоединился.
Сжав в руке «зиг-зауэр» и натянув латексную маску, он бесшумно скользнул к двери. Вот только за спиной у него надрывался телефон.
– А нельзя убавить звук, придурок? – рявкнул чей-то голос. – Или ты думаешь, что ты один на свете?
К этому голосу присоединился другой.
– Шестой номер? – прокричали с другой стороны. – Но… там обычно никого нет! Что за бардак!
В двери повернулся ключ. Когда дверь открылась, Стефан бросился вперед с пистолетом в руке. Тени испуганно шарахнулись в стороны.
Оказавшись на улице, он в последний раз оглянулся на отель, на качающуюся вывеску «Три Парки» и исчез в лесу.
19Пятница, 4 мая, 18:31
Стефан метался по мастерской, прижав к уху мобильник. На другом конце линии ему ответила Сильвия:
– Стефан?
– Ты где, дорогая? Скажи, где ты!
– У парикмахера, я же оставила записку на кухне. Ты хоть видел ее?
– Ну конечно видел! Я…
– Прическу запускать не годится. Слушай, ты не мог бы так не кричать в трубку?
– Я не хочу, чтобы ты остригла волосы!
– Да что с тобой?
– Не обрезай волосы, договорились?
Стефан различил в трубке мужской голос. Он что-то сказал Сильвии, и она ответила, что идет. Потом почти прошептала в трубку:
– Кто тебе сказал, что я хочу обрезать волосы? С тех пор как мы знакомы, я еще ни разу их не стригла. Я приехала в парикмахерскую, чтобы их подровнять.
Сильвия что-то сказала парикмахеру и продолжила:
– Ты и правда хочешь, чтобы я сделала короткую стрижку? Тебе это доставит удовольствие? И ты снова будешь на меня смотреть с прежним желанием?
– Нет, нет, нет!
– Но почему нет? А мне вот, честное слово, хочется перемен. Если только это сможет хоть как-то все уладить.
Стефан взбежал по лестнице в кухню. Теперь он уже орал:
– Нет, я не шучу! Ты ни в коем случае не долж…
Договорить он не успел. Отбой. Он снова набрал номер. Бесполезно…
– Черт!
В панике он схватил ключи от «форда». И, уже садясь в машину, вдруг отдал себе отчет, что не знает ни адреса парикмахера жены, ни пригорода, где тот живет. В Ламорлэ, в Шантийи, в Гувье, в Санлисе?
Он быстро вернулся обратно в подвал и схватил записную книжку с записью последнего сна «Три Парки». Выпавшие листки остались у него в руках. Он как попало засунул их обратно.
Полицейский. Надо как можно скорее поговорить с любым полицейским. Он снова отчетливо увидел истерзанные тела на фотографиях, изуродованные лица. Лица убитых девушек. Замученных насмерть.
Им можно было еще как-то помочь или было уже поздно? И как все это касалось его самого?
Прежде чем набрать 17[31], он подумал, какие вопросы задаст. Ему хотелось узнать, ведется ли следствие по какой-нибудь серии убийств. Разыскивает ли полиция человека, который отрезает губы, язык и кончики пальцев своих жертв. Садиста, терзающего тела.
Их должно быть двое, на фотографиях он видел двух разных женщин. Одна из них, блондинка с татуировкой змеи на левом бедре, была вся истыкана длинными иглами. Другая, короткостриженая брюнетка, прикручена к шкафу колючей проволокой. Лицо ее было изуродовано до неузнаваемости.
Но тут он спохватился и передумал. А что, если полиция пробьет его номер? Как он им объяснит, что запомнил фотографии потенциальных жертв? Чем он сможет им помочь? Что у него есть, кроме воспоминаний о странном сне, где он видел трупы, превращенные в месиво?
Если он позвонит и все расскажет, его сразу заподозрят, а еще того хуже – сочтут сумасшедшим. Достаточно будет пролистать его досье у психиатра.
Стефан почувствовал себя в ловушке. Он ничего не мог поделать, пока не обзавелся более точной информацией.
В Интернете он стал разыскивать сведения об убийцах, действовавших подобным образом. Изучил все сайты новостей и все сайты, посвященные серийным убийцам. Но ничего определенного не нашел. Интернет мало чем помог.
Тогда он набрал на клавиатуре «Ноэль Сирьель». Ничего. Даже в справочнике «Белые страницы». Этот тип исчез, растворился. Кто он такой, какую роль играл во всей этой истории, почему тот, другой Стефан написал на стене его имя?
А надпись «ПО 101» рядом с этой? Почтовое отделение? Завтра он проедется по почтовым отделениям Ламорлэ. Надо все выяснить. Все тщательно выяснить.
Теперь он сосредоточился на отеле, на обиталище Стефана из сна. Когда он спустился на парковку, перед тем как броситься в лес, он успел прочесть название на старой заржавевшей вывеске: «Три Парки».
Поисковик выкинул груду ответов. Большинство из них относилось к мифологии, но один, похоже, соответствовал. «Три Парки» нашлись на форуме фетишистов. И это был даже не отель, а некая гостиница, постоялый двор, затерянный в лесу в западных окрестностях Парижа. И судя по сведениям с форума, постояльцы специализировались вовсе не на гастрономических удовольствиях.