Допустим, это легко объяснить непониманием природных явлений. Но почему верят люди однозначно умнее и образованнее меня, по крайней мере, утверждают, что верят? В том числе большие учёные и знаменитые философы, физиологи, исследователи мозга – Павлов, Бехтерева, Черниговская. Почему? Полагают, что затолкав в разумение «бог» всё, что выше человеческого интеллекта, жизнь обретёт смысл и порядок? Или учёными движет гордыня: можно не знать, но унизительно не быть способным понять? Монах Дионисий из греческой Комецы оставил запись: Не нужно допытываться и исследовать то, что превыше естества, ибо диавол ввергнет нас тогда в неверие.
Сочувствую атеистам, у которых остаётся неприкрытой часть пространства – для тех, кто не верит, Бога нет, но это не доказывает, что Его нет на самом деле. Мой ум изнемогает от этой чёрной дыры. Очень хочется верить, но отдаться полностью не получается. В любви подобная ситуация достойна жалости, а в вере рождает богоискательство. Отрицание имеет право исходить только из знания.
Много позже, после знакомства с трудами Флоренского, до меня дошло, что никакого противоречия между наукой и верой нет. Наука изучает законы природы, которые подарил нам Создатель, – какое же здесь несоответствие? Человек не есть элемент какой-нибудь причинной природной цепи, он не произведен природой, говорил в своих беседах Мамардашвили. Живая клетка не могла возникнуть в недрах планеты ни при каких известных человеку процессах самой невероятной протяжённости. Жизнь привнесена или рождена Высшим Разумом, который программирует наш земной путь. Можно назвать его Богом, поселить в церкви, почитать и молиться, но это уже не мой случай.
Во всём, что действует и существует, можно обнаружить связи, помогающие всему действовать и существовать. Эти связи заложены изначально, а мы только пытаемся их нащупать, чтобы удовлетворить вредное стремление разобрать готовое на винтики, молекулы, атомы и составить из них что-то новое, забывая, что и новое подчиняется тем же законам, которые не нами созданы.
Бог поддерживает равновесие сути, которое с изумлением открывает наука: когда детская смертность уменьшилась, люди стали меньше рожать. В XX веке семью разрушали войны. Женщины в тылу исполняли роль ушедших на фронт мужчин, и вернувшийся отец уже не мог претендовать на роль хозяина в доме, к тому же мать защищали сыновья, выросшие с нею. Как следствие – распад законных союзов мужчины и женщины, браки без детей, гражданские, наконец однополые.
В Библии всё прописано точно по науке. До Большого Взрыва и рождения Вселенной, времени не было и с её концом время опять распадётся на фантомы. Так и со смертью человека время останавливается, и лишь с новым пришествием Мессии люди восстанут из праха и начнут новую, какую-то другую, нам неведомую, но жизнь!
Меня разбирало любопытство, сумеет ли верующая – не опровергнуть, нет, но хотя бы что-то противопоставить позиции атеизма, которую я тогда находила единственно правильной и убедительной. И, хотя соседка по больничной палате говорила на эту тему неохотно, стала её пытать. Начала, казалось, хитро – с себя.
– Почему одни люди верят в Бога, а другие нет? Вот мне, например, все религии кажутся профессиональными сочинениями. Не очень убедительными, я им не верю.
– Ваш выбор.
Испугавшись, что дискуссии не получится, поспешила добавить:
– Ну, если и верю, то как-то абстрактно: Создатель должен существовать по логике вещей. Не могло такое сложное нечто возникнуть из ничего, чтобы уйти в ничто пусть даже через миллиарды лет.
Дама отвечала без эмоций, даже сухо:
– Учёные пытаются ограниченными человеческими мозгами разгадать загадки, которые задал нам Господь, создавая Вселенную. Нынешний век ставит разум превыше всего. Проникая в природу вещей, человек делает попытки выйти за пределы дозволенного, но убеждается: если у процесса мышления нет вменяемых законов, то у возможностей человеческого разума рубеж есть – это непонимание смысла жизни. Поиски его давно и справедливо осмеяны: живи – вот и весь смысл. Вера тем и сильна, что в ней нет логики, а только чувство. Она иррациональна и, значит, не нуждается в доказательствах. Верить, руководствуясь разумом, невозможно.
Соседка оказалась более подкованной, чем представлялось на первый взгляд. Тем более интересно. И я возразила:
– Разве теология – не наука, которая пытается нащупать гармонию сущего?
– Вы всё сводите к видимому, но вокруг гораздо больше невидимого. Это даже астрономы наконец подтвердили.
Я не удержалась уточнить:
– Невидимого, которое и наука, и мистики постоянно раскрывают, переводя в разряд реального.
Но собеседница не обратила внимания на мою шпильку и продолжила свою мысль:
– Нужно решиться увидеть за видимым невидимое, захотеть сделать шаг за пределы привычного, оторваться от конкретного, и распахнётся бесконечный мир Бога. Не верить в Него может только человек ограниченный мерой повседневной реальности, которая его окружает и статичность которой его устраивает до такой степени, что нет желания подняться над действительностью, проникнуть в сердцевину Божьего замысла. Религия – это хартия для верующих. Есть Всевышний, но Он не Бог христиан или иудеев, это нравственный стержень внутри каждого по имени Бог всех людей, хотя представления о нем, естественно, разные. В 1904 году Плевако встречался с папой римским Пием X. Говорили о том, что Бог един, а значит, в мире должна быть одна вера, что православные и католики обязаны жить в добром согласии.
– Странно, что они не вспомнили о мусульманах. Может, потому, что ислам на семь веков моложе и не был тогда таким агрессивным?
– Речь шла исключительно о проблемах христианства.
– Камю писал, что христианство навязывает нам воображаемый, а не истинный смысл существования человека.
– Постулаты светского писателя, пусть и верующего, сомнительны.
– Но согласитесь, что разность религий при едином боге только разобщает людей. Где корни этой проказы – ненавидеть представителей другого вероисповедания или атеистов, ненавидеть разнопартийцев и цветных. Чего проще: живи по совести и жить давай другим. Не получается. Значит, самость первична, а ненависть в натуре людей.
– Слишком серьёзные выводы. На самом деле толпа упёрлась в обычаи: мусульманка в хиджабе, русская в кичке, украинка в венке из цветочков. А какая разница?
Соседка говорила спокойно, я же почему-то разволновалась:
– Если в основе всех религий лежит любовь, тогда «и аз воздам» больше похоже на месть. Даже корни слов общие. Возмездие первым совершил Бог, изгнав из рая Адама и Еву за непослушание. Не по греху жестоко. А в чем проступок новорожденного, не успевшего сделать вдох? Говорят, первородный грех. А кто начал?
Моя собеседница поморщилась:
– Не зная Евангелия, нельзя так свободно его толковать. Писание не надо понимать буквально.
– Что значит свободно? Всё написано внятно, а буквально нельзя воспринимать ничего, так много смыслов несёт слово. В телесном существовании столько несуразностей, что невольно возникает сомнение – вряд ли такую дрянь, как человек, изобрёл всесильный Бог, да ещё по своему образу и подобию. Конечная цель такого творения сокрыта наглухо, но чтобы оставить Бога на непревзойдённой высоте, церковь старается примирить нас с бессмыслицей бытия. Но только земного. О посмертном пути у религии тоже нет сколько-нибудь внятного объяснения, да она и не пытается – не настолько глупа.
– Есть ли Бог и справедлив ли Он – вопрос атеиста. Верующий не оценивает Бога с моральной стороны, мораль – понятие чисто человеческое, к Богу неприменимое. Зачем атеистам рассуждать о несуществующим, по их мнению, Боге? Нет – ну, и успокойся. А выходит наоборот: это верующий спокоен, а неверующий вертится, как грешник на сковороде, пытаясь куснуть божественное то с одной, то с другой стороны, в результате – поломанные зубы. Ответа нет и быть не может: или верь, не подвергая сомнению наличие Бога, или отойди, не смущай слабых.
Я не сдавалась.
– А десять заповедей Моисея? Нет ничего более кастрирующего сознание. Они не оставляют даже крохотной лазейки для свободы. Утверждать, что осознанная свобода в добровольном соблюдении заповедей – верх цинизма. Между тем свобода – самая первая естественная потребность личности. Выходит, личность, как таковая, вере, а тем паче церкви, не нужна. Говоря по-научному: создание Вселенной есть опыт с отрицательным результатом.
Соседка пододвинула к себе костыли, готовясь сбежать от моей назойливости.
– Девочка, выбросьте эту чушь из головы. Вы остались живы, значит, Бог вас любит…
– Не слишком ли крепко?
– … и наступит время, когда вы не сможете без Него обойтись.
– Другие как-то обходятся.
– Я им сочувствую.
И она похромала в коридор. Было ощущение, что её аргументы убедительнее. Почему? Больше споров на эту тему я не заводила.
Вскоре зав отделением, яркая пышногрудая армянка с очень ухоженным лицом, подбросила мне новое развлечение:
– Ежедневно с вами начнёт беседовать наш психоневролог Кирилл Николаевич Галушка.
Я прыснула в ладошку – меня насмешила фамилия. Ну как с таким прозвищем лечить идиоток вроде меня?
– Это обязательно?
– Так полагается. Очень хороший врач, – добавила для убедительности заведующая, неверно истолковав мою реакцию.
Однако зуд у меня не прошёл.
– А с ним можно флиртовать?
Начальница выглядела сбитой с толку, но быстро нашлась:
– Ни в коем случае. У него жена и трое детей.
1 августа.
Галушка оказался холёным мужчиной за тридцать, с фигурой борца в тяжёлом весе, бритой головой на редкость правильной формы и задумчиво-отрешённым взглядом, как будто он видел что-то в грядущем, чего другие не знали и знать не могли. Он не мигал, или мигал так быстро, что я не успевала улавливать. Ходил пружинисто, с чуть отставленными от торса руками, и излучал спокойную уверенность. Обстоятельный, вдумчивый и очень уютный. Наверное, его жена обитает в мире, не подверженном резким переменам, и незаметно счастлива.