Подпрыгнув, кабина наконец остановилась, мы вышли, и случайный попутчик с воодушевлением сообщил:
– Если раньше не встречались, давайте знакомиться: Валера.
О, Господи! Что я Тебе плохого сделала? Правда, и хорошего тоже ничего: не молюсь, не исповедаюсь, свечки не ставлю. А, наверно, зря, может, всё было бы не так хреново. Придётся смириться. Назову нового знакомого Валера-2. А что? Показывают же по телеку «Дом-2», «Плохие парни-2» и так далее, чем этот хуже? Протянула руку:
– Диана.
И смешалась: я не в восторге от фантазии моей мамы-птички, обожавшей романы Дюма, которые неведомой дорожкой привели её в республику Саха.
Между тем лицо парня осветилось радостью.
– Какое замечательное имя!
Он говорил неожиданно низким грудным голосом и так искренне, что, глядя на улыбку до ушей, мне опять захотелось смеяться. Валера-2 меня в этом желании поддержал, демонстрируя полный набор белоснежных зубов. С таким приятно целоваться. В принципе.
Утро встретило нас пронизывающей сыростью, но, как ни странно, показалось светлым. Хлеставший всю ночь дождь перестал, в огромной луже возле подъезда плавали хрупкие жёлтые листья и отражалось синее небо. Молодая мать, гулявшая с укутанным, как свёрток, ребёнком, отвлеклась, и малыш неловким движением резинового ботика запулил мяч прямо в воду, расколов небо и забрызгав грязью «путинку» моего нового знакомого.
Мамаша, среагировала мгновенно, влепив шалуну хорошо отработанный подзатыльник, после чего раздался такой рёв, что заложило уши. Жалко мальчонку. Лично я с детьми обращаться умею, сводные сёстры всегда были на моих руках, даже уроки делать не успевала, не то что во дворе погулять. Может, поэтому я им не очень симпатизирую, но бить – никогда.
Вот и Валера-2 присел перед ребёнком на корточки и быстро успокоил, а потом, смущаясь, тихо сказал родительнице:
– Зачем же так? Он не виноват, что прошёл дождь и удар у него менее точный, чем у Марадоны, да и куртка у меня синтетическая, ничего ей не сделается.
Я вспомнила своего нерождённого малыша, которого наказали раз и навсегда без всяких извинений. Спросила парня в «путнике»:
– Любите детей?
Он пожал плечами:
– Я всё люблю, даже манную кашу. А вы?
Сказал, будто заглянул в душу.
– С детства обожаю! Честно!
Мы опять дружно рассмеялись.
Я посмотрела на часы: на первую пару уже опоздала и, вообще, в институт не хотелось. Лучше поеду на квартиру – сегодня понедельник, начало квартала, будущий муж должен получить на фирме очередную выплату – проценты с дивидендов, надо бы сгонять на джипе в «Ашан» отовариться, приготовить поесть. Обязательно куплю скумбрию горячего копчения, сыр «Блю» и торт «Тирамису» – ужасная вкуснятина. В желудке стало горячо. Помахала Валере-2 ручкой:
– Пока. Мне на метро.
– Мне тоже!
– Наверняка, по другой ветке.
– Кто знает?
– В той далёкой стороне живу только я.
– А здесь?
– В гостях.
Новый знакомец явно расстроился.
– Мы недавно переехали. Думал, будем часто видеться.
– Это вряд ли. Я с подругой снимаю квартиру в Огородном проезде. Там ещё недавно домики на шести сотках стояли. С грядками.
Парень даже рот открыл, вынул из кармана бумажку и молча протянул.
Я прочла чью-то фамилию и название моей улицы, только номер дома другой.
– Что это?
– Клиентская заявка. Я на фирме швартуюсь… – Он поморщился, почему-то решив быть со мной откровенным. – Ну, не фирма, контора полулегальная – на гарантийном талоне несуществующий телефон. Компьютерщиков много, работы не густо, конкуренция. Сегодня у меня один вызов с вашего огорода.
Валера-2 заулыбался, как будто только сейчас сообразил, как ему повезло, и сразу радостно завопил:
– Ни хрена себе, какой фаршмак! Вы понимаете?! Нет, вы не понимаете. Такие совпадения не случайность. Это провидение!
Чушь собачья. И что он себе вообразил? Что я мечтаю с ним встречаться? Конечно, весёлый, но этого мало. Что нужно ещё, чтобы мне понравиться, я не знаю сама. Однако делать нечего, пришлось показывать проторенную дорогу: метро с пересадкой, троллейбус, трамвай и ещё по колдобинам метров 300 на своих двоих.
Дома стояли, как картонные макеты в мастерской архитектора. Вокруг пустырь, расковырянный забывчивыми строителями. Ни деревца, ни кустика.
– Да, – подытожил свои впечатления Валера-2, – не хотел бы я тут жить.
– Я тоже, но кто нас спрашивает?
Когда допрыгали до моего подъезда, сказала спутнику:
– Пойду. Подруга сильно болеет.
– А телефончик?
Ну, нахал.
– Слушай, – сказала я как-то не очень твёрдо. – Нету для тебя телефончика. Мой мужчина жутко ревнив. Прямо Хозе.
Валера-2 взял меня за руку. Руками я горжусь, руки у меня крепкие, красивые и с маникюром: современные лаки не облезают даже в горячей воде, тем более посуду моет автомат – ведь я женщина, а не посудомойка. Однако новый знакомый не собирался любоваться моими пальцами, а кивнул на кольцо с крошечным бриллиантом:
– Муж?
– Без пяти минут.
Он вздохнул с облегчением:
– О, Кармен, тогда ещё есть время.
Пришлось его разочаровать.
– Время вышло. Прощай.
И махнула рукой.
Серые глаза потухли. Жаль, хороший парень. Впрочем, это не жалость, какое-то другое чувство. Может, сожаление? Сразу не разберёшься.
Жених встретил меня в халате и отличном расположении духа – ещё бы, наконец-то есть деньги. Моё настроение, и без того прекрасное, стало ещё лучше. По-видимому, Валера был уже сыт, поэтому клюнул меня острым носом в шею и, миновав кухню, повлёк в спальню, где заранее снял с кровати покрывало и аккуратно сложил на банкетке. Отработанным движением повесил халат в шкаф, вежливо, даже нежно, сомкнул складки брючин. Уже разгорячённый – мы не виделись две недели – он не стал делать мне выговор за сброшенную прямо на пол одежду, а я подавила в себе желание дать ему пенделя под голый зад. Ну, хоть бы раз сорвал с себя штаны и упал на меня смаху, а не окапывался, как солдат на передовой! Впрочем, грех жаловаться: мужскую задачу он выполнял исправно, не спеша и всегда интересовался: ты уже? И так ясно, но это для порядку. Заботливый. Чистоплотный, пунктуальный, уважает правила. Я даже иногда удивляюсь, зачем ему «джип», чтобы ездить 60 километров в час и тормозить на зебре. Всегда покупает один и тот же лосьон после бритья, кладёт деньги в один банк, ходит в один магазин и возмущается, когда меняется расположение товаров на полках. Похоже, его привычки рождены ленью. Порой кажется, он и меня не бросает, чтобы не нарушить порядок вещей, который потом надо восстанавливать. Поиски новой покорной женщины – это вам не смена парфюма. Но, возможно, я ошибаюсь.
От меня требуется совсем немного: ложиться в койку по первому зову, содержать дом в чистоте и гладить абсолютно всё, начиная с махровых полотенец и кончая мужскими носками. Терпеть не могу гладить, но глажу. Готовлю редко – Валера предпочитает рестораны и компании, так что кухарка я третьего плана, на втором – любовница, а на первом – исполнение роли громоотвода, когда бой-френд проигрывает на бирже, что случается чаще, чем хотелось бы. А лучше бы вообще не случалось, но идеальных мужчин не бывает, как утверждают классики мировой литературы. Кому верить, если не им?
Насладившись сексом и сбросив напряжение, мы пару часиков поспали, потом просто валялись, слушали какую-то новую музыкальную группу – много шума и мало смысла. Перешли в кухню и выпили две бутылки заготовленного Валерой шампанского, которое я не люблю – кислятина с пузырями, а это ещё и дешёвое, хоть и французское. Закусили креветками, разогретыми в микроволновке, и копчёной курицей. И каждый умял по калачику, обсыпанному белой мукой. Теперь калачи в Москве редкость, а раньше в любом хлебном продавали. Говорят, придумали их специально для «золотариков», они булку съедали, а ручку, за которую брались грязной лапой, выбрасывали. Я именно эти хрустящие ручечки обожаю.
Напрасно пытались найти приятный фильм по телеку – одни менты, следаки, тюремный беспредел с мордобоем, и всю дорогу пальба. В лучшем случае тупая, так хорошо знакомая повседневная тошниловка: кто кому изменил, чего сказал, как обманул. Переключили на новости – тоже война: в «родном» Дагестане, на Украине, на Ближнем Востоке, Израиля с Палестиной, война, война и опять война. Чего людям не хватает? Идиоты, вы же смертны! Не желайте больше, чем можете проглотить! Откуда такая патологическая жадность?
После грохота выстрелов показали в качестве контраста нашу спокойную, управляемую жизнь: министры и губернаторы садятся под зоркие очи главного босса, раскрывают папочки, отчитываются, привычно и бесстыдно завирая, что в подведомственных им землях и отраслях всё хорошо. У самих-то точно неплохо – не каждый зад в кресло влезает. Таким докладам хочется подпеть утёсовское: Огонь конюшню охватил, конюшня заперта была и в ней кобыла умерла, а в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо. Вы, господа, своими глазками, застрявшими между щеками, хоть иногда вокруг смотрите? Попробуйте прожить месячишко на пенсию моей покойной бабушки, а она вдобавок меня растила. Я, скотина, уже полгода не была на могилке, весной посадила цветочки и успокоилась. Прости, бабуля, до холодов ещё разок приеду, а там, глядишь, и перезимуем. Вдруг случится чудо – стрелять перестанут и жизнь наладится, не зря, в конце концов, мы этим скотам шикарное жалованье платим. Размечталась. Не мы – они сами себе назначают, сколько надо.
В общем, слушать новости по ТВ вредно для душевного здоровья. Даже прогноз погоды паршивый – дожди беспросветные. Надо купить новые сапоги, а то старые промокают, заодно и зимние – мои итальянские скукожились от новомодного московского реагента для борьбы с гололёдом.
С надеждой посмотрела на бой-френда, улучая минутку хорошего настроения для просьбы, и очаровалось его видом: ну, сильно похож на гладкошёрстного фокстерьера, с его хитрыми изюминками глаз и мордочкой, заточенной на очередную шкоду. Не успела открыть рот, как Валера перестал чесать в ухе дужкой очков и достал из портфеля пачку красненьких. Взвесил в руке и бросил на стол с выражением шейха, дарящего фаворитке миллионное ожерелье.