В последние годы появились эссе, аналитические статьи и даже целый часовой документальный фильм BBC, посвящённые одной этой песне Коэна. На момент написания этой книги свои версии «Hallelujah» исполнили самые разные замечательные артисты — всего более трёх сотен. В этих версиях использованы разные варианты финального куплета. Джон Кейл даже попросил Леонарда предоставить ему все куплеты без исключения, чтобы он мог составить свой вариант текста; Леонард дал ему пятнадцать. «В последующих кавер-версиях набор куплетов менялся так, что эта песня стала изменчивой, как Протей, — скорее набором возможностей, чем фиксированным текстом, — писал Брайан Эпплъярд в «Сандей Таймс». — Но в результате всё сводится к двум вариантам: получается либо элегическая и в конечном счёте позитивная песня, либо ледяное, циничное размышление о тщете человеческих отношений» [12]. Эпплъярд забыл упомянуть третий вариант — «аллилуйю оргазма», как однажды сказал со сцены Джефф Бакли (впрочем, это, наверное, можно включить в первую категорию). Но вообще Эпплъярд прав: «Hallelujah» стала универсальным экуменически-светским псалмом нового тысячелетия. По замечанию к. д. ланг, «[эта песня] такая питательная, такая насыщенная, она может быть глубокой, простой, может означать разные вещи для разных людей, в ней так много всего» [13]. К тому же, что вообще характерно для песен Леонарда, вольность и простота её мелодии облегчает задачу тем, кто хочет её спеть.
Среди артистов, певших «Hallelujah», — Боб Дилан, Нил Даймонд, Вилли Нельсон, Боно, гавайский виртуоз укулеле Джейк Шимабукуро и вокальный ансамбль Conspiracy of Beards из Сан-Франциско. Версия Руфуса Уэйнрайта была включена в альбом-саундтрек мультфильма «Шрек»11321. Джастин Тимберлейк и звезда телешоу «Клуб Микки Мауса» Мэтт Моррис спели её на благотворительном телевизионном концерте Hope for Haiti Now. Сверхчеловеческая версия Джеффа Бакли, вышедшая на его альбоме Grace 1994 года, звучала в многочисленных американских сериалах, таких, как «Скорая помощь», «Клиника», «Одинокие сердца», «Западное крыло» и «Дурнушка Бетти». Её пели в финале телевизионного вокального конкурса American Idol, и член жюри Саймон Кауэлл объявил её (а именно версию Бакли; у всех поклонников есть свои предпочтения) одной из своих любимых песен всех времён. Похожим образом она прозвучала в финале британского шоу талантов The X-Factor (эта песня буквально создана для финалов), и тогда грандиозное, в манере госпела, исполнение победительницы конкурса Александры Бёрк побило все европейские рекорды по скорости скачиваний из интернета.
Во время рождественских праздников 2008 года версия Бёрк возглавила чарты, после чего возмущённые фанаты покойного Джеффа Бакли начали целую кампанию с целью поднять его версию «Hallelujah» на первое место в чартах, что вскоре и произошло, а версия Бёрк опустилась на вторую строчку. Отголоском этой битвы стало то, что оригинальная запись Леонарда снова появилась в чартах и заняла 36-е место: таким образом в чартах одновременно оказались три «Аллилуйи». На следующий год оригинальная версия прозвучала в фильме «Хранители», где сопровождала сцену секса между двумя супергероями. У большинства знавших песню это вызвало сардоническую улыбку. Но один раздражённый журналист призвал ввести мораторий на использование «Hallelujah» в кино и на телевидении. «Я, в общем, разделяю это чувство, — сказал Леонард в интервью «Си-би-си». — Я думаю, это хорошая песня, но её поют слишком много людей». Он также признался в «лёгком мстительном чувстве, которое возникло в [его] сердце», когда он вспомнил, как Columbia отказались выпускать эту песню в Америке. «Они считали, что она недостаточно хороша» [14].
* * *
Дженнифер Уорнс, которая успела подписать свой собственный контракт с лейблом Arista, обратилась к его главе Клайву Дэвису с идеей сольного альбома. В 1979 году, когда Уорнс и Роско Бек гастролировали с Леонардом и начали романтические отношения, им пришла в голову мысль сделать альбом песен Коэна в исполнении Уорнс, а Бек стал бы его продюсером. «Я слышал это у себя в голове ещё до того, как это воплотилось в жизнь, — вспоминает Бек. — Я хорошо помню, как каждый вечер слушал дуэт Леонарда и Дженнифер в песне «Joan of Arc» и очень хорошо представлял себе, как она бы спела главную партию». Дэвис, раньше возглавлявший Columbia (именно при нём Джон Хэммонд устроил контракт Леонарду), был того же мнения о коммерческом потенциале песен Леонарда в Америке, что и сменивший его в «Коламбии» Уолтер Йетникофф. Он отказался заниматься этим проектом. Но Уорнс считала, что это «альбом, который должен быть сделан» — не только ради неё самой, но и ради Леонарда. «Леонард много лет получал смешанные отзывы критиков, и я думаю, что он отчаялся» [15]. Сама Уорнс тем временем была вполне коммерчески успешной, записав дуэты с Джо Кокером (песня «Up Where We Belong») и Биллом Медли (песня «[I’ve Had] The Time of My Life»). Роско Бек: «Мы были готовы умереть, но сделать этот альбом». Наконец они нашли маленький независимый лейбл, готовый издать их пластинку, и принялись за работу.
На «коэновском» альбоме Дженнифер Уорнс, получившем название Famous Blue Raincoat, играют примерно сорок музыкантов, в том числе Дэвид Линдли, игравший на первом альбоме Леонарда, Шэрон Робинсон, певшая в паре с Уорнс в туре Леонарда 1979 года, гитарист Стиви Рэй Вон, ритм-энд-блюзовый певец Бобби Кинг, а также композитор, аранжировщик и пианист Ван Дайк Паркс. В процессе записи Бек звонил Леонарду и рассказывал, как идут дела. Однажды он рассказал, что они записали песню «Song of Bernadette», которую Леонард и Дженнифер написали вместе, и спросил, нет ли у Леонарда каких-нибудь новых песен. «Он включил мне свою черновую запись «First We Take Manhattan» по телефону. Я записал её, и мы придумали собственную аранжировку, более блюзовую. Я сразу решил, что в этой песне должен сыграть Стиви Рэй Вон». Бек знал этого прославленного молодого блюзрокового гитариста с тех пор, как жил в Остине и играл в группе Passenger: «Стиви был моим другом с тех пор, как нам было по двадцать лет. Он часто играл с Passenger, а я часто играл с его группой. Он как раз приехал в Лос-Анджелес на церемонию вручения «Грэмми», и я нашёл его и пригласил сыграть в этой песне». У Вона был концерт в Greek Theatre, и Бек пригласил Леонарда и Дженнифер сходить туда. «Они никогда не слышали его живьём. Дженнифер была в восторге, Леонард тоже. Помню, как он заметил: «Вот чего я уже много лет пытаюсь добиться от своих гитаристов — чтобы гитара разговаривала».
Бек показал Леонарду ещё не законченный альбом Дженнифер Уорнс, и тот прослушал записи, не проронив ни слова. Запись произвела на него впечатление, и он решил принять в этом проекте более деятельное участие. Он спел «Joan of Arc» дуэтом с Уорнс, а также предложил ещё одну новую песню — «Ain’t No Cure for Love», «Нет лекарства от любви»: это название родилось у него под впечатлением от новостей об эпидемии СПИДа.
Альбом Famous Blue Raincoat вышел в 1987 году. В него вошло девять песен11331; некоторые из них когда-то записала Джуди Коллинз (“Bird on the Wire», «Joan of Arc», «Famous Blue Raincoat”); как и Джуди Коллинз, Уорнс выпустила несколько песен Леонарда ещё до того, как он сам записал их. В каком-то смысле это альбом-трибьют, но главным образом это просто альбом Дженнифер Уорнс, на котором все песни написаны одним автором. Её безупречное пение подчеркнуло лирический аспект песен Леонарда. Без голоса самого Леонарда, неизменно раздражающего часть слушателей, эти песни звучат мягче, мелодичнее и — благодаря продюсерской работе Роско
Бека — современнее. «Она превратила граппу в шардонне, — гласила рецензия в журнале Saturday Night. — Этот эликсир идеально подходит слушателям в середине 80-х» [16].
Альбом Уорнс разошёлся в США тиражом в три четверти миллиона экземпляров. Он получил золотой статус в Канаде, а сингл «Ain’t No Cure for Love» стал хитом сразу в двух категориях — adult-contemporary (поп-музыка для взрослых) и кантри. В оформлении альбома был использован рисунок Леонарда (он передаёт Уорнс факел) с надписью «Дженни поёт Ленни». Он передавал ей факел с радостью и благодарностью. С выходом Famous Blue Raincoat он наконец смог скрыть свой голос и передать свои песни женскому голосу в безраздельное владение.
Тем временем он писал песни для собственного нового альбома. Он снова делал это медленно и с трудом. Однажды за стаканчиком бренди он пожаловался Роси на эти трудности и спросил, что ему делать. Роси ответил: «Ты смотришь на луну, ты открываешь рот и ты поёшь». И Леонард пел и записывался целых полтора года, оплачивая счета из студий в трёх странах, постоянно переезжая между Парижем, Монреалем и Лос-Анджелесом, оставляя за собой бумажный след из отвергнутых слов. Как и прежде, он радовался тому, что песни, которые он когда-то каким-то образом смог написать, продолжают жить самостоятельно. Ник Кейв записал «Avalanche» на первом альбоме своей группы The Bad Seeds. Дети рассказывали Леонарду, что он стал культовой фигурой среди молодых музыкантов: Иэн Маккаллок из группы Echo & the Bunnymen и Сюзан Вега расточали ему комплименты в своих интервью, а английская группа The Sisters of Mercy, взявшая себе название в честь одной из его песен, дала своей штатной драм-машине имя Doktor Avalanche. В Нью-Йорке поставили новый мюзикл, основанный на творчестве Коэна, под названием «Искренне твой, Л. Коэн» — слова, которыми заканчивается песня «Famous Blue Raincoat».
Удивительно, какая новая жизнь началась у песни, к которой сам Леонард относился сдержанно — которой он «так и не был по-настоящему доволен, [в которой он] так и не проработал текст до конца, [в которой, как он] всегда чувствовал, оставалась какая-то неясность» [17]. Впрочем, матери Леонарда нравилась её мелодия. «Я помню, как играл для неё эту песню на кухне, она занималась своими делами, но навострила уши и сказала: «Это приятная мелодия» [18]. Песня выстояла и сослужила Леонарду хорошую службу — прямо как вдохновивший её старый синий плащ Burberry. Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как он купил его в Лондоне: тогда ему было двадцать пять лет, он писал свой первый роман и спал на раскладушке в холодном пансионе в Хэмпстеде. Девушка, за которой Леонард ухаживал в свою первую зиму в Лондоне, сказала ему, что в этом плаще он похож на паука, — он думал, что, наверное, поэтому она и отказалась ехать с ним в Грецию. «Он приобрёл более героич