Леонардо последовал этому совету с энтузиазмом, какой показался бы немыслимым любому другому художнику — и наверняка даже большинству анатомов. В собственных записных книжках он проповедовал те же правила: «Чтобы быть хорошим расчленителем поз и жестов, которые могут быть приданы обнаженным фигурам, живописцу необходимо знать анатомию нервов, костей, мускулов и сухожилий»[403]. Следуя другому совету Альберти, Леонардо стремился понять, как душевные порывы отражаются в телесных движениях. В итоге он заинтересовался тем, как устроена нервная система и как мозг обрабатывает зрительные впечатления.
Знание анатомии было важно для живописца прежде всего для того, чтобы понимать, как устроены мышцы, и в этом знании флорентийские художники преуспели больше всех прочих. Приблизительно в 1470 году, когда Леонардо был подмастерьем в мастерской Верроккьо, Антонио Поллайоло (чья мастерская находилась неподалеку) выполнил гравюру на меди, изображавшую батальную сцену с нагими людьми. Эта работа оказалась хорошим наглядным пособием, потому что все мышцы были показаны во всем их великолепии. Вазари писал, что Поллайоло «снимал кожу со многих людей, чтобы под ней разглядеть их анатомию» (по-видимому, речь шла лишь о поверхностном рассечении). Леонардо, вероятно, присутствовал при некоторых рассечениях, и вскоре он, естественно, заинтересовавшись более глубокими исследованиями, начал посещать морг при флорентийской больнице Санта-Мария-Нуова (и продолжал наведываться туда в течение всей жизни)[404].
Переехав в Милан, Леонардо обнаружил, что там изучением анатомии занимаются прежде всего врачи, а не художники[405]. Город больше славился науками, чем культурой, а университет в Павии являлся центром медицинских исследований. Вскоре видные специалисты уже наставляли Леонардо в азах анатомии, давали ему почитать книги, а затем и учили его собственно рассечению. Под их влиянием он стал относиться к анатомии как к увлекательной науке, а не просто как к подспорью для художника. Впрочем, он не отделял науку от искусства. Как и во многих других предметах, которыми занимался Леонардо, в анатомии он видел тесное переплетение искусства с наукой. Искусство требовало основательного знания анатомии, а чтобы обрести это знание, в свою очередь, требовалось глубоко понимать красоту природы. Как это было и с изучением полета птиц, Леонардо не стал ограничиваться поиском знаний, которые могли принести ему практическую пользу, и продолжил заниматься анатомией уже ради самой анатомии, с удовольствием утоляя любопытство.
Это стало очевидным, когда спустя семь лет после переезда в Милан он раскрыл перед собой чистый тетрадный лист и занес туда перечень тем, которые собирался изучить. Наверху он записал дату — 2 апреля 1489 года, — что было необычно, а значит, явно указывало на важное начинание. На странице слева он тонкими касаниями пера нарисовал два вида человеческого черепа с венами. На странице справа записаны темы, которые предстояло исследовать:
Какой нерв заставляет глаз двигаться, так что движение одного глаза приводит в движение и второй?
Как закрывается веко.
Как поднимаются брови.
Как приоткрываются губы, когда зубы стиснуты.
Как губы складываются в трубочку.
О смехе.
О выражении удивления.
Опиши человека с самого начала его жизни в утробе матери, и почему восьмимесячный младенец не выживает.
Что такое чихание.
Что такое зевание.
Эпилепсия.
Спазм.
Паралич.
Усталость.
Голод.
Сон.
Жажда.
Чувственность.
Какой нерв вызывает движение бедра.
И от колена до ступни и от лодыжки до пальцев ног[406].
Этот перечень начинается с вопросов — например, о том, как движутся глаза или как губы складываются в улыбку, — ответы на которые еще могли бы пригодиться живописцу. Но когда в его списке появляются такие темы, как формирование младенца во чреве матери или причина чихания, становится ясно: Леонардо не собирается ограничиваться только сведениями, полезными для его художественного мастерства.
Это смешение художественных интересов с научными еще заметнее на другой странице, которую он начал заполнять приблизительно в ту же пору. Замахнувшись на самый широкий круг тем (от зачатия до смеха и музыки), который показался бы чересчур смелым кому угодно, только не Леонардо, он обозначил план задуманного трактата по анатомии:
Труд этот должен начинаться с зачатия человека и описать особенности матки, и как в ней обитает ребенок, и на какой ступени он в ней находится, и способ, каким он живится и питается, и рост его, и какой промежуток между одной стадией его роста и другой, и чтó выталкивает его вон из тела матери, и почему иногда из чрева своей матери выходит он ранее должного срока. Затем опишешь, какие члены по рождении ребенка растут быстрее других, и дашь размеры годовалого ребенка. Затем опиши взрослого мужчину и женщину, и их размеры, и существенные черты их строения, цвета и физиогномии. Затем опиши, как сложен он из жил, нервов, мускулов и костей. Это сделаешь ты в последней книге. Представь затем в четырех картинах четыре всеобщих человеческих состояния, а именно — радость с разными движениями смеха, и причину смеха представь, плач в разных видах с его причиной, распрю с разными движениями — убийства, бегства, страха, жестокости, человекоубийства, самоубийства — и все, что относится к подобным состояниям. Затем представь усилия с тягой, толканием, несением, упором, подпиранием и т. п. Далее опиши положения и движения; затем — перспективу для служения глазам, и ушам — о музыке, и опиши другие чувства. И затем опиши природу пяти чувств[407].
В следующих за этим планом заметках Леонардо описывал, как нужно показывать под разными углами ткани, вены, мышцы и нервы: «Каждая часть будет зарисована трижды, с трех различных точек зрения. Вначале ты увидишь какую-то часть тела, ногу или руку, спереди, с теми мышцами, сухожилиями или венами, что берут начало с противоположной стороны, а затем та же нога или рука будет тебе показана сбоку и сзади, в точности, как если бы ты держал эту ногу в руке и вертел ее из стороны в сторону, пока не получил бы полное представление о том, как она устроена»[408]. Так Леонардо придумал новый вид анатомических рисунков, который в данном случае, пожалуй, лучше назвать анатомическими иллюстрациями. Именно так их выполняют и сегодня.
Рисунки черепов
60. Рисунок черепа, 1489 г.
Первые анатомические рисунки Леонардо, относящиеся к 1489 году, изображают человеческие черепа. Начал он с черепа, распиленного пополам — сверху вниз (илл. 60). Затем была отпилена передняя часть левой половины. Леонардо придумал новаторский метод — нарисовал обе половины, сложенные вместе, — что позволяло увидеть, где именно расположены внутренние полости относительно частей лица. Например, показано, что лобная пазуха (кстати, Леонардо первым изобразил ее верно) находится прямо за бровями.
Чтобы оценить по достоинству этот новый изобразительный метод, прикройте ладонью правую половину картинки, — и вы заметите, насколько менее содержательным сразу сделался рисунок. «Оригинальные рисунки 1489 года, изображающие черепа, столь отличаются от всех прочих сохранившихся иллюстраций того времени и столь превосходят их, что, можно сказать, они ничуть не близки по духу собственной эпохе», — отметил Фрэнсис Уэллс, хирург и специалист по анатомическим рисункам[409].
Слева от черепа Леонардо зарисовал все четыре типа человеческих зубов и рядом приписал, что у человека, как правило, имеется тридцать два зуба, включая зубы мудрости. И таким образом он, насколько сегодня известно, сделался первым в истории человеком, который полностью описал строение зубов человека, в том числе почти безупречно изобразил их корни[410]. «Шесть верхних коренных зубов имеют по три корня каждый: по два корня с внешней стороны челюсти и по одному — с внутренней», — написал он, что свидетельствует о том, что он рассек стенку верхнечелюстной пазухи и определил расположение корней. Если бы Леонардо не прославился благодаря множеству других достижений, то, возможно, он вошел бы в историю как основоположник стоматологии.
61. Рисунок черепов, 1489 г.
В одном из сопутствующих рисунков Леонардо изобразил череп слева, с отпиленной верхней четвертью, а ниже — с отпиленной левой половиной (илл. 61). Больше всего в этом рисунке пером и тушью поражает красота исполнения: тонкие линии, изящные контуры, эффекты сфумато, фирменная леворучная штриховка и нежное затенение, создающее иллюзию объемности. К числу множества достижений, которыми Леонардо обогатил науку, можно отнести и то, что он наглядно показал, как можно развивать идеи посредством рисунка. Начиная с этюдов драпировок, которые Леонардо выполнял еще в мастерской Верроккьо, он совершенствовал умение передавать игру света, падающего на округлые и искривленные предметы. Теперь же он применил это умение, чтобы преобразить — и сделать прекрасным — изучение анатомии[411].
На этом и других рисунках черепов Леонардо провел ряд осевых линий. Там, где эти линии пересекались, ближе к центру мозга, он обозначил полость, которая, по его мнению, вмещала senso comune, или место слияния всех чувств. «Душа, по-видимому, находится в судящей части, и судящая часть, по-видимому, в том месте, где все чувства сходятся и которое именуется общим чувством