После этого Чезаре устремил взоры к Флоренции — и та застыла от ужаса. Флорентийская казна оскудела, а боеспособной армии у города не было. В мае 1501 года, когда войска Борджиа подступили к самым стенам Флоренции, Синьория капитулировала перед мощью противника и согласилась выплачивать Борджиа 36 тысяч флоринов в год за «покровительство». А еще Борджиа получил от флорентийцев разрешение беспрепятственно проходить по их территориям, лежавшим на пути к другим городам, которые он собирался покорять.
Никколо Макиавелли
Откупившись от захватчика, Флоренция получила мирную передышку на год, но в июне 1502 года Борджиа вернулся. Пока его армия продолжала грабить соседние городки, сам он велел правителям Флоренции прислать к нему делегацию, чтобы та выслушала его новые требования. На переговоры с Борджиа отправили двух искушенных в политике людей. Старшим из них был Франческо Содерини — лукавый церковник, глава одной из флорентийских фракций, враждебно настроенных к клану Медичи. Сопровождал его сын разорившегося адвоката, образованный, но бедный человек, чей писательский талант и умение ловко разбираться в политических играх и разгадывать чужие козни принесли ему славу умнейшего молодого дипломата Флоренции. Звали его Никколо Макиавелли.
У Макиавелли была улыбка, будто с картины Леонардо: загадочная, иногда лаконичная, но всегда как будто скрывавшая некую тайну. Как и Леонардо, Макиавелли отличался зоркой наблюдательностью. Он еще не прославился как сочинитель, но в родном городе его знали как автора очень разумных донесений, в которых четко разъяснялась расстановка политических сил, тактика и личные мотивы действий тех или иных правителей. Он стал весьма ценимым государственным служащим и секретарем флорентийской канцелярии.
Как только Макиавелли выехал из Флоренции, до него долетела весть о том, что Борджиа находится в Урбино — небольшом городе к востоку от Флоренции, между Апеннинами и Адриатическим побережьем. Борджиа захватил Урбино коварством: он прикинулся союзником, а потом внезапно напал. «Прежде чем кто-нибудь прознает, что он оставил одно место, он уже объявляется в другом», сообщал Макиавелли в донесении правительству, и умеет «втереться в чужой дом раньше, чем это заметит сам хозяин».
Как только Содерини и Макиавелли прибыли в Урбино, их препроводили в герцогский дворец. Борджиа умел разыгрывать из себя государя. Он принял посланцев в темном зале, где его бороду и рябое лицо освещала одна-единственная свеча. Борджиа потребовал, чтобы Флоренция оказала ему почет и поддержку. На сей раз опять удалось достичь туманной договоренности, и Борджиа обещал не нападать на Флоренцию. А через несколько дней после этой встречи (по одному из условий соглашения между Борджиа и Флоренцией, которое было заключено при посредничестве Макиавелли) Борджиа заполучил к себе на службу самого знаменитого художника и инженера Флоренции — Леонардо да Винчи[597].
Леонардо и Борджиа
Возможно, Леонардо поступил на службу к Борджиа по распоряжению Макиавелли и правительства Флоренции, которые решили таким образом выказать доброжелательность к этому завоевателю, — подобно тому, как двадцатью годами ранее его уже отправляли из Флоренции в Милан, чтобы оказать дипломатическую любезность Лодовико Сфорца. А может быть, отряжая Леонардо к Борджиа, Флоренция надеялась внедрить своего агента в его войска. Не исключено, что флорентийцы руководствовались обоими мотивами. Но в любом случае Леонардо не был просто пешкой в чьих-то руках или безвольным агентом. Он бы ни за что не согласился работать на Борджиа, если бы сам того не хотел.
На первой странице записной книжки, которую Леонардо взял с собой, отправляясь на службу к Борджиа, перечисляются предметы дорожного снаряжения: циркуль, портупея, легкая шляпа, альбом белой бумаги для рисования, кожаный жилет и «плавательный пояс». Последний предмет он описывал ранее, среди прочих военных изобретений. «Сделай жилет из кожи, чтобы он был двуслойным на груди, и пусть с обеих сторон будет кайма в палец шириной, — писал он. — Перед тем как броситься в море, надуй край жилета через отверстия в двойной кайме»[598].
Хотя Борджиа находился в Урбино, Леонардо вначале поехал из Флоренции на юго-запад, в приморский город Пьомбино, недавно захваченный армией Борджиа. По-видимому, Борджиа поручил ему произвести смотр крепостей, оказавшихся под контролем Борджиа. Помимо укреплений Леонардо интересовали способы осушить тамошние болота, а еще он, с легкостью переключаясь с практических инженерных задач на предметы чисто научного интереса и обратно, изучал движение волн и приливов.
Из Пьомбино он направился на восток, через горы, на другую сторону Апеннинского полуострова, попутно собирая топографические данные для карт, запоминая местные пейзажи и осматривая мосты, что в дальнейшем пригодится ему для «Моны Лизы». Наконец, в середине лета 1502 года он прибыл в Урбино к Борджиа. Со времени их первой встречи в Милане прошло почти три года.
85. Эскизы Леонардо, вероятно, изображающие Чезаре Борджиа.
Леонардо зарисовал лестницу урбинского дворца и голубятню, а еще сделал серию из трех рисунков охрой, изобразив, скорее всего, портрет Борджиа (илл. 85). Характерная для левши штриховка подчеркивает тени под глазами Борджиа; вид у него задумчивый и даже несколько удрученный, а кольца курчавой бороды закрывают половину лица, располневшего от возраста и, вероятно, рябого от сифилиса. Борджиа здесь совсем не похож на «самого красивого человека в Италии», как его некогда называли[599].
Возможно, вид у Борджиа был такой задумчивый оттого, что ему не давали покоя (и совершенно справедливо) мысли о французском короле Людовике XII, который в последнее время явно избегал поддерживать его, Борджиа, и, напротив, сулил защиту флорентийцам. Вокруг французского двора и вокруг Ватикана крутились интриганы, которых в разное время предал или оттолкнул кто-то из рода Борджиа, и вот теперь они все вынашивали планы мести. Примерно через неделю после приезда в Урбино Леонардо записал у себя в дневнике: «Где же Валентино?»[600] (Это было прозвище Борджиа, который получил от французского короля титул герцога Валентинуа.) Оказалось, что Борджиа, переодевшись рыцарем-госпитальером, тайно покинул Урбино с тремя верными стражниками и поскакал на север, чтобы вернуть себе благорасположение Людовика. И преуспел в этом.
Борджиа не забывал о Леонардо. Доехав до Павии, где размещался тогда двор Людовика, он выписал для Леонардо «паспорт», составленный в цветистых выражениях и наделявший его привилегиями и особыми правами проезжать куда ему вздумается. Документ этот датирован 18 августа 1502 года:
Всем нашим заместителям, смотрителям замков, военачальникам, кондотьерам, солдатам и подданным, кому будет предъявлена настоящая грамота:
Повелеваем и приказываем оказать содействие подателю сей грамоты, нашему славнейшему и любимейшему другу [dilectissimo familiare], зодчему и главному инженеру Леонардо Винчи, которому мы поручили произвести смотр всем твердыням и крепостям, расположенным в наших владениях, и предоставить все средства к содержанию его и его спутников. Мы даем право свободно проезжать, не уплачивая никаких общественных податей, и ему, и всем его спутникам, и повелеваем всюду оказывать ему дружеский прием, дабы он мог производить измерения и осматривать все, что ему надобно. С этой целью предоставьте в его распоряжение столько людей, сколько он попросит, и окажите ему всякую помощь, содействие и прочие любезности, каковые потребуются. Ибо мы желаем, чтобы каждый инженер, сколько ни есть их в наших землях, совещался с ним и внимал его советам. И да не посмеет никто ослушаться нашей воли, если только не желает навлечь на себя наше безмерное неудовольствие[601].
В этой грамоте Борджиа Леонардо назван именно тем, кем он сам мыслил себя уже двадцать лет, то есть с тех пор, как написал знаменитое письмо к Лодовико Моро: не художником, а военным инженером и изобретателем. Его по достоинству оценил и пригрел как близкого друга, почти как члена семьи, самый яркий и энергичный полководец той эпохи. И на некоторое время Леонардо, которому, по некоторым сообщениям, опротивела кисть живописца, вошел в роль человека действия.
В сентябре Борджиа возвратился из Павии к своей армии, и Леонардо поехал вместе с ним на восток — на захват Фоссомброне. Борджиа взял этот город при помощи хитрости, вероломства и неожиданного нападения. Это послужило уроком для Леонардо, он стал лучше понимать, как должны быть устроены изнутри замки и крепости: «Убедись, что спасательный тоннель не ведет к внутренней части крепости, иначе крепость легко будет захватить в случае предательства или измены самого господина»[602]. Еще он предлагал делать стены крепостей закругленными, чтобы ослабить воздействие ударов пушечных ядер. «Сотрясение бывает слабее, если распространяется по кривой», — писал он[603]. Затем Леонардо вместе с армией Борджиа отправился к побережью Адриатики.
В Римини его поразил фонтан с разными уровнями падения воды, издававший гармоничные звуки[604]. А несколько дней спустя в порту Чезенатико он зарисовал гавань и набросал план обороны ее дамб, «чтобы они были неуязвимы для артиллерийского обстрела». Еще он распорядился углубить при помощи землечерпалки гавань, чтобы вода в ней соединялась с морем. Леонардо всегда привлекали масштабные гидротехнические замыслы, и он задумался о том, как построить канал, который тянулся бы от гавани вглубь суши на 15 километров, до самой Чезены