Учителя не замечали его актерского таланта, за исключением, пожалуй, Хелен Стрингос-Эриас. Взрослый не по годам, тринадцатилетний Лео произвел на нее такое впечатление, что она выдвинула его на государственную стипендию в области театрального искусства. “Лео всегда хотел быть актером, — вспоминает она. — Когда мы всем классом ездили на экскурсии, он вставал в проходе автобуса и веселил нас, изображая своих одноклассников и учителей. Правда, я никогда бы не подумала, что он вырастет и станет секс-символом: в школу он ходил непричесанный, в джинсах и спортивной кофте”.
Примерно в том же возрасте Лео вошел в число финалистов конкурса по брейк-дансу, состоявшегося в Германии. Однако танцы никогда не были у него на первом плане…
…Сложно представить, но в четырнадцать лет Лео был невысоким и тщедушным. И хотя он строил из себя крутого, старшие мальчишки постоянно цеплялись к нему. Позже он признавался, что самым унизительным эпизодом из школьной жизни был случай, когда его сильно побили за то, что он отказался вернуть местному хулигану баскетбольный мяч. “Я пришел в себя только минут через десять, — вспоминает он. — Вокруг стояло человек тридцать; все плевались в меня и били ногами. Я хотел убежать, но мне связали шнурки; я сделал шаг — и упал навзничь. Пришлось упрыгивать, и всю дорогу они продолжали меня пинать”.
В то время Лео и с девушками везло не слишком. В восьмом классе он был по уши влюблен в девочку по имени Сесилия Гарсия, которую он помнит под прозвищем Сесси. Это была душещипательная история о неразделенной любви. Вот что он рассказывает: “В то время я встречался с девушкой по имени Сесси, красивой испанкой. Мы все лето общались по телефону — она уезжала на каникулы. Мы были очень близки, между нами существовала настоящая тесная связь, и мы рассказывали друг другу все. Потом она вернулась домой, мы впервые пошли в кино и… о боже, мне так хотелось, чтобы все было идеально. Я надел светло-голубую водолазку (купил ее в дешевом супермаркете): мне тогда казалось, что водолазки — это круто. Но, увидев Сесси, онемел и даже не смог взглянуть на нее или заговорить. Фильм был «Когда Гарри встретил Салли». Я сидел и не мог пошевелиться, не мог заставить себя посмотреть на нее. Но потом увлекся фильмом. И на два часа успокоился: она смотрела фильм, а мне не надо было строить из себя крутого парня. Потом, помню, мы с ней пошли есть сэндвичи с ростбифом. Она очень стеснялась. И наконец сказала: «Тебе что, не нравится, как я ем этот сэндвич?» — «Нет, нет, что ты», — ответил я. Но я вел себя очень странно. И это было наше последнее свидание. Еще год после этого я был влюблен в нее по уши, но не смел подойти близко — боялся”.
Первый поцелуй также не принес ему ничего, кроме мучений. Он описывает его как “самый отвратительный опыт в жизни” и вспоминает, что “та девчонка впрыснула мне в рот пол-литра слюны — пришлось отойти в сторону и сплюнуть”.
Глядя на фотографию Лео в школьном ежегоднике, понятно, почему девушки его отвергали. Задолго до того, как его ослепительные голубые глаза и ангельские светлые волосы стали пленять женские сердца во всем мире, он был просто неуклюжим подростком, выглядевшим моложе своих лет. Неудивительно, что у одноклассников он удостоился звания “самого странного новичка».
Один из них вспоминает: “Он был не из тех, в кого влюбляются девчонки. Худосочный паренек, шальной такой хохмач. Сесилия была умна не по годам. Лео дурачился и играл в баскетбол, а она интересовалась политикой. Кто же знал, что он станет самым сексуальным мужчиной на свете?”
На втором году обучения в старших классах пятнадцатилетний Лео в очередной раз оправдал свою репутацию хохмача, снявшись для школьного ежегодника в парике Элвиса. Подпись к фотографии гласит: “Элвис жив!”
Неудачи с противоположным полом продолжали преследовать его, когда он влюбился в соседск ую девочку, темноволосую Хайди. Впоследствии она стала скандально известной голливудской сводницей Хайди Фляйсс и попала в тюрьму за то, что поставляла проституток звездам.
Тогдашний приятель Ди Каприо, Марк ла Фемина, рассказывал газете “Ньюс оф зе Уорлд”: “Еще в детстве Лео часто видел ее на улице. Она была лет на пять его старше, но он не мог о ней забыть”.
Когда в школе Лео спрашивали о том, кем он хочет стать, ему казалось глупым упоминать о своей неудавшейся актерской карьере. “На вопросы о моей будущей профессии я отвечал, что хочу стать турагентом или биологом, — признается он. — Мне не хотелось выбирать одну из банальных профессий, которые вечно рекомендуют в школе: врач, юрист и тому подобное”.
При этом он был убежден, что по сравнению с другими ребятами, мелькавшими на телеэкране — в том числе его старшим братом Адамом, — у него больше шансов. “И дома, и в школе я вечно разыгрывал всякие сценки. Все время смотрел рекламу по телевизору: мне правда казалось, что я лучше любого из ребят, снимавшихся в рекламе, в том числе и брата”».
Адам Фаррар и Леонардо Ди Каприо — сводные братья и лучшие друзья
Своей первой удачной ролью, которая стала началом дороги к «Оскару», Лео считает съемки в рекламном ролике жевательной резинки «Booble Yom»: франтоватый мальчишка в клетчатой рубашке с ярким галстуком и в щегольских голубых джинсах убедительно рассказывает на фоне гигантской акустической системы о том, какие прочные и мощные пузыри выдуваются из этой жвачки. Разумеется, эта роль на «Оскара» никак не тянула, но сделала Лео школьной знаменитостью, позже он рассказывал:
«Когда я стал сниматься в рекламе, все начали говорить: “Эй, да ты тот парнишка, который все «лопает и лопает пузыри»”! Люди запоминают рекламу. Это был, пожалуй, мой самый знаменитый ролик».
За рекламой жвачки потянулись и другие аналогичные предложения: Леонардо снялся в рекламе хлопьев для завтрака, игрушечных машинок, плавленых сырков… Фортуна благосклонно потрепала Лео по его вихрам, все еще так похожим на лапшу…
Фото юного Лео в журнале «Боп»
Глава III. Сквозь темную воду бездействия
«Однажды тебе повезет»
После ряда успешных съемок в рекламных роликах, после того как Леонардо начали всюду узнавать в лицо, а в его кармане появились первые (немалые, по меркам нищего Лос-Феликса) деньги, мальчика ждало первое серьезное испытание — череда постоянных отказов. Кастинг за кастингом (на которых Лео из кожи вон лез, старался быть обаятельным, милым, коммуникабельным, веселым и звонким) проходили безрезультатно: Ди Каприо все никак не мог получить новую работу. Как назло, причины отказа каждый раз были вопиюще дурацкими: одному режиссеру не нравилась стрижка Лео, другому — его худоба и маленький рост, нелепых предлогов сказать ему «нет» накопилось множество, сам Леонардо вспоминал:
«У меня полтора года не было работы! Полтора года — это больше сотни неудачных кастингов! Мое разочарование было огромным, однажды я просто решил, что всех ненавижу. Я возненавидел устроителей кастингов, всех до единого, и готов был все бросить».
Его безуспешные попытки получить работу напоминали движение сквозь темную воду: Лео совершал тщетные усилия, пытался преодолеть затянувшуюся полосу неудач, он чувствовал себя ныряльщиком, который растратил весь кислород, но все никак не может подняться на поверхность моря. Агент, с которым работал мальчик, предположил, что причиной постоянных отказов может быть «слишком экзотическое», имя и предложил актеру в дальнейшем использовать псевдоним Ленни Уильямс, от которого Леонардо откровенно воротило:
«Мое имя всем казалось слишком экзотическим. Они стали разбирать его по слогам и придумали новое: Леонардо переделали в Ленни, Вильгельм — в Уильямс. Мне совершенно не хотелось выступать под таким именем».
Однажды, сидя в оцепенении на старой скамейке в крохотном садике, разделявшем съемные коттеджи отца и матери, Леонардо почувствовал, как на его плечо легла рука. Это был как всегда веселый и самоуверенный Джордж, который пришел утешить своего впечатлительного сына, ссутулившегося под грузом затянувшихся неудач. Отец просто сказал:
«Однажды тебе повезет, Леонардо. Запомни эти слова и просто расслабься».
Позже Лео вспоминал:
«Мой отец — один из самых умных людей, которых я встречал в жизни. Он — гений! Таких, как он, в мире почти нет. Он до сих пор главный мой советчик, когда дело доходит до выбора ролей».
Разумеется, он прислушался к словам отца и поверил в то, что впереди его ждут интересные роли, слава и деньги. Вернее, об интересных ролях и славе мальчик тогда еще мало размышлял: работа актером ассоциировалась у него прежде всего с деньгами и с возможностью лучшей жизни для матери и для него самого:
«Я думал о деньгах все время. Если честно, именно деньги — главная причина, почему я стал актером. Я знал, что многие в Лос-Анджелесе хорошо зарабатывают. Мне постоянно приходилось думать о том, как мы позволим себе то и это, откуда возьмем деньги, и актерская карьера казалась самым легким способом выбраться из этого болота».
Расслабившись после слов отца (а может быть, потому, что устал жить в постоянном напряжении и уничижении), Леонардо внутренне успокоился и… снова привлек капризную фортуну к своим делам! В одну из суббот к Ирмелин неожиданно нагрянули гости — коллега с мужем. Вечер выдался на редкость веселым и непринужденным: с барбекю, вином и задушевными разговорами обо всем на свете. В ходе беседы совершенно случайно выяснилось, что муж коллеги близко знаком с успешным и широко известным в определенных кругах агентом, все подопечные которого получают прекрасные роли! За Лео обещали замолвить словечко, и вскоре Ди Каприо заключил договор с этим агентом, а через несколько недель после разговора с отцом с Леонардо уже заключили контракт на съемку в рекламе! Предложения снова посыпались одно за другим: в короткий промежуток времени Лео снялся в двух десятках роликов, а затем стал получать приглашения на роли в обучающих документальных фильмах. Биограф Дуглас Уайт рассказывает: