ми. Присмотрелся повнимательней к Эмме. Раньше как-то особо на неё внимания и не обращал. Если только потроллить слегка. А ничего так. Ами у меня была золотой блондинкой, то есть волосы светлые с золотом, эта черненькая. Не так, как наши кавказские девушки, не жгучая брюнетка, а просто волосы тёмно-каштановые и глаза карие. И формы очень даже ничего. И спереди сверху и сзади снизу. Но худовата немного. Но это возрастное. Ей ведь сейчас лет 17-18. Перезрела девушка. Сейчас в таком возрасте уже детей имеют. Крестьянки так двух-трёх. А эта всё с чужими детьми возится. Ну, да, помню — не за кого её выдать было. Может и хорошо, что не выдал ни за кого. Посмотрим. Хотя, может ещё Ирма передумает. К ней я как-то уже привык. Да и она у меня была вроде младшей жены, теперь старшей станет. Если станет. Она девушка серьёзная, если что решила, не сдвинешь. Поговорю с ней ещё. Тем более, спешить всё равно некуда — траур продлится ещё год. Хотя, я могу и забить на него, мне можно, я граф. Но зачем? Постель мне есть кому греть. Кстати, надо бы к Эльзе заглянуть. А то был в лагере и не зашёл. Не хорошо. Зачем обижать хорошую женщину. Да и по дочке соскучился. Вот завтра и заскочу.
Вечером все собрались в моём кабинете. Мои приближённые сначала присматривались ко мне, потом , видно, и их отпустило. Поняли, что я уже пришёл в себя. Ирма-то это ночью поняла, а Гюнтер с Куртом уже сейчас. Хотя, настроение у меня было довольно паршивым. Достали меня эти совместные ужины. Ами уже нет, а куча баб так и собирается в замке. Я на них как-то внимания в последнее время не обращал — приду на ужин, проглочу что быстренько и уйду. А сегодня обратил.
— Вы чем-то недовольны, ваше сиятельство? — спросил Гюнтер.
— Да, бабы достали. И чего они в замке все толкаются? Хозяйки ведь нет, что им тут делать?
— Привыкли они уже, ваше сиятельство. Так и будут приходить, делать-то нечего. Если будет ваш прямой запрет, то не придут. Но не советую. Много они не выпьют и не съедят, зато все на виду. Да и графский двор, какой-никакой, но у нас есть, всё как у людей.
— А, ладно, чёрт с ними, пусть развлекаются. Но кто-то из хозяев ведь должен там присутствовать? Я с ними все вечера проводить не собираюсь.
— А им этого и не надо. Наоборот, без вас они чувствуют себя намного лучше. А слуги и так все желания выполняют.
— Ладно, пусть их. У нас о другом разговор.
После этого весь вечер обсуждали предложение французов. Мнения, естественно, разделились. Гюнтер был категорически против нашего участия в этой войне. Нет, впарить французам кулеврины и аркебузы, да ещё и по хорошей такой цене, он был за, обеими руками, а вот воевать за них отговаривал меня изо всех сил. В крайнем случае, соглашался попиратствовать возле Англии, пощипать английских купцов. Абордаж, товар в наши трюмы, а суда и экипажи на дно, чтобы никто нас в пиратстве обвинить не мог. А вот Курт, наоборот, был за сухопутную операцию. Ну, с ним всё понятно — если безобразничать на море, то он в пролёте. А сидеть тупо в лагере ему жуть как надоело. Что толку гонять солдатиков постоянно на учениях? Если воевать по настоящему не будут, то настоящих солдат из них не сделаешь. Тут я с ним, конечно, согласен. Не плохо бы на суше повоевать, проверить наших солдат в деле. У нас ведь в полках хватает молодняка, ветераны по гарнизонам раскиданы. Но тут надо как следует думать. Ни черта не понятно, как эта компания будет проходить. Высадиться в французском порту и присоединиться к их армии? Нам такого счастья не надо. Курт был со мной согласен, что так нас просто угробят. Использовать грамотно пехоту французские полководцы не могут. Да и мало кто может. Англичане только. У них и лучники пешие, и рыцари чаще всего во время боя спешиваются, прикрывая своих лучников. Серьёзный противник, умный. Не то что французские, да и наши тоже, доболомы. Построят клином рыцарскую конницу и вперёд — бей, круши. Вот и огребают постоянно. Французы от англичан, наши от меня. И ведь не учатся ничему. Нет, иногда попадается у французов вменяемый полководец, который не гонит своих рыцарей тупо в лоб, а хоть какие-то элементарные боевые манёвры совершает — тогда французы уже англичан лупят. Только вот хороший полководец — большая редкость. Командуют ведь в основном тупые аристократы, которым с детства в голову вбили разные рыцарские заморочки. Вот и имеют они то, что имеют. И мне попасть под начало такого тупого аристократа совсем не улыбается. Тем более, жалеть диких германцев он точно не будет, сунет в самое пекло. Да и относятся сейчас к пехоте не очень. Там ведь в основном крестьянское и городское ополчение, лапотники. А граф, командующий лапотниками, такой же лапотник как и они. Замучаюсь отстреливать на поединках французских крутых парней со звучными фамилиями. Оно мне надо? А если не смогу настоять и придётся драться на поединке мечами? Тут меня любой настоящий рыцарь уделает, пошинкует как капусту. Нет уж, нет уж.
Просидели весь вечер и ничего не решили. Решили, что Гюнтер потрясёт купцов, наших и чужих, в основном французов и англичан, и постарается выяснить все о намечающихся весной боевых действиях. Потом, имея хоть какую-то информацию, и будем думать. Ну, хоть что-то решили.
Глава 14
Зимой ничего интересного не случилось. Жили и жили. В декабре окрестили малыша. Имя я ему дал Берхард. Отец Магнус, правда, пытался его назвать в честь какого-то святого, но я воспротивился. Имя какое-то несуразное и никаких нормальных имён он предложить не мог, не было в этот период дней святых с нормальными именами. Вот я психанул и назвал как назвал. А что, я Леонхард — сильный как лев, а он Берхард — сильный как медведь. Нормально.
С детьми так и сидела Эмма. Нет, так-то они были на попечении нянек, но приглядывала за всем она. Да, в общем-то весь день с ними и проводила. Ритка её уже мамой стала называть. Ну а для Берхарда она сразу мать заменила. Придется, видно, и в самом деле на ней женится. Тем более, что Ирму уговорить так и не смог. А детям мать нужна. А то выскочит она замуж и останутся они одни. Я с ними много времени проводить не могу. Да и что от меня толку, им сейчас больше мать нужна, чем отец. О том, чтобы привести в дом постороннюю женщину я даже и не думал. Проскочила как-то мысль жениться на Эльзе, но только проскочила и исчезла — женитьбу на вдове, да ещё и бывшей крестьянке, мне бы не простили. Не то что соседи, а даже мои ближники. Нельзя сейчас так поступать, невозможно это просто. Никто не поймёт. Вот и остается одна Эмма. Да я в общем-то и не против. Она, конечно, не такая красавица, как Ами, но тоже очень даже ничего. Да и привык я ней. Она уже давно стала членом семьи. Любви, конечно, нет, но зато она меня любит. А главное: она любит моих детей. Ну а со временем, как говорится: стерпится — слюбится. На Ами я женился тоже по необходимости, о любви даже и не думал. А она меня по первости вообще ненавидела. А потом так сердцами друг к другу прикипели, что не оторвать. До сих пор она в сердце, да и не уйдёт, похоже, никогда.
На рождество поговорил с Эммой. Как раз выпал легкий снежок, слегка покрывший землю. Так что вышли с детьми погулять и подышать зимним воздухом. Вышли из замка, дошли до небольшого холмика, покрытого свежевыпавшим снегом. Генрих тут же умчался кататься на куске кожи с горки. А мы стояли и приглядывали за ним. Ритка у меня на руках, Берхард у неё. Политесов разводить не стал, спросил в лоб:
— Эмма, пойдёшь за меня замуж?
Она распахнула глаза и аж рот от неожиданности приоткрыла. Потом опустила голову и чуть слышно произнесла:
— Да.
— Хорошо. Как закончится траур, обвенчаемся.
Подошёл к ней и чмокнул в щёчку. Неудобно, с детьми на руках. Больше к этому вопросу в этот день не возвращались. Но вечером получил легкий втык от Ирмы. Оказывается Эмма прибежала к ней просто в панике. Нет, не потому что передумала, наоборот, была просто счастлива, а истерика из-за того, что ей оказывается совсем нечего одеть. С деньгами у неё, оказывается, совсем туго. Она входила в ближний круг Ами, но денег за это, естественно, не получала. Нет, Ами её баловала, и раздетая-разутая она не ходила, но прикупить что-то сама не могла, не на что. Дед, оказывается, ей ни копейки, то есть, ни пфенига, не давал — копил ей же на приданное. Ну, может он и прав — зачем ей деньги, она и так на всём готовом живёт. Но теперь-то всё изменилось. И чтобы подготовить девушку к замужеству, оказывается нужно довольно много средств. Одних нарядов надо пошить множество. У неё ведь, кроме того, что Ами подарила, и нет ничего. И чего теперь делать, не понятно. Денег напрямую я ей дать не могу ,обидится. У Ирмы она взяла, но совсем немного, ни на что не хватит. Подумали и решили, что денег надо дать её деду. Но от меня он тоже не возьмёт, а вот от Курта может и взять, если тот это оформит как вознаграждение за достойную службу. А то ведь и взбрыкнуть может, у нищих рыцарей понятие о чести какое-то гипертрофированное. А вообще-то, мне у него как раз и нужно просить руки его внучки. Впрочем, я так и собирался сделать, но попозже. А пока просто провентилировал отношение к этому самой Эммы.
А ночью меня ожидал сюрприз. Только лёг в постель, а ночевать отправился в свою спальню, Ирма пожаловалась за ужином на недомогание и решила сегодня выспаться, как кто-то ко мне просочился. Двери то не на запоре. Зачем? За дверьми два охранника. Но кто-то мимо них прошёл. За кинжал хвататься не стал — свои, иначе мимо охраны тихо бы не прошмыгнул. И я даже догадываюсь кто это. Фигурка подплыла к моей кровати, скинула плащ, в который куталась, оставшись в одной камизе, и молча залезла ко мне под одеяло. Так и есть, Эмма. Лежит рядом и почти не дышит. Я тоже лежу молча — решил посмотреть, что дальше будет. Она лежала-лежала без движения, потом, видно, на что-то решилась, придвинулась, прижалась ко мне и стала неумело целовать. Меня чуть смех не разобрал: тоже мне, соблазнительница. Вот ведь Ирма, зараза. Без неё тут точно не обошлось. Решила ковать железо пока горячо. А то вдруг я передумаю? А если пересплю с Эммой, то точно женюсь, я какой-никакой рыцарь и позорить девушку не буду. Тем более Эмму. Ну а что, всё с понятно. Женись я на какой посторонней мегере, та начнёт свои порядки наводить и как это аукнется — не известно. А Эмма в доску своя. Тем более Ирма для неё неоспоримый авторитет. Вот и получится, что графиней будет Эмма, а хозяйкой графства — Ирма. Интриганка, блин. И что делать? Я уже заводиться начинаю, но лучше Эмму пока не трогать. Она ведь скрывать ничего не будет, не тот характер, наоборот, ещё гордиться будет тем, что в постель к любимому залезла. Дойдёт до её деда, могут быть и неприятности. Чёрт знает, какие тараканы в башке у старого рыцаря. Лишаться такого инструктора очень не хочется. Тем более, он обещал подтянуть ещё нескольких старых вояк. А мне инструкторы по ближнему бою очень нужны. Бывшие наёмники мечами не плохо владеют, но с рыцарями их по любому не сравнить. А тут эта пигалица всё порушить может. Но прогонять её нельзя, сломаться может. Обнял её и впился в её губы. Но затягивать поцелуй не стал, дождался, когда она обмякнет и расслабится и отпустил.