Вечера проводил с Ами и сыном. Генрих перестал от меня шарахаться и охотно забирался на руки. Хороший парень, орёт совсем редко. Только когда упадёт и ударится. И то недолго. Как будто понимает, что его ор мне не очень нравится. Иногда пытается ходить, но чаще всё-таки ползает. Пока он ползает, мои колени занимает Ами. Иногда начинает ерзать и подхихикивать. Удостоверившись, что реагирую я на это правильно, тут же пересаживается в кресло, чтобы не отпихивать постоянно мои руки, которые сами по себе начинают лезть в разные интересные места на её теле.
Ночевал всегда один, в своей спальне. Правда, перед этим частенько заскакивал в комнату Ирмы. Но до утра у неё никогда не оставался. А ко мне в спальню она даже и не просилась, да и не пошла бы, даже если бы я позвал. Знала, что иногда Ами, когда не спится, заглядывает в мою спальню. Всё-таки одно дело знать, что твоя подруга крутит с твоим мужем, и совсем другое — застать её в супружеской постели. Хотя, по мне, так и то и это черт знает что и грозит скалкой или сковородкой по башке, но, как мне объяснила Ирма, это совсем не так. И ни каких претензий и обид к ней у Ами нет. Вот и пойми этих баб?
Ещё одну неделю провел в лагере. Погонял свой морской полк. Целый день побегал с ними по холмам. Ничего так, не падают от усталости. Правда, перед этим их всю неделю гонял Курт, но за неделю восстановиться невозможно, значит не так уж они и расслабились, зря я на них грешил.
Провел инспекцию полков, что пойдут в Лимбург. К этим не было вообще никаких претензий. За лагерем в небольшой рощице, провёл репитицию ряженых. 40 человек. С моими солдатами точно не спутаешь. Вооружены мечами, копьями, топорами. У всех щиты. У некоторых заметил арбалеты и запретил их брать с собой. Ещё пристрелят кого. Не нарочно, чисто автоматически. Многие ведь из бывшего отряда Курта, старые вояки и всё делают уже на автомате. А мне мертвые подданные не нужны.
Отряд получился почти полностью офицерским. Рядовых не было вообще. Ну это и хорошо, все люди взрослые и неплохо соображающие. Вот их и отправили в конце недели на дело. Пока доберутся, пока там пошумят, пока вернутся. Дней десять пройдёт. К этому времени и гонца из Альтены следует ждать, с сообщением о нападении злобных лимбуржцев на беззащитных крестьян. Как раз к концу июня. Самое время для небольшой войнушки.
А я следующую неделю провел с солдатами. Всю неделю гонял пушкарей. Много старых и опытных отправили на корабли, а в полках появились новые, из наиболее толковых и грамотных мушкетёров. Правда, теперь у меня все мушкетеры грамотные, во всяком случае, читать и писать умеют все. А вот тех, кто дальше всех продвинулся в математике и смог даже освоить таблицу умножения, отправляли в пушкари. Солдаты туда шли с удовольствием — платили там побольше, а шагистики поменьше. Вот их и дрессировал. Ну и сам настрелялся вволю. Ходил постоянно со звоном в ушах.
Ночевал когда у Эльзы, когда в замке. Пару раз в поле заночевали. Вспомнил молодость. Вернее, юность, молодость у меня как раз сейчас. Один раз удалось даже подстрелить какого-то сумасшедшего поросенка. Откуда тут взялась дикая свинья со своим выводком? Здесь ведь постоянно мои мушкетеры носятся. Но шашлык получился знатный.
Наконец в лагере мне торчать надоело и я вернулся в замок. Как раз в субботу. В воскресенье сходил на мессу в городской собор. Потом проинспектировал с отцом Бенедиктом строительство нового собора. Что-то он медленно строится. Хотя, отец Бенедикт меня уверил, что строительство идёт очень быстро и через 3–4 года собор будет готов. Да, никак к этому не привыкну, слишком уж медленно всё делается. Ну, не всё, конечно, это я просто брюзжу, но со строительством и в самом деле беда. Но никого это не удивляет, так что и мне удивляться ни к чему.
Пришлось передать отцу Бенедикте тысячу серебрянных марок, не зря же он притащил меня на стройку. Но тут уж никуда не денешься, с церковью надо дружить. Потом до вечера провели с ним время в богословской беседе. Говорил в основном он, а я только поддакивал, хотя иногда и выдавал кое-какие выдержки из святого писания. Отец Бенедикт был очень доволен и всё сожалел, что я не смог пойти по пути служения богу. Но я его уверил, что служить богу и нашей святой церкви можно не только в сутане, но и в рыцарских доспехах. Поп вообще расцвел. Распрощались с ним очень довольные друг другом. Он то понятно, но и я был доволен, ведь скоро мне к нему с просьбой обращаться. Захват графства ведь надо будет узаконить, а это только император может сделать. Или совет курфюрстов. Но к ним мне лучше не соваться, а вот императору кое-что поднести можно, он вечно без денег сидит, так что, думаю, всё сладится.
С утра опять отправился в город. Решил посетить наконец университет. Как раз понедельник, посмотрю, как себя чувствуют студенты после воскресенья. А то, что лето на дворе — не беда, в моём университете каникулы не предусмотрены. Походил по аудиториям, посмотрел на студентов и преподавателей. Нормально, похмельных рож не заметил. Больше всего студентов было на медицинском факультете. Правда, одни только парни. К сожалению, протолкнуть обучение девчонок не получилось — церковники стеной встали. Но и тут выход нашли. Медицинская школа-то осталась. Вот там девчонок и обучали. А так как преподаватели и в школе и в университете были одни и те же, то знания девчонки получали те же, что и парни. Конечно, диплом об окончении университета девчонки не получат, но ничего, придумаю что-нибудь. Буду им выдавать свою личную грамоту о том, что они являются настоящими врачами. Ещё круче диплома получится, во всяком случае, у меня в графстве. А я для своего графства как раз специалистов и готовлю, нечего им по Европе шастать. А то я их учу, деньги на них трачу, а пользоваться кто-то другой будет? Ну уж нет, я такого безобразия не допущу. Поговорил с Адольфусом и бабкой Агнеттой в перерыве между лекциями. Перерывы у них большие, можно и перекусить и размяться. Учатся-то весь день, с утра и до вечера, пока не стемнеет. Поинтересовался, чего им не хватает. Естественно, денег. Пообещал увеличить финансирование. Адольфус меня порадовал тем, что к концу лета должны приехать несколько ученых и можно будет открыть факультеты механики и алхимии. Ещё раз предупредил его, чтобы без собеседования со мной никого на должность преподавателя не принимал. А то знаю я нынешних учёных, большинство аферисты и жулики.
— Адольфус, а лаборатория у вас есть?
— Есть, конечно.
— Посмотрим?
— Ваше сиятельство, там не прибрано, да и запахи там…
— Понятно, покойников режете.
— Как можно, ваше сиятельство.
— Не ври. Смотри, дознаются святоши: и сам на костёр угодишь и студентов погубишь. Ты ведь и так прекрасно анатомию человека знаешь, составь анатомический атлас и учи студентов по нему. Этому святоши тоже не обрадуются, но хоть не сожгут. А ты Агнетта проследи за этим, а то он человек увлекающийся, может и глупостей натворить. Не хотелось бы хорошего специалиста лишиться.
— Прослежу, ваше сиятельство, обязательно прослежу.
Бабка с угрозой посмотрела на Адольфуса. А тот поник головой. Точно режет трупы, собака. Всех ведь под монастырь подведёт. Так и без университета остаться можно. Сейчас с этим строго.
Потом посетил лекцию у теологов. Её читал отец Бенедикт. Подискутировали с ним немного, на радость студентам. Правда, в конце, отец Бенедикт обратился к студентам и посоветовал им брать пример с графа и знать святое писание так же хорошо, как и он. Раскланялся с отцом Бенедиктом, даже к руке припал, и удрал, пока он меня ещё к какому диспуту не привлёк.
На факультете управления читал лекцию какой-то купец. Лекция, в общем-то, была интересная, о формировании цены на товар, но пришлось уйти — слишком уж деревянными стали студенты, так до них не дойдёт ничего.
Посмотрел на дома преподавателей. 8 штук, а занят только один, Адольфусом. Бабка так и живёт в своем доме. Ничего, может и в самом деле толковые учёные приедут. Хоть я и сомневаюсь, что в этом году все преподавательские дома займут.
Оттуда проехали в офицерский поселок. Мне понравилось. Очень хорошо получилось. Три улицы. У каждого дома лужайка, а за домом сад. Деревья, правда, только высадили, но это ничего, через несколько лет будет настоящая красота, особенно весной, когда они зацветут. И сами домики симпатичные. Кирпичные, в два этажа, с красной черепичной крышей. Правда, не все дома ещё были готовы, кое-где продолжалось строительство. Но, думаю, в этом году всё закончат. Надо будет посидеть с Куртом и Гюнтером и распределить дома среди их людей, а то что они пустые стоят?
К Гюнтеру заезжать не стал, отправился в замок. Да и что у него делать? Беаты-то там уже нет. Тьфу ты, кобель, как есть кобель.
А ещё через пару дней вернулись наши ряженые. Курт ко мне гонца прислал. Я как раз находился в стекольной мастерской. Экспериментировал там с цветным стеклом. Вернее, экспериментировали, конечно, мастера и уже давно, а сейчас хвастались своими успехами. Кубки, вазы, чаши. Разных размеров и форм. Прозрачные, как слеза, зелёные, синие, красные, бордовые. Красиво, глаз не оторвать. И всё это в свободное от основной работы время. Настоящие мастера. Я им тут же выдал премию. Кошель со всеми деньгами, около сотни золотых гульденов, всё, что при себе было. Придётся ещё один цех строить. Как раз это с ними и обговаривали. Пообещал им по десять процентов с каждого изделия. Радости было! А тут гонец. Пришлось ехать в лагерь.
Все ряженые уже переоделись и разошлись по своим подразделениям. Докладывал их командир. Курт итак уже всё знал, так что докладывал он только мне, а Курт дополнял. Он уже успел пообщаться почти со всеми. Ну, что сказать, всё получилось, как я и хотел. Никого не убили, хотя морды набить пришлось многим, очень уж крестьяне нагло себя вели, привыкли жить в безопосности, а тут вдруг налёт. Баб, конечно, поваляли, но тоже без особого фанатизма. Да и не было там ничего интересного — деревушка хоть и не совсем маленькая, но и не большая, баб не много, а симпатичных вообще почти нет. Местную церквушку ограбили капитально. Священника, мало того, что по лицу надовали, так ещё и плетью отходили. Хорошо так, до крови, но без членовредительства. Ушли тоже чисто. На лодках, в сторону Лимбурга. С песнями и похабными шутками. Ну, что ж теперь будем ждать известий из Альтены.