1050.
Правда, Брежнев был заместителем председателя Бюро по РСФСР всего лишь четыре месяца. 29 марта 1958 г. Хрущев перевел его на другую ключевую позицию – курирование военной промышленности, включая космонавтику, сверх того, тяжелой промышленности и строительства1051. Эта сфера деятельности была значима не только из-за свой экономической мощи. Брежнев мог с ее помощью создавать новые важные сетевые структуры в «военно-промышленном комплексе» и отличиться как личность, под руководством которой советская ракетная техника достигла мирового лидерства1052. Председатель КГБ Семичастный, смещенный Брежневым со своего поста и обычно очень критически и озлобленно писавший о нем, должен был признать, что первые успехи в космонавтике, разработке атомного оружия, создании водородной бомбы и модернизации систем оружия можно «как-нибудь» приписать Брежневу1053. Брежнев стал в то же время членом Совета обороны; с тех пор он руководил Комиссией по военной промышленности при Президиуме ЦК и как заместитель Хрущева возглавлял Военный научно-технический комитет по атомному, водородному и ракетному оружию при Совете обороны1054. Брежнев участвовал теперь на руководящей позиции в решении вопроса о том, какие следует разрабатывать и производить оборонительные и ракетные системы1055. Его в высшей степени детальные записи тех лет состоят в большой степени из технических данных о дальности полета ракет и топлива, а также имен конструкторов, названий ракет и производственных объектов1056. Он был до некоторой степени уже знатоком проблемы, так как конструкторское бюро М. К. Янгеля и производственные мощности по ракетостроению находились на второй родине Брежнева – в Днепропетровске1057. Возглавляя партийную организацию Казахстана, он не только участвовал в 1954 г. в выборе Байконура местом для старта ракет, но также с середины 1955 г. курировал строительные работы и не раз посещал эту стройплощадку1058. Теперь ему вменялось в обязанность наблюдение над предприятиями по производству ракет, в том числе в городах Куйбышеве, Перми, Омске и Оренбурге1059. Кроме того, новая сфера деятельности дала ему возможность свершить первую поездку за границу – на Запад, на Всемирную выставку в Брюсселе, на которую он взял с собой жену и сына1060.
На своей новой работе Брежнев познакомился весной 1958 г. и с А. Д. Сахаровым, «отцом советской водородной бомбы», а впоследствии инакомыслящим, на которого Брежнев произвел вполне положительное впечатление1061: «Брежнев принял нас в своем новом маленьком кабинете в том же здании, где когда-то я видел Берию. Когда мы вошли, Брежнев воскликнул: – А, бомбовики пришли! Пока мы рассаживались и “осваивались” с обстановкой, Брежнев рассказывал, что его отец, потомственный рабочий, считал всех, кто создает новые орудия уничтожения людей, главными злодеями и говорил, что надо всех этих злых изобретателей вывести на большую гору, чтобы со всех сторон было видно, и повесить для острастки. – Теперь же я сам, – закончил Брежнев, – занимаюсь этим черным делом, так же как и вы, и так же с благой целью. Итак, я вас слушаю»1062. Сахаров и его коллега пришли, чтобы высказаться против нового постановления, готовившего создание комитета по военной технике во главе с Брежневым. «Мы рассказали Брежневу, что нас беспокоит. Он выслушал нас очень внимательно, что-то записывая в блокнот. Потом сказал: – Я вас вполне понял. Я посоветуюсь с товарищами; вы узнаете, что будет решено. Он встал со своего места и любезно проводил нас до дверей, пожав каждому руку. Постановление принято не было»1063. Подобно Сахарову, Брежнева тех лет описывают и многие другие как человека приветливого, доступного, рассудительного, без какого бы то ни было высокомерия, старающегося помочь. Конструктор ракет Б. Е. Черток тоже рассказывает, что они поначалу разочаровались, когда в феврале 1960 г. вместо Хрущева было заявлено о приходе «только» Брежнева в конструкторское бюро и на производственное предприятие, но затем его манеры понравились присутствующим: «Он ходил, внимательно смотрел и слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Изредка удивленно шевелил необыкновенно густыми бровями»1064. Чтобы разрядить атмосферу, Брежнев рассказал анекдот1065, но под конец испортил хорошее впечатление, бесцеремонно сказав в типичной для себя живой манере: «Но хорошо бы, вы какого-нибудь такого “жучка” запустили, чтобы наделал побольше шуму… Всех покоробило такое отношение к космической технике»1066.
Несмотря на эти диссонансы, знаменитости авиационной и космической промышленности быстро сменяли друг друга на приеме у Брежнева, так как все планы и конструкции должны были проходить через его комиссию. Всех, будь то главный конструктор ракет С. П. Королев, начальник строительства космодрома Г. М. Шубников или ответственный за ракетную программу заместитель министра обороны М. И. Неделин, он внимательно выслушивал и пытался помочь1067. В соответствии с этим фрагмент «мемуаров» «Космический Октябрь», изданный после смерти Брежнева, подчеркивает его мнимую близость со всеми великими людьми космонавтики и летной техники: якобы Брежнев часто встречался с Королевым и без повода, чтобы просто поговорить и посмеяться. Иногда он поздно вечером приезжал к нему на предприятие, где с 1958 г. собирался космический корабль «Восток», который должен был доставить в космос Гагарина, чтобы выпить с Главным конструктором чаю и спросить, достаточно ли Королеву сна1068. При этом записи Брежнева показывают, что Королев его иногда раздражал, давая понять на совещании, что только он – единственный способный конструктор ракет, а все остальные – некомпетентны, и что он хочет совершенствовать не ракету «R–16», а «R–9A»1069.
Далее в «мемуарах» говорится: «Как секретарь ЦК КПСС, занимавшийся вопросами дальнейшего укрепления оборонной мощи страны, развития гражданской авиации, я часто встречался и беседовал с нашими известными авиационными конструкторами – А. Н. Туполевым, С. В. Ильюшиным, А. И. Микояном, П. О. Сухим, А. С. Яковлевым, О. К. Антоновым, Г. В. Новожиловым, Н. Д. Кузнецовым, А. М. Люлькой и другими»1070. Но Брежнев не только оказался вблизи знаменитых конструкторов и космонавтов, с которыми он действительно постоянно имел дело; его литературные негры пытались также внушить, что именно Брежнев и дал зеленый свет старту спутника1071, хотя известно, что уже в 1955 г. Хрущев поручил приступить к созданию «искусственного спутника Земли»1072. Тем не менее большие успехи советской космонавтики пришлись на время деятельности Брежнева в новой сфере: за первым спутником Земли, запущенным 4 октября 1957 г., последовали в 1959 г. первый спутник, облетевший солнце, зонды Луна-2, долетевший до луны, и Луна-3, сфотографировавший ее обратную сторону, и, наконец, 12 апреля 1961 г. успешный полет в космос первого человека – Юрия Гагарина. В этот момент Брежнев был уже Председателем Президиума Верховного Совета СССР и воспользовался случаем, чтобы наградить Гагарина за его подвиг.
Но сферу деятельности Брежнева затронули также кризисы и катастрофы в авиации и космонавтике: 6 марта 1958 г. Президиум уполномочил его и других разработать меры по недопущению дальнейших полетов американских самолетов-шпионов U2 над территорией Советского Союза. Наконец, 1 мая 1960 г. U2 был успешно сбит1073. Брежнев возглавлял и комиссию, расследовавшую причины взрыва ракеты на стартовой площадке Байконура 24 октября 1960 г., в результате которого погибли 126 человек, в том числе и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения Неделин1074. Сын Хрущева вспоминает: «Брежнев отказался от отдыха, сразу же направились на площадку. Походили, посмотрели, картина производила удручающее впечатление даже на немало повидавших в войну Гречко и Брежнева… По возвращении в Москву Брежнев доложил отцу: случилось непреднамеренное несчастье из-за трагического стечения обстоятельств»1075. В среде ракетостроителей Брежнева высоко ценили за то, что он рекомендовал Хрущеву никого не привлекать к ответственности за катастрофу и твердо продолжать строительство ракет1076. Конструктору Янгелю, который взял на себя ответственность за катастрофу и требовал, чтобы его наказали, Брежнев, напротив, дал ему квартиру в Москве лучше, чем та, что он занимал ранее1077.
Советские успехи в космонавтике удивляли мир, заставили США нервничать, их техническое превосходство было поколеблено. Они успокоили не только Хрущева, который пребывал в обманчивой уверенности в том, что предотвращенный путч и международная репутация укрепили его власть. Брежнев тоже согревался в лучах этого успеха и смог позже извлечь из него капитал. Но два года на посту секретаря по вооружению и ракетам имели, вероятно, и еще одно следствие, как предполагает журналист Владимир Кузнечевский. В этом секторе не было ограничений: одобрялись все ресурсы и любая технология, которые требовались ракетостроителям и производителям оружия. Поэтому Брежнев ошибочно полагал, что дело обстоит столь же хорошо и со всеми остальными отраслями хозяйства