1203. И продолжил: «Мы созовем пленум, устроим всем головомойку и покажем каждому, где и как ему работать»1204. По всей видимости, он хотел исключить из состава президиума вместе с Брежневым также Косыгина, Суслова и Подгорного1205.
Результатом стала быстрая договоренность представителей партии, армии и КГБ о неприемлемости Хрущева. В глазах своего ближайшего окружения Хрущев медленно превращался из реформатора и десталинизатора в тирана. Они ощущали, что Хрущев после перенесенного в 1957 г. путча, обновления Президиума ЦК партии и благодаря успешному запуску спутника осенью того же года оказался на такой волне успеха, что больше не обращал внимания на эмоциональное состояние своих товарищей и обращался с ними так, как ему заблагорассудится1206. Правда, было бы слишком просто объяснять развитие событий в эти годы только характером Хрущева и особенностями его личности. Так как товарищи в руководстве партии после исключения антипартийной группы в 1957 г. больше не выдвигали серьезных возражений против Хрущева и по меньшей мере в конце каждой дискуссии его мнение считалось единственно верным, возник культ личности со свойственной ему абсолютной преданностью «вождю», который был очень похож на существовавший при Сталине. Удивительно, однако, что члены ЦК сами организовали этот культ личности своим раболепием, хотя они и знали, что им не грозили ни заключение, ни пытки. Вероятно, взаимодействовали несколько факторов: это все еще ощущавшийся страх, даже если он и был преодолен в когнитивном отношении; практиковавшаяся со времен Ленина партийная дисциплина, согласно которой нельзя противоречить партийному руководителю и его генеральной линии; представление о том, что после совместной победы над старыми сподвижниками Сталина в июне 1957 г. имеется сообщество, основанное на преданности, которое не может позволить себе разногласий; наконец, «дисциплинарные меры» Хрущева, смещавшего с постов и лишавшего власти упрямых товарищей или потенциальных соперников. Поэтому удивительно, что Хрущев, который должен был бы лучше понимать все это, так оскорбил свою клиентелу, спасшую в 1957 г. его как политика. Он, вероятно, думал, что будет достаточно лишить власти потенциальных конкурентов – патронов вроде Жукова. Ошарашенный Хрущев спрашивал в 1964 г. заговорщиков, почему они, если были им недовольны, ничего не сказали ему раньше1207. Это свидетельствует о непонимании им как собственного характера, так и партийной культуры.
Хотя мы не знаем, когда и как точно возникла идея убрать Хрущева с его должности, несомненно, что Подгорный и Брежнев вскоре договорились о том, что Хрущева дальше терпеть нельзя1208. Оба хорошо ладили, несмотря на объективно существовавшую конкуренцию между ними. Документов на этот счет нет, ибо заговорщики были в высшей степени осторожны и общались исключительно устно1209. Этому их научил многолетний опыт при Сталине, да и при Хрущеве они боялись мгновенного ареста1210, хотя он позволил «антипартийной группе» в 1957 г. отделаться очень мягкими наказаниями.
Поэтому оспаривается или долго оспаривалось, кто руководил путчем и продумал его. Ф. М. Бурлацкий, соратник Хрущева, считает, что Брежнев играл абсолютно подчиненную роль1211. Многие считали движущей силой Суслова как партийного идеолога и мыслителя, наделенного стратегическим талантом. Хрущев «уничтожающим» образом выражался и о Суслове1212. Но, как считает Бурлацкий, настоящими «кукловодами» были А. Н. Шелепин, В. Семичастный и П. Е. Шелест1213. Это было якобы восстание «младотурок» против старшего поколения, так как Шелепин и Семичастный начали свою карьеру в руководстве комсомола. В 1961 г. Семичастный принял руководство КГБ от Шелепина, который стал секретарем ЦК. Они договаривались и формировали заговор на стадионах во время футбольных матчей1214. Хотя Бурлацкий упрекает сына Хрущева, Сергея, в том, что он ошибался, говоря, что заговором против его отца руководил Брежнев1215, все участники подтверждают именно это1216. И Первый секретарь ЦК КП Украины Шелест, и Семичастный оставили подробные записи, в которых они доказывают, что подстрекал их Брежнев1217. Если Бурлацкий язвит, что власть досталась Брежневу как «подарок Бога»1218, то Семичастный разъясняет, что формально Брежневу вовсе не было альтернативы: ни Шелепин, ни Шелест или Семичастный в Президиум не входили1219. К тому же Сергей Хрущев прав, говоря, что Шелепин, заместитель Председателя Совета Министров Д. С. Полянский и другие не имели причины для путча, потому что «омоложение» Президиума ускорило бы именно их карьеру, и Хрущев рассматривал их кандидатуры для замены Брежнева, Суслова и других1220. Те, однако, кому пришлось бояться за свои посты, разделили между собой высшие позиции: Брежнев сам стал бы первым секретарем ЦК партии, Косыгин – Председателем Совета Министров, а Подгорный Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Так началось осуществление заговора.
Шелест пишет в своих дневниках, что он с начала 1964 г. чувствовал, что в партийных верхах что-то происходит, там царит беспокойство и готовится схватка за власть. Отсюда он сделал вывод, что с начала года Брежнев и Подгорный постоянно осведомлялись о настроении Хрущева и о том, сказал ли он что-нибудь о них. При встречах, когда Хрущев с Фиделем Кастро и Подгорным в январе 1964 г. ездил на охоту на Украину, или заехал в марте по пути в отпуск, или когда Шелест праздновал свой день рождения, или уехал на Пленум ЦК в Москву, он всегда чувствовал некую «нервозность», слышал намеки на то, насколько неустойчиво положение в партийных верхах, и Брежнев донимал его вопросами о том, как Хрущев о нем высказывался1221. «Я стал замечать, что каждый раз Брежнев как-то ревностно-тревожно относится к моим встречам с Хрущевым, что он “смертельно-панически” боится Хрущева. Это уже становилось почти подтвержденным фактом»1222. 17 апреля 1964 г. Хрущев отмечал свое 70-летие, и партийная верхушка пришла к нему на Ленинские горы, чтобы там чокнуться с ним. Но и в этот день, если верить Шелесту, царило нервозное настроение, и Брежнев под предлогом нежелания утомлять Хрущева очень скоро поторопил товарищей с уходом, хотя Хрущев, очевидно, охотно продолжал бы праздновать1223. Но только в июле 1964 г. Брежнев и Подгорный посвятили Шелеста в свои планы и уполномочили его поговорить со всеми украинскими секретарями ЦК1224. Так Брежнев и Подгорный понемногу обеспечивали себе поддержку.
Но долгое время было неясно, как должно было осуществляться смещение. Тогдашний председатель КГБ Семичастный утверждает, что Брежнев спрашивал его в то время, не может ли КГБ на обратном пути из Швеции в июне 1964 г. арестовать и «физически уничтожить» Хрущева1225. Журналист Томас Снигон, помогавший Семичастному в сочинении его мемуаров, считает это высказывание абсолютно достоверным. Семичастный заверяет, что Брежнев совершенно очевидно искал способа не смотреть в глаза Хрущеву в момент его смещения1226. Он, Семичастный, сразу же отверг это, так как и в КГБ никто не был готов к убийству, к тому же такое противозаконное деяние вызвало бы шумиху во всем мире1227. Шелест по меньшей мере подтверждает, что вопрос об аресте обсуждался1228. Но посвященные делали ставку на смещение в соответствии с правилами, а именно на созыв Пленума ЦК, формально имевшего полномочия на смену руководителя партии. В начале сентября организаторы смещения встретились на даче Подгорного и обсудили свои действия. Среди них царила большая растерянность. Он сам, Шелест, даже предложил «под горячую руку» начать смещение на Украине: пригласить Хрущева на пленум ЦК КПУ, здесь выдвинуть против него обвинения и после этого настаивать на проведении пленума в Москве, темой которого должен стать его стиль руководства. Но Брежнев выступил против киевского варианта и настоял на том, что местом действия должна быть Москва1229.
Однако обычное рабочее заседание Президиума 25–26 сентября 1964 г. прошло без осуществления заговорщиками своих планов1230. По словам Шелеста, большая часть уже знала об этих планах, но продолжали хвалить и превозносить Хрущева, чего он от них ждал и к чему привык1231. ЦК назначил группу под руководством Шелепина и Полянского, которые должны были подготовить предстоящий Пленум ЦК на тему сельского хозяйства. Хрущев назначил его на ноябрь, не имея представления о том, что Шелепин и Полянский используют эту группу, чтобы подготовить его смещение