Юсси Ватанен сватает дочь Хювяринена и, получив ее согласие на брак, едет в город за подарками для невесты. В городе, однако, встретив Кайсу Кархутар и мысленно сравнив стоимость дома Кайсы и приданое дочери Хювяринена, он вдруг меняет невесту и начинает новое сватовство — к Кайсе. <…>
Анна-Лиза, жена мнимо погибшего Ихалайнена, немедленно находит себе нового мужа, портного Тахво Кенонена. Когда-то в молодости Анна-Лиза отвергла предложение Тахво Кенонена, выбрав Ихалайнена, так как этот хотя и отличался большим уродливым носом, был зато крепким хозяином. Тахво Кенонен также не забывает теперь предварительно узнать кое-что о состоянии хозяйства Анны-Лизы, прежде чем брать ее в жены. Еще до свадьбы Тахво успевает влезть в брюки «покойного» Антти, ушив их кое-где. Когда же Антти неожиданно возвращается, опровергнув тем самым слухи о своей эмиграции и гибели, он восстанавливает свой брак с Анной-Лизой легко и почти безболезненно, а Тахво так же легко находит себе новую невесту — покинутую Юсси Ватаненом дочь Хювяринена»{204}.
Заметим, что повышенная озабоченность героев хозяйственно-денежным интересом — не фантазия советского литературоведа. Все персонажи повести действительно чрезмерные прагматики, и сатирических красок в раскрытии их образов, конечно, гораздо больше, чем мягко-юмористических. Гайдай, однако, несколько приглушил безжалостный смех Лассилы. Так, о сравнении Ватаненом стоимости дома Кайсы и приданого дочери Хювяринена в фильме нет и речи. В экранизации недвусмысленно показано, что Ватанена при встрече с бывшей пассией охватили искренние чувства — любовь и нежность. Как сообщает закадровый голос Ширвиндта, «старая страсть с новой силой вспыхнула в его сердце» (в повести эта ремарка отсутствует).
Далее Виролайнен пишет о своеобразии прямой речи у Лассилы. «Диалог повести почти не имеет внутреннего движения, он напоминает шаг на месте. <…>
К тому же и тем для разговоров у героев так мало, что если они уже завладели какой-либо темой, то будут долго и медленно наслаждаться ею. Восхищаясь всякой маленькой мыслишкой, которая у них появилась по этому поводу, они никак не хотят расстаться с нею и повторяют ее на все лады»{205}.
Гайдай прекрасно передал в фильме эту ни на что не похожую манеру, но, кажется, повесть в большей степени интересовала его другими своими сторонами. Вот что говорил о Лассиле Зощенко (его слова передал Юрий Нагибин): «Отличный писатель: лаконичный, умный, насмешливый, точно знающий, чего хочет. Я сужу, правда, лишь по двум романам, которые переводил, остальное мне неизвестно. Он обожает путаницу, неразбериху, я — тоже, хотя мне почти никогда не удавалось устроить такую кутерьму, как в «Воскресшем из мертвых» или «За спичками». Был у меня, правда, рассказ про парусиновый портфель, да бог с ним… В жизни впрямь много путаницы, чепухи, диких совпадений, бессмыслицы, и Лассила был истинным поэтом самого невероятного вздора». Надо полагать, Гайдая привлекло в повести «За спичками» примерно то же — атмосфера кутерьмы и «невероятного вздора».
Слова Зощенко в чем-то перекликаются с тем, что говорил Леонид Иович в интервью 1980 года: «В сюжете повести много столь необходимых комедии «если бы». В доме Ихалайнена кончились спички и невозможно развести огонь для приготовления так любимого финнами кофе. Потом случайная встреча с приятелем, и как следствие того, нарушение данного двадцать лет назад зарока не брать в рот спиртного. Затем неожиданное свидание в городе Юсси Ватанена со своей старой подружкой. Добавьте к этому неповторимые, тонко обыгранные писателем черточки национального характера, своеобразного быта, приплюсуйте эксцентричность натур главных героев, то и дело попадающих в совершенно невероятные ситуации. И когда вы проделаете всё это, то поймете, что данный литературный сюжет на редкость богат возможностями для трюковых съемок, для комедии положений, для словесного юмора, для кинематографической эксцентрики. А это как раз то, что требуется в хорошей комедии»{206}.
Словом, материал по-настоящему увлек Гайдая, и его согласие снимать «За спичками» никак не назовешь вынужденным. Не заподозришь Леонида Иовича и в том, что он рвался поработать за границей. Отказался ведь он в начале семидесятых годов от предложения снимать «Невероятные приключения итальянцев в России» — советско-итальянскую эксцентрическую комедию, которую в итоге поставил Эльдар Рязанов.
Таким образом, уже в сентябре 1978 года «Мосфильм» заключил с постоянным сосценаристом Гайдая Владленом Бахновым договор на сценарий «За спичками». В титрах фильма в качестве авторов сценария указаны четверо: Бахнов, Гайдай, художник и кинодраматург Тапио Вилппонен, режиссер и продюсер Ристо Орко. Бахнов, как всегда, занимался черновым вариантом, потом подключился Гайдай, а на последней стадии работы внесли свою лепту и финны.
В соглашении «Мосфильма» с «Суоми-фильм», подписанном 27 октября 1978 года, было оговорено, что участие советских и финских кинематографистов должно быть строго симметрично: с каждой стороны по одному режиссеру, по два сценариста и по семь актеров на основные роли. Предполагалось, что одного главного героя — Ихалайнена — сыграет советский артист, а второго — Ватанена — финский.
В ноябре Леонид Гайдай, оператор Сергей Полуянов и художник-постановщик будущей картины Феликс Ясюкевич отправились в Финляндию на кинопробы и выбор мест для натурных съемок. Кстати, для Полуянова «За спичками» был уже пятым подряд гайдаевским фильмом. А вот Ясюкевич не работал с Гайдаем со времен «Бриллиантовой руки». Начиная с картины «За спичками», неожиданно разрушилась триада Гайдай — Полуянов — Куманьков, поскольку художник Евгений Куманьков ушел работать на телевидение, где занялся оформлением фильмов-спектаклей.
В конце 1978-го — начале 1979 года Гайдай занимался разработкой режиссерского сценария. В феврале им и его финским коллегой Ристо Орко были утверждены финские актеры. К тому времени Гайдаю уже удалось отстоять приоритет советских артистов — за ними были закреплены основные мужские роли, включая Ихалайнена и Ватанена.
На роль Антти Ихалайнена еще на самой ранней стадии работы был утвержден Евгений Леонов. Нет сомнений, что если бы «За спичками» снимал Данелия, без Леонова он бы не обошелся. Возможно, Георгий Николаевич как раз и «сосватал» Леониду Иовичу актера, которого считал своим «талисманом».
Сегодня общепризнано, что драматический талант Леонова не уступал его комическому дару. Но поскольку советский народ чаще предпочитал драмам комедии, то и Евгений Павлович для многих был прежде всего развеселым клоуном. Однако чем дальше, тем меньше Леонов играл стопроцентно комические роли. Роль Ихалайнена, пожалуй, стала для него последней из таких. Видимо, уже тогда «чистая комедия» практически не интересовала великого артиста. В начале 1980-х годов Леонов признавался в письме сыну: «Последние год-полтора у меня в кино не было настоящей работы: «За спичками», как я предполагал, — мимо; «О бедном гусаре замолвите слово» — тоже полного удовлетворения не принес»{207}…
Претендентов на роль Юсси Ватанена было трое: Вячеслав Невинный, Леонид Куравлев и Донатас Банионис. Последнего очень трудно представить себе в мире гайдаевской эксцентрики; но режиссер, видимо, не исключал такой возможности.
«Муж считал, что выбор актера — главное в успехе комедий, — рассказывала Нина Гребешкова, — и готов был подолгу искать правильную «фактуру». Даже опыт был не так важен, как эта фактура — Гайдай верил в себя и в то, что научит играть практически любого. <…>
И всё же был у Лени еще один фактор, по которому он выбирал актеров. Это — человеческий контакт. К примеру, пробовал он однажды Баниониса. Итог: «Да, очень хороший актер, даже замечательный. Но — закрытый очень. Контакта нет»{208}.
Гайдай предпочел утвердить на вторую главную роль Невинного, но не забыл и о своем любимце Куравлеве, который в одной из последних сцен исполнил эпизодическую роль перевозчика. «Я там немножко сыграл по просьбе Гайдая, — вспоминал об этих съемках Леонид Вячеславович. — Он сказал: «Поехали в Финляндию, там отдохнешь. Будет два-три съемочных дня. А пробудешь там две недели. Отдохни в хорошей, тихой, мирной стране, экологически чистой». Что и было сделано. С Гайдаем мы дружили семьями»{209}.
На третью по значительности мужскую роль — портного Тахво Кенонена — пробовались сразу шестеро актеров.
Иван Фролов вспоминал: «Я посмотрел пробы актеров к фильму Гайдая «За спичками». На роль портного Кенойена претендовали такие известные и замечательные актеры, как Владимир Басов, Ролан Быков, Георгий Вицин (а кроме них — Борислав Брондуков, Георгий Бурков и Игорь Ясулович. — Е. Н.). Все разыгрывали одну и ту же сцену, и, естественно, каждый делал это по-своему.
Богатый, самобытный образ создавал Басов. По-своему интересно толковал его Быков. Кенонен в их исполнении представал значительным, содержательным. И как-то бледно и шаблонно по сравнению с ними выглядел Вицин. Когда я узнал, что на роль был утвержден Г. Вицин, то не мог скрыть некоторого недоумения.
— Владимир Басов и Ролан Быков слишком усложняют образ Кенонена, трактуют его не в том легком комедийном ключе, какой мне нужен для ансамбля, — заявил Гайдай. И был, видимо, прав»{210}.
Как видим, Леонид Иович оставался верен своей привычке отдавать предпочтение тем кинематографистам, с кем плотно и успешно работал ранее.
В очередной раз Гайдай провел кинопробы с Натальей Гундаревой, которая могла бы сыграть Кайсу Кархутар. Но снова не сложилось — эту роль исполнила Галина Польских.