И я даже не знаю, насколько он смог бы проявить себя в такой ситуации сейчас. В ЦСКА-то в этом плане все стерильно. А вот там, где нужно что-то большее, чем просто быть классным тренером, – смог ли бы удержать все на плаву. У меня нет ответа на этот вопрос.
Но дело даже не в этом. Просто Слуцкий такой человек, что ему очень важно чувство внутренней гармонии. Он должен работать там, где будет счастлив. Там, где вокруг – добро.
Я – небольшой поклонник сборной и связанного с ней ура-патриотизма, тем более перед домашним чемпионатом. Но Леонид Викторович, в отличие от меня, сборную очень любит. Когда в 2008 году летом «Крылья» были на сборах в Австрии, он ездил за 300–400 километров на все наши матчи, причем на трибунах надевал футболку сборной. Кого еще из тренеров вы можете представить себе на трибуне в футболке сборной?
За эти годы он наверняка в чем-то изменился, и если так, то это мое пожелание будет адресовано скорее не нынешнему Слуцкому, а тому, которого я помню по Самаре. Мне хотелось бы, чтобы он возглавил какой-нибудь нормальный западный клуб. Пусть даже это будет клуб второй волны – но чтобы там была человеческая, семейная, добрая обстановка, где он будет чувствовать себя комфортно.
И думаю, что это однажды произойдет. Имя Слуцкий себе уже заработал, скауты, уверен, внимательно за ним следят и понимают: это человек, который, во-первых, может выжимать из своей команды максимум, а во-вторых, заставлять прогрессировать даже очень опытных футболистов. Более убедительного примера, чем Коллер, не найти…»
Президент Завьялов, о котором долгие месяцы в клубе не было ни слуху ни духу, внезапно согласился ответить на вопросы болельщиков на официальном сайте «Крыльев». Правда, своими речами, даже изрядно смягченными пресс-службой, ошалевшей от присланного ей текста, только усугубил враждебное отношение фанов к руководству клуба.
В частности, на вопрос об оценке деятельности тренерского штаба в сезоне он ответил одним словом: «Неудовлетворительно». И даже не счел нужным оговориться, что в условиях, когда почти год не платят, выполнять поставленную им высокую задачу несколько сложновато…
Что же до чудовищных долгов, то ответы Завьялова сводились ко всем знакомому рефрену: «Всё хорошо, прекрасная маркиза»: «Государственная корпорация Ростехнологии сформирована полтора года назад, поэтому она только набирает свою силу и мощь. Я не вижу проблем с дальнейшим финансированием команды».
«Отсутствие» этих проблем приведет к тому, что перед стартовым матчем следующего чемпионата против «Зенита» на мобильник форварда Евгения Савина придет эсэмэска от знакомого болельщика: «Идем на «Металлург» с бутсами. Откажетесь играть – сами выйдем!»
Угроза забастовки будет витать в воздухе до последнего момента. Парой дней ранее команда долго не могла вылететь в Самару со сбора в турецкой Анталье – предназначенный для этого бросовый чартер не проходил ни по каким требованиям безопасности: ни спасательных жилетов, ни кислородных масок.
Все словно вернулось в первую половину 1990-х, когда, например, московские армейцы летали на матчи первой Лиги чемпионов военным бортом на деревянных скамейках. Но турки вылету такого чартера категорически воспротивились, и пришлось гнать из России другой. Вся эта бодяга продолжалась девять часов. Почти как на омской пересадке «Уралана», когда ему не на что было дозаправиться…
Сами сборы оказались ненамного лучше. Другие команды потешались, глядя на то, какая «сборная клубов» выходит у самарцев на тренировки. Dream Team – так их называли. Игроки появлялись на занятиях в майках уже умершей к тому времени «Москвы», «Алании», «Сатурна». Доходило даже до… маек «Боско» с российской олимпийской символикой.
Долги по зарплатам и премиальным к этому времени будут составлять порядка 15–16 миллионов евро, причем окажется, что премиальные не выплачивались еще с… октября 2008 года. Даже не 2009-го – а 2008-го! В итоге на старте сезона произойдет смена собственников клуба, и Ростехнологии вмиг забудут о «Крыльях Советов».
К счастью для их бывшего главного тренера, он в этот момент уже работал в ЦСКА и готовился к матчам 1/8 финала Лиги чемпионов против «Севильи»…
Об эпилоге своей самарской драмы Слуцкий рассказывает:
«Уже осенью я дважды подряд писал заявления об уходе. Первое не приняли. А через неделю написал еще раз – когда мы точно обезопасили себя по очкам, что не вылетим. Уже просто физически не мог работать. Настолько было тяжело.
Я по-прежнему до конца не знаю, как вести себя в такой ситуации. С одной стороны, единственный вариант – уходить. С другой – тогда входишь в противоречие с игроками, это претит моему основному внутреннему постулату. Из-за того у меня в Самаре все и затянулось. То есть мне надо было значительно раньше принимать это решение, но именно по отношению к футболистам я чувствовал очень высокий уровень ответственности. И лишь когда программа-минимум на сезон была выполнена – наконец решился. Предварительно посоветовавшись с игроками.
При этом после игры, когда мы выполнили задачу, у меня был очень тяжелый разговор с генеральным директором. Потому что при более чем годовой задолженности руководители, что называется, перешли в контратаку, стали обвинять нас, что мы плохо играем. Я сказал: «Вы действительно не понимаете, в чем проблема? Покажите хоть одного человека, который будет хорошо работать в условиях, когда перед ним год, год (!) не выполняют обязательства».
Считал, что делаю доброе дело, пытаясь в такой безнадежной ситуации хоть как-то оставлять клуб на плаву, добиваясь какого-то результата. Но услышал прямо противоположное: оказывается, это я делаю что-то не так. Это меня и спровоцировало подать заявление.
Будучи наемным работником, старался максимально поддерживать людей, которые меня пригласили и дали работу – и не выносил сор из избы. А вдруг завтра все наладится? Работал на ужасном надрыве, каждый день пытаясь мотивировать игроков самыми невероятными способами. И это удалось: занять 10-е место в той финансовой ситуации и сохранить всю команду было нереально. А оказалось, что я что-то делал не так. Это и стало последней каплей.
При этом, если вы спросите, пожму ли я при встрече руку гендиректору Юрию Макееву, отвечу: «Да». Руководители тоже оказались в ситуации, когда не знали, как себя вести, не рассчитав свой финансовый уровень. Да, была определенная неадекватная защитная реакция, при том что абсолютно никто их там активно не атаковал, не хватал за грудки и не требовал отдать деньги. При этом у меня сохранились с ними совершенно нормальные отношения.
Более того, когда я принял решение уйти, встретился и с Макеевым, и с президентом клуба Завьяловым. Объяснил всю свою ситуацию, что у меня просто больше нет внутренних энергетических сил, а если тренер не может ничего отдавать игрокам, то он не должен работать. Был потрачен даже НЗ, неприкосновенный запас. Не осталось ни-че-го.
Я просто попросил их отпустить меня по собственному желанию, без каких-либо компенсаций, мне ничего не нужно было. Они вошли в положение. Понятно, что я мог просто написать заявление об уходе и через две недели уйти по КЗОТу без всяких встреч. Но посчитал невозможным так поступить.
Благодарен за то, что мы цивилизованно разошлись – и никогда не буду раскрывать внутреннюю кухню того, что там происходило. Потом было общее собрание, руководители клуба в присутствии игроков благодарили меня за работу, говорили, что очень приятно было сотрудничать. Я сказал, что и мне тоже.
В тот момент у меня было просто огромное желание отдохнуть. Такое, как никогда раньше. Уверен был, что до конца сезона никаких приглашений не будет. А дальше… Насчет топ-клубов никаких мыслей не было, но была уверенность, что на каком-то уровне буду востребован».
«Каким-то уровнем» оказался ЦСКА.
Через три недели.
Глава VIОт похода за отставкой – к двум чемпионствам
Начну эту главу с маленькой «бомбы». Если не ошибаюсь, об этом не сообщалось еще нигде. Слуцкий мог стать главным тренером ЦСКА в конце не 2009-го, а 2008 года, когда Валерий Газзаев объявил об уходе из армейского клуба. Но тогда от предложения президента клуба Евгения Гинера он отказался.
Что же произошло?
Мы с Гинером сидим в его кабинете в офисе ЦСКА на Ленинградском проспекте, он раскуривает сигару. Знаю, как непросто ему было выкроить время для беседы, да и вообще интервью он дает крайне дозированно. И то, что он согласился поговорить о Слуцком для книги, по-моему, вполне ясно дает понять, как самый успешный в истории глава армейского футбольного клуба относится к своему тренеру.
Гинер рассказывает:
«Я действительно разговаривал с Леонидом Викторовичем, когда он работал в «Крыльях Советов». Думаю, не получилось, поскольку он сам понимал, что еще не готов принять топ-клуб. Хотя я бы пошел на этот эксперимент, на то, чтобы он пришел.
Точных его слов и объяснений не помню. Возможно, он просто попросил отложить этот разговор на другой раз. Или сказал, что у него есть обязательства перед «Крыльями Советов». Лезть человеку глубоко в душу было некрасиво и неправильно. Допытываться: «А почему ты считаешь, что не готов? А в чем – тактически, психологически? Или тебя смущает, что это топ-клуб?»
Так можно дойти до абсурда. Человек же сам чувствует, может он что-то делать или нет. Это очень серьезный и ответственный вопрос. И когда человек умеет дать себе в этом отчет – уже плюс, огромный плюс. И мне очень это понравилось. Потому что, когда тренер имеет возможность перейти из простого клуба в топ-клуб, работать в совсем других условиях, бороться за трофеи, – это большой соблазн.
Бояться и понимать, что ты еще не готов, – две разные вещи. Ведь на кону – вся дальнейшая карьера. Не получилось – и дальше что? Всё, карьера закончилась. Поэтому слова Леонида Викторовича о том, что нужно еще подождать, считаю большим плюсом.