Понравилось мне и то, как он в тот момент поступил по отношению к «Крыльям Советов». Кстати, я благодарен Игорю Завьялову, что они этот бутон еще больше раскрыли. А Слуцкий пошел к Завьялову, и Игорь Николаевич мне звонил, у нас с ним дружеские отношения. Но все это было не за спиной, а открыто и честно».
Слушаю Гинера – и поражаюсь, насколько по-разному порой видят мотивы действий руководителя люди со стороны и как объясняет их он сам. Обыватель скажет: если президенту ЦСКА отказали – да он на всю жизнь обиду должен затаить и больше к этой кандидатуре никогда не возвращаться! А для самого Гинера тот отказ Слуцкого стал лишь штрихом, добавившим серьезности к восприятию молодого тренера. И меньше чем год спустя приглашение повторилось.
«В этом сила Гинера, – говорит Герман Ткаченко. – Самое крутое – что после того, как Слуцкий ему в 2008 году отказал (не знаю уж, потому ли, что испугался топ-клуба и самого Женю, или, как он говорил, ему было так комфортно в Самаре), он не обиделся и меньше чем через год вернулся к его кандидатуре во второй раз».
Почему же Слуцкий тогда отказался? Он объясняет:
«Я никогда об этой ситуации не рассказывал, но на самом деле все очень просто. Я был тогда настолько счастлив в «Крыльях»… Просто счастлив. Это было то же, о чем я говорил вам применительно к «Олимпии»: если бы Чувальский меня не уволил, то я с ощущением внутреннего комфорта и счастья работал там до сегодняшнего дня.
После такого сумасшедшего первого года в «Крыльях», когда все получалось, при таком карт-бланше руководства, при таких отношениях с командой, которую я сам же и собрал… Нет. Это было невозможно. Причем куда угодно.
Мы с Евгением Ленноровичем встречались несколько раз. И я прекрасно понимал, что такое предложение может не повториться. Но для меня всегда важнее всего было чувство внутреннего комфорта и ответственности перед людьми, которых я приглашал и с которыми работал. Это все перевесило».
Дмитрий Фёдоров размышляет:
«Моя версия – на тот момент они были абсолютно разными людьми. И Гинер не понял, что Леонида Викторовича нужно убедить, наладить с ним душевный контакт. Для него переход в ЦСКА был очень высоким прыжком, он должен был понять, что это не просто подписание контракта, но и некоторая личностная поддержка. Возможно, тогда Евгений Леннорович этого не сделал.
Но потом Гинер, как тончайший психолог, как человек, у которого, как любит выражаться Николай Толстых, была сложная школа жизни, очень хорошо понял Слуцкого. Понял, что все противоречия нужно снимать через беседу, общение. Что в сложных ситуациях всегда нужно сказать: «Я поддерживаю тебя». И в конце концов они стали гораздо большим, чем тренер и руководитель. Думаю, что больше ни у кого в отечественном футболе нет такой «химии». Наверное, когда-то она была у Валерия Филатова и Юрия Сёмина в «Локомотиве», но те намного больше общались. Как я понимаю, Гинер и Слуцкий общаются значительно меньше. Но взаимное уважение у них невероятное».
Чем стало для Слуцкого повторное приглашение, происшедшее в самый неожиданный и самый тяжелый для него момент? Его слова, думаю, говорят обо всем:
«После Самары я был настолько уставший! Даже не предполагал, что варианты до конца сезона вообще будут. А тем более – ЦСКА. И в момент, когда я был в низшей точке эмоционального состояния, вдруг услышал: «Ты – главный тренер ЦСКА». И это всколыхнуло все, что было там, внизу. Меня подняли каким-то самым большим подъемным краном в мире и за одну секунду вынесли на самый эмоциональный верх. Это было грандиозно.
В голову такое не могло прийти. О разговоре с Гинером в предыдущем году я уже и забыл. К тому же в ЦСКА был приглашен Хуанде Рамос, человек с мировым именем, недавний победитель Кубка УЕФА во главе «Севильи». Менять Рамоса на Слуцкого – я о таком вообще не думал. А потом был звонок. «Приезжай». Я приехал, пообщались. На следующий день уже объявили о моем назначении».
На сей раз контракт с ЦСКА он подписал молниеносно – взглянул только на срок, предложенный ему Гинером, и не стал вносить поправок. А тем более заверять документ у нотариуса, как поступают иные его прагматичные коллеги. Более того – тренерская копия контракта осталась лежать в клубе, Слуцкий не забирал ее оттуда три года.
У мамы тренера в тот день, как всегда, сработала интуиция. Вернее, даже чуть раньше – когда ЦСКА проиграл предыдущий матч. Людмила Николаевна вспоминает:
«Был футбол, я сидела перед телевизором. Тренером ЦСКА тогда был Хуанде Рамос. Команда проиграла. И тогда я вдруг подумала: «Лёня будет назначен главным тренером ЦСКА». А потом он заходит и говорит: «У меня новости». – «А я знаю, какие». – «Какие?» – «Тебя назначили главным тренером ЦСКА» – «А что, объявили уже?» – «Да нет, ничего не объявили. Это я тебе объявляю!» Вот так у меня чутье работает».
Еще одна ирония судьбы – в том, что последний матч при Хуанде Рамосе ЦСКА проиграл… «Москве». Бывший клуб Слуцкого за пять туров до исчезновения из футбольного мира той победой фактически привел его на должность, которая принесет ему все российские трофеи.
Учитывая то, в каком психологическом состоянии находился Слуцкий к моменту назначения, нельзя было не поинтересоваться у Гинера, зависело ли его предложение Слуцкому работать в ЦСКА от их разговора – или президент для себя все решил заранее.
«Мы разговаривали до этого, и Леонида Викторовича я уже знал, – сказал Гинер, не ответив напрямую, но дав понять, что правильный ответ – второй. – Настроение у него, особенно вначале, часто бывало подавленное. Когда не получалось, он не чувствовал в себе уверенности. Вот здесь, считаю, моя обязанность и ответственность заключалась в том, чтобы человека поддержать. Я и по возрасту старше, и лбом о дверь в жизни бился, наверное, чаще. А потом научился ее открывать.
Передать свой опыт, спокойствие, уверенность – это очень важно. Знаете, вокруг много говорили о матче «Терек» – «Крылья Советов». Не знаю, было ли там что-то или нет. Опять же, лезть человеку в душу неправильно. А вот поддержать, а когда он считает нужным посоветоваться – подсказать, правильно и очень важно. После этого мы очень со Слуцким разговаривали. Когда ему нужно – приходит и советуется. Я, конечно, не психотерапевт, но старше и рассудительнее в каких-то чисто жизненных вопросах.
На что я рассчитывал, приглашая Слуцкого? Предположить, что мы выиграем еще столько титулов, мне было бы удивительно. А вот то, что Леонид Викторович отработает здесь столько лет – нормально. Если человек нам подходит, а мы ему – почему нет?»
И тут Гинер обозначил краеугольный камень своей менеджерской философии:
«Знаю мало тренеров в мире, кто работает по 15–20 лет. Фергюсон, Венгер… У них есть возможность полностью менять команды. В какой-то момент тренер все равно приходит к ситуации, когда с этим составом больше ничего не может сделать. И тут надо менять или состав, или тренера.
Большинство клубов предпочитают поменять тренера. Возможно, это действительно лучше. Но я предпочитаю стабильность. В этом случае понимаю, чего мне ждать. Что я дал тренеру, а он – команде. Для меня долгая работа людей в клубе, а не постоянная смена тренеров и менеджеров – приоритет. Если люди меня устраивают, то я не буду искать от добра добра».
Вот по этой-то причине, помноженной на интуицию Гинера, ЦСКА и выиграл за 15 лет его правления пять чемпионатов (и когда я пишу эти строки, рвется к шестому титулу), семь Кубков России, шесть Суперкубков и Кубок УЕФА. А «Спартак» за 12 лет под руководством Леонида Федуна, менявшего тренеров, как ловелас девушек, – ноль.
Людмила Слуцкая говорит:
«Думаю, что Гинер – умнейший человек и не один день наблюдал за Леонидом. Может, скажу высокопарно, но умный человек тянется к умному человеку. Евгений Леннорович просто в нем этот ум увидел. А ситуация в Грозном никак не повлияла на его отношение к моему сыну, потому что на таком уровне люди знают, как все это происходит. Президент ЦСКА прежде всего смотрел на него как на тренера и человека».
Слуцкий – человек не только умный, но и с высокой степенью самоиронии. С некоторых пор замечено, что команды, в которых работал этот тренер, после его ухода либо вовсе умирали, либо сталкивались с серьезными проблемами. И «Уралан» из-за безденежья прекратил свое существование, и «Москва» после отказа финансировать ее со стороны «Норильского никеля» скончалась, и «Крылья Советов» встали на грань пропасти. И если бы не распоряжение тогдашнего премьер-министра Владимира Путина о помощи «социально важному» клубу – несомненно, туда бы рухнули.
В 2010 году Слуцкий рассказывал мне:
«Я так себя и называю – «черная вдова». И сказал по этому поводу Евгению Ленноровичу Гинеру: «Здесь есть два варианта. Либо меня нельзя приглашать в клуб, но если уже пригласили – нельзя увольнять. Потому что, когда я работал во всех этих командах, они существовали. А не стало их уже после моего ухода…»
В том же разговоре Слуцкий признался, что шутить не рискует только над Гинером. Судя по этой цитате – вполне себе рискует. С первых же дней. Только делает это аккуратно и уж точно не бравирует этим на публике.
Илья Казаков убежден:
«То, что Леонида мама растила в одиночку, конечно, повлияло на его характер. Ребенок, выросший только в женских руках, достаточно мягок в своих реакциях и взаимоотношениях с окружающей средой. Мне кажется, Слуцкий окончательно и основательно повзрослел уже в ЦСКА. Там он принял несколько важных и, наверное, тяжелых для себя решений, сделал шаги, которые раньше были ему не свойственны. То, что Гинер на характер Леонида Викторовича повлиял, – вне сомнений».
Несколько лет назад Слуцкий признавался тому же Казакову, что на первых порах работы в ЦСКА, когда на его мобильном телефоне высвечивалась фамилия Гинера, он