– В футбол играешь?
– Редко. Только в школе. На переменах на улице бегаем.
– На какой ты позиции?
– Правый защитник.
– За ЦСКА болеешь?
– Я же футболом даже не увлекаюсь. Как я могу за кого-то болеть?
– А можешь еще увлечься?
– Нет.
– Папа рассказывал, что ты на сборную этой осенью начал ходить. До этого футболом особо не интересовался?
– А я и сейчас особо не интересуюсь. Просто иногда играю в школе.
– Но на сборную пошел, потому что он ее стал тренировать и нельзя не ходить?
– Да просто начал, интересно стало.
Людмила Николаевна: «Да потому что мальчишки все пошли. Он берет билеты сразу всем друзьям со двора. И они все идут».
Дима: Человек пять-семь, да. Это люди, которые не вчера со мной познакомились, а с которыми я дружу четыре-пять лет.
– И вы все вместе на стадион идете?
– Да. А на Швеции я был с дядей и тетей.
– Глядя на то, чего папа добился, не хочешь тренером стать? Вообще, как ты к его профессии относишься?
– Нет, ну он очень крутой. Очень. Без вопросов. Но я не хочу никем в спорте быть. Мне наука очень нравится. Биология и физика.
Людмила Николаевна: «Одно время Димка очень сильно увлекался космосом, знал всех космонавтов. У него есть знакомый 14-летний мальчик Максим, у него папа как-то связан с космическими исследованиями. Так внук поддерживал разговор с этим самым папой вполне на уровне. И вообще, он в свои 10 лет постоянно общается с ребятами 13–14 лет, более того, скрепляет их компанию».
– Дима, в школе папина крутизна как-то отражается? Тебе там говорят, какой папа крутой?
– Да, говорят. Просто в той школе, в которой я учусь, – там такие папы! Нефтяные магнаты – вообще капец!
– А к тебе в школе не подходили – почему папа вчера такую замену сделал, а не такую?
– Подходили, спрашивали, а я вообще не знаю. Отвечал: «Наверное, папа лучше знает, чем ты». Всегда все затыкаются и уходят.
– А драться не приходилось, когда о папе что-то нехорошее говорят?
– А никогда такого даже и не было. Мне пятиклассники вот так (показывает ладонью на уровне носа, при том что сам Дима – в четвертом. – Прим. И. Р.).
– Из-за того что папа – человек известный, приходится как-то свое поведение менять? Сдерживаться, не драться с кем-то?
– Да нет. Я вообще спокойный.
– Матчи папины смотришь?
– Нет.
– Он расстраивается по этому поводу?
– Нет.
– Он тебя пытался к футболу привлечь?
– Он меня отдавал на футбол. Но говорит, что нужно заниматься тем, что тебе нравится.
– И в хоккей отдавал тоже?
– Да. Хоккей мне понравился. Но я не хотел прямо им заниматься. Я не люблю тренироваться, а люблю в удовольствие играть. Но на самокате, естественно, тренируюсь постоянно, трюки учу. Это нравится.
– С кем-то из футболистов знаком?
– С Васей Березуцким. Он постоянно шутит. Очень крутой чел! Мы познакомились еще в прошлом году. Он к нам в квартиру с папой пришел. Бабушки не было, а я только проснулся. У меня тогда были длинные волосы. Папа спрашивает: «Ну вот что мне с ним делать?» Вася отвечает: «Когда он будет ночью спать, просто побрейте его – и все. Или меня позовите, я помогу».
– Ты испугался?
– Нет.
Людмила Николаевна – Диме: «Ну ты же был на базе».
– Да, несколько раз потом приезжал. Там прикольно. Я с тренерами разными познакомился. У нас в школе, кстати, учатся два мальчика, сыновья тренера по физподготовке, испанца Паулино. Их Пабло и Хави зовут.
Людмила Николаевна – Диме: «А ты расскажи, как ехал в автобусе сборной после игры».
– Да, ехали в автобусе сборной к ним в отель. Со стадиона «Спартак», после матча со Швецией.
– Когда папа дома, сидит в кабинете и работает, ты можешь без стука войти?
– Могу, конечно.
– Много тебе папа внимания успевает уделять при том, сколько у него работы?
– Нет. Но когда мы с ним ездим отдыхать, то много. Ездим каждый год, только не на пляжи, а туда, где можно гулять – Италия, Франция, Америка. В Турцию – без папы.
– Бывает такое, что тебе папы не хватает и хочется с ним поболтать?
– Да, бывает. Но я просто не запоминаю такие моменты.
– Где тебе больше всего понравилось?
– В Испании, в Барселоне. Природа, архитектура, красивые пляжи.
– А папе в той же Америке понравилось?
– Да. Он говорит, что из всех городов ему больше всего понравился Майами. И что это такой город, в котором он хотел бы жить. А мне Лос-Анджелес больше всего понравился. Он большой, прогрессивный и там снимаются все фильмы.
– Он готовится к этим поездкам?
– Готовится. А я про эти места и так все знаю. Я же играю во много разных игр, где все эти города есть.
Людмила Николаевна: «Когда по телевизору говорят, что, мол, все эти «стрелялки» ожесточают детей, – не соглашаюсь. Димка – очень добрый мальчик, а в играх он видит не жестокость, а города и страны. Хочет победить – и в то же время по ходу игры изучает все улицы и парки того же Лос-Анджелеса.
Именно внук первым сказал, что хочет побывать в Америке. Подошел момент, когда у Лёни было время – и вот они уже две зимы подряд туда ездили: сначала вместе со мной на Восточное побережье, потом без меня – на Западное. А сейчас Димка хочет на Байкал. Может, после чемпионата Европы туда и поедут».
– Дима, а книжки тебя папа заставляет читать, в театр ходить?
– Я сам люблю книжки читать. Любимая – «Гарри Поттер». И о науке. Но бумажные книги не читаю. Только в Интернете.
Людмила Николаевна: «Ты еще не сказал, что очень любишь театр. И оперу».
– Ба, да я в театр не ходил года четыре! Или три. Вообще я люблю другую музыку, но мне понравился один концерт оперный.
Людмила Николаевна: «Борис Годунов», мы его смотрели в Одесском оперном театре. Его тогда после ремонта только открыли. Красота! Но уже стали дремать, сказали – вот сейчас закончится первый акт, пойдем домой. А этот нас не пустил. Сказал: «Я буду до конца смотреть!» И мы досмотрели. Наверное, это наследственное – моя мама, Маруся, когда не было телевизора, к радиоприемнику садилась и оперу слушала. Наверное, у Лёни и Димы интерес к ней от этого».
– Ты папу хоть немножко боишься?
– Ну… нет.
– Больше боишься папу или бабушку?
– Бабушку. Она ругается. Но не со зла.
– Она же тебе ни в чем не отказывает.
– Это-то да. (Позже Людмила Николаевна расскажет мне, как ворчит по поводу ее доброты и безотказности по отношению к внуку Слуцкий: «Ты в нем растворилась». – Прим. И. Р.)
– А папа в чем-то отказывает?
– Только в пирожных. А так все можно.
– Конфетки-то ты, смотрю, берешь. Или это только когда папы нет?
– Только когда папы нет (расплывается в улыбке).
– Какое самое страшное наказание тебе папа придумывал? И за что?
– Не было такого. Он меня не наказывал.
Людмила Николаевна: «Я же говорю, они с папой напоминают друг друга. Не за что их наказывать».
– Что, совсем не бывало случая, чтобы папа на тебя разозлился и начал орать?
– Да нет.
– Ты не давал повода или он такой спокойный?
– Он спокойный. А я мог дать повод.
Людмила Николаевна: «Да не мог он дать повода».
– Советские фильмы любишь, как папа?
– Нет, смотрю сериалы. «Ходячие мертвецы», например.
Людмила Николаевна: «А еще он любит с бабушкой смотреть жизненные фильмы, где судьбы разные переплетаются».
– Ты включаешь их вечером, я и смотрю.
Людмила Николаевна: «А чего ты стесняешься? Это очень хорошо, когда ты переживаешь судьбу людей».
– Хочешь побыстрее стать взрослым?
– Нет, не хочу. Мне сейчас нравится.
– А почему не хочешь?
– Не хочу работать.
– Потому что видишь, как много папа работает?
– Да. Очень любит работать. Больше, чем отдыхать.
– Бывает, что он уставший и нервный после игры приходит?
– Только после проигранной игры – уставший. Я стараюсь ему тогда не надоедать. Знаю, когда с ним можно общаться.
– А каким ты представляешь себе папу лет в 70?
– Сидит на тренерской скамейке, говорит (изображает старческий голос): «Слышь, ты, беги туда!» И палкой по роже.
– Ты можешь представить себе, как папа палкой кого-то по роже бьет?
– Да, тростью такой…
А видит ли себя в 70 лет на тренерской скамейке сам Леонид Викторович? Даже если и без трости игроку «по роже»?
«Повторяю: у меня все зависит от внутреннего комфорта и удовлетворения тем, что делаю. Это ключевое. Если оно останется к 70 годам, с удовольствием буду работать. Если прекратится в 50 – закончу в 50».
Кем Слуцкий видит сына в будущем? Кем тот сам захочет. Тренер объясняет:
«Когда говорят, что хороший человек – не профессия, это правда. Поэтому, когда ты принимаешь какие-то профессиональные решения, то должен абстрагироваться от человеческих качеств. Но когда речь идет о ребенке, то я, как отец, хотел бы видеть его прежде всего хорошим человеком. Кем он при этом будет по профессии – это, наверное, важно. Но пусть он решит это сам.