Комбайны для уборки корнеплодов
Покрыты мхом, раздолбанные в ноль.
Читатель, ты прости, я с ритма сбился,
Размер главы немного потерял,
В меня сюрреализм когтями впился,
Мозги мои на части разодрал.
Мне не снискать художественных лавров,
Как портретист, зачах я на корню,
Но этих вот железных динозавров
Я в памяти, в душе своей храню.
Нет, тут не просто сюр — обычный, скромный,
Как на картине, где ни то, ни сё,
А весь такой расширенный, огромный,
Он даже высший смысл в себе несёт –
Что было всё и никуда не сплыло,
Лежит себе спокойно на земле –
Серьёзная такая дремлет сила,
А мы вокруг галдим навеселе.
У Кольки в сумке звякали бутылки,
Он хоть морально вроде и воскрес,
Но сфоткаться на фоне молотилки
Не смог, поскольку всё же был не трезв.
А вот Васёк, подумав о сюрпризе
(Имея также цель его обмыть),
Нам подарил четырёхтактный дизель,
Спросив, чего ещё нам подарить.
-14-
Время ехать. Пора расставаться.
Уважуха и буря оваций
Им, нормальным весёлым парням,
Что напитками нас пропитали,
Что машины из грязи достали
И скучать ещё будут по нам.
И спросил у них Лёня, прощаясь:
«Я, ей-Богу, ребята, отчаюсь,
Если сам для себя не пойму –
Почему она вся развалилась,
Эта техника, что с ней случилось,
Что она не нужна никому?»
И ребята сказали: «Когда-то
Был колхоз наш большим и богатым,
Нам запчасти свозили в ремонт.
СССР пока есть. Нет колхоза.
В день по литру — рабочая доза,
Это видимый наш горизонт.
Ты, вот, Лёня, в Москве проживаешь.
Ты работать людей заставляешь.
Что ж, ни пуха тебе, ни пера.
А у нас тут простые расчёты:
Ни села, ни людей, ни работы,
Потому и стоят трактора».
Светлело небо в утренней прохладе,
Сходил на нет, кончался звёздный бал.
Димон в Кассиопею шутки ради
Подшипником швырнул, но не попал.
Он нам сказал: «Купите эту свалку!
Здесь даже птицам боязно летать, –
Они от страха скорость и дыхалку
Не в силах тут надолго удержать.
Какой-то, что ли, грач, не то он филин,
Однажды посмотрел, и всё — того!
Вошёл в пике — испуган, обессилен,
И никогда не вышел из него!»
Друзья Димона Лёньку подкололи:
Ты старший, типа, маршал, генерал,
Возьми его хоть как, хоть даром, что ли,
Убитый этот, брошенный металл!
Давай, решай, и — с Богом, поднатужась,
Хоть и учили нас, что нет Его.
Вокруг, пока он жив, железный ужас,
Не будет никогда и ничего.
Ну, что ж, у Лёни принцип: делать дело!
Желательно, со всеми и везде.
Ну вот и здесь душа его запела:
«Кому платить? — спросил их Лёня, — где?
Там вроде бы какая-то контора
Вблизи холма». «Хорош, — ему в ответ, –
Там раньше человек сидел, который
Был всем нам враг. Его там больше нет.
Он по одной всегда и той же схеме
Строчил доносы. Больше не строчит.
Их не читал никто. Другое время.
И он тогда скончался. Суицид».
-15-
Лёня с ходу туда и нагрянул,
Сквозь окошки разбитые глянул:
«Ну и где тут приём платежей?»
Он нормальный пацан, понятийный,
Только всё заросло паутиной
В этом доме из двух этажей.
Зябко. Пусто. Темно. Нету власти.
Лишь крыльцо, словно челюсть из пасти,
Из поломанной стенки торчит.
«Эй! Ау!» Никого. Видно, где-то
Человек тот, глава сельсовета,
На том свете доносы строчит.
«Ладно, что ж, не хотите, не надо, –
Лёня горькую выдал тираду, –
Что и денег тут даже не дашь
Никакому начальнику в лапу,
Это раньше он, может, и хапал,
Но спалился и вышел в тираж!»
Ветер волком голодным виляет
В чистом поле. «Плевать, не влияет
Это всё на житьё и бытьё,
Что веду я — сказал себе Лёня, –
Пусть в атаку, вперёд меня гонит
Развесёлое войско моё».
Ну, войско — это я и друг наш Коля,
И парни, что души не чают в нём,
В Заманском. И пришлось нам поневоле
Грузить потом в машины этот лом –
Через неделю, после, оклемавшись,
От ярких впечатлений, а пока,
Мы, минимально, наскоро проспавшись,
И снова остаканившись слегка,
По ходу дела всё же распрощались –
Мы Колю в лапы к Нинке повезли –
К жене его. Мы за полночь примчались.
И мы там с Лёнькой тоже огребли!
Да, это так — когда спасаешь друга,
Заранее готовься ко всему –
Взволнованная строгая супруга
Не даст из вас пощады никому!
Теперь скажу насчёт металлолома:
Мы десять дней его в грузовиках
Возили, завалив его соломой,
Чтоб к нам менты не лезли на постах.
Куда, мол, что везём-то, где грузили?
А мы в ответ: «Протухший урожай!
Делиться надо, знаем, проходили,
Но чем — соломой?» «Ладно, проезжай!»
И Сашка, наш шофёр, толковый парень,
Потом на целый год про всё забыл –
Шаманил в арендованном ангаре,
Запчасти эти гиблые чинил.
-16-
Мы, как лоцманом, Лёнькой ведомы,
Промплощадку для нашего лома
С подъездными путями нашли.
Год прошёл. Мы стоим, морщим рожи:
А ведь как-то пора его всё же
Превращать потихоньку в рубли!
Вяло всё в этой теме, убого.
Сашка наш нашаманил немного –
Там три тыщи вся прибыль была,
Да и та вскоре стала трухою, –
Может, дело оно неплохое,
Но инфляция всё сожрала!
Мы стратегию долго искали, –
Ничего ты в разбитом бокале
Не найдёшь никогда и нигде.
А бокал был разбит, то есть бизнес
Рухнул, сдох, и уже собрались нас
Кредиторы мудохать в суде.
Уйма, тьма, как бычков на асфальте,
Министерств по стране. «А давайте
С филиалами их флиртовать», –
Лёня кинул одну из идей нам,
И уже мы заводам литейным
Стали оптом наш лом продавать.
А вышло как? Племяш большого чина
Нам намекнул — холёный жирный кот,
Влиятельный такой седой мужчина,
Что он деньгами взяток не берёт.
Мы с ним вели беседу в филиале –
В таком, куда пойди ещё зайди,
Но с Лёнькой нас везде тогда пускали,
И то ли ещё будет впереди!
Так вот о взятках — пьёшь обычно виски,
За рюмкой шутишь с важными людьми,
И разговор у вас, как мыло, склизкий,
Как мыльная верёвка, чёрт возьми!
Как будто ты идёшь, а под ногами –
Капканы, ямы, минные поля, –
Сказал не так — и всё, уже ты в яме,
Уже вокруг горящая земля!
Эх, не люблю я братцы, это дело,
И, в общем-то, обычно не давал,
Тут не одна башка у них слетела,
Серьёзный, непростой тут филиал.
И вдруг тебе с неведомым подтекстом
Туманным тайным смыслом точат плешь,
Пирог с таким слоёным сложным тестом
Суют как будто в зубы — на, мол, ешь!
В моём уме — дедукция, анализ,
Про то, что наш тандем во что-то влип.
Короче, мы слегка подрастерялись –
И я, и Лёнька, но не этот тип!
Как будто поэтические строки
Читает он: «Такой вот мой каприз»,
Мол, не беру, и всё, и — руки в боки,
И смотрит так с улыбкой сверху вниз.
-17-
Дело было весною, в апреле;
Мы, признаться, слегка охерели:
Это что у него — реактив?
Обострение как бы такое?
«Нет, ребята, ни то, ни другое», –
Он сказал, по рюмахе налив.
Он подкопы какие-то роет:
«Я прошу к вам на фирму устроить
Дочку шурина свёкра снохи.
Вся столица Заманского знает,
Что таланты у вас набирают –
К свету, к звёздам идти от сохи.
Тридцать лет уже ей, кличут Катей.
Ваше дело — побольше понятий
Под завязку в неё напихать.
Выпускница престижного ВУЗа,
Недотёпа, лентяйка, обуза,
Пусть уже привыкает пахать!
Так берёте?» «Берём». «Классно, круто.
И коньяк, что мы в эту минуту
С вами пьём, обретёт новый вкус, –
Мы сперва обнулим для начала
Все проблемы со сбытом металла –
Я с литейками сам созвонюсь».
Она через неделю к нам явилась
И всех подряд сумела распугать –
У двери возле нас остановилась,
И — прямо в лоб: «Интим не предлагать!»
Она волну с порога сразу гонит:
«Мне не нужна пустая болтовня!
Заманского хочу увидеть Лёню,
Чтоб он прособеседовал меня!»
Он здесь. Он посадил её на место,
Откуда ей потом быстрей уйти,
И попросил любезно в виде теста
В квадрат любую цифру возвести:
«Одиннадцать, к примеру. Вас устроит?»
Она ему: «Нормально. Не вопрос!
Вам даже беспокоиться не стоит.
Я подойду к заданию всерьёз.
Тут, даже если конченный баран ты,
Несложно это всё обосновать.
А что, бывают разве варианты?
Ведь это же почти как пятью пять!
Меня ни разу так не проверяли.
Какой-нибудь балбес вам скажет: «Сто!»
Но мы-то с вами разум не теряли.
Конечно, сто одиннадцать. А что?»
И стон надрывный из груди у Лёни
По офису прошёл взрывной волной,
И даже программист наш Коля Пронин
Под стол залез от страха за стеной.
Она глазами Лёньку так и ела,
Крутила пальцем локон у виска.
Он заорал, аж пыль с портьер слетела:
«Найдите этой дуре мужика!»
-18-
«Ой, — запела она вроде пташки, –
У меня аж по шее мурашки,
Как Вы линию гнёте свою,
Все преграды на свете сметая, –
Быстрый, резкий, я тоже такая!!»
И взревел уже Лёня: «Убью!»
Я сумел за неё заступиться.
Моё слово — как острая спица:
«Лёнь, кончай уже девок чморить!