Почему он использовал метафору, связанную именно с вулканом? Харри ехал вниз по крутой и извилистой дороге из Бэрумской больницы.
– Восемь убийств. Сейчас он повелитель, он наверху. Он создал вселенную, где, как ему кажется, все ему повинуется. Он кукловод, он может играть с вами. И особенно с тобой, Харри. Трудно сказать, почему он выбрал именно тебя, может быть, совершенно случайно. Но чем успешнее он управляется со своими куклами, тем больше ему хочется усилить напряжение. Хочется беседовать с куклами, быть рядом с ними, наслаждаться своими победами самым изощренным образом – вместе с тем, над кем он их одерживает. Но он хорошо замаскировался. Он не производит впечатления кукловода, напротив, может показаться покорным, тем, кем легко руководить, тем, кого недооценивают. Тем, кого никогда не заподозришь в способности срежиссировать такую сложную драму.
Харри ехал в центр по Е18. Попал в пробку. Он съехал на полосу для общественного транспорта. Он же полицейский, черт побери. И времени не осталось, не осталось. Во рту пересохло, псы были вне себя от ярости.
– Он совсем рядом, Харри, в этом я почти уверен, он просто не в силах остановиться. Но он появился из мертвой зоны. Прокрался в твою жизнь незаметно, когда все твое внимание было приковано к чему-то другому. Или когда ты был болен. Ему комфортно там, где он есть. Сосед, друг, коллега. Или кто-то, находящийся в тени другого человека, более важного для тебя, тень, о которой ты думаешь не иначе как о приложении к кому-то другому. Подумай о тех, кто случайно попадал в поле твоего зрения. Потому что он попадал. И ты уже знаешь его в лицо. Может, вы с ним и не слишком много говорили, но если он такой, как я, ему не остановиться, Харри. Он рядом с тобой.
Харри припарковался у «Савоя», вошел и направился к барной стойке.
– Чего желаете?
Харри пробежал глазами по бутылкам на стеклянных полках за спиной у бармена.
«Бифитер», «Джонни Уокер», «Бристоль Крим», «Абсолют», «Джим Бим».
Он ищет человека, снедаемого ненавистью. Того, у кого не осталось других чувств. Того, у кого ледяное сердце.
Его взгляд застыл. И словно отпрянул. Рот открылся. Будто сам Господь подмигнул ему. И подсказал, подмигнув, все, все.
Словно издалека послышался голос:
– Эй, мистер? Алле?
– Да.
– Вы определились?
Харри медленно кивнул.
– Да, – сказал он. – Да. Я определился.
Глава 71Радость
Гуннар Хаген сжимал карандаш указательными пальцами, рассматривая Харри, который на этот раз не лежал, а сидел в кресле перед его письменным столом.
– Что касается технической стороны, то ты сейчас в распоряжении Крипоса и, таким образом, входишь в команду Бельмана, – сказал начальник отдела. – Следовательно, произведенный тобой арест будет победой Бельмана.
– А если я – повторяю, чисто гипотетически – информирую вас и предоставлю возможность произвести арест кому-то из убойного отдела, например Кайе Сульнес или Магнусу Скарре?
– Спасибо, но, к сожалению, даже от такого щедрого предложения с твоей стороны я вынужден отказаться, Харри. Я уже сказал, что связан договоренностью.
– Ммм… Бельман по-прежнему на тебя давит?
Хаген вздохнул.
– Если я сделаю такой кульбит – лишу Бельмана возможности произвести арест по самому громкому в Норвегии делу об убийствах, то Министерству юстиции все сразу станет ясно. Например, что я не послушался их и привез тебя для расследования этого дела. Это будет расценено как неподчинение приказу. И навредит всему отделу. Сожалею, Харри, но я не могу.
Харри задумчиво уставился в пространство.
– О’кей, шеф. – Он вскочил со стула и быстро направился к двери.
– Погоди!
Харри остановился.
– А почему ты об этом спрашиваешь сейчас, Харри? Случилось что-то, о чем мне следовало бы знать?
Харри покачал головой:
– Только проверка гипотезы, шеф. Ведь в этом и состоит наша работа, правда?
До трех часов Харри названивал по телефону. Последний звонок был Бьёрну Хольму, который не раздумывая согласился вести машину.
– Я не сказал тебе куда и почему, – сказал Харри.
– Не надо, – ответил Бьёрн и добавил, делая ударение на каждом слове: – Я – тебе – доверяю.
Повисла пауза.
– Ну, наверное, я заслужил, – сказал Харри.
– Да, – ответил Бьёрн.
– Мне кажется, я уже просил прощения, так ведь?
– Нет.
– Нет? Из… из… из… Черт, как трудно. Из… из…
– Как будто мотор заело, приятель, – сказал Бьёрн, и Харри понял, что он улыбается.
– Сорри, – сказал Харри. – Надеюсь, у меня найдутся кое-какие отпечатки пальцев, которые я попрошу тебя проверить до нашего отъезда в пять. Если они не совпадут, то тебе не придется ехать, скажем так.
– А к чему такая таинственность?
– Потому что ты мне доверяешь.
Было полчетвертого, когда Харри постучал в дверь тесной дежурки в Государственной больнице.
Сигурд Алтман открыл дверь.
– Привет, вы не могли бы взглянуть на это?
Он протянул медбрату небольшую стопку фотографий.
– Они липкие, – сказал Алтман.
– Их только что отпечатали.
– Хм… Отрезанный палец. Что случилось?
– Подозреваю, что его владелец получил большую дозу кетаномина. Меня интересует, можете ли вы как анестезиолог сказать, есть ли у нас шанс найти в пальце следы этого вещества?
– Да, конечно, он ведь разносится с кровью по всему телу.
Алтман пробежал глазами снимки.
– Палец почти обескровлен, но теоретически достаточно и одной капли.
– Тогда следующий вопрос: вы можете оказать нам содействие при задержании сегодня вечером?
– Я? А что, у вас нет судебных медиков, которые…
– Как раз в этом вы разбираетесь лучше, чем они. И еще мне нужен человек, на которого я могу положиться.
Алтман пожал плечами, взглянул на часы и вернул фотографии.
– Мое дежурство заканчивается через два часа, так что…
– Отлично. Тогда мы за вами заедем. Вы войдете в криминальную историю Норвегии, Алтман.
Медбрат выдавил бледную улыбку.
Микаэль Бельман позвонил, когда Харри направлялся в криминалистический отдел.
– Ты где был, Харри? Нам не хватало тебя сегодня утром на заседании.
– Да так, ходил тут…
– Где ходил?
– По нашему любимому городу, – сказал Харри, опуская большой конверт формата А-4 на стол перед Кимом Эриком Локкером и показывая на свои пальцы, чтобы дать понять, что это надо проверить на предмет отпечатков.
– Я начинаю нервничать, если ты целый день не появляешься на экране радара, Харри.
– Неужели ты мне не доверяешь, Ми-ка-эль? Боишься, что уйду в запой?
Наступило молчание.
– Ты отчитываешься передо мной, и я просто хочу быть в курсе, вот и все.
– Рапортую: рапортовать не о чем, шеф.
Харри отключился и вошел в кабинет к Бьёрну. Беата уже была там и ждала его.
– И что ты собираешься нам поведать? – спросила она.
– Сказку про разбойников, – сказал Харри и сел.
Он изложил уже половину истории, когда в дверь просунулась голова Локкера.
– Вот что я обнаружил, – сказал он и протянул пленку с отпечатками.
– Спасибо, – поблагодарил Бьёрн, взял пленку, положил на свой сканер, сел за компьютер, открыл папку с отпечатками, найденными на Хольменвейен, и запустил поиск соответствий.
Харри понимал, что это займет лишь несколько секунд, но все равно закрыл глаза, чувствуя, как бьется сердце, хотя он уже знал – знал. И Снеговик знал. И дал Харри ту малость, которой ему не хватало, – точные слова, звуковую волну, вызывающую сход лавины.
Сейчас он узнает.
Это потребует всего нескольких секунд.
Сердце колотилось.
Бьёрн Хольм кашлянул. Но ничего не сказал.
– Бьёрн, – сказал Харри, все еще с закрытыми глазами.
– Да, Харри.
– Это одна из тех искусственных пауз, которые, как ты считаешь, я должен ценить?
– Да.
– Она уже закончилась, старый хрен?
– Да. И у нас совпадение.
Харри открыл глаза. Солнечный свет. Он ворвался в комнату и заполнил ее всю, они могли купаться в нем. Радость, гребаная радость.
Все трое одновременно вскочили с места. Смотрели друг на друга, открыв рты, что означало немой вопль ликования. А потом стали неуклюже обниматься, все трое. Бьёрна оттерли куда-то в сторону, а маленькую Беату чуть не раздавили. Затем начались приглушенные и ритмичные выкрики, осторожные хлопки ладонью о ладонь, и в довершение Бьёрн Хольм выдал то, чего, по мнению Харри, трудно было ожидать от поклонника Хэнка Уильямса: безукоризненную лунную походку.
Глава 72Хмурый
Двое мужчин стояли на газоне без травы между манглерудской церковью и шоссе.
– У нас это называлось замутить ханку или задуться, – сказал мужчина в кожаной куртке мотоциклиста и откинул с лица длинные жидкие пряди. – Летом мы лежали здесь и курили все, что удавалось достать. В пятидесяти метрах от Манглерудского полицейского участка. – Он криво улыбнулся. – Я, Улла, Те-Ве, его телка плюс еще некоторые. Вот времена были…
Взгляд у мужчины сделался мечтательным, а Рогер Йендем что-то черкнул у себя в блокноте.
Отыскать Юлле было нелегко, но в конце концов Рогеру удалось выйти на его след через байкерский клуб в Алнабру, где выяснилось, что теперь Юлле ест, спит и проводит время как свободный человек, то есть никуда не ходит дальше магазинчика «Прикс», где покупает жевательный табак и хлеб. Йендем встречался с этим и раньше, видел, насколько тюрьма делает людей зависимыми от привычного окружения, привычного хода вещей, от всего того, что дает ощущение уверенности. Правда, немного странно было, что Юлле так быстро согласился поговорить о прошлом. Наверняка имя Бельмана сыграло решающую роль.
– Улла тогда гуляла со мной, и это было классно, потому что все в Манглеруде были тогда от Уллы без ума. – Юлле кивнул, словно бы соглашаясь сам с собой. – Но этот-то от нее просто голову потерял.