— Я очень рада, — с облегчением вздохнула Джейн.
— Рады?? Почему?
— Я всегда считала вас джентльменом, доктор Воллас, и рада, что не ошиблась.
— А вы знаете, почему я решил напугать вас?
— Да, — быстро кивнула она. — Из-за Полин.
— Верно.
— Вам было жаль Полин, потому что вы считали ее обманутой женой… — Она пытливо взглянула в глаза собеседника, ища в них ответ на свои сомнения, но они оставались непроницаемы.
— Что ж, вы снова правы. Мне действительно было ее жаль… — Внезапно в его глазах мелькнуло что-то, похожее на смятение, и он чуть ли не виновато сказал: — Несколько минут назад мне показалось, мисс Брайнт, что вы решили уехать. Полагаю, это из-за той дурацкой неприязни, что была между нами… — Он немного помолчал, словно собираясь с мыслями, и Джейн живо вспомнила, как назвала его когда-то «невыносимым». Теперь при мысли об этом она не смогла удержаться от улыбки. — Так вот, — продолжал Николас, — все недоразумения позади, и я больше не испытываю к вам неприязни. Поверьте, это так… Решать, конечно, вам, но если вы можете забыть о нашей былой вражде, то мы вполне могли бы… работать вместе и дальше.
Он считает, что она хочет уехать только из-за их «вражды»! Боже, как мало он знает! Но что ответить ему?
— Мисс Брайнт, — снова заговорил он, — я должен извиниться перед вами еще за один грех… За свою черствость. Я никогда не хвалил вашу работу, но, уверяю вас, высоко ценил ее. И если вы уедете, мне… будет… вас… не хватать.
Последние слова давались ему с трудом, словно он, против своей воли, признавался в чем-то сокровенном.
Джейн покраснела от удовольствия и опустила глаза. Значит, то, что он считал ее чуть ли не проституткой, не помешало ему заметить ее деловые качества… Но что это меняло? Да, она нужна ему. Нужна как хороший, толковый работник, вдумчиво относящийся к порученному делу. Он не может не знать силы своего обаяния и умеет пускать его в ход тогда, когда надо настоять на своем. О, он не дурак и прекрасно понимает, что приказами здесь ничего не добиться! Слов нет, приятно слышать, когда тебя хвалят, но как забыть все, что было? Темная роща, его поцелуи, ее внезапная глупая вера в то, что он любит ее… И то, как все это закончилось… Теперь же ей остается только работать и наблюдать за тем, как развивается роман Николаса с Полин. Вернее, пока что роман Полин с Николасом, но у нее явно не так мало шансов, как казалось раньше. Николас же сам сказал, что жалел ее. Жалел… Жалость легко может перерасти в любовь, а может так и остаться жалостью, тем более что и сама причина этой жалости уже исчезла… Так же как Тим заметил, что их отношения со Стюартом мало похожи на подлинную любовь, Джейн интуитивно чувствовала, что для нее, возможно, еще не все потеряно. Это еще неясное, смутное ощущение бередило ей душу, заставляя смотреть на вещи другими глазами. Он сказал, что ему будет не хватать ее… Что бы ни значили эти слова на самом деле, он произнес их! И таким странным тоном, будто она вынудила его сознаться в тайном грехе…
— Что-то не так, мисс Брайнт? — нетерпеливо спросил Николас. — Почему вы не отвечаете? Быть может, есть какие-то другие, неизвестные мне причины, заставляющие вас уехать?
— Я остаюсь, доктор Воллас, — сказала девушка, предпочитая не отвечать на его последний вопрос. — По крайней мере до тех пор, пока вы не решите, что не нуждаетесь больше в моих услугах.
Если Николас и заметил ее маленькую хитрость, то не подал вида. Удовлетворенно кивнув и бросив: «Спасибо, мисс Брайнт!», он взял ручку и принялся что-то писать, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Когда девушка вышла из домика доктора, небо расчистилось и снова выглянуло солнце, высвечивая сверкающий контур горного хребта вдалеке. Аромат поздних цветов вселял легкую, светлую грусть. Улыбаясь своим мыслям, Джейн дошла до раскопа, где ее и встретила мисс Гилберт.
— Где вас носило? — налетела она на девушку. — Вы сюда, между прочим, работать приехали, миссис Брайнт! Я вовсе не собираюсь клеить за вас этикетки на коробочки. — Чуть успокоившись, она ворчливо добавила: — Из-за вас я пропустила обед.
— Я тоже не обедала, мисс Гилберт. Но не беспокойтесь, я здесь за всем присмотрю, а вы идите. Куда относить коробки?
— В сарай, как всегда… Оттуда их переправят в музей.
Она ушла, а несколько минут спустя, когда Джейн любовно укладывала на ватную подушечку великолепное аметистовое ожерелье, примчалась сияющая от счастья Полин.
— Джейн! Ах, Джейн, разве это не прекрасно? Он знает все, но тем не менее не отправил нас домой! Что это значит? Как ты думаешь, Джейн?
Джейн заботливо уложила ожерелье в коробку, закрыла крышку и заклеила ее скотчем.
— Похоже, что ты небезразлична Николасу. — Пряча глаза, она с преувеличенным старанием водрузила коробку на стопку других.
— Похоже?? — возмутилась Полин. — Да в этом нет никаких сомнений! Или… или ты полагаешь, что могут быть и другие причины?
— Нет, Полин, — улыбнулась ей Джейн. — Я так не думаю.
— Но ты сомневаешься! — встревожилась та. — Если есть другие причины, я хочу их знать!
— Да нет же, успокойся…
— Ты что, Джейн? Неужели ты не уверена, что он оставил всех из-за меня?
— Ты хочешь сказать, потому что он любит тебя?
— Ну разумеется!
— Ты не можешь быть уверена в его любви, пока он сам тебе об этом не скажет, — уклончиво заметила Джейн. — До сих пор он молчал, потому что считал тебя чужой женой, но теперь, если он любит тебя, ничто не мешает ему признаться.
— Полагаю, он так и поступит.
Воцарилось недолгое молчание. Джейн думала о Тиме и его несбывшихся планах, Полин же — о своем.
— Интересно, как Николас узнал? — задумчиво проговорила она. — Как ты думаешь, это Тим ему все рассказал? Нет, что ты, я понимаю, что он никогда бы не сделал этого нарочно, но мог случайно что-то обронить в разговоре, и Николас догадался…
— Возможно, — натянуто ответила Джейн. Тим неизбежно попадал под подозрение, но ей не хотелось афишировать свою осведомленность.
— Что ж, я страшно рада, что Николас знает теперь всю правду. Моим мучениям пришел конец. Я так боялась, что он выгонит нас всех!.. Да, я знаю, мой Николас бывает порой сух и надменен, но я сумею это выдержать.
— Выдержать? — удивленно переспросила Джейн. — Ты выбираешь странные слова, Полин.
— А что? Ты же знаешь, он любит командовать.
— Да, но…
— Он будет суровым мужем, слово которого — закон, и мне придется как-то с этим справляться.
От столь практичных комментариев Джейн потеряла дар речи, Полин же между тем продолжала:
— Все мужчины слишком высокого мнения о себе, а роль женщины в семье — терпеть, не подавая виду, что она знает истинную цену своему мужу. Кроме того, мужу тоже приходится терпеть капризы жены.
Выдержать… Терпеть… Джейн не знала, что и думать. Она и предположить не могла, что у хрупкой впечатлительной Полин столь странные взгляды на брак.
— Мне казалось, — неуверенно заметила она, — что семья — это, прежде всего, взаимопонимание супругов, а если надо, то и взаимные жертвы…
— Жертвы? — рассмеялась Полин. — О, от него жертв не дождешься! Но все равно, он просто замечательный, правда?
— Правда. — Пальцы Джейн механически вертели золотой браслет, заворачивая его в вату.
— Глупо было спрашивать, — снова рассмеялась Полин. — Мы все знаем, что ты его терпеть не можешь.
Джейн едва заметно побледнела. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Полин ушла.
— Послушай, — не унималась та, — а о чем он беседовал с тобой наедине?
— Да ни о чем существенном, — неохотно ответила Джейн. — Он заметил, что я сомневаюсь, стоит ли мне оставаться здесь…
— Стоит ли оставаться??
— Ты же знаешь, что я давно уже хотела уехать домой.
— Да, но как мне казалось, ты успокоилась на этот счет. Ты говорила, что Николас придирается к тебе, но я от него не слышала в твой адрес ни единого дурного слова.
— Он попросил меня остаться, и я согласилась, — быстро сказала Джейн, пропуская ее последнее замечание мимо ушей.
— Он не хотел, чтобы ты уезжала?
— Он хотел, чтобы все мы остались.
— В таком случае, зачем ему понадобилось говорить с тобой наедине?
Натянутый, почти истеричный тон вопроса смутил Джейн. Ей вовсе не хотелось пересказывать Полин весь разговор с Николасом, поэтому, пожав плечами, она повторила:
— Я же сказала, что он просто заметил мои сомнения. Людей осталось слишком мало, и ему нужна помощь всех нас. Поэтому он и не захотел отпустить меня.
Полин была явно не удовлетворена ответом.
— Ты хочешь сказать, что он оставил нас здесь только потому, что ему позарез нужны рабочие руки? И только из-за этого он, такой гордый и принципиальный, простил наш обман? Нет, быть того не может!
— Ну конечно, Полин, — устало согласилась Джейн. — Он оставил нас здесь только из-за тебя.
— О… Я рада, что ты так считаешь! — прочирикала Полин и наконец ушла.
Но испытания Джейн на этом не закончились. Не успели шаги Полин смолкнуть вдали, как пришел Тим. Он был мрачен и подавлен.
— Гай и Стюарт сказали мне, что Николас решил вас оставить. — Его голос, всегда такой мягкий и веселый, звучал теперь глухо и безрадостно. — Судя по всему, ему без вас не обойтись.
— Присядь, Тим, — ласково сказала Джейн, указывая на стул у стены. — Ты рассказал Гаю и Стюарту о своем поступке?
— Они спросили, моя ли это работа, и я ответил, что да.
— А причина их интересовала?
— Я сказал им и это. — Он сел и закурил.
— Ты признался, что сделал это из-за Полин?
— Да. Я все им рассказал о своих чувствах к ней. Стюарт, оказывается, и сам обо всем догадался.
— Странно… Мне он ни о чем не говорил.
— Вы теперь не так близки, как прежде.
— Но мы все еще помолвлены.
Тим раздраженно пожал плечами, словно говоря: «А мне-то какое дело?».
— Что мне делать с Полин? — Он отбросил сигарету и тяжело вздохнул. — Решение Николаса обернется для нее катастрофой.