— Я вас неправильно понял, сэр…
— Если б оно было из плоти и крови, было бы легче. Я говорю о вещи настолько неосязаемой, настолько трудно уловимой, как источник слухов.
— О да, действительно, сэр. Иногда бывает трудно понять, как что-то начинается.
— Вот именно.
Эркюль Пуаро не стал останавливаться в доме доктора Олдфилда. Вместо этого он отправился в местную гостиницу. Утром после его приезда состоялась его первая беседа с Джин Монкриф.
— Значит, доктор Олдфилд все-таки обратился к вам… — произнесла она. — Я знала, что он подумывал об этом.
В ее тоне не слышалось энтузиазма.
— Вы его не одобряли? — спросил Пуаро.
Их взгляды встретились.
— Что вы можете сделать? — холодно ответила она вопросом на вопрос.
— Возможно, есть способ справиться с этой ситуацией, — тихо произнес Пуаро.
— Какой способ? — Мисс Монкриф с упреком бросила ему эти слова. — Вы собираетесь обойти всех этих старых сплетниц и сказать им: «В самом деле, пожалуйста, вы должны прекратить болтать. Это так вредит бедному доктору Олдфилду». И они вам ответят: «Конечно, лично я никогда не верила в эту историю!» Это самое худшее из всего. Они не говорят: «Моя дорогая, тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, миссис Олдфилд умерла не совсем так, как казалось?» Нет, они говорят: «Моя дорогая, конечно, я не верю в эту историю насчет доктора Олдфилда и его жены. Лично я уверена, что он такого не сделал бы, хотя это правда, что он не так уж усердно заботился о ней, и я думаю, что не очень-то разумно с его стороны было взять совсем молодую девушку в качестве фармацевта. Разумеется, я совсем не хочу сказать, что между ними что-то было. О нет, я уверена, что все было вполне благопристойно…»
Джин замолчала. Ее лицо раскраснелось, она учащенно дышала.
— По-видимому, вы очень хорошо знаете, что именно говорят, — заметил Эркюль Пуаро.
Мисс Монкриф резко закрыла рот. Затем сказала с горечью:
— Хорошо знаю!
— И какое решение вы сами приняли?
— Лучшее, что он может сделать, — ответила Джин, — это продать практику и начать заново в другом месте.
— Вы не думаете, что эта история может преследовать его?
Она пожала плечами:
— Ему придется рискнуть.
Пуаро минуту или две сидел молча. Потом спросил:
— Вы собираетесь выйти замуж за доктора Олдфилда, мисс Монкриф?
Не удивившись этому вопросу, она коротко сказала:
— Он не сделал мне предложения.
— Почему?
Ее голубые глаза встретились с глазами Пуаро и на мгновение сверкнули. Потом женщина ответила:
— Потому что я заставила его замолчать.
— А, как приятно найти человека, который умеет быть откровенным!
— Я буду настолько откровенна, насколько вы захотите. Когда я осознала, что люди говорят, будто Чарльз избавился от своей жены, чтобы жениться на мне, мне показалось, что, если мы действительно поженимся, всему наступит конец. Я надеялась, что, если вопрос о нашей женитьбе не возникнет, этот глупый скандал, возможно, утихнет.
— Но он не утих?
— Нет.
— Несомненно, — сказал Эркюль Пуаро, — это немного странно?
Джин с горечью произнесла:
— Им здесь почти нечем себя развлечь.
— А вы хотите выйти замуж за Чарльза Олдфилда? — спросил Пуаро.
— Да, хочу, — спокойно ответила мисс Монкриф. — Я хотела этого, как только познакомилась с ним.
— Значит, смерть его жены была для вас весьма кстати?
— Миссис Олдфилд, — сказала Джин, — была исключительно неприятной женщиной. Откровенно говоря, я очень обрадовалась, когда она умерла.
— Да, — заметил Пуаро, — вы, несомненно, откровенны!
Она ответила ему все той же насмешливой улыбкой.
— У меня есть предложение, — произнес сыщик.
— Да?
— Здесь требуются решительные меры. Я предлагаю, чтобы кто-нибудь — может быть, вы сами — написал в Министерство внутренних дел.
— Господи, что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что лучший способ раз и навсегда покончить с этой историей — произвести эксгумацию тела и сделать вскрытие.
Джин сделала шаг назад. Рот ее приоткрылся, потом снова закрылся. Пуаро наблюдал за ней.
— Ну, мадемуазель? — спросил он в конце концов.
— Я с вами не согласна, — тихо сказала мисс Монкриф.
— Но почему? Наверняка вердикт «смерть от естественных причин» заставил бы умолкнуть все языки?
— Если вы получите этот вердикт — да.
— Вы понимаете, на что намекаете, мадемуазель?
— Я понимаю, о чем говорю, — нетерпеливо сказала Джин. — Вы думаете об отравлении мышьяком; вы могли бы доказать, что она не была отравлена мышьяком. Но есть и другие яды — растительные алкалоиды, например… Я сомневаюсь, можно ли найти спустя год какие-либо их следы, даже если эти яды использовали. И я знаю этих официальных экспертов. Они могут вынести неопределенный вердикт, сказать, что причину смерти установить невозможно, и тогда языки заработают еще быстрее, чем раньше!
Некоторое время Эркюль Пуаро молчал, потом спросил:
— Кто, по вашему мнению, больше всех распускает сплетни в деревне?
Девушка задумалась. Наконец она сказала:
— Я считаю, что старая мисс Летеран — самая ужасная сплетница из всех.
— А! Вы не могли бы представить меня мисс Летеран, если это возможно, — как бы случайно?
— Нет ничего проще. Все старые кошки в это утреннее время шныряют по деревне за покупками. Нам нужно только пройтись по главной улице.
Как и сказала Джин, знакомство состоялось очень просто. Возле почтового отделения Джин остановилась и заговорила с высокой худой женщиной средних лет с длинным носом и острыми, любопытными глазами:
— Доброе утро, мисс Летеран.
— Доброе утро, Джин. Чудесный день сегодня, не так ли?
Ее глаза с любопытством окинули острым взглядом спутника мисс Монкриф.
— Позвольте мне представить вам месье Пуаро, — сказала Джин. — Он приехал к нам на несколько дней.
Деликатно откусывая маленькие кусочки от скона[2] и удерживая на колене чашку с чаем, Эркюль Пуаро вел доверительную беседу с хозяйкой. Мисс Летеран любезно пригласила его на чай и теперь изо всех сил старалась выпытать, что именно этот маленький экзотичный иностранец делает в их деревне.
Некоторое время сыщик ловко парировал ее выпады и тем самым разжигал аппетит пожилой дамы. Затем, когда решил, что плод созрел, он подался вперед и произнес:
— Ах, мисс Летеран, я вижу, что вы слишком умны для меня! Вы разгадали мой секрет. Я здесь по поручению Министерства внутренних дел. Но, пожалуйста, — он понизил голос, — держите эту информацию в тайне.
— Разумеется, разумеется! — Мисс Летеран была взволнована, потрясена до глубины души. — Министерство внутренних дел… вы не имеете в виду… речь не о бедной миссис Олдфилд?
Пуаро несколько раз медленно кивнул.
— Ну-у! — Мисс Летеран выдохнула это единственное слово, сложив в него всю гамму радостных чувств.
— Дело это деликатное, вы понимаете, — подчеркнул сыщик. — Мне приказали представить отчет относительно наличия достаточных оснований для эксгумации.
— Вы собираетесь выкопать эту бедняжку! — воскликнула мисс Летеран. — Как ужасно!
Если б она сказала «как великолепно», а не «как ужасно», эти слова больше соответствовали бы ее тону.
— А каково ваше мнение, мисс Летеран?
— Ну, конечно, месье Пуаро, ходило много слухов… Всегда ходит так много сомнительных сплетен… Нет сомнений, что доктор Олдфилд вел себя очень странно с тех пор, как это произошло, но, как я неоднократно говорила, нам, конечно, не следует относить это на счет нечистой совести. Возможно, просто горе… Нет, конечно, они с женой не слишком любили друг друга. Это я точно знаю, из первых рук. Медсестра Гаррисон, которая ухаживала за миссис Олдфилд три или четыре года, до самого момента ее смерти, тоже это подтверждала. И я всегда чувствовала, знаете ли, что у медсестры Гаррисон были подозрения. Она ничего никогда не говорила, но это можно понять, ведь правда? По манере поведения…
— Имеется так мало фактов, на которые можно опереться, — печально отозвался Пуаро.
— Да, я понимаю, но наверняка, месье Пуаро, если тело эксгумируют, тогда мы всё узнаем.
— Да, — согласился сыщик, — тогда узнаем.
— Раньше были случаи, похожие на этот, конечно, — продолжала мисс Летеран; ее нос подергивался от приятного волнения. — Армстронг, например, и этот, другой мужчина — не могу вспомнить его имя… и потом Криппен, конечно. Я всегда гадала, была Этель Ле Нев его сообщницей или нет. Конечно, Джин Монкриф — очень милая девушка, я уверена… мне бы не хотелось говорить, что она подбила его на это, но мужчины становятся такими глупыми из-за девушек, правда? И конечно, они очень тесно общались!
Пуаро молча смотрел на нее с невинным вопросительным выражением на лице, рассчитанным на то, чтобы вызвать дальнейший поток излияний. Про себя он забавлялся, подсчитывая, сколько раз она произнесла слово «конечно».
— И конечно, благодаря вскрытию и прочему, столь многое должно проясниться, не так ли? Слуги и тому подобное… Слуги всегда так много знают, правда? И конечно, совершенно невозможно запретить им сплетничать. Беатрис, служанку Олдфилдов, уволили почти сразу же после похорон, и мне это всегда казалось странным, особенно учитывая то, как трудно в наше время найти служанку. Похоже, доктор Олдфилд боялся, что она что-то знает.
— Несомненно, похоже, что есть основания для расследования, — торжественно заявил Пуаро.
Мисс Летеран слегка вздрогнула от отвращения.
— Мысль об этом так отталкивает, — сказала она. — Наша милая, тихая деревушка… ее вытащат на страницы газет… и вся эта огласка!
— Вас это ужасает? — спросил Пуаро.
— Отчасти. Я старомодна, знаете ли.
— И, как вы говорите, это, вероятно, всего лишь сплетни.
— Ну… я бы не хотела с уверенностью говорить так. Знаете, я думаю, что люди правы: нет дыма без огня.