Мои брови приподнимаются при виде этого, и я ухмыляюсь Акселю.
– Тебе не кажется, что это вполне подходит для падающей воды?
Он окидывает взглядом водопад и кивает.
– Вполне.
Мы пересекаем неглубокие грунтовые воды, чтобы добраться до водопада. По краям кучками растут грибы в красную крапинку. Я взбираюсь на первый известняковый ярус, затем на второй в поисках места, где, должно быть, спрятана Книга Судеб. За третьим ярусом находится глубокая расщелина. Я просовываю туда руку, где камень сухой, и мои пальцы касаются краев каменной шкатулки. Я ухмыляюсь.
– Она там? – спрашивает Аксель, стоя внизу.
Адреналин проходит по моим рукам и ногам.
– Да, мне просто нужно вытащить ее.
Я стискиваю зубы и дюйм за дюймом подтягиваю коробку к себе, что является кропотливой задачей, поскольку она тяжелая, но как раз подходящего размера, чтобы вместить в себя Sortes Fortunae.
Наконец коробка выдвигается к краю щели. Я бы сняла крышку, но там недостаточно места. Я вытаскиваю коробку еще немного, чтобы она наполовину оказалась на краю яруса. Может быть, если я смогу…
Книга соскальзывает. Я резко втягиваю воздух, с ужасом наблюдая, как она падает в грунтовые воды у основания водопада. Она погружается на два фута, что было бы не так уж трагично, если бы крышка осталась целой. Но этого не произошло. Она выпала во время падения.
Я выругалась и быстро спустилась вниз.
– Аксель, хватай ее! – Книга не должна намокнуть. Возможно, ее сотворили таинственные руки леса, но это не значит, что она неразрушима. Страницы все еще бумажные. Меньше всего я хочу, чтобы они превратились в кашу.
Он бросается к шкатулке, его челюсти напрягаются, когда он вытаскивает ее из воды на сухую, усыпанную гравием землю. Я присоединяюсь к нему как раз в тот момент, когда он лезет внутрь, чтобы вытащить книгу из шкатулки, заполненной водой и илом. Он хмурится.
– Ее там нет.
– Что ты имеешь в виду? – Я ощупываю шкатулку, но мои пальцы натыкаются только на характерный холод маленьких металлических предметов. Я достаю несколько из них и тупо смотрю на то, что у меня в руке. Ожерелья, кулоны, старинные серебряные монеты, перстень с выгравированным на нем мечом и дубовым листом. Сокровища, хотя с таким же успехом они могут быть и древесной трухой, поскольку так мало для меня значат.
Он проводит пальцами по волосам.
– Может, книга выпала из шкатулки, когда упала?
Он возвращается к месту падения. Разгребает ногами мутную воду. Я остаюсь неподвижно сидеть на гравии, мое тело онемело, голова мотается из стороны в сторону, словно в сломанном часовом механизме.
– Так не должно быть. – Ни с грибами в красную крапинку, ни с четырехлистным клевером, ни с падающей звездой. Ни с каждой клеточкой моего существа, пульсирующей от уверенности, что я наконец-то нашла книгу, что мои долгие поиски действительно закончились.
Аксель ходит из стороны в сторону, потирая затылок.
– А что, если она застряла на выступе? – Он устремляется к известняковым ярусам и взбирается на них. Я не стала его разубеждать, хотя книга не могла остаться там.
Я складываю сокровища, которые держала в руках, обратно в шкатулку. Ничего не значащие реликвии, вероятно, принадлежавшие некогда важной персоне. Возможно, он был капитаном или генералом в великой битве, которая, как говорили, произошла в этом лесу. В какой-то момент он, должно быть, понял, что обречен, поэтому сохранил здесь свои самые ценные вещи.
Но это неважно. Он давно мертв, его поглотили деревья, а его богатства ничего не сделали для сохранения памяти о нем, кроме как заставили меня желать всяческих гадостей месту его упокоения.
Я вздыхаю, и у меня сжимается грудь. Я знаю, что тот, кто когда-то владел этим сокровищем, не виноват в том, что сегодня я не получила Sortes Fortunae, но мне хотелось обвинить кого-то.
Аксель спрыгивает вниз после того, как обыскал расщелину. Разумеется, у него ничего нет в руках. Он делает глубокий вдох и подходит ко мне, стараясь придать голосу уверенности, когда говорит.
– Все будет хорошо. Это не конец. Ничего не изменилось. Мы просто ошиблись.
– Я просто ошиблась, ты хотел сказать. – Я вытираю нос. Я снова плачу? Как смешно. В последнее время я только и делаю, что лью слезы. – Посмотри, куда привела нас моя одержимость знаками?
Он присаживается на корточки рядом со мной.
– Я не думаю, что ты проделала дыру, ведущую в пещеру с подземным водопадом. Кто бы мог упрекнуть тебя за то, что ты заглянула сюда после этого?
Я пожимаю плечами.
– Наверное, ты прав.
Он сажает меня к себе на колени и целует в левый висок.
– Мы не остановимся. Ничего не изменилось, – повторяет он. – Мы не остановимся.
Я поворачиваюсь к нему и, прижавшись лбом к его лбу, киваю.
– Мы не остановимся, – шепчу я.
Он откидывает мои волосы назад, и я кладу голову ему на плечо. Мой взгляд устремляется к стене пещеры слева от водопада. Я смутно различаю лианы, растущие там толстыми переплетающимися веревками. На небольшом участке цветут кремово-белые и желтые цветы. Жимолость.
Растение, которое, как говорят, отгоняет зло, предвещает процветание… и приносит удачу.
Я напрягаюсь, пульс учащается, и отстраняюсь от плеча Акселя.
– Что такое? – спрашивает он.
– Я… – Я не уверена. Мне просто нужно проверить…
Я встаю и подхожу к лианам. Касаюсь цветов. Отодвигаю их в сторону. Делаю неуверенный вдох. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
За цветами находится выступ из известняка, врезанный в стену пещеры. На ней лежит прямоугольный предмет, обернутый слоями больших восковых листьев. Я прикусываю губу. Вытаскиваю ее. Аксель ждет прямо за моей спиной.
– Это?..
Все еще не в силах вымолвить ни слова, я поворачиваюсь и передаю книгу ему, слишком напуганная, чтобы держать ее дольше. Что, если я уроню ее, как уронила каменную шкатулку, и разобью вдребезги сон, который, должно быть, мне снится? Может быть, я все-таки была права насчет знаков?
Аксель относит завернутый предмет к сухому валуну в пещере, который он использует в качестве стола. Я смотрю через его плечо, как он снимает слой листьев, защищающий то, что спрятано внутри. Солнечный свет падает на нас из двух больших миндалевидных отверстий в потолке пещеры. Они похожи на всевидящие глаза с черными слезами, образовавшимися из полос воды. Это делает момент еще более священным, как будто мы стоим перед святилищем божества.
Аксель снимает последний слой, и мое сердце замирает, ноги подкашиваются. У меня перехватывает горло от ошеломляющего облегчения и благодарности.
– Мы… мы нашли ее, – выдавливаю я.
Он смеется и проводит рукой под глазом.
– Ты нашла, Клара.
Я ухмыляюсь, но затем возвращаю взгляд к книге, изучая ее внимательнее. Этот долгожданный триумф кажется слишком нереальным, чтобы быть правдой.
– Это же Sortes Fortunae?
Хотя невероятное мастерство исполнения Книги Судеб внушает благоговейный трепет, судя по всему, она настолько тонкая, что от чиха могут порваться тонкие корешки, пронизывающие переплет, но при этом достаточно прочная, чтобы выдерживать влажность в этой пещере в течение трех лет. Однако я все же ожидала, что она будет более, скажем так, необычной… возможно, излучающей золотое сияние или гудение, наполненное таинственной энергией. Что нелепо, потому что я видела эту книгу раньше, когда Лощина Гримм еще не была проклята. В какой-то момент между тем и сегодняшним днем мое воображение разыгралось.
Аксель рассматривает книгу под разными углами.
– Если я правильно помню, Sortes Fortunae выглядит именно так. – Он выпрямляется и бросает на меня косой взгляд. – Но я знаю лучший способ убедиться в этом.
– Какой?
– Загадай желание.
Глава 33
В Лощине Гримм раз в месяц проводилась публичная церемония исполнения желаний. В ней участвовал любой житель деревни, который был готов загадать свое единственное желание. У Акселя эта церемония прошла сразу после того, как он достиг шестнадцатилетнего возраста. Он был единственным человеком, загадавшим желание в тот месяц, на голову ему возложили традиционный венок из дубовых листьев.
Те, кто собрался понаблюдать за ним, по очереди ущипнули его за руки, тоже традиция, призванная напомнить ему, что он бодрствует, а не спит и что ему стоит разумно использовать эту выпадающую раз в жизни возможность.
В тот день я была последней в очереди, и, когда ущипнула его, он ущипнул меня в ответ. Он подмигнул и прошептал мне на ухо:
– На будущее, когда придет твоя очередь.
– Ты так и не рассказал мне, что пожелал, – теперь говорю ему я. – Точнее, что тебе написала книга.
Он ухмыляется.
– Зная о глубине твоего любопытства, я удивлен, что ты не шпионила за мной на моей церемонии.
Жителям деревни не разрешалось наблюдать за самим загадыванием желаний. Занавеси в шатре, где на пьедестале лежала Sortes Fortunae, были задернуты, и Аксель, как и предполагалось, загадал свое желание так тихо, что никто, кроме книги, не смог бы его услышать.
– Конечно, я не шпионила. – Я легонько толкаю его в плечо.
Он смеется и целует меня, сначала быстро, но потом его губы задерживаются на моих, двигаясь мягко, неспешно, вызывая во мне головокружительные волны удовольствия.
– Ты пытаешься уйти от ответа? – бормочу я.
– Возможно. – Он ухмыляется мне в губы.
Я отстраняюсь нахмурившись.
– Однажды я заставлю тебя рассказать.
– Попробуй.
Я закатываю глаза.
– Уходи, чтобы я загадала желание.
– Я не могу остаться?
Я упираю руку в бедро. Он прекрасно знает, что не может находиться в пределах слышимости.
– Ладно. – Его руки обвиваются вокруг моей талии. – Но я и так знаю, что ты пожелаешь. – Он притягивает меня к себе для последнего поцелуя. – И у тебя это получится чудесно, – шепчет он.
Все внутри меня трепещет.