Осторожно и деловито пани Матильда отняла у него столик. Воитель, избавленный от щита, со вздохом облегчения встал с пола.
— Что это вы гасили? — недоверчиво спросил главный.
— Что? — вежливо удивился Лесь.
Главный удивился еще больше, до степени полного словесного вакуума. Он только посмотрел на Леся грустно и отрешенно. Допрос продолжил зав, но как-то нервозно:
— А что горело?
— А что горело? — полюбопытствовал в ответ Лесь.
Зав почувствовал себя нехорошо, но не смог сдержать законного возмущения:
— Так зачем же вы поливали?
— Я вовсе не поливал! — запротестовал Лесь и, подумав, добавил: — Оно само.
— Боже! Боже! — застонал главный и, схватившись за голову, выбежал из коридора.
Зав, повинуясь инстинкту самосохранения, хотел выбежать за ним, но его остановил долг: он не может, он руководитель, он должен выдержать и реагировать. А посему стоял и беспомощно смотрел на Леся, смотрел просто так.
— А вообще-то как все это рвануло? — спросил заинтригованный Каролек. — Откуда все это взялось? Так много и так долго?.. И все из одного огнетушителя?!
— Не знаю, — ответствовал Лесь, в первой фазе борьбы ему казалось, в коридоре неистовствует сто огнетушителей. — У меня больше не было.
— Прошу вернуться к работе, — жалобно приказал зав.
Лесь, вооруженный огнетушителем… на службе… нет, лучше не думать, иначе можно спятить. Ни за какие сокровища в мире он не хотел больше говорить на эту тему.
— Вы переоденьтесь, пан Лесь, и всех прошу вернуться к работе.
— А мне не во что переодеться, — добродушно сообщил ему Лесь.
— В халат, — холодно посоветовала Барбара. — Да побыстрее…
За пятнадцать минут, проведенных в раздевалке и в умывальне, Лесь спел несколько песен и прежде всего из понятных соображений арию тореадора из «Кармен». В живописном костюме танцевальными, кокетливыми па он вошел в комнату, где его ждали ближайшие сослуживцы… Лица их ничего хорошего не предвещали.
— Ну и?.. — начала атаку Барбара.
— Ничего, — радостно ответил Лесь и тотчас понял, о чем его спрашивают. — Ах нет, всё! То есть не всё!
— Спятил! — констатировал Януш, с омерзением разглядывая его.
— Ну, не прямо ведь сейчас, — рассудил Каролек.
— Где купоны? — ледяным тоном потребовала Барбара. — Сейчас же отдайте купоны!
— Нету, — вскричал безмерно счастливый Лесь. — Нету с собой! Да и не годятся уже! Все испорчено абсолютно!
После почты он успел провернуть множество дел. Проверил и подтвердил свой счет в банке, отвез домой все документы и вместе с купонами тщательно спрятал. На всякий случай решил не таскать всё это с собой.
Теперь его радостное сообщение привело группу в некоторое замешательство. С одной стороны, радость по поводу малорадостного факта уничтожения всего казалась по меньшей мере странной, а с другой, купоны все-таки уцелели и это весьма утешало. Неизвестно было, заявить Лесю претензии по поводу оставленного дома самого интригующего на сегодняшний день объекта или, напротив, поздравить? Несомненное сияние его физиономии позволяло надеяться на лучшее — истерзанный коллектив робко предчувствовал благосклонность судьбы.
— Говори как человек, или я тебя отлуплю, — сорвался Януш. — Учти, я в последнее время сделался нервный.
— Результаты?! — крикнул Каролек. — Какие результаты?!
— Гениальные! — с энтузиазмом провозгласил Лесь. — Выпали кое-какие деньжата!
— Сколько?! Что там выпало, черт?! Сколько?!
— Три четверки! На эти, по десять! Я посчитал, будет около восемнадцати тысяч! О Кармен, Кармен, любишь ли ты меня?!..
Могучий запев Леся смешался с бурным восторгом сослуживцев. Под мотив бессмертной арии пятеро пали в объятия друг друга. Лесь удовольствовался вдохновенным «трам-там — там-там», не принимая участия в объятиях, ибо костюм затруднял резкие движения. На нем были надеты два халата, один нормально, а другой задом наперед, и вся эта конструкция сдавливала не хуже смирительной рубашки. Из-под халатов торчали голые ноги, обернутые — не простыл бы — казенными полотенцами.
— Что там происходит? — с дрожью спросил главный инженер зава, услышав рев и вопли, долетающие из соседних помещений. — Заглянуть, что ли? Вдруг его линчуют?..
— Ни за что!!! — с ужасом возопил зав. — Я не приму участия в этом! Ничего не слышу! Ничего не знаю! Я хочу быть нормальным хотя бы еще месяц!
— А почему только месяц? — изумился главный столь скромным требованиям.
— Конкурс, — тихо прошептал зав. — В течение месяца объявят…
В сверхурочные часы окончательно признали Леся героем. Оставленные дома купоны были отнесены за счет сверхъестественного Лесева Провидения, которое, правда, не пригодилось бы, не случись вся эта история с огнетушителем; но к логике все отнеслись равнодушно: деятельность огнетушителя отметила, запечатлела в памяти этот день, столь насыщенный событиями. Когда весь коллектив в прекрасном настроении решил пораньше оставить службу и отправиться по домам, вдруг обнаружилось — Лесю покинуть здание невозможно. Вся его одежда годилась лишь в прачечную, а выход на улицу в двух халатах и с полотенцами на босых ногах представлялся слишком экстравагантным.
— Ну и свиньи же вы, — запричитал Лесь. — Поезжайте ко мне и привезите одежду. Дам ключ, не знаю, дома ли жена.
Герою следовало помочь. Потянули бумажки, ехать выпало Янушу. Лесь остался в бюро, остальные отправились восвояси.
Януш и Барбара подходили к автобусной остановке, когда неподалеку увидели красивую девушку. Януш вдруг оцепенел.
— Господи, прости! — в испуге прошептал он.
Странная реакция на появление собственной невесты, уже издали улыбнувшейся ему, очень удивила Барбару. Она тоже остановилась и вопросительно подняла брови.
— Чтоб мне помереть на этом самом месте, — зачастил Януш, махнув рукой красивой девушке, и скривил жалкую гримасу, означавшую приветственную улыбку. — Барбара, спасай! Из-за всего этого бедлама насмерть забыл о свидании с Данкой! Мы должны ехать к портному, заказывать мне свадебный костюм! Не могу!.. После всех скандалов просто не могу ей сказать, что еду одевать этого болвана! Свадебный, понимаешь?!.. Барбара, поезжай вместо меня!
Барбара все усвоила в мгновение ока. Из-за последних неудач семейная ситуация у всех членов группы до крайности обострилась: один лишь намек на неотложные служебные дела грозил непредвиденными последствиями. Будущее супружеское счастье Януша оказалось бы под вопросом.
— Ладно. Давай ключи.
— Адрес знаешь?
— Знаю…
Красивая девушка подошла к ним, и довольный Януш удалился с ней, нежно придерживая за локоток, а Барбара села в автобус.
Отыскав Лесеву квартиру, она несколько раз позвонила, подождала, потом открыла ключом дверь. Осмотрелась и начала искать шкаф.
Это было бы пустяковым делом, кабы в последний раз порядок не наводил лично Лесь, о чем Барбара, конечно, понятия не имела. В ходе поисков она все более поражалась оригинальности живущей здесь женщины: обувь лежала в корзине с грязным бельем, в шкафу на полках мужская и женская одежда была перемешана, мужские галстуки пребывали в постельном белье, а носки — в письменном столе. Освободив Лесев пиджак из-под кружевных ночных сорочек, Барбара извлекла дамские чулки из кармана этого же пиджака и пожелала во что бы то ни стало познакомиться с этой необыкновенной женщиной. Она поняла бы все, будь в квартире кавардак. Но при идеальном порядке и блистающей чистоте, странным образом нарушенной лишь осколками разбитой на пороге комнаты супницы, Барбара не понимала ничего.
Она отыскала для Леся всю соответствующую одежду за исключением рубашки. Рубашек нигде не было, и Барбара, отказавшись от поисков, принялась размышлять над разбитой супницей.
Касенька тем временем взяла в детском саду ребенка, купила продукты и возвращалась домой в чувствах смешанных и весьма двойственных. Она твердо помнила, что где-то ночью, по возвращении Леся, устроила запланированный непристойный скандал. Возмущение и негодование сменялись беспокойством, ибо она никак не могла вспомнить подробностей скандала и уж понятия не имела, как Лесь этот скандал воспринял. По её мнению, он должен встретить её сейчас дома полный раскаяния, испуганный, уступчивый, обещающий исправиться, но, возможно, она переусердствовала со скандалом и Лесь обиделся.
Открыла дверь, вошла: в собственной её комнате совершенно чужая, молодая и красивая женщина задумчиво стояла над кипой мужниных вещей. Касенька опешила.
Барбара, гадая, где бы отыскать рубашку, услышала звук ключа и поняла — возвращается необыкновенная хозяйка. С любопытством посмотрела на дверь.
Дамы молча и неподвижно некоторое время изучали друг друга. В голове у Касеньки взрывались мысли одна страшнее другой. Лесь погиб в катастрофе, а эта женщина привезла его одежду!.. Забралась воровка и сортирует вещи!.. Лесь оскорбился, решил её бросить и прислал за вещами любовницу!.. Не смеет показаться ей на глаза!.. Он арестован, и это инспекторша делает обыск!..
— Что это значит? — спросила Касенька прерывающимся голосом. — Как вы сюда попали?
— У меня ключи есть, — рассеянно ответила Барбара. — Где у вас лежат его рубашки?!
— В шкафу, — машинально сообщила Касенька. — А зачем вам рубашки?.. В чем же дело?!..
До Барбары наконец дошло: надо объясниться.
— Ох, извините, я коллега вашего мужа. Он сейчас сидит на работе в двух халатах, а больше ничего нет. Надо было приехать за одеждой, собирался наш сотрудник, но в последнюю минуту не смог, вот и пришлось мне. А рубашек вовсе нет в шкафу, ничего не могу найти.
Касенька испытала неимоверное облегчение и вместе с тем совершенно растерялась. Она, правда, привыкла к сногсшибательным подвигам муженька, но до сих пор он еще никогда не терял одежды и к тому же на работе. Что же еще, Боже праведный, случилось на этот раз?!
Выражение её лица побудило Барбару прекратить поиски. Через четверть часа начали искать вместе и обнаружили рубашки хозяина дома в тумбе с обувью. В свою очередь, выражение лица Барбары побудило Касеньку к откровенности, тем более что осколки супницы предательски хрустели под ногами.