Кайлен, подхвативший дух дикого танца, прыгал, крутился и потрясающе приземлялся, стараясь сохранить равновесие. Он ударял по веткам и стволам деревьев, и размахивал руками, пробиваясь через папоротник и плотные заросли цветов, поросшие мхом; он чувствовал все в лесу, давая ночной росе промочить свою одежду и кожу. Рогатый человек прыгал все выше, касаясь веток, находившихся на высоте двух его ростов, и, иногда, Кайлен думал, что он не бежит по земле, а летит по воздуху. Человек прыгал в лесное небо и, казалось, бегал по листве, и только потом мягко приземлялся и кружился в темноте, раскинув руки.
Наконец, полностью запыхавшиеся, они выбежали к реке, и только тут Кайлен сообразил, что эта та самая иллюзорная река, которая охраняет его личное убежище. Рогатый человек продолжал свой дикий танец, заложив широкий совершенный круг. Но в то мгновение, когда они почти повернули к поляне, человек остановился и смочил водой свое вспотевшее лицо.
Кайлен почти слышал шум бегущей воды, но словно на краю сна наяву, очень далекий, нереальный, неузнаваемый. Он посмотрел на Фергуса, и тот радостно улыбнулся, сказав без слов, что перейдет реку в следующий раз, когда Кайлен пойдет.
Чужеземец сорвал с дерева полоску коры и кинжалом проделал в ней две дыры, для глаз, поднес получившуюся деревянную маску к лицу и через разрезы посмотрел на обоих мальчиков. И заговорил с ними, на их языке, идеально выговаривая слова, волнуя их текстурой звука, мягкого, но глубокого, диким звуком лесной страны. Говоря, он держал маску перед лицом, закрывая от них губы.
— Она была такой же молодой, как и вы, и полной чуда жизни. Девочка, настолько прекрасная, что похищала каждое сердце, и ее искал каждый король нашей угнетаемой королями. Ее звали Рианна. Она была не дочкой короля, но принцессой, и сам король охранял ее, пока его солдаты уничтожали ее деревню и убивали всех ее родственников. Очень сострадательный король, который посмотрел на нее, нежное дитя, и больше никогда не посылал свою армию в эту землю. Вместо этого он построил огромную каменную крепость, и большой город вокруг нее. В городе жил великий народ, и Рианна была его королевой, не по праву рождения, но благодаря своему сердцу. Никакой мужчина и никакая женщина не могли оторвать взгляд от юной Рианны. Ребенок, который родился, чтобы стать королевой, королева, которая родилась, чтобы стать богиней.
Но великая северная страна и ее великий король послали темное войско из бесчувственных людей, людей войны. Они хлынули через холмы, взяли каменную крепость и предали мечу все благородные семьи. Они охотились за ними по холмам и болотам, и подчинили себе всякий город, расцветший за время мира. Так происходят дела в нашей земле, и король той страны повел себя неправильно, не готовясь к бою и не желая сражаться. Тем не менее никто из его людей не осудил его, хотя он и предал их. Только одно не давало умереть надежде. Рианна. Она сумела спастись от резни и преследования. Как раз накануне вторжения из ночи вышел человек, которого послала сама земля, забрал девочку из крепости, и они вместе убежали оттуда. Рианна успела только взять одежду и свое детское копье — символ того, что она является приемной дочерью короля.
И вот чем все закончилось, для нее: человек, посланный землей, глиняный человек, вставший из могилы, чтобы спасти ее от жестокости северян, принес ее в глубокую, затянутую туманом долину, в которую не забирались даже дикие животные, напуганные пустотой места. Но туда же пришел и другой, один из воинов темного войска; он слишком хорошо знал опасность, которая могла бы исходить от девочки, если бы она вернулась, стала королевой и повела народ против захватчиков. Он нашел ее и раньше, чем страж сумел что-то предпринять, ударил ее этим самым копьем, и еще повернул наконечник в сердце, чтобы увериться, что сделал свое злое дело до конца. Но глиняный человек успел, при помощи магии, перенести в копье еще живую душу Рианны. Здесь она и живет, и, пока она жива, люди ее родной земли живут в надежде. Вот копье. Вот Рианна. Я принес ее в эту землю, для безопасности, чтобы воздвигнуть для нее святилище, чтобы защитить ее на те годы, пока шторм треплет нашу страну.
Человек в рогатом шлеме замолчал и убрал маску с лица. Теперь Кайлен увидел его слезы и то, как он молча поднимает наконечник копья к губам и целует железо, когда-то попробовавшее кровь его юной королевы. Чужеземец взглянул на реку, потом опять поднес маску к лицу:
— Это место я увидел во сне. Есть и другие места, похожие на него, тайные, охраняемые. Могущественные места. Но мне показали именно это.
Кайлен, странно взволнованный, наблюдал за ним. Точно так же он, глядя на пороги, видел только настоящую реку со спокойной водой; человек говорил, текли печальные слова, текли и утекали прочь. Кайлен осознавал скорее поток, скорее приятный язык, родной язык чужеземца; он осознавал и другой поток, мощный поток совсем не романтичных образов: холодная серая крепость, безлюдные, продуваемые ветром пустоши, кровавая битва, самодовольный предводитель, мрачный убийца, ночной побег испуганной плачущей девушки и наемник, посланный убить ее и быстро и жестоко добившийся цели.
Время идет быстрее, чем его может воспринимать рассудок, и Кайлен вздрогнул, услышав первый хор лесных птиц, отмечающих наступление рассвета. Оказывается, он заснул сидя. Повернувшись, он увидел свет на востоке, над деревьями, над водой. Фергус спал, и Кайлен ухмыльнулся, увидя это. Рогатый человек тоже улыбнулся, и Кайлен повернулся к нему:
— Значит ты маг, человек с темными силами, использующий их для доброй цели…
Чужеземец наклонил голову и сказал из-за маски:
— Темные силы? Только не я. Не считая силы бежать без остановки.
— Тогда почему ты пришел, чтобы спасти ее, почему вышел из-под земли? Ты же почувствовал, что нужно спасти ее, унести в безопасное место?
Человек в рогатом шлеме горько и безрадостно рассмеялся:
— Ты неправильно понял меня, юный Кайлен. Я тот, кто преследовал их. Я тот, кто убил ее.
Пять человек, пять гончих псов спустились с дороги и, вслед за человеком, которого они преследовали, шли по полянам через лес, пока не нашли деревню. Около часа они говорили с Кассивелауном, но деревня была слаба по сравнению с закаленными солдатами, вроде этих. Кассивелаун достаточно спокойно поговорил с одним из них, который слегка знал язык деревни; ни при каких обстоятельствах он не согласился бы выполнить все их капризы, но с самого начала было ясно, что он не будет мешать в их поисках. Каждый из мужчин был крепко сложен и носил тяжелую бороду и длинные волосы, связанные позади зеленой лентой, пышные и несмазанные жиром. Каждый из них нес на спине круглый щит, сделанный из ольхи и уплотненной кожи и подбитый железом, боевое копье и метательные дротики. И у каждого на поясе висел богато украшенный меч, рукоятка которого была отделана золотом и серебром. Увидев их, никто бы не усомнился ни в их знатности, ни в воинском статусе.
Кайлен видел их, когда он, ни о чем не подозревающий, выходил из леса. Он немедленно повернулся и ринулся к Впадине старого камня, в святилище Рианны, потому что Кассивелаун указал путь на поляну, и охота началась.
Страж святилища услышал, как Кайлен бежит к нему через рощи по старой кабаньей тропе. Сам кабан ушел две ночи назад в другую часть леса, возможно устав от непрестанной беготни неподалеку от себя. Когда запыхавшийся Кайлен с криком вылетел из-за деревьев, мужчина уже держал копье в руке и бежал к реке.
Рогатый человек запнулся, Кайлен догнал его и помог встать на ноги. Звуки шагов преследователей были отчетливо слышны; они, похоже, заранее знали каждое действие жертвы и каждый поворот на его пути. Они последовали за ним через две земли и океан, и ни разу не сбились с пути.
Человек поднялся на ноги, но он подвернул ногу. Посмотрев на Кайлена безумным взглядом, в котором был жуткий страх, но не за свою жизнь, он бросил Кайлену копье, схватил его за грудки и приказал бежать как можно быстрее и пересечь иллюзорную реку:
— Там она будет в безопасности, с тобой. Береги ее Кайлен. Береги маленькую Рианну так, как я берег с тех пор, как забрал ее жизнь.
Кайлен повернулся и полетел, а мужчина заковылял за ним, медленно, морщась от боли.
Кайлен быстро добрался до реки. Вцепившись в копье, он пробежал по мелководью и, мокрый и холодный, оказался на другой стороне. Он слышал крики детей, приближавшихся по дальнему берегу, но видел только Фергуса, бежавшего к нему со слезами в глазах.
А потом между деревьями показался рогатый человек. Он громко вскрикнул и упал на колени, его лицо исказилось от боли, но он все же нашел в себе силы улыбнуться. Какое-то мгновение он смотрел в глаза Кайлену, а потом поднял к нему руку:
— Рианна! — кричал он снова и снова, пока за ним не появился огненно рыжий человек и ударом меча не перерезал кости и сухожилия на его шее. Звук имени Рианна умер на губах, ветер унес то, что от него осталось, и темная кровь хлынула на землю.
Кайлен побежал от реки в лес и сразу почувствовал укол страха, страха неведомого, страха магической силы, которая стерегла холм и окружающий его лес от смертного человека. Он сел на землю, положил копье на колени и взялся ладонью за еще дрожавший холодный металлический наконечник. Охотники прошли по берегу вверх по течению, потом вниз, но так и не рискнули пересечь реку; их всех охватил страх за свою жизнь, вызванный не сильным течением и порогами, а магической стеной, смутившей их чувства.
Они звали его на своем странном текучем языке, иногда умоляя, иногда угрожая. Думнорикс и четверо деревенских мальчишек скорчились на земле в нескольких ярдах от них, боясь подойти ближе. Только Фергус стоял, глядя на Кайлена распширившимися, наполненными страхом глазами.
Кайлен крепче сжал копье. Здесь он был в безопасности, как и память о Рианне. Он знал, что никогда не вернется домой, сколько бы ни жил. Он останется здесь и будет охранять ее, и, когда придет время, земляной человек придет за ней и заберет ее домой.