Она будет готова, когда поедет к Тэну.
Она будет чиста, чтобы принять голую истину.
23
Улица Монсе расположена в верхней части Десятого округа. В половине десятого Жанна ехала вверх по улице Клиши. На углу с улицей Атен ее охватило дурное предчувствие. Сумерки сгустились. Откуда-то потянуло гарью. Под вой сирен мимо мчались пожарные машины.
Не задумываясь она прошептала:
– Франсуа…
На углу улицы Милан ее опасения подтвердились. Ночная тьма действительно изменилась. Стала чернее и гуще. В воздухе витал запах разрушения. Движение было перекрыто. Жанне удалось свернуть на улицу Милан и кое-как припарковать машину. Она вытащила из сумки удостоверение и бросилась к улице Монсе – к счастью, на ней были джинсы и «конверсы».
У подъездов домов толпились местные жители. Водители выходили из машин, чтобы узнать, что происходит. Полицейские сдерживали толпу, а спецфургоны перекрывали улицу. Жанна бежала не останавливаясь. Показав удостоверение, она пересекла первую полосу ограждений. Пронеслась мимо пожарных машин. Преодолела второе ограждение и свернула на улицу Монсе.
Сердце у нее оборвалось. Языки пламени вырывались из окон последнего этажа здания в середине улицы. Наверняка дом восемнадцать. В панике она укрылась под аркой, с трудом преодолев приступ тошноты.
Переждав несколько секунд, двинулась дальше, задыхаясь от едкого дыма. Темнота сгустилась в черный туман. Плотный воздух прорезали оранжевые всполохи. Во мгле блеснули хромированные части автомобиля. У задка пожарной машины она различила чей-то силуэт. Попыталась окликнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Она похлопала пожарного по плечу.
Ему не было и двадцати. Жанна снова показала свое удостоверение. В данных обстоятельствах это ничего не значило, но национальные цвета всегда внушают уважение. Она расследовала немало дел о поджогах и нашла нужный тон:
– Жанна Крулевска, судья.
– Судья?..
– Кто у вас начальник наряда?
– Майор Кормье.
– Где он?
Паренек заорал, силясь перекричать рев брандспойтов:
– Думаю, внутри.
– Жертвы есть?
Каждое слово обжигало ей горло. Пожарный пожал плечами:
– Неизвестно. Загорелось на последнем этаже.
– Это ведь дом восемнадцать?
– Ага.
– Всех эвакуировали?
Но он не знал. И тут взрыв сотряс всю улицу. Горящие обломки посыпались на мостовую. Осколки стекла крупным градом застучали по тротуару и крыше машины. Инстинктивно пригнувшись, Жанна вцепилась в пожарного.
– Не стойте здесь, мадам!
Жанна не ответила. Вытаращив глаза, она уставилась на утонувший в пламени фасад. Из выбитых окон вырывались клубы черного дыма. Огненные языки лизали рамы. Пожар толчками изрыгал тучи дыма, искр и обломков. Темная пелена заволокла последний этаж. Этаж Франсуа…
Жанна поискала взглядом спасшихся жильцов. Перепуганные, они столпились поодаль, у «скорой», где медики оказывали им первую помощь. Но Тэна там не было. В голове все спуталось. Как-то раз она заходила к нему домой. Он перестроил чердак и сделал квартиру двухуровневой. Его кабинет находился на галерее без окон, и туда можно было попасть только из квартиры. Что, если там его и застиг пожар? Пожарные никак не могут знать об этом закутке. Этаже внутри этажа…
Опустив глаза, она заметила страховку – канат, который связывал машины с пожарными бригадами. Оттолкнула новичка и, ступая вдоль каната, добралась до следующей машины. То и дело она попадала в лужи. Каждый вздох причинял ей боль. Под стенами дома восемнадцать пожарные все еще вели сражение с огнем. Бьющие из брандспойтов струи скрещивались в воздухе.
Жанна открыла дверцы машины. Нашла куртку, шлем, перчатки, сапоги. Не раздумывая переоделась. Сапоги и куртка болтались на ней, как на ребенке. Когда-то она проходила стажировку у парижских пожарных. Ей всегда хотелось иметь четкое представление о технической стороне дела. Кое-что она еще помнила, хотя и не все. Опустила щиток и пелерину шлема, но забыла, как он застегивается. Зато не забыла, как важно надеть респиратор. Головкой вниз закрепила на спине баллон со сжатым воздухом. Подключила его к шлему. Отрегулировала давление воздуха. И наконец надела пожарный пояс. Прицепила к нему багор, топор, огнетушитель. Теперь ее не отличить от других пожарных.
Никто не обратил на нее внимания, когда она бросилась к дому. Про себя она твердила: «Я рехнулась, рехнулась…». Потом ощущения заглушили внутренний голос. Кожаная куртка весила не меньше тонны. От кислорода пересохло во рту. Повсюду было настоящее пекло. Она подняла глаза: по щитку стекала хлеставшая со всех сторон вода. Пламя охватило уже все этажи здания. Огненные столбы высотой в несколько метров вырывались из окон четвертого и пятого этажей, а водяные струи выглядели жалкими и бессильными.
Она проникла в здание. Ни зги не видно. Но она шла вперед. Справа от нее смутно виднелись почтовые ящики. Страха она не чувствовала. В этом снаряжении она казалась себе неуязвимой. Жанна добралась до лестницы. Клубы густого, как асфальт, дыма проникали повсюду. Между лестничными пролетами завывал и потрескивал огонь. Натыкаясь на пожарных, она добралась до ступеней. Даже наружная стена раскалилась. Вздулась под напором воздуха.
Второй этаж.
Она окинула взглядом лестничную площадку. Темно, хоть глаз выколи. С верхних этажей падал горящий мусор, на мгновение прорезая искрами мглу. Она поднялась выше, ориентируясь по страховочному тросу и тянущимся вверх трубам.
Третий этаж.
Огня нигде не видно. Только темнота. От сжатого воздуха у нее онемели легкие. Она спотыкалась. Продвигалась ощупью. И все-таки шла вперед.
Четвертый этаж.
А вот и огонь. Потрескавшиеся двери. Дерево, изъеденное, обожженное, истерзанное пламенем. Ни одного пожарного. Ни страховки, ни труб уже не найти. Жанна нащупала перила и продолжила подъем. Теперь ступеньки казались ей ненадежными. Вот-вот провалятся. Надо поторапливаться, пока все не рухнуло.
Пятый этаж.
Три пылающих дверных проема. Здесь работали пожарные. В каждой из квартир по бригаде, борющейся с очагами пламени. Жанна обнаружила, что перил больше нет. Лестничная площадка обрывалась над пропастью.
Тэн жил еще выше. Жанна двинулась дальше по лестнице, и тут кругом вспыхнуло яркое пламя. Огненные языки со свистом взметнулись вверх. Жанна повернулась и шлепнулась оземь. Через секунду из квартиры слева от нее, уступая напору огненной стихии, выскочили пожарные. Один из них, отбиваясь от горящего мусора, попятился к обрыву.
Жанна не раздумывая вскочила и схватила его за рукав в тот самый миг, когда он потерял опору под ногами. Силы иссякли, но ей было достаточно, не отпуская рукав, повалиться на спину, чтобы, притянув пожарного к себе, не дать ему упасть. Оба рухнули на лестницу.
Изогнувшись, Жанна вцепилась в его куртку. Ноги пожарного все еще висели над пропастью. Ее кроссовки вязли в обугленном ковре и тлеющем паркете. Тут их обоих осветили лучи фонарей, и Жанна заметила знаки различия у него на куртке. Капитан. Или майор. К ним протянулись руки в перчатках. Дым рассекли сверкающие, как расплавленная ртуть, щитки.
Выбравшись из кучи, Жанна повернула обратно и на четвереньках преодолела последние ступеньки. И тут она, подобно самолету, который, поднявшись над тучами, летит к солнцу, угодила в самое пекло.
Шестой этаж.
Повсюду полыхал огонь. Вырываясь из паркета, он лизал стены и пожирал потолок. На Жанне загорелся шлем. Она сорвала его. Отшвырнула баллон. Навалилась на центральную дверь и, заслонив лицо, бросилась в дверной проем. Квартира Тэна превратилась в пылающие джунгли.
Она пробиралась вперед, прикрывая рукавом лицо и пытаясь вспомнить расположение комнат. Пересекла вестибюль. Гостиную залила огненная лавина. Поддавшись страху, Жанна отступила и упала навзничь.
Поднимаясь на ноги, она увидела его.
На галерее Франсуа Тэн пытался выбраться из огня. Он был не один. Тэн боролся с карликом, который не давал ему вырваться. Она хотела закричать, но раскаленный воздух обжег горло, вынудив ее сжать губы.
В ужасе она вновь отступила.
Прищурилась, чтобы лучше видеть происходящее. Противником Тэна был голый коротышка. Возможно, ребенок. Черный, со скрюченными руками. По взлохмаченным волосам пробегали языки пламени. Огромный череп с вытянутым затылком, как у инопланетянина из фантастического фильма. И похоже, он не чувствовал ожогов. Удерживал свою жертву в огне, точно фридайвер, который топит пловца, утягивая его на глубину.
Жанна подумала: «Хоакин», и тут чудовище обернулось к ней. Она окаменела. Уродливый подросток уставился на нее горящими глазами, словно не замечая огня, пожиравшего их с Тэном. Почерневшее лицо, будто иссушенное жаром, обрело обезьяноподобные черты наших пращуров.
Жанна протянула руку. В этот миг галерея с грохотом рухнула, поглотив обоих противников.
Больше она ничего не видела.
Только чувствовала, как ее тащат назад.
24
– Вы проснулись?
В дверях палаты стоял врач. В белом халате, руки в карманах. На груди приколот бейджик с фамилией. Отсюда не разглядеть. Он подошел к ее кровати. Широко улыбнулся. Открытое, добродушное лицо, очки в тяжелой роговой оправе.
– Как вы себя чувствуете?
Жанна попыталась ответить, но не смогла разлепить пересохшие губы. Она чувствовала себя опустошенной, как сдутая воздушная камера. Кожа, липкая от высохшего пота, которым она истекала, пока длился этот кошмар. Она поморгала. Предметы вокруг встали на свои места. Линолеум на полу. Металлическая тумбочка. Рядом пустая койка. Обычная больничная палата.
Наконец ей удалось выговорить:
– Нормально.
Эти три слога причинили ей боль. Ее голосовые связки словно обуглились.
– Вам невероятно повезло, – сказал врач.
Жанна решила, что он иронизирует. Она совсем не помнила, как ее спасли. Она потеряла сознание. Ее перевезли сюда. Солнце уже взошло. Вот и все.