ал ни про какой народ, населяющий Лес мертвецов. По-моему, он просто не в курсе. Зато преступные наклонности приемного сыночка его явно восхищают. Он ведь по-своему тоже серийный убийца.
Отец, сын и Дух Зла.
– Кроме того, я знал, что Хоакин собирается в Никарагуа. По словам отца, он хотел разыскать там некоего Эдуардо Мансарену.
– Когда вам стала очевидна преступная сущность Хоакина?
– Во-первых, об этом еще в пятницу меня предупредил отец. Затем на сайте «Журналь дю диманш» появилась первая статья об убийстве Франчески. Я понял, что Альфонсо говорил правду. Его сын перешел к активным действиям. Связаться с ним я не мог – он не оставил мне координат. Зато я нашел в Манагуа координаты Мансарены. Дозвониться до него не удалось, и тогда я решил предпринять более рискованный шаг. Вечером отправился к Франческе Терча. В мастерскую. На поиски улик.
– В котором часу?
– Около десяти.
– Вы должны были столкнуться там с Франсуа Тэном.
– Нашел я только череп. В понедельник утром купил билет до Никарагуа. Торопился лично предупредить Мансарену.
– Я проверила все отели в Манагуа. Человек по фамилии Феро не регистрировался ни в одном из них.
– Я предпочел небольшой пансион. И записался под другим именем. Мера предосторожности… Да у меня даже паспорт не спросили! Расплачивался наличными.
– Как же вы вели расследование? Вы говорите по-испански?
– Не очень хорошо. Я искал Мансарену. Безрезультатно. Я же не профессиональный сыщик. Встречался кое с кем из городских психиатров. Заходил в специализированные центры. Пытался найти следы подростка, который когда-то проходил курс лечения от аутизма. Я ведь не знал, что ни Палин, ни Хоакин никогда не бывали в Никарагуа.
– Откуда вам стало известно, что я в Манагуа?
– Случайность. Я помнил о том, что Хоакин одержим кровью. Представил себе места, которые могли бы его заинтересовать. В их числе были и донорские пункты. Только тогда обнаружилось, что глава «Плазма Инк.» – не кто иной, как Эдуардо Мансарена. В среду я туда отправился. И чуть не столкнулся с вами – вы как раз выходили из центра с сердитым видом. Мне показалось, что у меня галлюцинации. Вы ведь были для меня просто восхитительной, хоть и немного растерянной, молодой женщиной, с которой я неделю назад познакомился на выставке.
Жанна отметила про себя слова «молодая» и «восхитительная». И запрятала их в ларчик с сокровищами. «Немного растерянную» она предпочла временно забыть.
– Я пошел за вами, – продолжил Феро. – Ждал возле виллы Мансарены. Видел, как подъехали полицейские машины, скорая помощь. Видел, как вы разговаривали с высокой индеанкой. Я ничего не понимал. Вспомните, вы ведь солгали мне насчет своей профессии. Сказали, что возглавляете пиар-агентство.
Жанна пожала плечами:
– Не хотела вас пугать. Мужчинам более симпатичны стюардессы, чем чиновницы.
– Не могут устоять перед красивой формой… А вы носите судейскую мантию?
– Никогда. Следственные судьи не участвуют в судебных заседаниях.
– Жалко…
Они оба замолчали, немного удивленные оборотом, который неожиданно приняла беседа. Вокруг творился кошмар, а они как ни в чем не бывало болтали о пустяках…
– А что было дальше? – спохватилась Жанна, снова становясь серьезной.
– Я зашел в интернет-кафе. Поискал информацию о вас. Вы ведь в своей области знаменитость. И понял, что вы мной манипулировали.
– Ничего я вами не манипулировала. Это было стечение обстоятельств.
– Вы возникли в моей жизни. Вот так. – Он щелкнул пальцами. – И тут я узнаю, что вы следственный судья. Я решил, что вы вознамерились использовать свой шарм, чтобы вытянуть из меня нужные сведения.
– Какой еще шарм?
– Не надо себя недооценивать.
Опять этот игривый тон.
– Ну а потом что вы делали?
– Я потерял ваш след в тот же вечер. Назавтра принялся собирать информацию об Эдуардо Мансарене. Это было нетрудно: все газеты напечатали его портрет. Между делом просмотрел французскую прессу и узнал, что до Франчески Хоакин совершил в Париже еще два убийства. Но мне это мало чем помогло. Я застрял на месте. Никаких следов, никаких улик, ничего. К тому же мне не удалось разыскать в городе ни Хоакина, ни его отца. Я понял, что заблуждался. У меня нет ни средств, ни навыков, чтобы их найти.
– А зачем вы поехали в Гватемалу? Следили за мной?
– Нет. Еще одна случайность. В четверг вечером я пошел во французское посольство. Разговаривал с культурным атташе, неким Марком, который оказался крайне услужливым.
– Мы могли бы там встретиться!
– Вот именно. В разговоре он упомянул француженку, которая только что уехала в Антигуа. Извините, конечно, но он говорил, что эта женщина выглядела немного… э-э… истеричной. Я догадался, что это вы. Рано утром сел на самолет до Гватемала-сити. Взял напрокат машину и поехал в Антигуа. Обшарил весь город. Он ведь невелик. И все-таки нашел вас. Вы как раз выходили из церкви Нуэстра-Сеньора-де-ла-Мерсед.
– И что, у меня в самом деле был истерический вид?
Феро улыбнулся:
– Скорее героический. Больше я не терял вас из виду.
Психиатр умолк. Настало время определяться – кто с кем. Друзья или враги? Союзники или соперники? В глубине души Жанна ликовала. Она уже не одна. У нее появился помощник, и какой! Один из самых симпатичных парижских психиатров. Кстати сказать, не привыкший скупиться на комплименты…
Не желая выдавать свои мысли, она заговорила нарочито «следовательским» голосом:
– И к какому выводу вы пришли?
– Отец с сыном продолжат путешествие. В Аргентину. Здесь, откуда кровь, они уже разобрались. Теперь поедут наводить порядок туда, откуда череп.
– Согласна.
Жанна кивнула на сумку Феро. Муляж лежал внутри.
– Что вам известно про этот череп?
– В мастерской Франчески я нашел координаты палеонтолога, который отправил ей эту штуку.
– Хорхе Де Альмейда.
– Мобильный у него не отвечал. Я дозвонился в аргентинскую лабораторию в Тукумане. Разговаривал с заместителем начальника лаборатории Даниелем Тайебом.
– Повезло вам.
– От него узнал, что Де Альмейда предпринял несколько вылазок в Лес мертвецов и всякий раз привозил с собой странные древности. Из последней поездки он пока не вернулся. Если верить моему информатору, он в последние месяцы вел себя очень возбужденно. Думал, что совершил революционное открытие.
– Череп?
– Да. И другие ископаемые останки.
– В чем революционность древних костей?
– Они принадлежат архаичному Homo sapiens sapiens. У черепа должны быть признаки докроманьонского человека: срезанный подбородок, выступающие надбровные дуги, выдвинутая челюсть… Черты, близкие к обезьяньим. Они могли бы служить доказательством того, что триста тысяч лет назад на Американском континенте обитали люди «в черновом варианте».
– Это невозможно, – возразила Жанна, припоминая хронологическую таблицу Изабель Вьотти. – Homo sapiens появились в Америке гораздо позже.
– То же самое мне сказал и ученый. Но есть кое-что еще, куда более похожее на бред. Де Альмейда утверждал, что ему удалось установить точный возраст останков, в том числе черепа.
– И?
– Ему двадцать лет.
Жанна не поняла. Вернее, не желала понимать. А ведь предчувствие этой истины не давало ей покоя последние несколько часов.
Антуан Феро забил последний гвоздь в гроб ее сомнений:
– Докроманьонские люди до сих пор существуют, Жанна. Они обитают в Лесу мертвецов.
IIIНарод
65
Она повернула голову и посмотрела в иллюминатор. Из-под крыла самолета открывался огромный, затянутый облаками Буэнос-Айрес. Ах, как хотелось бы Жанне, чтобы ее возвращение в этот город проходило при других обстоятельствах! В студенческие времена она без памяти влюбилась в аргентинскую столицу – это была любовь с первого взгляда. Как было бы здорово оживить старые воспоминания! Насладиться общением со старыми знакомыми! Увы, сейчас голова у нее занята совсем другими заботами. В ней ворочается и перекатывается одна и та же мысль, связанная с невероятной гипотезой, поставившей точку в центральноамериканском этапе расследования. Неужели в наши дни в затерянной лагуне северо-востока Аргентины и правда существует первобытный народ?
Все признаки налицо. Даже не признаки – доказательства. И все-таки Жанна никак не могла допустить подобную возможность. Видимо, в ней говорил обыкновенный здравый смысл. В журналах и по телевидению время от времени затрагивали тему жизни племен, полностью отрезанных от цивилизованного мира. Аборигены, никогда не видевшие так называемого «белого человека». В Амазонии. В Папуа – Новой Гвинее. Но Жанна достаточно поездила по свету, чтобы твердо увериться: таких открытий больше быть не может. Только не в эпоху спутников. Не в эпоху массированного сведения лесов. Не в эпоху грабительской добычи природных ресурсов…
Еще одно обстоятельство сильно тревожило ее. Если народ Леса мертвецов в самом деле существует, он представляет собой не просто архаичную группу людей. Это самый жестокий, самый злобный, самый агрессивный осколок человечества. Каннибалы, поклоняющиеся каким-то темным божествам, строящие свой жизненный уклад на варварстве и садизме. Убежденные убийцы, приносящие в жертву своих венер и устраивающие ритуалы, словно явившиеся из фильма ужасов.
Удар самолета о бетонное покрытие вывел ее из этих мрачных мыслей.
Паспортный контроль. Таможня. Получение багажа. Накануне Жанна и Феро решили, что им надо объединить усилия. Они не затевали споров. Не обсуждали опасностей предприятия. Просто договорились, что следующим этапом станет Буэнос-Айрес. В столицу они вернулись на машине Феро – от Николаса так и не было никаких известий. В тот же вечер отправились в аэропорт «Ла-Аурора» и купили билеты на рейс до Майами. Несколько часов сна в отеле для транзитных пассажиров – и в 7.15 утра они уже поднялись на борт самолета Аргентинских авиалиний, направляющегося в Буэнос-Айрес.