Паркер сломал что-то важное в каждом из них, когда нажал на спусковой крючок.
БАЦ.
Хлоя сделала еще одну зарубку на дереве, щуря глаза от утреннего солнца. Сначала, когда она только начинала орудовать молотком, удары электрическим разрядом отдавались в плече, но затем она сообразила, как надо бить, чтобы сделать хорошую зарубку и при этом не причинить себе боль.
БАЦ.
Гвоздодер оторвал от ствола полоску коры и древесных волокон, оставив на нем уродливую рану длиной в фут. У нее получалось все лучше и лучше.
Впереди Ники приложила ладони ко рту и снова закричала:
– Адам? АДАМ!
Она звала его с тех самых пор, как они покинули лагерь. Хлоя сказала ей, что выстрел, скорее всего, был сделан намного дальше, чем им показалось, но Ники ничего не желала слушать.
– Он полз всю ночь, Хлоя. Всю. Ночь. Ты же не знаешь, какое расстояние он мог преодолеть, верно?
Хлое хотелось сказать: ты тоже, но это бы не помогло. Если Ники хочет докричаться до хрипоты, это ее дело. К тому же сама Хлоя не может предложить идею получше. Все, что им остается, – блуждать и орать как придуркам. Она отогнала от себя эту мысль и снова занесла молоток. На этот раз крик Ники и хряск гвоздодера раздались одновременно: «Адам! Где ты? БАЦ! Адам!»
Джош оглянулся на Хлою, когда она вырвала зубья гвоздодера из ствола.
– Эй, ты в порядке?
– Угу, – ответила Хлоя. – Угу, все нормально.
– Ты уверена?
– Уверена. Просто было бы лучше, если бы мы искали что-то конкретное, вместо того чтобы ожидать, когда Адам отзовется.
Ники резко повернулась, ее лицо было искажено яростью.
– Если тебе не нравится то, что мы делаем…
– Перестаньте, – перебил Джош.
– Ники, я не говорила…
– …то ты можешь отвалить и убираться в лагерь…
– Эй, вы что?
– Я просто считаю, что, если бы у нас был какой-то план…
– …потому что мы можем сделать это и без тебя!
– Эй!
Ники и Хлоя замолчали на полуслове и посмотрели на Джоша, который показал кивком на что-то находящееся сбоку:
– Посмотрите.
Они обе перевели глаза туда, куда смотрел Джош. В небольшой рощице на прогалине кусты были изломаны. Или истоптаны.
Джош подошел к ним и прищурился под козырьком своей бейсболки:
– Оставайтесь на месте, хорошо? Я только… – Он замолчал.
Хлоя почувствовала, как ее лоб собирается в тревожные складки:
– Только что?
Джош повернулся и поглядел на нее:
– Я пойду рассмотрю это получше.
Прежде чем Хлоя или Ники успели возразить, он прошел вперед и нагнулся, шаря глазами по земле.
– О черт, – послышался его голос. – Черт, черт.
В голосе Джоша слышалась дрожь, и Хлоя насторожилась:
– Что там?
Он опустился на колени, вырвал из земли какое-то растение и показал им. Листья были испачканы чем-то ржавым.
– Тут кровь.
Ники шумно втянула ртом воздух. Хлоя спросила:
– Ее много?
Джош оглядывал траву и кусты:
– Да, много.
Рощица была меньше, чем казалось. Пока Джош стоял на коленях в том месте, где трава была истоптана больше всего, Ники прошла ее насквозь.
– Послушайте, следопыт из меня никакой, но, по-моему, яснее ясного, что дело плохо, – сказал Джош.
– Да уж, ничего хорошего тут нет, – согласилась Хлоя, стоя рядом с ним и стараясь не присматриваться к ржавым пятнам.
В воздухе висел запах железа, словно некие злые чары.
– Тут есть след, – крикнула Ники. – И он идет куда-то вдаль.
Джош посмотрел на Хлою, на его лице читалась тревога.
– Как ты думаешь, его оставил Адам?
Она кивнула:
– А кто еще?
– Я хочу сказать… мы же должны пойти по этому следу, верно? – Голос Ники дрогнул, когда они подошли к ней.
Хлоя увидела, что выражение лица ее подруги немного смягчилось, впервые за это утро. Надо думать, благодаря проблеску надежды.
– Да, – согласилась она. – Да, мы должны это сделать. Ники, иди впереди. А мы двинемся следом.
– Хорошо, – сразу ответила Ники. – Малыш, ты согласен?
Джош кивнул, оторвав взгляд от земли:
– Конечно. Давайте пойдем и найдем его.
Идя по узкому кровавому следу, они оставили прогалину позади и снова углубились в сумрак леса. Хлоя всадила гвоздодер в еще одно дерево.
БАЦ.
Ники сделала еще один глубокий вдох и, поднеся ладони ко рту, сложила их рупором.
– Адам! АДАМ, МЫ ЗДЕСЬ! ТЫ НАС СЛЫШИШЬ?
Слова отдавались от деревьев, метались среди них, словно языки огня. Ники… Паркер не мог понять, насколько она близко, но наверняка не так уж далеко. И наверняка не одна.
На лице Нэйта заиграла жестокая ухмылка.
– Надо же, какой сюрприз, – произнес призрак. – А я-то думал, что ты от них оторвался. Но, похоже, тебе не так уж легко уйти от всех твоих проблем, да?
Паркер отодвинул низкую ветку на пути:
– Заткнись.
– Они… того… придут за тобой, как ты сам понимаешь, – сказал Нэйт. Паркер слышал в его голосе гаденькую улыбку, она чувствовалась в каждом его слове. – Я серьезно, чувак. Они найдут его, а потом придут и убьют тебя.
Паркер продолжал идти, чувствуя успокаивающее давление револьвера, заткнутого за пояс джинсов, и тяжесть топора в руке. Он думал об инициалах отца на белесом дереве посреди сгоревшего дома. Он был близок к тому, что задумал, и теперь уже не остановится.
Если друзья намерены изловить его до того, как он сделает то, что должен, пусть только попробуют.
Он больше не станет прятаться.
Вскоре они нашли пещеру – дыру с зазубренными краями, зияющую в утесе размером с дом; выглядела она так, словно ее проделал кто-то из верховных богов.
Джош увидел пещеру первым в просвете между деревьями и показал на нее рукой:
– А что, если он заполз туда? – Это было сказано таким тоном, будто он надеялся, что девушки отвергнут предложение, вытекающее из его вопроса.
Но они не отвергли.
Было очевидно, что кровавый след ведет в эту пещеру. Так что они проверят ее.
Земля вокруг была каменистой и лишенной растительности, если не считать белесого мертвого дерева, торчащего из земли перед самым входом. Хрустя ботинками по россыпи камешков, они гуськом приблизились. Кровавый след был тонким и прерывистым, ржавые пятна тянулись по камням. След вел в пещеру, а обратного следа не было видно.
Значит, Адам там, внутри. Он наверняка там.
Ники первой заглянула внутрь. Наклонилась вперед и негромко крикнула в темноту:
– Адам?
Ничего.
– Адам, это… это Ники. Мы знаем, что произошло у тебя с… с Паркером. Мы здесь, чтобы помочь.
Опять молчание.
Хлоя и Джош настороженно переглянулись. Ники зашла в пещеру чуть глубже и прочистила горло.
– Адам, пожалуйста, ответь…
Из глубины послышался стон, тихий и хриплый. Ники вытаращила глаза и, прежде чем друзья успели ее остановить, быстро, как кошка, бросилась вперед и исчезла в темноте.
Все стихло. Казалось, молчание тянулось целую вечность. Хлоя не могла дышать, не могла отвести глаза, не могла делать ничего, кроме как молча молиться: пожалуйста, вернись, пожалуйста, вернись, вернись.
Наконец появилась Ники. Склонившись, она волочила за собой что-то, что показалось Хлое мешком с мусором. И только через секунду до нее дошла ужасная правда.
Это был Адам и в то же время не Адам. У существа, которое Ники выволокла из пещеры, было лицо Адама, была одежда Адама, но на самом деле это был не он. Это существо было скрючено, кожа была влажной и такой бледной, что под ней ясно проступала видна сетка голубых вен. Позвоночник был согнут вперед, как рыболовный крючок, а голова так запрокинута, что едва не касалась спины между его лопатками. Одна штанина джинсов была пропитана кровью и порвана. Рот окаймляли какие-то багровые пятна, глаза то открывались, то закрывались, ярко-красные, налитые кровью; существо прикрывало их напряженной рукой, такой костлявой, что она казалась почти прозрачной. В другой руке существа, отдаленно напоминающего Адама, был зажат сук, длинный и острый, белый, как кость. Хлоя была уверена, что этот сук он отломил от дерева, стоящего у входа в пещеру. Адам прижимал его к впавшей груди, словно распятие, стиснув так крепко, что казалось кости вот-вот прорвут кожу и вылезут наружу.
От него исходил ошеломительный жар; воздух вокруг, казалось, кипел, и этот чужеродный жар обдавал кожу Хлои. Адам дергался и дрожал, что-то бормоча, как будто терзающий его кошмар рвался наружу в виде отрывочных слогов, и получалось нечто совершенно нечленораздельное.
Все трое смотрели на своего друга – на эту исковерканную пародию Адама – с отвращением и ужасом.
Через некоторое время Джош прошептал:
– Что с ним произошло?
– Я… я не знаю… – Голос Ники звучал напряженно, как натянутая до отказа скрипичная струна. – Не знаю… Вчера… вчера он был не такой.
Да уж, без особого раздражения подумала Хлоя. Но она знала, что они не могут просто стоять и ничего не делать. Если Джош и Ники ничего не предпринимают, значит, действовать должна она. Опять.
Она склонилась над Адамом, всматриваясь в его лицо. Воспаленные глаза метались в глазницах, ничего не видя, потные волосы прилипли ко лбу, губы раздвинулись в стороны, как в оскале черепа, оголяя все зубы. Все это было противоестественно, ненормально. Но должно же быть что-то такое, что они могли бы сделать…
Хлоя протянула руку, чтобы убрать потные окровавленные волосы со лба Адама, но замерла, когда Ники издала сдавленный гортанный звук:
– Нет, нет, Хлоя, не делай этого… Пожалуйста.
Хлоя повернулась и посмотрела на нее:
– Что? Почему?
– Не знаю. Просто… пожалуйста, не дотрагивайся до него. Пожалуйста. Я пыталась дотронуться до него в пещере, и он словно взбесился. Я смогла вытащить его наружу, только взявшись за футболку.
– Ники, это нормально, – сказала Хлоя. – Взбесился так взбесился. Он ранен и напуган. Ему нужен врач.