– Хорошо. Но тогда вы будете должны ответить на все вопросы, что я задам вам, не увиливая.
– Справедливая сделка. Я ценю это.
Он глубоко вдохнул.
– Вы же знаете о строительстве отеля, с которым у Филиппо возникли некоторые сложности?
– Да. Я слышала, строительная компания сначала не одобрила постройку из-за протекающих под местом строительства подземных вод, но потом они передумали. Мы подозревали взятку, но никаких подозрительных переводов не нашли.
– Именно, – Рауль серьезно посмотрел ей в глаза. – Потому что взятки не было.
– Значит, в расчетах действительно была ошибка?
– Боюсь, все… Гораздо хуже.
Он сжал один кулак другим так, что до Кристиан донесся хруст.
– Я взял на себя смелость провести независимую экспертизу, и один из моих экспертов подтвердил, что на месте строительства протекает подземный источник. Как нынешний заместитель главы я не могу продолжать строительство, если оно угрожает окружающей среде. Наш город находится рядом с заповедником, и, не говоря о моральной точке зрения, меня могут посадить за нелегальную застройку, если это всплывет. И не дай бог всплывет в возможном инциденте с обрушением здания и жертвами.
Он посмотрел в окно, побарабанив пальцами по столу.
– Тогда я решил начать… Собственное расследование. Тоже думал, что Филиппо подкупил Сальвадора Рэфа, эколога, подписавшего ложное исследование. Никаких следов взятки не нашел. Только вот выяснил, что…
Он закрыл глаза и некоторое время молчал. Кристиан почувствовала, как напрягается.
– Он мог угрожать ему. Примерно в то же время умер брат Сальвадора, и у него могли возникнуть сложности с захоронением. С размещением маски. Вы понимаете.
– Если честно, то не очень…
– Нигде не указана причина смерти. Возможно, это было самоубийство. Мне показалось странным, что я нигде не смог найти сведений, как именно умер Тейн Рэф, и я подумал, что они намеренно умалчиваются.
– Так Тейн похоронен? Маска размещена?
Рауль сжал зубы.
– Да. Но, возможно, факт самоубийства был скрыт. Или же произошел какой-то…
– Несчастный случай.
Кристиан уставилась ему в глаза.
– Вы думаете, что это было методом запугивания Сальвадора? Что кто-то узнает про этот несчастный случай, который мог бы повториться с кем-то еще из его семьи.
– Несчастный случай, да…
Рауль посмотрел на нее ошалевшим взглядом.
Она использовала его формулировку. Потому что сейчас поняла, что значили те слова на пляже. Рауль сказал тогда, что с кем-то еще может произойти несчастный случай, если они не докопаются до правды.
Это была не угроза. Это был факт.
– Я думаю, что Сальвадор как-то причастен к похищению. Он или его знакомые. И я хочу заручиться помощью полиции в своем расследовании. Потому что Филиппо мой друг. Потому что я хочу доказать себе, что это неправда. Что это действительно несчастный случай, и ему не пришлось угрожать Сальвадору на столь вязкой почве. Или же что он дал ему взятку на расходы по захоронению, что-то подобное.
– И все же вы подозреваете Филиппо в злостном шантаже.
Кристиан подивилась, как спокойно это прозвучало. Она только что получила информацию, которая перевернула с ног на голову все расследование, но ее изможденный мозг решил заблокироваться, чтобы уберечь ее от перенапряжения. Она лишь чувствовала, как белеют костяшки пальцев, когда неосознанно сжимала руки под столом.
– Филиппо… Вспыльчивый человек. Импульсивный. Я не хочу верить, что он замешан в этом, но… Я должен все проверить. Особенно если это поможет его найти.
Он посмотрел Кристиан прямо в глаза, не мигая.
– Вы поможете мне? Я рассказал все, что мог. Пришлю вам материалы независимого исследования. Новостные материалы о смерти Тейна Рафа. Все, что я смог достать. Но помогите мне докопаться до правды.
Кристиан замолчала. События приняли неожиданный поворот.
Мотив мести?
Он объяснял все. Почему не было требования о выкупе, почему маска Филиппо, доказательство его смерти, висела в лесу. «Пойми, что значит эта маска для преступника», – так сказал ей мастер Абеле.
Свершившаяся месть.
Но так ли все просто?
Рауль терпеливо ждал ее ответа. Наконец, она подняла глаза.
– Я помогу вам. Вместе мы докопаемся до правды.
Пустота.
Она сидела в своем номере, скрестив ноги на кровати и смотря в стенку. Рауль переслал все имеющиеся у него материалы, и сомневаться в его словах больше не приходилось. Расследование продвинулось, как никогда раньше, и всё-таки Кристиан чувствовала лишь пустоту.
Она не могла выбросить из головы прогулку по лесу. Ощущение счастья и невесомости, в миг обернувшееся кошмаром разума.
Никто не мог разделить с ней эту боль. Она была единственной носительницей тайны, и оттого одиночество и страх непринятия сжирал ее изнутри. Она не могла позвонить даже Фледелю – человеку, с которым поклялась быть честной во всем. Но не в этом.
Разве что…
Ее взгляд упал на листок, который протянул ей Флорис.
«Позвоните, пожалуйста, если захотите еще поговорить».
Она нерешительно взяла сотовый и набрала номер.
– Алло? – связь была прерывиста, и голос Флориса звучал словно издалека. Скорее всего, он сейчас в лесу.
– Здравствуйте, мистер Сэрра. Это капитан Кристиан Тайлер.
– Ох… Что-то случилось?
Кристиан замялась. Он наверняка решил, что она звонит по делу…
– Нет, ничего. Просто… я хотела поговорить. Как в прошлый раз. Помните?
– Да, конечно! Тот разговор заставил меня о многом задуматься… Подождите немного, я найду место, где лучше ловит сигнал.
Ожидая ответа, Кристиан собиралась с мыслями. Что она хочет ему сказать? О чем именно поговорить? Желание позвонить Флорису появилось спонтанно, и сейчас разум резко пошел на попятную.
– Я снова с вами. В чем дело?
– Я… – Кристиан решила сказать, как есть. – Сегодня днем я гуляла по лесу, и нашла использованный шприц. Как полицейский я не была удивлена – такие огромные безлюдные пространства всегда являются убежищем для людей употребляющих. Но как человек… Это заставило меня вспомнить того юношу. О котором я говорила в прошлый раз. Который умер из-за… – она не решилась сказать правду. – Который совершил самоубийство.
– Ох… Мне очень жаль. Он был дорог вам?
– Д-да. Очень дорог. И я все думаю – с его заболеванием, с его состоянием, с его судьбой… Ждал ли его другой конец? Мог ли он еще быть счастлив? Если бы я сделала все, что в моих силах, и больше? Я все вспоминала наш с вами разговор, и…
– Простите. Мне не стоило говорить все это тогда. Я не знал, что это так ранит вас… Наверное, из-за моих слов теперь вас преследуют эти мысли.
– Я старалась забыть. Но разве можно подобное забыть? – Кристиан не заметила, как слезы потекли вниз, капая с подбородка. – Я каждый день видела, как он страдает. Каждый день чувствовала свою полную беспомощность. А потом мне позвонили из больницы, и сказали, что он…
Она до сих пор помнила этот разговор. Раздраженный голос доктора Бьерсена, которого больше интересовало, уплатит ли она положенную сумму, и долгие рассуждения о количестве лекарств, которые рехаб потратил на Ника. Словно его жизнь ничего не значила.
– Это был его выбор. Вы не могли этого предотвратить.
Если бы это было правдой…
– Да, возможно, я покажусь вам непоследовательным, но при всей моей ненависти к убийствам, я могу… Могу понять самоубийц.
– Да?..
– Убийство – это насильственное лишение жизни. Самоубийство – выбор человека. И пусть я все еще считаю, что после каждой черной полосы в жизни идет белая, и я хочу, чтобы эти люди передумали, я… могу понять их мотивы.
– Но мы в прошлый раз говорили про эвтаназию, и…
– Понимаете, это слишком легко. Гораздо легче лишить себя жизни руками врачей, верно? Люди, совершающие самоубийство, должны приложить много сил. Физических. Моральных. Если человек готов пойти на это, значит, его состояние действительно уже за гранью нашего понимания. Эвтаназия… слишком упрощает этот процесс. Позволяет людям, у которых еще есть шанс, воспользоваться выходом только для самых отчаявшихся.
Он вдруг резко выдохнул.
– Не поймите меня неправильно! Я вовсе не поддерживаю этот выбор! Просто… я пытаюсь понять мотивы этих людей. Если с тем юношей все было настолько плохо, возможно… Возможно, у него действительно не было иного выхода. Он был загнан в угол настолько, что решился. Мы можем горевать, скорбеть, но это был его выбор.
– У вас на все… очень своеобразная точка зрения. Вы правы, это кажется несколько непоследовательным, но я… Понимаю логику.
– Простите, если задел вас.
– Нет, эти разговоры… Удивительным образом успокаивают. Может быть, я привыкла брать контроль над всем в своей жизни. Надеялась, что я смогу спасти его. Но он не был под моим контролем – и его решение тоже. И теперь мне кажется, что я недостаточно старалась.
– Я уверен, что вы старались изо всех сил. Вы хотели помочь ему. Дать ему шанс остаться здесь, с нами. Ведь бывает и наоборот.
– Что вы имеете в виду?
– Скажите как полицейский… Существует же уголовная ответственность за доведение до самоубийства, да?
– Да, существует. Но на деле она применяется очень редко.
– Потому что это практически невозможно доказать. И все же люди, которые доводят несчастных до такой степени отчаяния, убивая тех их же руками… Наверное, это даже хуже, чем убийство. Полное снятие с себя ответственности. Отказ от угрызений совести.
– Вы считаете, что в данном случае это уже не является выбором человека?
– Это навязывание выбора. Утопление в болоте вместо попыток подать руку.
Вместо попыток подать руку… После стольких попыток подать руку, она подала ему шприц. Кем же тогда является она?
Убийцей, тихо повторил ей внутренний голос.
– Кристиан? – робко спросил Флорис. – Вы плачете?
– Я… Простите…
– Я снова сказал что-то не то, да? Ох, простите меня… Наши разговоры всегда заканчиваются так тяжело. Я вечно говорю какие-то глупости.