Ребята хотели расспросить его, но отвлеклись, поскольку Пинки заговорила с царём и министром.
– В награду за помощь вы бросили их в темницу! – обратилась царица к Наку, раздражённо постукивая ногой. – Вам есть что сказать по этому поводу, министр?
Сальный министр Наку пробормотал что-то сквозь тонкие, плотно сжатые губы, но никто ничего не понял.
– Вам придётся ответить, министр! – воскликнул Туни.
– Я всё ещё могу тебя уволить, курица безмозглая, – прорычал Наку.
– Держите себя в руках, – пристыдила его царица. Потом, потянувшись, похлопала по руке царя. – Дорогой, как ты мог отправить в тюрьму эту милую собачку… э-э… лошадку… э-э… пёс-пегаску, – Пинки окинула Шипучку насмешливым взглядом, – после того, как она избавила тебя от столь неловкого положения на шпиле башни?
– Это было ужасно, дорогая, – залопотал царь. Он уже доел все сладости и теперь взялся за самосы[7]. – Ужасно!
– Тем больше оснований выказать благодарность милой э-э… крошке, – бодро сказала Пинки. – Ты же такой щедрый и благородный правитель.
– Конечно, конечно, – пробубнил Ронту, жуя картошку с горошком.
– И, я уверена, это отличный повод для того, чтобы убрать плакаты с портретами молодых людей, не правда ли? – сказала Пинки царю, трогательно хлопая ресницами.
– Ваше величество, мне кажется, не стоит этого делать, – заспорил министр Наку. – Дети бездоказательно утверждали, что они – ваши племянники. И если мы не будем осмотрительны, они предъявят свои права на трон!
– Не нужен нам ваш трон! – горячо воскликнул Кинджал.
– Это правда, – поддержала его Кийя. – Мы с братом не хотим править!
Но по её выражению лица Кинджал догадался, что сестра думает об их отце. А вдруг он захотел бы стать правителем Запредельного царства за семью морями и тринадцатью реками, если бы близнецам удалось перенести его и маму сюда? Но, конечно, ни Кийя, ни Кинджал не упомянули об этом вслух.
– Я совсем не уверен, что они – действительно мои племянники, – с сомнением проговорил Ронту. – Вы знаете, что они обладают способностями раккошей? Откуда в моей семье кровь грязных раккошей? Раккошей! Только этого мне не хватало!
Пинки передёрнуло, и Кинджал с трудом сдержал смешок. Интересно, что сказал бы Ронту, если бы узнал, что в его семье – не менее трёх раккошей?
– Тебе не обязательно признавать их родственниками, – успокаивающе ответила царица. – Достаточно убрать плакаты с их лицами, дорогой, правда?
Царь согласился, Наку обиженно надулся, а близнецы и пакхираджи повеселели.
– Что дальше? – чирикнул Туни, когда царь и министр ушли.
Они сказали, что хотят проверить, хорошо ли убрана территория после игр бхутов, но Кинджал подозревал, что Ронту и Наку просто хотят поворчать без свидетелей; правда, его это не особенно волновало.
– Дальше? – переспросил Снежок.
– Мы пока не узнали, кто вырубает леса, – напомнил ему Раат.
– Узнали, – мрачно сказала Кийя. – Представитель бхутов сообщил нам.
– И царица Пинки думает так же, – добавил Кинджал.
Прекрасная царица-ракша вздохнула и взмахом головы откинула назад волосы, которым позавидовали бы любые создатели рекламы шампуня.
– Наверняка этот скользкий гад Шеша.
– Но у нас нет доказательств! – воскликнул Туни.
– Даже если будут, что мы можем сделать? – спросила Кийя.
– Нам понадобится помощь. Союзники, – твёрдо ответила Пинки. – Поэтому придётся тайно заглянуть к моей мамушке-нянюшке, которая живёт в Стране демонов.
Такого поворота Кинджал никак не ожидал.
– Страна демонов? – повторил он, чувствуя, как ёкнуло в животе.
– Только не к раккошам! – заволновался Снежок.
– Они ненавидят пакхираджей, – добавил Раат.
– И маленьких птичек! – пискнул Тунтуни.
– Ну мы-то с Кинджалом вас любим, хоть и раккоши, – рассудительно сказала Кийя. – И царица Пинки тоже.
– Но это всё же опасно? – с беспокойством поинтересовался Кинджал.
– Для большинства из вас – нет, – ответила Пинки, вздёрнув изогнутую бровь, и глянула на Туни.
– Пойду расскажу родственникам о том, как обстоят дела, – запричитал тот. – Кому охота стать начинкой в пироге?
– Начинкой? – изумилась Кийя.
– Пташка слегка преувеличивает, – бодро ответила Пинки. Туни трагически покачал головой. – Но в любом случае соберитесь с силами. Прогулка будет непростой.
– Так я и думал! – простонал Кинджал.
Глава 20У мамушки
В Стране демонов царил беспорядок. Не тот беспорядок, какой бывает у Кинджала в комнате, когда мама кричит, чтобы он отнёс свои вещи в корзину для грязного белья, а использованные бумажные салфетки – в помойку. Это был жуткий беспорядок, близкий к катастрофе.
Ещё на подлёте друзья увидели, что часть земель залита водой, другие – утопают в жидкой грязи. Деревни разрушены, леса сожжены, сады вытоптаны. Повсюду валялись поваленные деревья, мусор и обломки домов.
– Что здесь произошло? – испуганно прошептала Кийя.
– Всё разрушил этот змей подколодный, Шеша, со своей бандой. Остальные царства они быстро оставили в покое, а в Стране демонов сокрушили всё, что было возможно, – грустно ответила царица Пинки.
Едва дворец скрылся из виду, она перестала скрывать то, что родилась ракшей, и летела самостоятельно.
– Но почему? – спросил Кинджал. – Зачем они это сделали?
– Со злости, из вредности. Даже не знаю, – ответила Пинки. Друзья приземлились на покрытом грязью поле неподалёку от входа в сумрачную пещеру. – Здесь стало ещё хуже, чем в последний раз, когда я навещала мамушку.
– Но как это связано с тем, что Шеша вырубает волшебные леса? – вслух удивилась Кийя.
Пинки недоумённо пожала плечами:
– Не знаю. Именно поэтому мы пришли за советом к моей матери.
В небе над их головами промелькнули летящие силуэты раккошей, и послышался хор голосов:
– Хао мао кхао! Чуем чужой дух!
Друзья замерли, ожидая, что сейчас на них нападут, но раккоши пролетели мимо.
– И здесь жила наша мама? – прошептал Кинджал.
– Раккоши, как и люди, бывают разные, – напомнила ему Пинки. – Одни – злые, другие – добрые. Ну, во всяком случае, они добрее злых.
Раат и Снежок нервно били копытами и тревожно ржали.
– У пакхираджей с раккошами… – Пинки вздёрнула бровь. – Не самые простые отношения.
Раат и Снежок снова заржали. А вот Шипучка, которая бо́льшую часть жизни провела в образе собаки, с любопытством оглядывалась по сторонам, высунув язык и помахивая хвостом.
– Вы, кони, находитесь под защитой моей матери. – Пинки махнула когтистой рукой в сторону пещеры. – Ни один раккоша не посмеет встать у неё на пути.
– А как ваша мама отнесётся к нам? – спросил Кинджал, которому передалась тревога пакхираджей.
– Сейчас сами узнаете, – насмешливо протянула Пинки, а затем крикнула: – Мамушка, а мамушка! Это я, твоя доченька, пришла тебя проведать!
Раат нервно, громко откашлялся, и царица добавила:
– Я не одна, а с пакхираджами и другими друзьями!
– Деточка моя, Пинкушечка, навозная мушечка! Вкуснятинка моя, кислятинка моя! Горчинка, перчинка, вреднюшечка-дорогушечка!
Из пещеры прямо на них выбежала высокая нескладная ракша, у которой почти не осталось ни зубов, ни волос.
– Привет, мамушка! – очень громко крикнула Пинки, заслонив собой коней. – Эти пакхираджи – мои друзья. – Затем она показала на близнецов: – И эти малыши, наполовину раккоши, – тоже друзья.
– Раккоши? – Не обратив ни малейшего внимания на Раата и Снежка, мамушка подскочила к Шипучке и схватила её длиннющими тощими руками. – Какая смешатая! Лохматая! У тебя такой длинный хвостик для раккошей! А какие большие крылья, – нежно ворковала она, чмокая собаку-лошадку бородавчатыми губами в мохнатую макушку. – Какая забавная! Очень, ну очень забавная! Ты будешь моим приёмным внучочком-щеночком! Будешь, будешь!
Шипучка в ответ яростно вертела хвостом и лизала мамушкины волосатые бородавчатые щёки длинным розовым языком.
– Я не про неё говорила, – хихикнув, пояснила Пинки. – Вот эти двое – раккошики.
– Не про неё? – удивилась мамушка, качая на руках страшно довольную Шипучку и щекоча её под подбородком длинным когтем. – Но мне этот внучочек-щеночек нравится!
– По-моему, вы ей тоже нравитесь… э-э… мадам, – проговорил Кинджал.
– Она такая сладенькая, – просияла мамушка беззубой улыбкой. – И миленькая.
– Мы тоже так думаем, мадам, – улыбнулся мальчик.
– Это Кийя и Кинджал, – сказала Пинки, снова указывая на близнецов. – Дети Индрани и принца Арко.
– Принца Арко! – Мамушка вскинула брови, мохнатые и толстые, как гусеницы, и принюхалась, не выпуская из рук Шипучку. – Из водного и земного кланов?
– Да, – ответил Кинджал, впечатлённый тем, как старая ракша с одного нюха определила их способности.
– Вы пришли узнать, как готовить рыбьи мозги с молодыми листьями горчицы? – спросила мамушка.
– Нет, – помотала головой Кийя.
Кинджал величайшим усилием воли не позволил себе скривиться.
Мамушка устроила поудобнее Шипучку, сидевшую у неё на руках и старательно лизавшую ей плечо.
– Значит, вы хотите получить мою знаменитую на всю мультивселенную схему вязания крючком? Ту самую, для чехлов на рулоны туалетной бумаги?
Раат и Снежок понемногу успокаивались. Кажется, один из них тихонько фыркнул от смеха.
– Нет, нам не нужны вязаные чехлы для туалетной бумаги, – сказал Кинджал.
– Мамушка, – укоризненно воскликнула Пинки. – Иногда я просто не знаю, что с тобой делать!
– Ну погоди, погоди.
Мамушка прошептала что-то на ухо Шипучке, и та громко тявкнула. Старая ракша подставила собственное ухо к собако-лошадиной морде и закивала, а Шипучка продолжала лаять, визжать и подвывать.
– Что? Не может быть! – бормотала мамушка, брызгая слюной. – Правда, что ли? Потрясающе! Теннисный мяч, говоришь? Куча летающей рыбы! Восхитительно!