Поксун будто колебалась, ответить на этот вопрос или промолчать.
– Потому что… – она сглотнула, – я очень боялась.
Я раздраженно мотнула головой.
– Чего боялись? И зачем вообще он отдал вам дневник?
– Пойдемте, – пробормотала Поксун в ответ. – Мне нужно кое-что показать вам.
Я пыталась представить, что хочет нам показать Поксун, но вскоре мне пришлось сосредоточиться на том, как бы не сорваться вниз с обрыва. Крутой склон, по которому мы взбирались, тонул в водной взвеси, поднимавшейся от водопада Чонбан. Ветер налетал яростными порывами, так что я с трудом удерживала под подбородком шелковую накидку, а она словно выплясывала вокруг моей головы какой-то диковинный танец.
– Расскажу вам все по порядку, – проговорила наконец Поксун.
Она шла впереди, усадив младенца себе на спину и крепко привязав одеялом, а руки сцепила за спиной, чтобы ребенок случайно не выскользнул из повязки.
– Ваш отец расследовал дело Сохён и выяснил, что я исчезла за два дня до ее гибели. Он знал, что мы с ней были подругами. Поэтому он начал разыскивать меня: решил, что я сбежала, потому что знала, как она погибла.
– А вы знаете? – спросила Мэволь.
– Нет, я даже не знала, что она умерла, пока мне не рассказал детектив Мин.
– Тогда почему вы убежали?
Поксун ответила не сразу.
– Я никому об этом не рассказывала, кроме Сохён и детектива. – Снова небольшая пауза. – Я собирала хворост в лесу, когда на меня напал человек в белой маске. Он так сильно ударил меня по затылку, что я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то поняла, что руки и ноги у меня связаны. Он притащил меня в какую-то хижину.
Мы с Мэволь переглянулись. Мы были в той хижине.
– Меня он не тронул, просто тихо сидел рядом и думал о чем-то. Поэтому я набралась храбрости и спросила у него, что он собирается со мной сделать… и он ответил так странно…
– Что? – спросили мы с Мэволь хором.
– Он сказал, что отправит меня в империю Мин.
– В империю Мин? – переспросила я. Целое море нужно пересечь, чтобы добраться туда. – Вы узнали его голос?
– Нет.
– Знаете Ссыльного Пэка?
– Да, но его голоса я никогда не слышала, только видела его пару раз.
– Что случилось потом? – поинтересовалась Мэволь.
– Человек в маске как-то вышел из хижины, и из его кармана выпал маленький кусочек бумаги. Мне удалось скомкать его и незаметно спрятать в рукаве.
Ей пришлось замолчать, потому что в этот момент мы спускались по крутому, неровному склону, густо заросшему вьющимися кустами камелии, ощетинившимися колючими соснами и множеством других растений. Их было так много, что невозможно было разглядеть ничего, кроме сочной зелени. Но мощный, грохочущий рев водопада становился все ближе и ближе.
Сложный участок пути закончился, и Поксун продолжила:
– Человек в маске вернулся, и я сказала ему, что мне нужно выйти по нужде. Он колебался, но потом развязал меня и отвел в кусты, и тогда мне удалось сбежать. Я сразу же кинулась к Сохён. Она всегда заботилась обо мне и защищала меня, как старшая сестра. Да и не только для меня она была старшей сестрой. Она подсказала мне спрятаться в ее родной деревне, Согвипхо, чтобы никто не мог меня найти. Нужно было только сказать ее родным, что меня послала Ынсук.
– Постойте-ка, – Мэволь резко остановилась, – Ынсук – это имя из отцовского дневника!
Когда это она успела в нем покопаться?
– Да, – ответила я.
Мне стало не по себе. Мэволь вот-вот поймет то, что я уже знала. В этот момент Поксун снова заговорила:
– Сохён на самом деле звали Ынсук. Она была дочкой шаманки Ногён.
– Что?
Мэволь побледнела и замолчала. Нужные слова никак не приходили ей на ум, а я тем временем спросила у Поксун:
– Значит, вы живете с родственниками шаманки Ногён?
– Да. В этой семье не одно поколение шаманов. Слава о них разошлась далеко за пределы деревни, по обе стороны горы Халла. Даже судья Хон знает об этой семье.
Какой неожиданный поворот!
– Судья Хон знаком с шаманкой? Они встречались?
– Когда-то давно он посылал за ней паланкин. Она ездила к нему в поместье, лечила его от бессонницы. Может быть, призраки не давали ему заснуть.
Шаманка Ногён и судья Хон знали друг друга. Что-то здесь не так. «Разберусь позже, – пронеслось у меня в голове, – пока нужно поговорить с Поксун». Она наверняка покажет нам что-то важное, какие-то улики, которые подскажут мне, где искать отца. Остальные вопросы можно отложить на потом.
– Почему все-таки вы не сразу отправили мне дневник? – спросила я.
– Я боялась обнаружить себя. Вдруг бы он выследил меня, этот человек в маске, если бы я попыталась отправить посылку дочери детектива Мин. Поймал бы меня и сделал бы то, что собирался сделать пять лет назад.
Я задумчиво кивнула. Теперь все ясно. Пять лет Поксун жила в страхе, что ее обнаружат. Кое-кто и правда искал ее, очень упорно. Ссыльный Пэк. Даже если не он был человеком в маске, у него была подробная карта Чеджу, на которой он отметил каждую деревню, где не нашел Поксун.
– Но почему отец отдал дневник вам? – нетерпеливо переспросила Мэволь.
– Вы скоро все поймете. – Поксун поманила нас за собой. – Мы почти пришли.
Деревья поредели, и вскоре мы вышли к скалистому берегу. Меня прошиб внезапный озноб. Здесь было так сыро и холодно, солнце не проникало сюда, пряталось за высокими скалами, что мрачными тенями высились вокруг нас. Зачем Поксун привела нас сюда? Однако мы с Мэволь не задавали лишних вопросов и покорно следовали за ней, пока не оказались у самого водопада. Струи прозрачной воды низвергались с огромной высоты. Вода разбивалась о гигантские обломки скал и становилась кобальтово-голубой в том месте, где впадала в море.
– Ждите здесь.
Бледное лицо Поксун повернулось ко мне. Она отдала мне младенца и вскарабкалась на ближайший камень. Потом перепрыгнула на другой камень, затем еще на один и подобралась так близко к водопаду, что даже издалека было видно, как намок ее ханбок. Потом она что-то вытащила из трещины между камнями.
– У нее там тайник! – прошептала я удивленно глазевшему на меня малышу. – Интересно, как это связано с папиным дневником?
– Значит, Сохён – это Ынсук, – сердито проговорила Мэволь. – Но это совсем не значит, что шаманка Ногён преступница.
– Скоро узнаем, – ответила я, мотнув головой в сторону Поксун.
Поксун уже возвращалась к нам, перепрыгивая с камня на камень. Что она прятала в своем тайнике? Может, секретное послание от отца, карту, на которой указано, где его искать? Или страницу из его дневника, где написано имя преступника?
Поксун ловко спрыгнула с камня на землю, в руках она держала маленькую коробочку.
– Я рассказала детективу Мин о кусочке бумаги, который стащила в хижине преступника. Показала ему бумажку, умоляла забрать ее. Но он отказался. Сказал мне спрятать бумажку в тайнике.
Я вернула ребенка Поксун и взяла коробочку из ее мокрых рук. Я открыла коробочку, достала бумажку и развернула ее.
– Когда ваш отец увидел этот рисунок, – прошептала Поксун, – он как будто все понял.
Мэволь наклонилась ко мне так близко, что наши головы почти соприкоснулись. На тонком листке бумаги ханджи было нарисовано девять кругов, каждый внутри следующего. Были еще символы: неровные линии и точки, хотя, возможно, это были всего лишь чернильные брызги.
– Как ни странно, – продолжила Поксун, – когда я показала этот рисунок Сохён при нашей последней встрече, она как будто тоже поняла, что здесь изображено. Я попросила ее объяснить мне, но она сказала только два слова: «сумрак» и «туман».
Во взгляде Мэволь вдруг промелькнул испуг, она как будто тоже что-то поняла, но прежде чем я успела спросить у сестры, что случилось, она накинулась на Поксун:
– Почему же он оставил вам такую важную улику? А дневник… он мог сам отправить его своей дочери!
Мука исказила лицо Поксун, я видела, как она пытается что-то придумать, чтобы избежать ответа на вопрос.
– Мэволь! Теперь я вспомнила! Детектив Мин рассказывал мне о вас. – На ее лбу выступила испарина. – Ради вас он вернулся на Чеджу. Он говорил мне, что больше всего страданий мы причиняем тем, кого особенно любим…
Ну, хватит, довольно с меня!
– Вы уходите от ответа, Поксун, – перебила я ее. – Почему отец отдал вам такую важную улику?
Поксун опустила голову, словно не могла заставить себя смотреть нам в глаза. Тут у Мэволь лопнуло терпение.
– Что молчишь! – крикнула она. – Сказала: «Вы все поймете», а я ничего не понимаю. Ничего! Какие еще там у тебя секреты припрятаны?
– Я… я… мне не хотелось говорить вам, – прошептала Поксун. – Я много месяцев с ужасом ждала этого момента. Это ужасно… худшее… – Она говорила с трудом, как будто тайна, которую она хранила столько времени, давила на нее страшной тяжестью. – Детектив Мин велел мне спрятать улику, потому что… потому что думал, что ему недолго осталось.
Тысячи игл пронзили мне грудь так глубоко, что у меня заныло сердце.
– Что… – я сглотнула и попыталась заговорить снова, – что вы хотите сказать?
– Ваш отец чувствовал себя очень плохо, когда мы встретились. – Поксун хмурилась и нервно кусала губы. – Один раз он упал в обморок, потерял сознание. Два раза его вырвало. Я думаю… В-все это так ужасно!
– Что… что вы думаете? – выкрикнула я.
– Я думаю, что его отравили, – сказала Поксун.
Глава двенадцатая
Я не проронила ни слезинки, только сжимала поводья так крепко, что побелели костяшки пальцев. Я выясню, кто пытался отравить отца, и заставлю его пожалеть об этом. Никогда раньше мне не приходилось обдумывать план мести, и теперь, в первый раз в жизни, я размышляла о том, как убить злодея.
Нож.
Веревка.
Обрыв.
Вода.
Яд.
– Ты слышала, что сказала Поксун? – послышался растерянный шепот Мэволь. – Отец действительно вернулся из-за меня. А я не поверила, когда шаманка мне это сказала.