— Подожди, мне кажется, там бутылка, — сказала Мел. — Вдруг там вода.
Соблазн был чересчур велик, и мы сошли с маршрута. Но перед этим, конечно, сложили еще один крест — нельзя было сбиться с пути.
Оказалось, что Мел права: на земле действительно лежала бутылка. К сожалению, внутри плескалась японская водка, а не вода. Рядом с давно увядшим и засохшим букетом лежала фотография в серебряной рамке. На ней — молодая пара, обоим на вид чуть больше тридцати. Оба в солнечных очках, оба улыбаются, лучатся счастьем и уверенностью в своем светлом совместном будущем. Разбросанных личных вещей рядом я не увидел и решил, что их собрал выживший (он или она). Им, должно быть, и был сделан этот мемориал, подобно тому, как родственники и друзья оставляют придорожные кресты и надписи на стенах, дабы увековечить место, где погиб их близкий человек.
Или же, угрюмо подумал я, это могло быть двойное самоубийство.
Я засунул бутылку себе в карман, подумав, что она может пригодиться, чтобы обработать рану Джона.
Мы вернулись на маршрут, но не обнаружили оставленного знака.
Я был уверен, что стою ровно на том месте, где складывал ориентир.
— И где крест? — удивился я.
Девушки напряженно осматривали землю вокруг.
— Я не вижу, — пробормотала Мел.
— Он же не мог просто исчезнуть! — воскликнул я.
— Ты уверен, что сложил его?
— На сто процентов.
Где-то в темноте хрустнула ветка.
— Ты слышал? — прошептала Мел.
Я кивнул и, тут же поняв, что она меня не видит, добавил:
— Ага.
Я направил луч света в сторону, откуда донесся звук, но ничего не смог рассмотреть.
— Что это было? — тихо спросила Нина.
— Просто зверек, — успокоил я ее. — Пойдем.
Мы двинулись дальше, но теперь я чувствовал себя словно на мушке у кого-то. Что, если мы до сих пор остаемся добычей, а не охотниками, как мы себе вообразили? Что, если убийца наблюдал за нами все время, пока мы штурмовали дерево? Возможно, он уже прирезал Нила и Джона Скотта, а теперь догнал и нас?
Прекрати это. Прекрати этот поток фантазии, говорил я себе. Это просто был ночной грызун. Хомяк или…
Снова хруст.
Я замер на месте. Девушки тоже.
Мел прошептала загробным голосом:
— Это был звук шагов.
— Нет, — ответил я.
— Нет был!
Сердце бешено колотилось, я почувствовал, как вспотела ладонь, сжимающая фонарь.
Возьми себя в руки, Итан. Возьми себя в руки. Нас трое. У нас копья. Мы можем положить этого урода. Ничего не изменилось. Все под контролем.
Я направил фонарик в ту сторону, где раздался хруст, но мы видели лишь густые сплетения ветвей.
Ничего, кроме призрачных деревьев.
— Я же говорил.
— Тс-с, — прервала меня Мел.
Громкий треск раздался с другой стороны от нас.
Я повернулся. Луч фонаря прыгал по кустам и деревьям, создавая иллюзию, что растения двигаются.
Нина закричала.
— Что?! — воскликнул я. — Что там?!
Нина продолжала кричать.
Я не понимал, что происходит, меня наполнил чистый ужас. Что-то происходило. Что-то ужасное.
Что увидела Нина?
— Нина! — крикнул я. — Тихо!
Она закрыла ладонями рот.
— Что? — прошептала Мел. — Что ты увидела?
Нина лишь молча смотрела в темноту.
Напугана до смерти, пришло мне на ум. Как бы у нее сердце не остановилось. Она не ранена?
Я направил фонарик на Нину, ожидая увидеть струйку крови у нее на груди. Но внешне она была в порядке.
— Там! — крикнула Мел, показывая куда-то в темноту.
— Где? — Я светил фонариком в разных направлениях.
— Я видела что-то.
Я проследил, куда она указывала пальцем, и быстро поводил световым лучом по зарослям.
— Что там было, Мел? Что ты увидела?
— Я не знаю!
Движение у нас за спиной. Мы одновременно развернулись.
Мел тяжело сопела. Нина хрипела. Я вовсе не мог вдохнуть.
Я чувствовал себя, будто перешагнул границу ночного кошмара, мира, где возможно невозможное. Какие бы внутренние барьеры ни ставил мой взрослый разум, пытаясь отделить реальность от болезненной фантазии, они одномоментно рухнули под напором темной, холодной волны потустороннего знания, которое захлестнуло все мое естество, заставив меня оцепенеть.
Освещенное холодным светом фонаря, из-за ствола на нас глядело бледное бесполое лицо, черная, как оникс, пара глаз уставилась на нас с мертвым безразличием. Длинные черные волосы ниспадали ниже плеч, сливаясь за спиной с ночной темнотой. На тонких губах застыла усмешка.
Мел и Нина закричали. Я тоже закричал.
Вот что значит сойти с ума, подумал я. Хотя это не мог быть я, слишком спокойным казался голос, звучащий у меня в голове, чтобы принадлежать мне. Так это и происходит. Раз — и все. Не бойся. Это не больно. Это скоро закончится.
Я почти физически почувствовал, как от происходящего ужаса разум покидает меня, улетучивается из моего бренного тела.
Ты прав, это не больно, это просто и совсем не больно…
Я шагнул вперед. Я должен был это сделать, иначе бы, если б не начал двигаться, упал в обморок, исчез в небытии. Еще шаг. Мы уже не кричим, осознал я.
Почему мы стоим тут, как столбы? Нам надо бежать, улепетывать отсюда, пока это не схватило кого-то из нас.
Я сделал еще шажок, ноги отяжелели, стали как камень.
Нина коротко вскрикнула.
Я обернулся, чтобы увидеть, как она исчезает в темноте. Она не бежала. Ее что-то тащило или несло на себе. Все произошло так быстро, что я смог рассмотреть лишь серую тень — и все.
— Нина! — заорал я.
Единственным ответом был хруст веток, удаляющийся и затихающий где-то в гуще леса.
— Что это было?! — воскликнула Мел. — Что это? Ее убили?
— Я не знаю, — прошептал я.
— Это привидение!
Привидение? Это оно?
Нет. Оно имело форму и вес.
Я слышал его.
Оно реально. Оно человек. Должно быть человеком.
— Итан… — простонала Мелинда.
Она повернулась, всматриваясь куда-то, я тоже повернулся вслед за ней, хотя даже это движение сейчас далось с трудом. Беспорядочно водя фонарем, я ничего не мог рассмотреть, кроме похожих на призраки растений.
Потом я заметил серую фигуру. Она передвигалась от ствола к стволу невообразимо быстро. Пытаясь отследить эти передвижения, я заметил еще один силуэт, затем еще, они появлялись и растворялись во тьме.
Их много здесь.
И они окружили нас.
— Что вам надо? — громко произнес я, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Мел прислонилась спиной к моей спине и двигалась вместе со мной.
— Мой лес-с-с-с.
Я похолодел. Неужели это тот самый голос, который я слышал два дня назад по телефону?! Это точно он. Откуда у них мой номер? Неужели они вытащили телефон Мел из провала? Мой номер первый в списке вызовов. Неужели они уже тогда за нами следили? Смотрели, как мы с Ниной курим косяк? Видели, как я отвечаю на звонок?
— Зачем пришли в мой лес-с-с-с…
Дальше? Ближе?
Я не мог определить.
— Мы уходим, слышишь? Мы уходим!
— Зачем пришли в мой лес-с-с? Вам умереть…
Наконец я увидел говорящего. Он стоял самое большее в семи метрах от нас. Призрачная высокая фигура между двух сосен. В его руке блеснул нож.
Мел, тоже завидев его, так вжалась в меня, что я чуть не потерял равновесие.
— Беги, — прошептал я ей, тяжело дыша. — Беги и не останавливайся.
— Что ты собрался делать?
— Я побегу сразу за тобой. А сейчас — пошла!
Я услышал, как Мелинда побежала. Я продолжал глядеть на говорившего, желая дать ей хоть какую-то фору.
Затем я повернулся и понесся следом.
Через десяток метров я почувствовал удар и острую боль в плече. Я упал на колени, встал, побежал дальше, рукой пытаясь дотянуться до ножа, торчащего у меня из спины, в чем у меня не было никакого сомнения.
Пальцами я нащупал рукоять, нож был чуть ниже левой лопатки. Лезвие прошло через рюкзак, который спас меня, и лишь кончиком вошло в плоть. Резким движением я выдернул нож, чуть не потеряв сознание от боли, но через мгновение стало легче.
Я знал, что не смогу долго бежать. Если я не остановлюсь, они попросту убьют меня следующим метким попаданием. Я обернулся, выставив вперед окровавленный клинок.
Три преследователя стояли в нескольких метрах от меня. Они были похожи как близнецы: серые комбинезоны, черные глаза, черные длинные волосы, неряшливо обрамляющие ускользающие лица. Противники казались молодыми, почти подростками, хоть и имели довольно мускулистые тела без грамма жира.
Они замерли, будто мы играли в «Тише едешь — дальше будешь, стоп» со смертельными ставками.
Потом, не обменявшись и словом, они начали молча расходиться, явно намереваясь взять меня в клещи.
Я водил фонарем от одной фигуры к другой, следя за их движением. Не хотелось потерять кого-то из них из виду.
— Стоп! — крикнул я, надеясь выиграть время.
К моему удивлению, они остановились.
— Говорите по-английски?
Они продолжали молча на меня смотреть, от мощного луча фонарика их бледные лица будто сияли. Их ничуть не смущало, что я был гораздо выше и крупнее любого из них, размахивал внушительным ножом, а из рюкзака у меня торчало несколько копий.
Впрочем, чему я удивлялся? Их было трое против одного, а я ранен и почти ничего не ел несколько дней.
— Английский! — продолжал я. — Вы на нем говорили до этого. Понимаете?
Они снова начали двигаться.
— Стоп!
На сей раз никакой реакции.
Я, как безумный, водил фонариком. Они расходились очень быстро. Еще пара секунд — и я окружен.
Я направил свет прямо в глаза самому высокому и метнул нож. Клинок отскочил от его плеча и исчез в темноте, тем не менее удар повалил его. Двое других повернулись к товарищу.
Я отступал спиной вперед, не спуская с них глаз, и, лишь когда нас стал отделять ряд деревьев, развернулся и побежал.