Акира резко встал и начал ходить по кругу, жестикулируя руками. Его явно обуяла какая-то идея. Потом он подошел к молчаливой женщине и заорал на нее. Она покачала головой. Он ударил ее и, не дождавшись ответа, ударил еще сильнее. Она что-то пробормотала, невнятно и тихо, и указала рукой куда-то в ту сторону, откуда я пришел. Акира продолжал бить ее и кричать. Я не мог понять, почему она терпела побои и молчала — и тут до меня дошло, что, видимо, Акира не только лишил ее глаз, но и отрезал язык.
Оставив кухарку в покое, он подошел к дереву, где были привязаны девушки. Распутав узел, он потащил Мел поближе к костру. Она кричала и сыпала проклятьями. Акира положил Мел лицом в землю, поднял подол ее робы и попытался коленом раздвинуть ее бедра.
Каратист и Длинномордый были настолько увлечены игрой, что не заметили, как я очутился у них за спиной. Держа копье двумя руками, я всадил его в спину Каратисту, посчитав его более опасным. Алюминиевая палка с легкостью прошила тело и вышла из груди, мокрая от крови. Длинномордый взирал на конец копья с молчаливым изумлением. Потом он повернул голову и посмотрел на меня ровно в тот момент, когда я всадил второе копье ему в бок ниже грудной клетки. Копье уткнулось в кость и остановилось, Длинномордый вскочил на ноги и закружился, подвывая и колотя кулаком по палке. Я вытянул из него копье и снова воткнул в грудь.
В какой-то момент я ощутил отвращение и страх, потом в голове у меня будто включился маленький Джон Скотт: «Два двухсотых, получите, распишитесь, уроды!»
И он был прав.
Двумя меньше.
Глаза застилала ярость, окрашивая все в красные тона. Следующей целью я выбрал Беззубого, который безуспешно пытался подняться с земли. Я не тратил на него копье, я схватил его за подбородок и ударил головой о дерево, повторив это несколько раз, пока затылочная кость не хрустнула, как скорлупа вареного яйца.
Я отошел от трупа и направился к Акире. Тот взгромоздился на Мел, в руке у него блеснул нож. Он что-то выкрикивал, глаза казались совсем безумными.
Я приблизился к нему на шаг, держа копье перед собой.
Он продолжал голосить, брызгая слюной во все стороны.
Я сделал еще шаг.
Мел попыталась выползти из-под него. Акира схватил ее за волосы и приподнял, используя, как живой щит.
— Итан! — воскликнула Мел.
— Отпусти ее! — орал я.
Акира держал Мел, продолжая исторгать проклятия. Казалось, все сошли с ума и кричали одновременно.
— Отпусти ее!
— Итан!
Вопли Акиры.
— Отпусти ее!
— Помоги мне!
Акира начал отступать, увлекая Мел за собой. Он стремился скрыться за деревьями. Нельзя было терять Мел из виду, но как только я пытался двинуться к ним, Акира еще сильнее прижимал клинок к шее пленницы и орал благим матом.
Я остановился и беспомощно наблюдал, как они уходят все дальше в лес. Я готов был взорваться. Нельзя было отпускать Акиру с Мел, но что я мог поделать? Акира сейчас — чертов лунатик на грибах, он даже не заметит, как перережет Мелинде горло.
— Итан! — умоляла Мел, ее глаза блестели от слез.
Я решил пойти ва-банк. Я не мог снова потерять Мел. Не мог и минуты прожить с мыслью, что чертов лесной житель утащит ее в свое царство и будет насиловать, вырезав глаза и язык. Уж лучше смерть!
— Итан! — снова закричала Мел, но теперь голос звучал иначе. Как предупреждение об опасности.
Я почувствовал руки на своей шее. Они были скользкие от крови, и я не мог ухватиться и разжать их. Пока я боролся, пытаясь сделать вдох, Акира и Мел исчезли с поляны.
В ярости я сделал рывок и развернулся, чтобы увидеть, кто напал на меня.
Это был Каратист. Копье, которым я его проткнул, выглядывало из груди на добрых тридцать сантиметров и сочилось кровью.
Он схватил меня за лицо, нащупывая пальцами глазные яблоки. Я затряс головой, спасая зрение. Он снова попытался сделать то же самое, тогда я укусил его за мясистую часть в основании большого пальца. Хрустнула кость. Горячая, соленая кровь потекла мне в рот. Каратист ослабил хватку. Я отпрыгнул. Его юката почернела от крови, а лицо стало пепельным. Тем не менее он все еще сопротивлялся смерти и снова пошел в наступление.
Я схватил конец копья и дернул его в сторону. Он закричал и упал на колени. Я раскачал копье, расширяя рану, стремясь нанести как можно больше урона внутренним органам. Изо рта каратиста фонтаном брызнула кровь, окатив меня с ног до головы. Забившись в конвульсиях, он упал на землю.
Я поглядел на Длинномордого и Беззубого, убеждаясь, что сюрпризов больше ждать неоткуда. Длинномордый застыл в позе эмбриона, а Беззубый сидел, прислонившись к дереву, оба уже не двигались. Мелкие либо не реагировали на происходящее, либо смотрели на меня пустыми глазами.
Наконец я услышал голос Нины, которая не переставая кричала все это время, пытаясь справиться с узлом на шее. На подгибающихся ногах, я подошел к ней и перерезал веревку концом копья. Она бросилась ко мне и крепко обняла.
— Он изнасиловал меня, изнасиловал, — повторяла она снова и снова.
Я пытался разжать ее объятия, но не мог.
— Нина, прекрати! — воскликнул я. — Надо спасти Мел!
Она опустила руки и посмотрела на меня непонимающе. От шока она слабо осознавала происходящее.
— Стой здесь, — велел я Нине.
Я кинулся в ту сторону, куда Акира уволок Мел. Глаза уже привыкли к темноте, и я мог передвигаться достаточно быстро, уворачиваясь от веток и огибая стволы. Мое передвижение сопровождалось треском ломающегося сушняка под ногами, но это уже не имело значения. Акира провел в лесу всю жизнь. Он здесь охотится. Он услышит меня, даже если я буду идти на цыпочках.
Откуда-то слева послышался голос Мелинды. Я устремился на голос, ломая на своем пути сухие ветки.
— Мел! — позвал я.
— Итан!
Я взял чуть в сторону и через пятьдесят футов очутился в аккуратной роще, освещенной лунным светом. Полностью сосредоточившись на том, что лежало под ногами, я не заметил свисающую ногу, пока не ударился об нее лицом.
Я отскочил, подумав, что Акира метнул в меня чью-то отрезанную ногу. Но, описав дугу, нога снова оказалась перед мои лицом. Я поднял взгляд и увидел иссохшее нагое туловище и голову, на которой, кроме длинных черных волос, не поддающихся гниению, почти не осталось мягких тканей — только небольшие коричневые ошметки кожи на том, что когда-то было лицом.
Даже после всего увиденного в Лесу Самоубийц это зрелище покоробило меня. Я отошел от трупа на пару шагов — и тут же задел вторую пару ног. Они принадлежали другой женщине, тоже раздетой, хотя умершей гораздо позже. Мясо и жир сползли с костей и наполнили безвольные мешки грудей. Лобковые волосы свились в пышный куст. Шевелюра достигала плеч, обрамляя когда-то смазливое лицо. Под полуоткрытыми веками виднелись белки глаз.
Я прошел мимо нее, стараясь не задеть, и увидел еще один женский труп, за ним еще один…
Они окружали меня со всех сторон.
С дюжину или больше. Обнаженные женские тела висели на высоте полутора-двух метров, являя собой всю палитру разложения: от голых скелетов до почти не тронутых разложением.
Бывшие женщины Акиры.
— Мел!!! — отчаянно заголосил я.
Тишина.
— Мел!!!
— И!.. — ответ оборвался. Послышался шум, и из-за деревьев вышел Акира, крепко прижимая к себе Мелинду.
Прежде чем я успел решить, что предпринять, Мел, извернувшись, со всей силой ударила Акиру. Я не успел заметить, что она сжимала в руке, но этого удара хватило, чтобы Акира, завыв от боли, ослабил хватку, а Мел, упав на колени, отползла от него.
Я двинулся на него с копьем наперевес.
Акира бросился вперед, занеся над головой нож.
Копье проткнуло его брюхо, войдя на всю длину, до самого основания, которое я сжимал в кулаке. Но и Акира успел нанести удар, вонзив лезвие мне в спину. Он вырвал его с чавкающим звуком и снова нацелил нож на меня.
Я перехватил его кисть. Как и сыновья, Акира был наделен огромной силой и оставался опасным противником, даже будучи тяжело раненным. Несколько секунд, обхватив друг друга, мы топтались на месте, словно в каком-то причудливом танце.
Подкравшись сзади, Мел попыталась вырвать у Акиры из руки нож.
— Копье! — захрипел я. — Вытяни его!
Мел схватилась за торчащий из тела Акиры конец копья и вытянула его. Акира охнул и резко ослаб. Выхватив нож, я вонзил его в грудь противника, по самую рукоятку.
Акира попятился и рухнул спиной на землю.
С ненавистью глядя на нас, он попытался отползти.
Я вырвал у Мел из рук копье и попытался вогнать его Акире в глотку. Но тот крепко сжал зубы. Я наступил ему на горло, заставив разжать челюсти, и просунул конец оружия между губами.
— Скольких ты убил? — заорал я.
Он захрипел.
— Скольких ты изнасиловал?!
Он подавился слюной.
— Гори в аду, кусок дерьма…
— Стой!
Мы с Мел обернулись. Кричала Нина. Она шла через висячее кладбище, отталкивая трупы с холодным безразличием. Остановившись рядом с нами, Нина вытащила из Акиры нож.
Молча она встала между его ног и разорвала юкату.
Осознав, что она собирается делать, Акира в ужасе начал извиваться всем телом.
Мы с Мел навалились на него, не давая ему шевельнуться.
Нина приступила к делу, отделяя его гениталии.
Я никогда не слышал, чтобы мужчина так кричал. Акира орал не переставая, будто раскаленными щипцами из него вынимали бессмертную душу. Он не замолк даже тогда, когда Нина начала заталкивать его мужское достоинство ему в пасть.
45
Веревкой, служившей поводком для Мел, Нины и японки, мы обездвижили пятерых оставшихся в живых детей. Они пребывали в полном оцепенении, что не удивительно, учитывая, какую убойную порцию психоделика они употребили и какую сцену увидели, пребывая под воздействием грибов. Зомбированная женщина куда-то исчезла, и мы не стали ее искать.
Японка знала несколько фраз по-английски и представилась Осимой Мано. Она приехала в Аокигахару неделю назад, чтобы свести счеты с жизнью, но вместо этого в темноте ее схватили и приволокли сюда. Она сказала, что Акира уже успел изнасиловать ее четыре раза. Она