Сифэн восхитил нежный вкус сочного мяса, приправленного летним луком и чесноком. Не менее изысканно были приготовлены и овощи: хрустящая свежая зелень, смешанная с имбирным соусом, и батат, жаренный с сахаром и порошком из красного перца.
– Приятно видеть даму с таким здоровым аппетитом, – одобрительно произнес один из евнухов.
– Как можно устоять перед такими деликатесами?
Она оглядела дам, клюющих свою еду, словно птички. Из двух наложниц с удовольствием ела только госпожа Сунь. Что касается Сифэн, она съела до последней крошки все, что находилось у нее на тарелке.
Она перевела глаза вверх и увидела, что на нее смотрит, улыбаясь, Император Цзюнь. В его взгляде была та же насмешливая искорка, которую она заметила во время их первой встречи. И вновь ее поразил его дружеский вид, как будто они были давно знакомы, и ее сердце неровно забилось. Сидящая рядом с супругом Императрица Лихуа также посмотрела на нее.
– Девушка, ты должна встать и поклониться, когда его величество обращает на тебя внимание, – прошипела мадам Хун.
Сифэн повиновалась. Когда она снова посмотрела вверх, Император кивал в чью-то сторону: это был низкорослый красивый мужчина с благородными чертами лица. Сияя улыбкой, к ней подошел посланник Камацу.
– Сиро, мой дорогой друг, – при виде его ее охватил восторг. – Я говорила его величеству, что мы путешествовали вместе. Как любезно с его стороны вспомнить об этом.
Сиро ласково оглядел ее.
– Я удивился, когда он вас упомянул. Вы замечательно выглядите, как, впрочем, и всегда, и смотритесь здесь на месте. Я всегда знал, что, несмотря на мрачные предостережения Хидэки, вы отлично приживетесь при дворе, – он сделал жест в сторону воина, сидящего на другом конце зала, и тот поднял им навстречу чашу с вином.
– Я чувствую здесь себя больше дома, чем в своем родном городке. Но не скажу, что это далось мне легко.
Она взглянула на Императора, который все еще наблюдал за ними.
– Вы, несомненно, выиграли расположение Императора. Это он настоял, чтобы я сегодня подошел к вам поговорить.
– Мне кажется, он добрый человек, – сказала Сифэн, но Сиро ничего не ответил. – Как ваши дела? Скучаете по дому?
– Хидэки с радостью подготовил бы корабль для нас хоть завтра, если бы я захотел. Но у меня есть причина, из-за которой я с удовольствием остался бы здесь еще на год. Неделю назад мы с Акирой поженились.
– Мои поздравления, – она сморгнула, чувствуя укол зависти при виде его гордо расправленных плеч и сияющих глаз. Как просто другие люди влюбляются и живут обычной жизнью – как удивительно легко им это удается!
– Я желаю вам обоим большого счастья. Почему она сегодня не здесь вместе с вами?
– У нее слишком много дел, хотя, несомненно, она бы с удовольствием с вами повидалась.
– Я разговаривала с ее отцом, – продолжала Сифэн. – Интересно, они когда-нибудь встретятся?
– Если это будет зависеть от моей жены, то нет.
Оттого как он горделиво, с расстановкой произнес слова «моя жена», она вновь ощутила болезненный укол.
– Он решил, что она не должна быть частью его жизни, поэтому она также не нуждается в нем. Ах да, я на днях видел Вэя.
У нее бешено заколотилось сердце.
– Как он?
– У него все хорошо. Он тренировался, чтобы принять участие в торжественной процессии. Если вы там будете, то, возможно, увидите его.
От нее не укрылось сожаление в его взгляде. Даже Сиро считает, что они никогда больше не встретятся.
– Его величество упоминали, что вы примете участие в посольстве в горы. Это длительное путешествие?
– Две недели туда и столько же обратно, но мы с Хидэки ничего не имеем против. Я не мог упустить возможность отправиться туда.
Он теребил край своего рукава.
– Вы знаете, у меня была не самая легкая жизнь. Меня спасла молитва, и я хочу принести благодарность богам за свою счастливую судьбу.
– Я так рада за вас, – мягко сказала она, и ее слова были искренними, хотя при этом к ней вернулась давняя обида на то, что боги, по-видимому, никогда не желали услышать ее.
– Вам понравились молитвенные дни? Мне кажется, вам они должны были прийтись по вкусу, так как молитвы напоминают поэзию и в них рассказываются истории о богах.
– Да, мне понравилось. Но мне всегда хотелось понять, почему мы включаем в молитвы Владыку Сурджаланы, в то время как именно он разорвал союз. Мне всегда казалось, что ему должно быть непросто с тех пор, как все они возвратились на небеса.
Карлик наградил ее заговорщицкой улыбкой и понизил голос.
– Некоторые придворные ученые считают, что он и не возвращался на небеса, а остался здесь, на Земле. Они утверждают, что он так хорошо спрятался, что никто не сможет его найти.
Он оглядел присутствующих, но все они были заняты едой и разговорами.
– Эта идея противоречит взглядам, общепринятым даже среди ученых, поэтому не надо об этом особенно распространяться. Я знаю, что Императрица Лихуа чрезвычайно набожна, и ей это не понравится.
По спине Сифэн пробежал холодок.
– Но для чего ему было здесь оставаться?
Сиро пожал плечами.
– Некоторые говорят, что он уже не может спастись, так как человечество отравило его завистью к Царю Драконов. Мне приходилось слышать мнение, что он спрятался под землей, соблазненный человеческой идеей об абсолютной власти.
– Под землей? Но почему?
– Чтобы создать для себя адское войско, с помощью которого он однажды сможет завоевать весь континент, царство за царством.
Он закатил глаза, демонстрируя ей, как он оценивает эту идею.
– Все эти рассуждения кажутся довольно беспочвенными, но теоретики полагают, что в этом лежит причина наших бесконечных войн и конфликтов. Они говорят, что его присутствие в нашем мире уничтожило любую надежду на мир и согласие.
– Это похоже на то, что мы слышали от Хидэки.
Они оба рассмеялись.
– Да, он все представляет в достаточно драматических тонах, – с усмешкой согласился Сиро. – Мне, пожалуй, надо идти спасать от него окружающих. Рад был повидаться с вами, дорогая. Возможно, мы еще встретимся во время карнавала.
Они обменялись поклонами, и она следила за его удаляющейся фигурой с разрывающей душу печалью и тоской по тем простым временам, когда они путешествовали вместе. Однако ее меланхоличное настроение продолжалось недолго, так как гонг возвестил об окончании пиршества.
На лице Сифэн появилась улыбка. У нее зародилось предчувствие, что вскоре перед ней развернется новое зрелище.
27
Процессия, возглавляемая Императором с Императрицей и следующими за ними принцами, наложницами и придворными, направилась к выходу. Они вышли на террасу, с которой открывался вид на западные границы Великого Леса; широкая, медленно катящая свои воды река, протекающая у подножия холма, на котором стоял дворец, терялась среди лесных деревьев. Солнце уже давно опустилось за горизонт, но в воздухе еще было разлито тепло, а на темно-синем ночном небе все еще видны были розовые отсветы. Слуги сновали среди толпы, предлагая гостям сладкое рисовое вино в изящных фарфоровых чашечках.
Сифэн, запрокинув голову, любовалась полной луной, ярко сияющей на ясном небе. Возле нее встал кто-то, прошуршав тяжелой парчой и обдав ее ароматами хвои и сандалового дерева, и она знала, кто это, еще до того, как он заговорил.
– В прошлом году, – сказал Император Фэн Лу, – было так облачно, что мы не могли разглядеть звезд.
– Ваше величество, – низко поклонившись, пролепетала она.
И, хотя все лица вокруг них были подняты к небу, она кожей чувствовала их обостренное внимание, направленное на Императора… и на нее, следующую в его кильватере, как игрушечная лодочка в море. Он был ненамного выше Сифэн, но величественнее людей она не встречала. Казалось, он наполнял собой всю террасу одним лишь своим присутствием здесь – еще одна луна, но только на земле.
– Лучшего вечера, чем сегодня, просто и быть не может. Это очень хороший знак.
– Хороший знак, ваше величество?
– Знак нового начала.
Он улыбнулся ей мальчишеской улыбкой, в его глазах отражались звезды. Она подумала, что он выглядит старше своих лет из-за бородки, на самом же деле он молод телом и душой. Взглянув через его плечо, она увидела госпожу Сунь с маленьким сыном на руках – ей единственной хватило смелости демонстративно наблюдать за ними. Сифэн с удовлетворением заметила стоящего поблизости от нее Наследного принца, не сводящего с наложницы острого взгляда.
Она улыбнулась его величеству своей самой очаровательной улыбкой.
– Дамы рассказали мне легенду о лунном дереве.
– Вон оно. А движение, которое вы видите, это жадный человек, рубящий ствол, – он сделал вид, что показывает что-то на луне, и они оба рассмеялись. Они следили глазами, как дюжина евнухов спускалась к берегу реки, держа в руках крошечные лодочки из рисовой бумаги и бамбука.
– В каждой из этих лодочек – капля пчелиного воска, – объяснил Император Цзюнь. – Евнухи зажгут эти свечи и пустят их по лунной дорожке вдоль реки, чтобы отметить новую многообещающую фазу Луны.
– Какая красивая традиция, – она перевела взгляд со сверкающих, как светлячки, лодочек на него. – Благодарю вас, ваше величество, за то, что вы позволили мне поговорить с посланником Сиро во время ужина.
– Сиро хороший человек. – Император скрестил руки на груди, и серо-голубой шелк его платья заблестел в свете луны. – Я это понимаю, даже если не во всем разделяю его взгляды. Он сторонник мира при любых обстоятельствах, даже когда, напротив, требуется применить силу.
– Это плохо?
Он долго не отвечал.
– Оба – и царь, и дипломат – заботятся о своем народе. Разница в том, что царю приходится принимать тяжелые решения и иногда рисковать жизнями людей.
В его глазах появился стальной блеск.
– Мир часто достигается ценой войны.
– Вы говорите о войне на востоке?
Император Цзюнь поднял брови.