Лес за Гранью Мира — страница 56 из 58

Путь домой

Глава IРальф и Урсула вновь переходят Великие горы

На следующее утро Ральф и Урсула надели доспехи, взяли под уздцы коней и покинули это приятное место. Переход через горы их совсем не утомил, они запаслись провизией и водой и вошли в Иссохшую пустошь. На этот раз путь их не таил никаких опасностей, и они в прекрасном расположении духа достигли Дома колдуньи. Пустыня теперь не внушала им ужаса, хотя после неё приятно было очутиться в лесной прохладе.

В Доме колдуньи их встретили сторожа и проводники из невинного народа, и по их взглядам Ральф с Урсулой поняли, как сильно они изменились, испив из Источника. Старец сказал им:

– Дорогие друзья, нам не нужно спрашивать, достигли ли вы своей цели, ибо, если и раньше вы были красивы, то теперь вы похожи на богов, что правят миром. Я прошу вас проявить милость, не отвергнув тех, что считают невозможным не преклоняться пред вами.

Ральф и Урсула улыбнулись, тронутые добротой старика, поцеловали его, обняли и поблагодарили всех за помощь. Весь день они провели в Доме колдуньи, окружённые почётом и любовью, а затем сын старца и его жена попрощались с родственниками и повели юношу с девушкой обратно, через лес и пустыню, к городу невинного народа. Там путников встретили с радостью и ликованием и предложили переждать у них зиму. Но Ральф и Урсула просили отпустить их, потому что стремились быстрее вернуться в свою родную землю и встретиться с близкими. В городе они задержались всего на два дня, а на третий покинули его в сопровождении десяти человек. Эти сопровождающие ехали в ярких одеждах, как принято у невинного народа, и вели за собой вьючных животных, нагруженных провизией, которая должна была пригодиться в дороге. С ними Ральф и Урсула добрались до Каштановой долины без приключений. Там они остановились, но лишь на одну ночь, хотя с этим местом у них было связано много прекрасных воспоминаний.

В Каштановой долине они решили расстаться с невинным народом, но их провожатым всё равно нужно было пройти немного дальше, к тому же они не желали покидать Ральфа с Урсулой, пока не проводили их до того ущелья, от которого начиналась тропа, ведущая к Скале Бойца. Дальше никто не хотел, да и не решался с ними идти. Эти гигантские горы они называли Стеной Раздора, так же, как те, кто живёт по ту сторону, называли их Стеной Мира.

Там Ральф и Урсула распрощались со своими друзьями, и, хотя они и испили из Источника на Краю Мира, их сердца были опечалены расставанием. Добрые провожатые дали им в дорогу большое количество еды и вьючного быка, чтобы нести её, поэтому путники были уверены в том, что им не придётся голодать. Кроме того, хотя осень уже наступила, а зима была на подходе, погода стояла тихая, и идти по ужасному проходу было очень легко.

Глава IIПутники узнают о переменах в землях Аттербола

Стоял ясный вечер позднего осеннего дня, когда путники добрались до Горных Врат и пришли к Скале Бойца. Там они поцеловались и утешили друг друга, вспоминая ужас одиночества, что испытали, первый раз очутившись в этих горах, хотя вспоминать об этом было для них, словно читать в книге о чьей-то печали.

Счастливые, Ральф с Урсулой вышли к зелёной равнине между горами и лавовым потоком. Посмотрев на запад, они увидели невдалеке маленькую хижину, построенную из ветвей и тростника у зарослей дикой сливы, и решили поехать к ней. В это время из хижины вышел человек, седой и с длинной бородой. Ральф издал радостный крик и, вонзив в коня шпоры, галопом помчался по равнине – в человеке он узнал Мудреца из Города Мечты. Урсула, тоже пришпорив коня, последовала за юношей. Старик стоял и ждал. Подъехавший к нему Ральф спрыгнул с коня, поцеловал старика и обнял. Мудрец же сказал:

– Мне не нужно спрашивать вас о том, что произошло, ибо ваши глаза и весь ваш вид – всё говорит о том, что вы испили из Источника на Краю Мира, и вам это принесёт больше счастья, чем принесло мне в своё время, хотя и для меня мир стал прекрасным, когда я испил этой воды.

Тут подоспела Урсула. Она тоже спрыгнула с коня и ласково поприветствовала Мудреца. Он же сказал:

– Дочь моя! Как приятно видеть тебя и сознавать, что твоя жизнь отныне в руках столь могучего мужа! Я ведаю, что Ральф, муж твой, задумал вернуться в дом своих предков. Да свершатся там великие дела! Думаю, мы сможем пройти часть этого пути вместе, ибо я собираюсь отправиться в Город Мечты, чтобы дожить там свои дни, много ли мне их осталось или мало.

Ральф ответил:

– Вы можете идти с нами не только до Города Мечты, но и до Верхних Лугов. Там Вы найдёте столько же любви и заботы, сколько и на Вашей родине.

Старик улыбнулся, покраснел, но ничего не ответил.

Тогда все вместе сняли поклажу с быка, достали еду и вино, расселись на зелёной траве, и ели, и пили, радуясь встрече. Ральф с Урсулой рассказали Мудрецу всё, что произошло с ними, а он объяснил, что ждал их здесь с начала весны на тот случай, если они повернут обратно, не завершив поисков. Тогда он помог бы им и утешил их или одного из них, если бы второй пропал.

– Но, – сказал он, – так как вы испили из Источника на Краю Мира, вы вернулись как раз тогда, когда я вас ожидал.

Ту ночь они провели в хижине, а рано утром Мудрец собрал вместе нескольких молочных коз, пасшихся на равнине, и все тронулись в путь. Вскоре они пересекли равнину и достигли каменного моря. Той ночью не было луны, а небо заволокли облака, и Ральф с Урсулой заметили, что огней земли, горевших в прошлый раз, теперь не было. Когда же они спросили об этом Мудреца, он ответил:

– Огонь земли исчез в конце прошлого года, как я слышал, но, по правде говоря, предзнаменование Свечи Гигантов сбылось – в замке Аттербол сменился хозяин.

– Правда? – удивился Ральф. – И как новый – лучше или хуже прежнего?

Мудрец ответил:

– Вряд ли возможно хуже. Послушайте, что я узнал. Одним чудесным вечером в конце марта, незадолго до того, как я направился вам навстречу, сидя перед дверьми своего дома, я заметил сквозь деревья блеск стали, и вскоре из лесу вышли рыцари и воины. Их было около двадцати, и во главе их на большом чалом коне ехал всадник с вышитым на сюрко белым быком на зелёном поле. Этот человек был темноволосый, но с голубыми глазами, не очень крупный, но хорошо сложенный и сильный. Он смотрел смело, как смотрят рыцари. На шлеме* его лежала диадема. Не узнав его герба, я удивился, откуда взялся такой смельчак, разъезжающий по землям лорда Аттербола. Воин подъехал ко мне и, увидев у хижины коз, попросил молока. Я подоил двух коз, единственных, что доились в этот год, а для остальных воинов принёс сыворотки. Рыцарь с быком на гербе расспросил меня о лесе и о том, почему я живу отдельно от других людей. Его речь была довольно грубой, хотя скорее веселой, чем грозной. Он довольно доброжелательно поблагодарил меня и сказал: «Думаю, деньги Вам не нужны, но я дам Вам кое-что полезное. Эй, Жервез, тащи сюда один из твоих свитков!»

Оруженосец подал ему пергамент, который воин и передал мне. Это был пропуск, разрешавший свободно ходить по землям лорда Аттербола, правда, на печати был изображён не медведь на замковой стене, а бык, и подпись была мне не знакома. Я, удивлённый, принял свиток, а рыцарь сказал мне: «Верно, хорошенько рассмотрите эту бумагу, потому что, хотя Вам и кажется это странным, но я лорд Аттербол по праву завоевания. И, похоже, я сильнее предыдущего, которого убил. Как и многих других, кто не мог смириться с тем, что я всего лишь дикарь. Приходите в замок Аттербол и проверьте, всё ли там по-прежнему. Вас накормят, угостят вином и воздадут такие почести, каких Вы заслуживаете».

Воины отдохнули немного и отправились дальше. В замке я не был, но ещё до того, как отправился вам навстречу, мимо моего жилища прошло несколько крестьян, и они подтвердили слова воина. Они сказали, что в замке Аттербол произошли серьёзные перемены. Все живущие в нём, как невольники, так и свободные, радуются жизни, как они того и заслуживают или даже более, чем заслуживают.

Ральф поразмышлял над рассказом Мудреца и решил, хотя и не уверился в этом окончательно, что новым лордом Аттерболом стал Бык Бодун, тот дикарь, которого он сделал своим невольником, взяв в плен. Но Ральф не высказал своих предположений, а Урсула в этот момент произнесла:

– Это неудивительно. Когда я была в замке Аттербол, я уверилась в том, что если бы Гандольфа из Медведей убили, то ни мужчина, ни женщина не пошевелили бы и пальцем, чтобы спасти его. Все только боялись лорда, я и не знаю, почему. Кроме того, после его смерти не нашлось бы нового хозяина.

И девушка начала рассказывать об ужасах замка Аттербол, о которых Ральф уже слышал, словно новость о смерти мрачного лорда сняла с неё какой-то запрет. Но вскоре разговор перешёл на другое.

Глава IIIРальф и Урсула зимуют в хижине Мудреца, а затем возвращаются в Долину Башни

Так, без приключений, а всего лишь с небольшими трудностями, путники прибыли в одинокую хижину Мудреца. Осень подходила к концу, и вряд ли путники успели бы пересечь до наступления зимы хотя бы горы к западу от Золотого Города, не говоря уже о горах к западу от Торгового холма, поэтому они приняли предложение Мудреца переждать всю зиму с ним и продолжить путь с приходом весны, когда горные проходы очистятся от снега.

Так они и сделали и были счастливы этой зимой. Они помогали Мудрецу присматривать за хозяйством, а он ободрял их, читал им древнюю книгу, учил тому, что им надлежало узнать, и рассказывал истории о прошлом.

Приближался май, когда они, наконец, пустились в дорогу. Мудрец хорошо знал лес, и к Долине Башни путники дошли за четыре дня. Спустившись в Долину, они увидели, что луга вокруг башни пестрят от шатров и балаганов, и всюду ходит множество людей. То тут, то там под тканевыми крышами показывались деревянные остовы строящихся зданий. Всё это удивило путников. К ним сразу же подъехали десять вооружённых людей и довольно вежливо попросили их пройти к лорду. Мудрец вытащил свой пропуск, но командир тех всадников покачал головой:

– Это Ваш пропуск, отец, но рыцари должны предъявить свои свидетельства, поскольку милорд намерен положить конец всякому разбою в своих землях, а потому он и закидывает сети с мелкими ячейками. Но если это Ваши друзья, хорошо, Вы можете по своей воле отправиться вместе с ними и засвидетельствовать перед милордом их честность.

Необходимо сказать, что с тех пор, как путники выехали на большую дорогу, Урсула вновь надела на себя свои доспехи, а потому для всех она была не кем иным, как юным рыцарем.

Не задавая лишних вопросов, Мудрец, Ральф и Урсула последовали за воинами и увидели, что теперь на башне было выставлено знамя с изображением быка. Сержанты направились в центр долины, где среди шатров и ещё не достроенных каркасных домов (из которых путники заметили шесть) был разбит рынок, на котором толпился народ. Сержанты провели путников через торговые ряды к речному берегу. Там, на зелёном холме, посреди десятка воинов и капитанов сидел лорд Аттербол. Его люди расступились, и теперь Ральф смог разглядеть нового лорда. Юноша посмотрел ему в глаза и издал удивлённый крик. Закричал и лорд Аттербол, вскочив на ноги, он радостно рассмеялся и воскликнул:

– Добро пожаловать, сын короля! Посмотри на меня! Хоть перья разукрашены, птица осталась прежней. Я лорд Аттербол и Бык Бодун, чья мощь уступила твоей на склоне горной долины.

С этими словами он схватил Ральфа за руку и сел, заставив его сесть рядом.

– Видишь, я стал великим, – сказал он.

– Да, – кивнул Ральф, – и я рад за тебя.

Новый лорд продолжил:

– Возможно, ты подумаешь, что раз я всего лишь твой невольник, то должен сейчас же сдаться тебе, но этого не будет. У меня тут, видишь ли, есть дела. Кроме того, я не сбегаю от тебя, а скорее, наоборот, ты от меня сбежишь.

Теперь рассмеялся Ральф, да так, что какое-то время не мог говорить от смеха, а потом сказал вот что:

– Так ты, лорд, для этого обзавёлся воинами? Чтобы не возвращаться на службу к бедному странствующему рыцарю?

Бык обнял его и ответил:

– Я рад тебя видеть. Когда-то ты был для меня хорошим и добрым хозяином, но то время не было для тебя счастливым, хотя ты вполне заслуживал этого. А теперь я вижу по твоему лицу и глазам, что ты счастлив, и это правильно. Но кто же твои спутники? Этого старика я уже видел раньше, он живёт один в диком лесу, и он не из этих мест. А кто этот юноша? Кем он может быть? Или, скорее… Точно! Это молодая женщина! Да, и теперь я вспоминаю, что это невольница моего брата, Быка Носатого. Значит, по праву наследства она должна быть моей.

Ральф, услышав эти слова и не увидев улыбки на лице лорда, разгневался и в мгновение ока обнажил свой меч, но прежде чем он успел ударить, Бык поймал его за запястье:

– Хозяин, хозяин, из тебя вышел бы плохой юрист! Ты ведь должен был сказать: «Ты сам мой невольник. Как невольники могут получать наследство?» Разве ты не видишь, что я не имею права владеть ею, пока не стану свободным, а ты не дашь мне свободы? Впрочем, сейчас все дела должным образом улажены, я свободен, я лорд, и эта девушка так же свободна. Разве она не твоя возлюбленная, сын короля?

Ральф немного смешался и произнёс:

– Прошу простить меня, милорд, за то, что сомневался в тебе, но подумай, как слабы мы, двое влюблённых, в центре чужого войска.

– Хорошо, хорошо, – сказал Бык. – Я ведь действительно считаю тебя своим другом, а эту девушку подругой своего брата. Садись же, милая девушка, и ты, мудрый старец. Давайте поговорим обо всём, что мы хотим сказать друг другу за чашей вина.

Они сели на траву, лорд Аттербол приказал принести вина, и они пили, обвеваемые весёлым майским ветерком. Новый лорд Аттербол сказал:

– Мы собрались здесь, друзья, и было бы жаль, если бы нам пришлось вскоре расстаться. Думаю, именно королевский сын должен править здесь, ведь ты всё равно стоишь выше меня, о хозяин. Я вижу по твоим глазам, по твоей походке, да и по твоей, милая девушка, что вы испили из Источника на Краю Мира, а потому скромно прошу вас проследовать ко мне домой, в Аттербол.

Ральф покачал головой и ответил:

– Лорд Аттербол, я благодарю тебя за твою дружбу, но это невозможно.

– Обрати внимание на то, – сказал Бык, – что всё вокруг изменилось. В этой стране теперь живут счастливые люди. Мы снесли и Красный, и Белый, и Чёрный столбы, и нет больше мучений и страха, обмана и убийств, поскольку даже сами невольники счастливы и свободно общаются друг с другом. Идёмте же, и даже если вы прибыли сюда всего лишь на месяц, я проведу вас в замок за восемь дней. Да, лорд Ральф, там ты встретишь одного знакомого тебе человека. Ведь убив тирана, на самом деле задолжавшего мне свою жизнь за убийство моего брата, я сделал предложение его вдове и женился на ней. Красивая женщина, как ты знаешь, милорд, благородного происхождения и с прекрасным характером, что стало особенно заметно теперь, когда настали счастливые дни её жизни. Правда, я слышал, что, будучи женой этого мучителя, она грубо обходилась со своими служанками, когда печалилась. Эх, достойный сэр, разве это неправда, что она бросала на тебя влюблённые взгляды в этой самой долине?

Ральф покраснел, но ничего не ответил, а Бык засмеялся и продолжил:

– Да, так оно и было, она сама призналась мне в этом, а потом я услышал ещё больше от её служанки Агаты. Она рассказала мне забавную историю о том, как они задумали поймать тебя, а ты вырвался из их сетей. По правде говоря, хотя она и не сказала мне об этом, но, мне кажется, она получила от тебя тот самый дар, что собиралась получить её госпожа. Верно говорят – удача на стороне того, в кого влюбляются женщины. Прошу, доверься своей счастливой звезде, и пойдём со мной в замок Аттербол.

Ральф ответил:

– Ещё раз, лорд Аттербол, мы благодарим тебя, но напомню: у тебя много дел в твоей земле, а у меня есть моя земля, дела которой тоже ждут меня. Ведь я сбежал от своих родителей, и, кто знает, может быть, им нужна помощь для борьбы с врагами, может быть, у них настали чёрные дни, и если я приеду домой, я смогу что-то сделать для них, как и для людей моей страны, стойких, смелых и добрых.

Лицо нового лорда немного помрачнело, и он сказал:

– Если твоё сердце тянет тебя к твоему народу, то мне больше нечего сказать. Ведь всё, что я делал, я делал ради моего рода, а то, что было потом, получилось само собой. Что ж, пусть будет по-твоему, но если мы так быстро расстанемся, то, по крайней мере, я прошу тебя побыть со мной хотя бы одну ночь и отужинать в большом шатре. Как бы вы ни были заняты, не отказывайтесь. Завтра я помогу вам: дам человек двадцать рыцарей, что проводят вас до Золотого Города. А дальше Золотого Города и Торгового холма вы поедете сами. За Торговым холмом и в равнинной стране знают твоё имя, и уже разнеслась молва о том, как ты выглядишь. Никто в этих местах не причинит тебе вреда и не задержит тебя, но все на твоём пути будут помогать тебе. Кроме того, сегодня вечером на нашем пиру ты встретишь своего друга Оттера, и мы расскажем тебе о том, как я попал в замок Аттербол, о том, как там всё изменилось и как это произошло. Он сейчас моя правая рука, так же, как был правой рукой умершего лорда. На самом деле, после того, как я убил злодея, я хотел, чтобы он взял титул лорда Аттербола, но он не согласился, и мне пришлось выбирать: либо принять титул, либо быть убитым и позволить кому-нибудь вроде усопшего лорда править здесь и устанавливать порядки немногим лучшие, чем прежние. Что ты скажешь? Или бросишь меня, не попрощавшись, как ты сделал когда-то в Золотом Городе?

Ральф посмеялся словам Быка и сказал, что он не хотел бы быть таким подлецом на этот раз и что надо бы попрощаться как следует. После они ещё о многом говорили, и за разговором Ральф обратил внимание на то, что волосы и борода Быка были острижены. Горец, сохранив грубую речь, смех, прямые шутки и насмешки, теперь хорошо одевался, приобрёл благородную осанку и выглядел, как настоящий рыцарь.

Глава IVПир в Красном шатре

Вскоре новый лорд Аттербол повёл своих гостей в башню, где Урсулу облачили в самые прекрасные женские одежды, и позже, с наступлением вечера, все отправились на пир в Красный шатёр, что ещё недавно приказал соорудить ныне убитый лорд Аттербол. Шатёр был превосходно украшен вышивкой, жемчугом и драгоценными камнями, ибо усопший лорд больше всего на свете любил драгоценные камни и красивых женщин, и когда он хотел их, то получал, сколько бы слёз и стонов это ни стоило. Шатёр остался таким, каким его приказал создать прежний владелец, разве что бык заменил медведя на замковой стене.

Гостей с почестями усадили за стол на возвышении. Ральф сидел по правую руку, а Урсула по левую от лорда. Мудреца из Города Мечты посадили около девушки. Место по правую руку от Ральфа вначале пустовало, но потом пришёл Оттер, бывалый капитан гвардии. Вошёл он в шатёр быстрым шагом, и казалось, что он только за минуту до этого снял свои доспехи – его одежда, немного испачканная и поношенная, была как раз такой, какую имели обыкновение носить воины этой страны под доспехами, тогда как остальные рыцари и лорды были одеты в великолепные шелка и иные тонкие ткани, украшенные вышивкой и драгоценными камнями.

Оттер рад был увидеть Ральфа. Он поцеловал его, обнял и сказал:

– Поистине, я вижу по твоему лицу, друг, что мир покорится тебе. Когда я взглянул на тебя, то сразу понял, что ты достиг своей цели, и только боги знают, каких почестей ты добьёшься.

Ральф рассмеялся, радуясь встрече с ним, но ответил серьёзно:

– Ну, что до почестей, то мне нужно не так уж и много мирских благ, разве что хочу, чтобы всё было хорошо с теми, кого я оставил дома.

Когда эти слова слетели с губ юноши, он вдруг вспомнил высокого человека, которого впервые встретил у незертонской церкви, и подумал, что желает ему добра. А ещё, правда, в чуть меньшей степени, он желал добра Роджеру, канатных дел мастеру. Ральф считал, что оба они, каждый по-своему, были верны леди, которую он потерял.

Оттер заговорил с Ральфом об изменениях, что произошли в землях лорда Аттербола. Он рассказал о замысле нового лорда основать в Долине Башни торговый город, а также вспахать и застроить пустошь по ту сторону долины.

– И, – сказал он, – если это будет сделано и новый лорд доживёт до окончания работ, что вполне вероятно, поскольку он молод, то он станет весьма могущественным человеком. А если он и дальше будет следовать тем же путём, его полюбят и в народе.

Они разговаривали ещё о многом. Перед ними выступали менестрели, вокруг все веселились, но вот, наконец, лорд Аттербол поднялся и сказал:

– А теперь принесите быка, чтобы мы могли произнести несколько слов над ним, ибо это великий пир!

Ральф удивился, что же это за бык, над которым лорд собирается говорить, и в этот момент арфы, флейты и прочие музыкальные инструменты заиграли радостно и величаво, и в зал вошли четверо мужчин в богатых одеждах. Они внесли балдахин, под которым шёл воин в шлеме и блестящих доспехах, держащий в руках большую золотую чашу, что была выполнена в форме быка. Шум в шатре стих, радостные крики и гул голосов исчезли, и наступила полная тишина. Лорд взял чашу, поднял её вверх и громко произнёс:

– Да здравствует народ, собравшийся в этом зале! Я клянусь быком и теми, кто изготовил его, что за три года или даже за меньший срок я очищу земли Аттербола от всех разбойников и жестоких деспотов, так что между горами и маркой Золотого Города водворится мир, а пустошь зацветёт, как роза, и если я не исполню своё слово – пусть умру в муках!

Он сделал глоток из чаши, и все закричали. Тогда лорд сел и попросил передать чашу Оттеру, который, приняв её, взглянул на колыхающееся вино, засмеялся и крикнул:

– Что касается меня, то я поклянусь в том, что буду следовать за быком сквозь огонь и воду, в мире или в войне, в горе и радости. Вот моя клятва!

Он сделал большой глоток и сел.

Лорд повернулся к Ральфу и сказал:

– А ты, мой хозяин, не поведаешь ли ты друзьям и богам, что намерен свершить?

– Похоже, стоит попробовать, – кивнул Ральф, – но только если ты позволишь мне говорить то, что я думаю.

– Хорошо, – согласился лорд.

Ральф встал, поднял чашу и произнёс:

– Я клянусь, что пойду домой, на свою родину и по дороге не откажу в помощи никому, кто попросит меня, и да помогут мне все святые!

Он сделал глоток, а Бык сказал:

– Хорошая клятва, любимец удачи! Но теперь, когда все выпили, я предлагаю вам втроём да ещё Оттеру пройти со мной в башню, где всё уже подготовлено для того, чтобы мы могли наилучшим образом завершить этот день, счастливый день нашей встречи.

Путники и Оттер последовали за Быком в самую лучшую комнату башни. Им подали вино с закусками, и новый лорд сказал Ральфу:

– А теперь, хозяин, не хочешь ли ты что-нибудь спросить обо мне?

– Хочу, – согласился Ральф. – Я хочу попросить тебя рассказать мне историю о том, как ты стал лордом.

Бык ответил:

– Я расскажу об этом, только пусть Оттер помогает мне. Слушайте!

Глава VБык рассказывает о том, как стал лордом замка Аттербол

– Когда ты сбежал и оставил меня одного в большом городе, я сильно горевал. Клемент Коробейник предложил мне пойти с ним в его страну, которая, как он говорил, граничит с твоей, но я не хотел идти с ним, потому что считал, что должен найти убийцу своего брата и отомстить. Итак, торговец покинул Золотой Город. Позже я его щедро вознаградил в память о тебе. Когда они ушли, я задумался о том, что мне делать. Ты знаешь, я умею немного играть на флейте и петь, а потому я занялся этим искусством, чтобы подзаработать денег и собрать сведения, не привлекая к себе много внимания. Вскоре жители города уже хорошо знали меня и часто приглашали на свои развлечения. Платили они так, как платят флейтисту – давали еду, вино и деньги. Таким образом, перебиваясь то тут, то там, я подзаработал достаточно для того, чтобы покинуть Золотой Город и отправиться во владения Аттербола. Правда, я ещё сомневался, что негодяем, убившим моего брата, был именно лорд.

Но вот однажды, зайдя на рынок, я застал там необычно сильное оживление: одни вопили и убегали куда-то, другие бросались к лукам и иному оружию. Я поймал одного из убегавших и спросил, что происходит, а он закричал: «Отпусти меня, пусти! Он вырвался! Вырвался!»

«Кто вырвался, дурак?» – поинтересовался я. «Лев», – ответил тот и в величайшем ужасе оттолкнул меня и побежал прочь. К этому времени с рынка убежали чуть ли не все люди, и я остался почти один. Я прошёл немного вперёд, оглядываясь по сторонам, и как раз под одной из колонн крытой галереи рыночного дома (такие большие зелёные колонны, если помнишь) увидел свернувшегося калачиком огромного жёлтого льва. Он прижимал лапой убитую им козу, которую не хотел есть посреди всего этого шума и гама.

У меня есть одно свойство, о котором ты, наверное, не знаешь, один дар. Дикие звери любят меня и выполняют мои просьбы. Домовые мыши бегают по мне по ночам, а я лежу и наблюдаю за ними. Маленькие птицы без страха садятся мне на плечи, белки и зайцы скачут так близко от меня, словно я дерево, и даже самая свирепая гончая или мастиф становятся ручными рядом со мной. Поэтому я не испугался льва, и даже более того, подумал, что если я смогу укротить его, то он поможет мне зарабатывать цирковыми представлениями и станет хорошей охраной.

Я быстро направился к нему. Он заметил меня и с ворчанием приподнялся, но я продолжал идти и миролюбиво заговорил с ним: «Что же ты, жёлтая грива, что случилось? Ложись, кушай своё мясо».

Он снова сел на добычу, но продолжал рычать, а я подошёл совсем близко к нему и сказал: «Кушай спокойно. Я тебя не трону».

И я протянул ему свою ладонь. Он понюхал её и, успокоившись, начал разрывать козу и есть её мясо, а я стоял рядом и дружелюбно разговаривал с ним.

Но тут я увидел блеск оружия на другой стороне площади и людей с натянутыми луками. Жёлтая грива тоже заметил их, поднялся и зарычал. Я попытался успокоить его, сказав: «Они не тронут тебя». Но тут мне крикнули, чтобы я отошёл – они собирались стрелять. Я крикнул им в ответ: «Подождите, не стреляйте пока! Лучше скажите мне, кому принадлежит этот лев?» «Он принадлежит мне, – сказал один, – и я рад, что сам не принадлежу ему». Я спросил: «Не продашь ли его мне?» «Продам, – согласился он, – если ты доживёшь до того времени, когда сможешь передать мне деньги». Я сказал: «Я укротитель диких зверей, и если ты продашь мне его, у вас больше не будет с ним проблем».

Человек согласился, но всё ещё стоял вдалеке вместе со своими товарищами, державшими наготове оружие.

Тогда я повернулся к моему новоприобретённому невольнику и сказал, чтобы он шёл за мной, и он, словно собачка, пошёл в свою клетку, что была рядом. Я запер его там и выложил деньги его владельцу. Народ, собравшийся вокруг, благодарил меня и удивлялся случившемуся, а я сказал: «Господа, не найдётся ли у вас даров для укротителя зверей и вашего освободителя?»

Все рассмеялись, но принесли мне деньги и ценные вещи, так что в итоге я получил даже больше, чем отдал за льва.

Тем не менее, на следующий день пришли чиновники городского правительства. Они попросили меня покинуть Золотой Город и дали мне ещё денег. Я не был против и ушёл из города. Сам я ехал на невысокой лошади, которую приобрёл к тому времени, а льва вёл за собой на цепи, хотя когда я был рядом с ним, цепь ему была не нужна.

Итак, больше нигде не задерживаясь, я отправился во владения лорда Аттербола. Куда бы я ни приходил, мне давали всё, что я хотел, и никто не нападал ни на меня, ни на моего льва. Разбойники, конечно, могли застрелить его издалека или убить несколькими копьями, тем не менее, страшась его, они сильнее страшились меня, считая могущественным посланцем богов.

Так я достиг Предела. Это был бедный и жалкий город (честно говоря, он и сейчас такой же, но это скоро изменится) в отличие от замка Аттербол, прекрасного и роскошного, как ты, хозяин, наверное, уже знаешь из рассказов других. Его сады, парки, поля и луга так хороши, что и не описать, – это настоящий рай! Но замок его жители сделали похожим на ад, чему я сам был свидетелем.

Кратко говоря, моя слава и слава моего зверя шли передо мной, и когда я достиг замка, меня встретили очень радушно, тем более что лорд куда-то уехал, и жизнь обитателей замка была не такой тяжёлой, как при нём. Леди была в замке, и на следующее утро после моего прихода по её просьбе я привёл льва под её окно. Я заставлял его ходить туда и сюда, бегать за палочкой, приносить её. Когда же представление закончилось, леди пригласила меня в свой будуар. Там она меня усадила за стол, угостила вином и расспросила обо всём: откуда я родом да кто мои друзья, откуда я пришёл да куда направляюсь. Я отвечал ей правдиво, насколько это было возможно. С леди в комнате находилась только одна служанка, и это была знакомая тебе Агата, достойный сэр.

Я отметил тогда, что госпожа – красивая женщина, и мне показалось, будто она по-доброму смотрит на меня. Она тогда со вздохом сказала, что хорошо бы её барон был таким же мужчиной, как я, а не свирепым и жестоким негодяем, но Агата повернулась к ней, приласкала, как ласкают ребёнка, и произнесла: «Не надо говорить о своей любви и ненависти перед этим чужестранцем! Или мне потребуется ещё раз окропить своей кровью основание Белого столба из-за того, что Вы свободно говорите что думаете? Пойдём отсюда, житель гор!»

Она взяла меня за руку и вывела, а когда мы оказались за плотно закрытой дверью, сказала: «Эй ты, если я услышу от кого-нибудь хотя бы одно слово о том, что говорила сейчас моя госпожа, то пусть я всего лишь невольница, а с недавних пор ещё и одна из нелюбимых, всё же у меня достанет сил в Аттерболе, чтобы уничтожить тебя!».

Я тогда рассмеялся ей в лицо и отправился по своим делам. После я встречался ещё со многими людьми, показывая им льва, и вскоре чётко знал две вещи.

Во-первых, я знал, что лорд и леди были в размолвке. Незадолго до моего прихода лорд, вернувшись в замок, обнаружил, что не хватает одной из его служанок, очень красивой девушки, которую он только недавно приобрёл и к которой испытывал сильную страсть. Она сбежала. Лорд возложил вину за это на свою жену и даже угрожал ей смертью, но, будучи трусливым человеком, не осмелился ни убить её, ни пытать, а потому заставил заплатить за леди знакомую тебе Агату, под предлогом того, что из неё следовало выбить правду.

Услышав эту историю, я решил, что обязательно узнаю здесь о том, как убили моего брата. Так оно и случилось. Вскоре я нашёл человека, который рассказал мне, когда и как лорд встретил эту девушку (а я сразу понял, что это была именно ты, милая леди) и как он убил моего брата, чтобы заполучить её. Не сомневаюсь, что ты уже знаешь об этом, лорд Ральф.

Во-вторых, я узнал, что люди во владениях лорда Аттербола, мужчины и женщины, боялись возвращения тирана, и не было никого, кто бы не считал, что убить его значит совершить хорошее дело, но несмотря на это привычка, обычай, страх, что удерживает повстанцев, и сомнение, заставляющее отступать рабов, всегда спасали его. Лорда Аттербола боялись не как человека, а скорее, как воплотившегося дьявола. Честно говоря, один из обитателей замка, с которым я успел подружиться, получив сведения, что этот дикий зверь едет сюда, предупредил меня: «Друг мой, укротитель льва, поберегись! Я боюсь за твою жизнь. Как бы лорд, вернувшись домой и застав тебя здесь, не отравил твоего льва и не предал тебя позорной смерти». Спустя три дня после такого предупреждения, появился лорд с отрядом копейщиков да десятком пленных, захваченных в набеге. В то утро он, прознав обо мне, послал за мной и попросил показать чудо дружбы человека со львом. И тем солнечным утром я играл со львом под его окном так же, как играл для его жены. Понаблюдав за мной какое-то время, он подозвал меня и спросил: «Ты можешь усыпить своего льва, чтобы оставить его на какое-то время и подняться сюда?»

Я согласился. Я гладил зверя и пел ему до тех пор, пока он не заснул, как усталая гончая после охоты. Затем я поднялся в палаты лорда. Играя со львом, я не выпускал из рук короткий обнажённый меч и думал тогда, что иду к тирану, рядом с которым никого нет, только Оттер и ещё один воин. Когда же я увидел лорда Аттербола, вся кровь, переданная мне той же матерью, что передала кровь и моему брату, вскипела во мне. Я поставил ногу на подножку кресла убийцы, поднял свой короткий меч и расколол ему череп. Я стоял к нему лицом и убил его своей собственной рукой, совсем не так, как он убил моего брата.

Затем я повернулся к Оттеру (он достал меч, но было уже поздно) и стоял так, лицом к нему, пока он не смог проговорить что-то… Ха-ха, Оттер, что ты тогда сказал?

Оттер рассмеялся и проговорил:

– Я сказал тогда: «Так погиб худший человек в мире. Молодец, укротитель! Ты хороший гость и сполна отплатил за еду, вино и крышу над головой. Но что же теперь нам делать?» А ты тогда ответил: «Я думал, что вы убьёте меня». «Нет, – возразил я. – Мы не убьём тебя. По крайней мере, не за это, не сейчас и не без приговора». А ты сказал: «В таком случае, может, вы отпустите меня, раз уж этот человек был таким злым, да и, кроме того, он должен был заплатить мне своей жизнью?» «Нет-нет, – запротестовал я, – не так быстро, благородный укротитель зверей». «Почему? – спросил ты. – Я же вижу, ты доблестный человек, а кроме того, военачальник, и воины с лёгкостью подчинятся твоим приказаниям. Почему бы тебе не сесть на место этого человека и не стать лордом Аттерболом?»

Я снова запротестовал: «Так не пойдёт. Лучше послушай, я даю тебе выбор: либо ты становишься лордом Аттерболом, либо мы убиваем тебя здесь и сейчас, поскольку нас двое и у каждого есть оружие».

Ты, помнится, немного поразмышлял, а потом сказал: «Что ж, конечно, я пускался в путь без подобных намерений, впрочем, я не желаю бороться непонятно с чем. Только предупреждаю вас – я изменю жизнь в этих землях».

«Хуже не станет, – ответил я. – А теперь иди, разбуди своего льва и отведи в его логово, а мы уж пошлём ему мертвечину в качестве награды за представление». «Гранмерси, господин мясник, – сказал ты. – Сегодня я не собираюсь приобретать у тебя мясо. Меня предупредили, что бедного зверя отравят, когда хозяин замка вернётся домой, так оно и случится, если лев съест мясо, заготовленное этим негодяем. Он просто не переживёт такого ужина». Тут уж мы все рассмеялись.

– Точно, – согласился Бык. – Я ушёл, чтобы отвести льва, и ты попросил меня вернуться через час, когда всё будет готово к тому, чтобы сделать меня лордом. Всё произошло, как ты и сказал. Когда я вернулся ко двору, там собрались все обитатели замка: воины, свободные простолюдины и невольники. Воины подняли меня на щите, надели на голову шлем с короной и дали в руки большой меч. Они приветствовали меня, дав имя Бык Аттербол, лорд Пустоши, Дикого леса и Предгорья. Затем ты, Оттер, смиренно преклонил предо мной колено, назвал себя моим слугой и принял от меня перевязь со своим мечом. Затем я пошёл к леди, рассказал конец моей истории, и через три минуты она уже упала мне в объятия, а через три дня уже лежала в моей постели, как моя венчанная жена. Что же касается Агаты, то я слегка пожурил её и одарил богатыми дарами, хорошими землями и свободой, чтобы вознаградить её за все пережитые ею побои. Вот так, сын короля и милая леди, и заканчивается моя история.

– Да, – сказал Оттер, – добавлю только, что ты уже поднял земли Аттербола из ада на землю и, мне кажется, вполне можешь поднять их и выше по своей воле.

Бык покраснел и сказал:

– Тише, хвали день на закате.

Потом он повернулся к Ральфу и произнёс:

– Ты можешь замолвить за меня словечко в тех местах, где будешь проходить по пути домой? Я был бы рад знать, что у меня есть друг, который расскажет обо мне что-то хорошее.

– Считай, что это уже сделано, – ответил Ральф, и Урсула подтвердила его слова.

Друзья весело разговаривали до тех пор, пока ночь не приблизилась к своему концу, а потом в прекрасном расположении духа разошлись по своим спальням.

Глава VIРальф и Урсула покидают Долину Башни. Рыжеголовый рассказывает об Агате

Проснувшись следующим утром, Ральф услышал ржание лошадей и бряцанье оружия. Он выглянул в окно и увидел, что у подножия башни тесными рядами стоят рыцари. Юноша понял, что именно они будут сопровождать их в пути. Он рассмотрел капитана рыцарей. Это был могучий воин, весь закованный в сталь. Ральфу показалось, что его лицо, не скрытое шлемом, знакомо ему, и наконец, приглядевшись, он понял, что это был Рыжеголовый. Ральф обрадовался, оделся и поспешил поприветствовать его. Рыжеголовый спрыгнул с коня, обнял Ральфа, похлопал по плечу и сказал:

– Отрадно старому воину вновь видеть Вас, милорд. Я сердечно рад тому, что с Вами ничего не случилось, ведь Вы сумели избежать предательства. По правде говоря, я ничего не знал о том обмане, потому и просил Вас поверить мне, а кроме того, всё ведь обернулось в Вашу пользу, и теперь, надеюсь, Вы простите меня.

Ральф ответил:

– Я прощаю тебя за всё, будь спокоен. А как ты живёшь, я и спрашивать не стану – вижу, ты счастлив и окружён почётом.

Во время этого разговора из башни вышел лорд и сказал:

– Пойдём, лорд Ральф, поешь с нами, прежде чем отправишься в дорогу. Что же касается тебя, Рыжеголовый, то смотри, если с королевским сыном что-нибудь случится в то время, пока ты будешь его сопровождать, то не надейся получить моё согласие насчёт Агаты. Я не замолвлю за тебя словечко. В таком случае ты потеряешь и состояние, и прекрасную даму.

Рыжеголовый с мольбой посмотрел на Ральфа, но сразу же подмигнул ему, словно ему нравилось, как лорд подшучивает над его ухаживаниями, так что Ральф сразу понял, как здесь обстоят дела: похоже, хитрая служанка была совсем не против внимания этого крупного воина. Ральф по-доброму улыбнулся Рыжеголовому, кивнул ему и ушёл за Быком в башню. Там путники вместе с хозяином сели за стол. Когда все поели, Бык взял слово. Он сказал Ральфу так:

– Прекрасный лорд, неужели мы в последний раз видимся с тобой? Неужели ты больше никогда не перейдёшь горы?

Ральф ответил ему:

– Кто знает, я ещё молод, а, кроме того, испил воды Источника.

Бык ненадолго задумался, а потом произнёс:

– Да, может так случиться, что, вернувшись сюда, ты найдёшь лишь мой могильный холм. И всё же ты услышишь песни и легенды, сложенные обо мне. Быть может, они придутся тебе по душе. Лорд, ты изменил меня, правда, и не знаю, как.

– Ты хорошо сказал, – ответил Ральф. – И всё же я имел в виду другое. Я приду в эти земли, чтобы встретиться с тобой, а не с твоим могильным холмом.

Бык улыбнулся ему, как улыбаются дорогому человеку и произнёс:

– И ты хорошо сказал. Я буду ждать тебя прежде своей смерти.

– Лорд Аттербол, – обратилась к Быку Урсула, – помни о том, что от твоего замка до Верхних Лугов такое же расстояние, как от Верхних Лугов до твоего замка.

Лорд засмеялся и согласился:

– И то правда. Был бы здесь мой бык, я бы поклялся над ним прийти в Верхние Луга, чтобы встретиться с вами, прежде чем закончится десятилетие.

Урсула протянула руку и сказала:

– Поклянись на ней.

Лорд взял её руку и произнёс слова клятвы, а Мудрец из Города Мечты сказал:

– Сдержите эту клятву, милорд, чтобы и Вы, и Ваши друзья из Верхних Лугов были счастливы и чтобы не случилось горя.

Они наслаждались последними минутами, проведёнными друг с другом, и Ральф заметил, что Бык стал более благородным. Это порадовало его. Но вот, наконец, он снова встал и произнёс:

– А теперь, лорд, мы просим тебя отпустить нас, поскольку путь долог, а моим родным, возможно, требуется помощь.

Тогда Бык встал, позвал Оттера и велел привести своего коня. Все вышли, сели на коней и тронулись в путь из Долины Башни. Рыжеголовый скромно ехал позади. В полдень сделали остановку, чтобы пообедать. После того, как все вместе преломили хлеб и распили чашу вина, Бык и Оттер, поцеловав путников, распрощались с ними и отправились назад, в Долину Башни. Ральф же с Урсулой и Мудрецом, не задерживаясь, поехали вперёд.

Ральф подозвал Рыжеголового и попросил его ехать рядом, чтобы можно было поговорить. Тот подъехал. Урсула ласково поприветствовала его, и они начали весёлый разговор. Ральф сказал Рыжеголовому:

– Капитан, друг мой, ты скромен, ты едешь вдали от лорда и Оттера, если это не случайность, но я не вижу причин для этого.

Рыжеголовый ухмыльнулся:

– Что касается Оттера, всё так, что же до сэра Быка, то это совсем другое дело. Его род так же славен, как любой в этих краях, а может, и лучше. Во всяком случае, он постоянно говорит о своих родичах и о многочисленных предках. По сравнению с ним я всего лишь проходимец… Да-да, это так! Что бы он или Оттер ни приказали, все выполняют их приказы, а мои временами оспариваются. И скажите, милорд, если мне хорошо живётся, то зачем же рисковать и пытаться что-то изменить? По правде говоря, оба этих господина обошлись со мной очень хорошо.

Ральф засмеялся:

– А как ты считаешь, хорошо они поступят, если отдадут за тебя Агату?

– Хорошо, достойный сэр, – ответил Рыжеголовый.

– Не такой уж великий дар за твою храбрость, как мне кажется, – сказал Ральф. – Она хитрая и распущенная. Ты достоин лучшей жены.

– Милорд, – ответил Рыжеголовый, – Вы о ней можете говорить всё, что Вам вздумается, но никто другой пусть не смеет сказать о ней то, что мне не по сердцу. Что бы ни происходило, она всегда верна и смела. Кто подумает, что она недостаточно прекрасна даже для человека получше меня? Это большая удача, я так считаю, что ей и не нужен никто другой.

Урсула сказала:

– А, может быть, теперь, когда она свободна и ничего не боится, ей не нужна хитрость? Или я ошибаюсь?

– Благодарю Вас за Ваши слова, миледи, – произнёс Рыжеголовый и замолчал, слегка хмурясь на Ральфа.

Но Ральф сам обратился к нему:

– Нет, друг мой, я вовсе не хотел тебя обидеть, просто я гадал, что же вас свело.

Рыжеголовый ответил:

– Это сделали страх и боль, а также помощь друг другу.

Урсула спросила:

– Добрый капитан, как же она избежала страшной участи в руках тирана? Насколько я поняла из того, что слышала, именно на неё возложили всю вину (хотя она просто служила своей госпоже) за то, что я бежала из замка Аттербол.

– Так оно и было, миледи, – сказал Рыжеголовый. – Но, как Вы, возможно, знаете, ей удалось распространить слух о том, что она сильна в колдовстве, которое будет действовать и после её смерти. Тот, кому её призрак предречёт дурную судьбу, а особенно тот, кто будет повинен в её смерти, не увидит счастья, пока жив, а жизнь его будет недолгой. В эту историю, которую, по правде говоря, я сам помогал распространять, лорд Аттербол поверил полностью, так искусно она была составлена. Если говорить кратко, он боялся Агату, причём больше мёртвую, чем живую, так что, когда он пришёл домой и обнаружил, что Вы, миледи, сбежали, он и в самом деле решил, что Ваш побег – это дело рук Агаты и её хитрости. Более того, он поверил в это, поскольку его племянник (тот, которого Вы обманули, и я частично догадываюсь как) придумал для него историю о том, как всё это было сделано с помощью колдовства Агаты. Этот юноша был самым злобным из всех людей, разве что не превзошёл в этом своего дядю. Он ненавидел Агату и хотел, чтобы она испытывала самые страшные мучения, а он бы стоял рядом, наблюдая за этим. Но его злоба обернулась против него. Из-за этой истории лорд ещё больше, чем раньше, поверил в то, что Агата – ведьма.

Урсула спросила:

– А что случилось с этим злобным юношей, капитан?

Рыжеголовый ответил:

– Это не всем известно, миледи, но как раз за два дня до убийства его дяди я встретил его в лесу недалеко от замка, и так как я был очень угрюм в тот день, я привязал его пятки к шее и туда же привязал камень да бросил его в таком виде в глубокое лесное озеро, что носит название Овечья топь. Но вернусь к моему рассказу об Агате. Когда милорд возвратился домой, то сразу же послал за ней, и гнев его настолько превзошёл страх, что за него говорили лишь бич, розги да дыба. Но Агата держала себя так спокойно и холодно и так злобно улыбалась ему, что вскоре он немного пришёл в себя, и страх вернулся к нему. Он понял, что не может делать с ней, что хочет, а потому проследил, чтобы, как бы с ней ни обращались (а обращались с ней крайне плохо, знает Бог), её душа оставалась в теле. Наконец, страх настолько завладел им, что он помирился с ней и даже попросил у неё прощения и одарил её. Она ответила ему довольно ласково, но всё же так, чтобы он и другие, стоящие рядом (а я тоже там был), решили, что она подарила ему день перед жатвой. Что же касается меня, то я для него был слишком низок и незаметен. В любом случае, мы стали ждать великого дня избавления.

Здесь Рыжеголовый закончил свой рассказ, и все пожелали ему большой удачи в жизни. Им понравились и его слова, и его дела. Он был отважным человеком, скорым на руку, но верным, как сталь, и не забывал благодеяний. Кроме того, в душе он был добродушен и охотно общался с людьми, несмотря на повадки горца, привитые грубой жизнью.

Глава VIIО пути через пустошь и битве на ней

Путники почти достигли пустоши. В ту ночь и ещё много ночей спустя они спали под открытым небом. Все, кроме Урсулы, для которой разбивали лёгкий шатёр. Если ночевали близ кустарника или перелеска, то мягко устилали себе ложе листвой. Еды и вина было достаточно – и то, и другое везли вьючные лошади, а, кроме того, по дороге можно было настрелять дичи. Люди им почти не встречались. Изредка на пустоши появлялись одинокие птицеловы или резчики торфа. Они останавливались посмотреть на то, как проезжает отряд, и отвешивали поклон, заметив герб Аттербола.

Но утром на пятый день пути близ зарослей, видневшихся на горизонте, дозорные заметили многочисленную группу воинов-копейщиков. Рыжеголовый посмотрел из-под ладони и почти радостно рассмеялся:

– Не понимаю, что бы это значило, но, похоже, намечается бой. Сейчас, рыцарь, вот лучшее, что Вы можете сделать: оставайтесь с тремя лучшими войнами и охраняйте миледи, а я с остальными вызову их на бой, и тогда посмотрим, чего они стоят.

– Нет, – возразил Ральф, – не бойся, ты получишь своё вознаграждение за помощь, но если там будет распродажа ударов, то я схожу поторговаться вместе с тобой. Оставь с миледи трёх своих воинов – мы выступим вместе и скоро вернёмся.

– Я тоже скажу нет, милый лорд, – вмешалась Урсула. – Я боюсь оставаться без тебя, и было бы хорошо, если бы ты избавил меня от этого страха. Я поеду за тобой, только на три корпуса позади, чтобы не быть тебе помехой. Если вы оставите меня, это принесёт мне больше вреда, чем пользы.

– Хорошо, – согласился Рыжеголовый, – пусть леди едет с нами, ей незачем терпеть боль страха в этой одинокой пустыне. Только наденьте поверх своего платья кольчугу, а на голову кольчужный капюшон – стрелы могут пролетать мимо нас.

Так и поступили. Выехав навстречу отряду, они вскоре увидели, что копейщиков было больше, чем их самих. Те сидели верхом на чёрных конях и были закованы в чёрные доспехи. Отряд Рыжеголового остановился, а его капитан, вновь оглядев противника, сказал:

– Ага, это люди брата Вашего горячего почитателя, леди Урсула, которого я охладил в Овечьей топи. По возрасту он ровня своему дяде, а вот по характеру гораздо лучше его – не заставляет своих людей трепетать перед собой. Он также хороший воин, мудрый правитель и опытный разбойник. Что ж, похоже, нам придётся переговорить с ним на пути туда или обратно, так что лучше всего сейчас будет убить как можно больше из его людей. Надевайте свой шлем, милорд! А ты, Майкл Зелёный, разверни знамя Быка! Трубач, сыграй им – мы принимаем бой. Бог в помощь! Пусть они подготовятся да поторопятся!

И вот, когда знамя с изображением быка развернулось по ветру и зазвучал рог Аттербола, чёрные воины пустились рысью, а затем, с пронзительным криком опустив копья, со всей силы пришпорили коней. В то же время человек десять лучников, выйдя из зарослей, начали стрелять. Тогда и всадники Аттербола поскакали навстречу противнику, и Рыжеголовый, опуская копьё, прокричал Ральфу:

– Я рад, что леди с нами, теперь я просто поклоняюсь ей!

Два отряда столкнулись. Доспехи воинов не были особо прочными, и при первом же ударе с каждой стороны появились раненые и убитые, правда, с налёта никто, кроме Ральфа, не бил – воины делали копьями выпады и парировали выпады противника. Ральф же на полном скаку насквозь пронзил копьём высокого воина, а затем обнажил клинок, выкованный в Верхних Лугах, и начал разить им направо и налево, так что по доброй воле к нему никто не подходил.

Через пять минут чёрные всадники разбежались по полю, а люди Аттербола начали преследование. Лучники снова спрятались в лес. Но вдруг один из врагов, метнув дротик, попал им прямо в Урсулу. Удар был такой сильный, что она пошатнулась в седле и упала бы на землю, если бы один из рыцарей Аттербола не поддержал её и не снял осторожно с коня. Ральф этого не видел – он ушёл далеко вперёд в погоне за врагом и теперь медленно возвращался с Рыжеголовым, который был ранен, хотя и не сильно. Подъехав и увидев, что Урсула сидит на траве в окружении четырёх или пяти воинов, Ральф похолодел от страха. Но Урсула сама поднялась и медленно, с бледным лицом, пошла ему навстречу. Она сказала:

– Не бойся, возлюбленный! Сталь удержала сталь: на мне нет ни царапины.

Ральф обрадовался, поцеловал её и обнял.

Всадники Аттербола не щадили врагов – они убили шестнадцать рыцарей. Со своей стороны насчитали четырёх убитыми и шестерых ранеными. Последние пострадали не очень сильно, но всё же отряду пришлось задержаться на поле боя, чтобы отдохнуть и позаботиться о них. После этого сразу же тронулись в путь.

Рыжеголовый сказал Ральфу:

– Приятно смотреть, как Вы дерётесь на копьях, лорд. Думаю, я никогда не научусь Вашему удару. Помните, как жалко я выглядел, когда мы встретились на турнире в Долине Башни?

– Конечно, помню, – отозвался Ральф, – только, похоже, мне можно уже забыть об этом – вон как лихо ты орудовал сегодня копьём!

– Милорд, это была лишь пятиминутная потасовка. Настоящее испытание – не просто ринуться на врага и одолеть его, но сразу же после этого ринуться на свежего врага и снова одолеть, а потом на ещё одного, пока ночная тьма не остановит бой… а может, его остановит лишь смерть.

– Ты говоришь, как подобает воину и мудрому человеку, – сказал Ральф, – кому бы ты ни служил, ты будешь служить верой и правдой. Хотел бы я, чтобы ты был среди моих людей.

Рыжеголовый покачал головой и сказал:

– Это возможно, конечно, но никак не сейчас.

Отряд шёл вперёд. Ночь провели в лесу, поставив хорошую стражу. Впрочем, чёрных всадников больше не видели.

На следующий день, уже ближе к вечеру, Ральф, осмотревшись, увидел знакомый ему лес. Он остановил Урсулу и показал ей на деревья:

– Посмотри, милая моя. Это то самое место, где меня передали в руки людей Аттербола.

Девушка улыбнулась:

– Позволь, я спущусь с коня и поцелую землю в том месте, где ты задержался, пусть и ненадолго, но всё же достаточно для того, чтобы потом мы смогли встретиться в тёмном лесу.

– Любимая моя, – сказал Ральф, – ты можешь сделать это, не задерживая отряд. Взгляни! Капитан уже остановил вьючных лошадей и, похоже, собирается расположить нас на ночлег вон в том лесу.

И юноша соскочил с коня, а Урсула последовала его примеру. Ральф взял её за руку, провёл немного вперёд и сказал ей:

– Посмотри, возлюбленная, это рябина! Под ней была разбита палатка, в которой я провёл первую ночь в плену.

Урсула стыдливо взглянула на него и спросила:

– Не хочешь ли ты провести на том же месте ещё одну ночь?

– Хочу, любимая моя, – ответил Ральф. – Я прикажу, чтобы мою палатку разбили на том же самом месте, чтобы я снова мог вдыхать запах дикого тимьяна, как и в тот раз.

И на том месте, где когда-то Ральфа постигло несчастье, влюблённые провели ночь.

Глава VIIIО возвращении в Золотой Город и о его королеве

На следующий день отряд уже ехал по землям, через которые Морфинн вёл Ральфа, чтобы потом предать. Рыжеголовый был осторожен – на пути попадалось множество горных проходов, которые Ральф считал подозрительными. Но то ли злодеи боялись мешать им, то ли что-то ещё было причиной, но никто не преградил им путь, и все спокойно добрались до ворот Золотого Города, на чьих башнях уже столпились люди, чтобы посмотреть на гостей. Путники развернули знамя и въехали на улицы города. Там тоже собрались местные жители. Они дружелюбно приветствовали отряд, ведь новый лорд Аттербол успел заключить с городом крепкий мир. Расположившись в гостинице, все поели и спокойно выспались. Ральф не знал, пошлёт ли за ним королева, когда узнает, что он вновь в городе, и надеялся на то, что она не сделает этого, поскольку стыдился воспоминаний о её любви к нему и того, что совершенно забыл о ней в своих странствиях.

На следующее утро Ральф, разговаривая с Рыжеголовым, спросил его, как он собирается поступить дальше, ведь теперь его отряду следовало отправиться в обратный путь. Рыжеголовый сказал:

– Я уже встретился со служащим городского правительства. Он будет здесь в течение часа и выдаст Вам разрешение нанять людей, чтобы они проводили Вас до Торгового холма. Мне самому необходимо встретиться с королём и передать ему письмо, запечатанное рукой милорда, но, выполнив это поручение, я обойду все пивные, набитые воинами, и выберу из них тех, что покрепче. Вам не нужно ходить к королю, если, конечно, он сам не пошлёт за Вами, ведь Вы приехали сюда не для торговли, а в наёмниках он сейчас не нуждается.

Ральф с удивлением посмотрел на него и сказал:

– Король, говоришь? Разве Золотым Городом правит не королева?

Рыжеголовый ответил:

– Супругу короля называют миледи, а не королевой.

– Но была же королева, – удивился Ральф. – Куда же она делась?

– Ну да, верно, – ответил Рыжеголовый. – Какое-то время назад городом управляла королева, но умерла ли она или с ней случилось что-то другое, я не знаю. С тех пор, как милорд завоевал Аттербол, я не имел никаких дел с Золотым Городом. Смотрите, вон идёт хозяин гостиницы. Может, он Вам что-нибудь расскажет?

С этими словами Рыжеголовый ушёл, оставив Ральфа с хозяином, которого юноша тотчас принялся расспрашивать. В его сердце зародился страх, что с прекрасной и доброй королевой случилось что-то страшное.

Хозяин сел рядом с Ральфом и рассказал ему следующее:

– Сэр, это весьма грустная для нас история. Я скажу сейчас то, что нельзя назвать похвалой нынешнему королю, хотя, конечно, я мог бы обойтись и без этого. Так вот, мне кажется, что при прошлой королеве мы жили гораздо лучше. Она была так добра к нам! Но она ушла, и мы не знаем, жива ли она или мертва. Ранней весной немногим более года назад, проснувшись однажды утром, мы обнаружили, что в королевском дворце её нет. Всадники и пешие всюду искали её, но не нашли. Со временем распространились слухи, пытавшиеся объяснить, из-за чего она покинула нас, но сама она так и не вернулась. Говорят, достойный сэр, что, хотя всем и казалось, будто они знают её происхождение, на самом деле она была из рода фей, и ей не потребовались ни конь, ни повозка, чтобы отправиться, куда она пожелает, но её служанки и те, кто знал её лучше всего, думали, что, кем бы она ни была, она совершила самоубийство. Они считали, что это случилось из-за несчастной любви, ведь королева долгое время ходила, словно обезумев от горя: она не плакала, но и не могла вымолвить ни слова.

Вы здесь чужой, достойный сэр, и скоро покинете наш город, поэтому я расскажу Вам кое-что ещё. Спустя месяц или около того после исчезновения королевы я беседовал с одним старым рыбаком. Он рассказал мне, что в ту самую ночь, когда королевский дворец опустел, он рыбачил в городской реке. Он стоял тогда, держась за трос, которым была привязана его лодка. Паруса рыбак уже свернул и собирался пойти домой, как вдруг увидел, что по берегу быстрым шагом идёт женщина. Оглядевшись по сторонам, словно желая убедиться, что никто за ней не следит, она подошла к лодке и попросила рыбака переправить её вниз по течению. Она была завёрнута в чёрный плащ, её голову закрывал капюшон. Когда же она протянула руку, чтобы дать ему деньги, то даже при тусклом свете своего фонаря рыбак увидел, что она неописуемо красива. На пальцах её рук сверкали перстни с большими драгоценными камнями, а на запястье блестел крупный золотой браслет, неимоверно дорогой.

Рыбак согласился отвезти её частично из-за золота, а частично из-за страха. Как он признался мне, он решил, что она фея. Она встала на трап, ведущий на борт его лодки, и когда он опустил фонарь и посветил ей, чтобы она не оступилась и не упала в воду, то заметил, что из-под подола её платья виднеются золотые туфельки, украшенные драгоценными камнями, а сам подол густо расшит жемчугом.

Лодка была маленькой. На ней помещались только рыбак и женщина. Дул ночной мартовский ветер, и течение быстро несло их вдоль городских набережных. В ночных сумерках они долго плыли вниз по течению, и к утру уже были в лесу, что лежит на двадцать лиг ближе к морю. Когда поднялось солнце, женщина встала и попросила причалить к берегу. Нос лодки врезался в песок, она спрыгнула на берег и убежала вглубь леса, и с тех пор в Золотом Городе никто не видел ни её, ни королеву. Сам же я думаю, что эта женщина и была королевой. Король Райнальд, её кузен, сел на престол. Это мудрый человек и могущественный правитель. Он не деспот и не обдирает свой народ.

Ральф, выслушав хозяина, задумался. Если бы не радость от того, что он испил из Источника на Краю Мира, ему было бы очень больно. Но он никак не мог помочь королеве, потому что даже если бы он отправился на её поиски и нашёл, это было бы хуже, чем если бы он просто её отпустил. Ральф понимал, что она любила его, и кто знает, что было бы, если бы она не вынесла своей любви, возвращения и жизни в Золотом Городе, а он был бы уже далеко? Так он говорил сам себе и никому больше не мог об этом рассказать.

Глава IXПутники возвращаются в Торговый холм. О короле Торгового холма

Рыжеголовый вернулся ближе к вечеру. Он сказал Ральфу, что нанял десяток воинов, которые проводят путников к Торговому холму, и посоветовал взять с собой что-нибудь, чтобы сделать подарок скупому и жестокому королю этого города.

Вскоре они все сидели вместе за чашей доброго вина в гостиничном дворе: Ральф, Урсула, Рыжеголовый и Мудрец из Города Мечты, – и весело разговаривали друг с другом. А на следующее утро Рыжеголовый со своими воинами покинул Золотой Город, хотя ему и не хотелось оставлять друзей, нежно распрощавшихся с ним. Затем к Ральфу в гостиницу наведались его наёмники. Он хорошо угостил их, устроив пир, и они восхваляли его за щедрость. После пира Ральф подготовил пропитание и вьючных лошадей в дорогу и закупил большое количество луков и стрел. Кроме того, помня совет Рыжеголового, Ральф приобрёл серебряный сосуд и тонкую ткань для короля Торгового холма.

На следующий день отряд Ральфа вышел из Золотого Города и направился в сторону гор, которые вскоре благополучно миновал: никто не пытался преградить им путь. Отчасти это произошло из-за того, что в отряд взяли самых крепких воинов, а отчасти из-за того, что совсем недавно дикари, живущие в этих горах, потерпели сильнейшее поражение от сил Золотого Города и вооружённых торговцев. Горцы залегли и не беспокоили никого из проезжавших по дороге, если у тех было хоть какое-нибудь оружие.

Шли по той же дороге, где в прошлый раз нашли Быка Носатого. Сейчас на том месте возвышался высокий курган, покрытый землёй, на которой уже начала расти трава. На вершине кургана стоял большой камень, а на нём были высечены бык и меч. Путники поняли, что это в память о своём брате сделал новый лорд Аттербол.

Спустившись с гор, они прибыли к Белому Городу, где их хорошо встретили, но задержались они там только на ночь, после чего отправились к Торговому холму, ворот которого и достигли на третий день пути. Все были живы и здоровы. Первую ночь в городе провели в гостинице для торговцев. Наутро Ральф отправился в королевский замок. Его сопровождали лишь трое безоружных людей, нагруженных дарами для короля.

Повсюду в городе Ральф замечал признаки жестокости здешнего правителя: безруких людей, закованных в кандалы, что волочились по земле; повешенных перед торговыми лавками; прилюдную порку, позорный столб и тому подобное. Но так как Ральф ничего не мог с этим поделать, то он старался не обращать на это внимания, а напрямую шёл к воротам замка, куда его сразу же пропустили, когда выяснили, для чего он прибыл. Людей с дарами для короля обычно не останавливали.

Ральфа отвели прямиком в большой зал, где на троне восседал король, окружённый членами городского правительства, военачальниками и сержантами. Все они назывались его баронами – не по происхождению, а только потому, что были предприимчивыми людьми, достаточно мудрыми для того, чтобы выполнять королевские приказы.

Ральф шёл по залу и видел бедняков, мужчин и женщин. Шериф и судебные приставы отводили их в цепях от престола, и Ральф не сомневался, что они идут на пытки, мучения и смерть. Он подумал, что и это не самое страшное, что могло с ними быть.

Подойдя к королю, Ральф поклонился ему и попросил его о добром расположении, а также о том, чтобы он позволил путникам нанять людей, которые провели бы их через горы.

Король был настоящий воин: высокий, длинноногий, с чёрной бородой и проницательным взглядом. Он уже слышал от кого-то, что Ральф пришёл к нему с дарами, а потому был вежлив с гостем. Он спросил юношу:

– Ты перешёл горы и проделал долгий путь. Скажи мне, зачем?

Ральф ответил:

– Никакой особой цели у меня нет. Я просто возвращаюсь домой.

– Где же твой дом? – поинтересовался король, вытягивая ноги и откидываясь на троне.

– На западе, милорд, за много миль отсюда, – ответил Ральф.

– А как далеко ты был за горами? – спросил король. – До самого Предела дошёл?

– Я туда не ходил, – сказал Ральф, – а был ещё дальше.

– Хо! – воскликнул король. – Если ты ходил за Предел, значит, у тебя действительно была важная цель! Какая же?

Ральф подумал немного и решил как можно меньше говорить об Урсуле. Громко и смело он ответил:

– Моей целью было сделать глоток из ИСТОЧНИКА НА КРАЮ МИРА, и я достиг её.

Когда Ральф говорил это, он подтянулся, брови его слегка сдвинулись, глаза засверкали, а щёки ярко порозовели. Он наполовину вытащил из ножен меч и со звоном вложил его обратно, и этот металлический звон эхом отозвался в зале. Юноша поднял голову, осмотрелся, останавливая свой взгляд то на одном, то на другом воине, и с шумом вдохнул воздух: он стоял один в окружении чужих людей в королевском зале, но стоял твёрдо. Его доспехи ещё немного звенели.

Король сидел на своём престоле всё так же прямо и смотрел Ральфу в лицо. Воины, лорды и торговцы отступили от юноши и, встав рядами по обе стороны от него, склонили свои головы. Все молчали. Наконец, король хриплым, хотя почтительным и даже немного льстивым голосом спросил:

– А скажите нам, достойный сэр, как мы можем доставить Вам удовольствие?

– Ваше величество, – ответил королю Ральф, – я здесь не для того, чтобы принимать дары, уж скорее, чтобы одаривать самому. Тем не менее, если Вы спрашиваете меня, я попрошу Вас кое о чём, но только чтобы не отказывать. Более того, это ровным счётом ничего не будет Вам стоить. Я прошу Вас даровать мне жизнь, здоровье и свободу тех бедняков, что Ваши приставы вывели только что из зала. Я прошу это или ничего.

Король нахмурился, но произнёс:

– Вашу просьбу и в самом деле несложно выполнить, хотя никому, кроме Вас, я бы этого не даровал.

И король обратился к человеку, стоявшему рядом с ним:

– Иди и освободи их, а если им успеют нанести хоть какой-нибудь вред, то ты ответишь за это жизнью. Достаточно ли этого, достойный сэр? Получили ли мы Ваше расположение?

Ральф радостно рассмеялся, чувствуя в себе силу и кипящую жизнь, и ответил:

– Ваше Величество, вот знак моего расположения. Не надо меня бояться.

Он обратился к своим людям и попросил их вынести вперёд дары из Золотого Города и открыть их перед королём, что они и сделали. Когда король увидел товары, лицо его просияло, и он стал похож на жадного волка. Те, кто стоял неподалеку от него, слышали, как он пробормотал:

– Такая мощь… И такое богатство…

Но вслух он крайне учтиво поблагодарил Ральфа. Юноша ещё раз поклонился ему, развернулся и вышел из зала. В душе он был рад, что получил такую власть, потому что всё отступало перед ним и все смотрели на него с почтением, тем не менее он пристально, опытным взглядом оглядел короля и решил, что тот жесток и хитёр. Тогда он ещё раз порадовался тому, что ничего не рассказал об Урсуле. Он решил, что ей не стоит выходить на улицы Торгового холма.

По возвращении в гостиницу, он созвал своих воинов и спросил, сколько они согласны ещё пройти с ним. Они в один голос ответили, что пойдут с ним куда угодно, только, конечно, в пределах разумного, и стали собираться, чтобы выехать завтра утром в девять часов. Так прошёл день, и наступил вечер, но прежде чем настала тёмная ночь, явился какой-то человек. Он спросил Ральфа, сказав, что ему нужна помощь. Одежда его была поношенной, и с виду он казался бедняком, но когда этот человек остался с Ральфом наедине, то рассказал юноше, что видимое убожество лишь прикрытие, а на самом деле он уважаемый человек, один из городских правителей.

– Я член королевского совета, и я должен рассказать Вам кое-что о короле. Хотя он и испытал благоговейный ужас перед мощью того, кто испил из Источника, но теперь он пришёл в себя, что не предвещает ничего хорошего. От жадности и от оставшегося страха он намерен послать людей, чтобы они ждали Вас в засаде примерно в трёх лигах от города на пути в горы, но Вы легко избежите этой ловушки после того, как я предупредил Вас об этом. Вы можете отправиться окольным путём, сделав крюк примерно в двенадцать миль, и вернуться на дорогу, оставив позади место засады. Но выехать надо рано утром следующего дня. Иначе Вы, конечно, избежите первой засады, но будете настигнуты всадниками короля, и произойдёт это прежде, чем Вы дойдёте до гор. Я пришёл, чтобы предупредить Вас об этом. Отчасти из-за того, что не хочу, чтобы прервалась такая прекрасная жизнь, которая может принести пользу сынам Адама, а отчасти из-за того, что надеюсь на вознаграждение. Я могу указать Вам безопасный путь, став Вашим проводником.

Ральф ответил:

– Проси, не бойся, потому что если я могу доверять тебе, я уже должен тебя вознаградить.

– Меня зовут Майкл из Лощины, – сказал человек. – Я приехал сюда из Города Мечты и теперь очень сильно хочу вернуться обратно, но у меня почти не было надежды на это, разве что сбежать с каким-нибудь отрядом, как, например, Ваш. Тиран держит меня в страхе.

– Я дам то, что ты просишь, – ответил Ральф, – а теперь тебе лучше отправиться домой и увязать в тюки всё, что ты сможешь взять с собой. Сюда же вернёшься в утренних сумерках.

Человек покачал головой и возразил:

– Нет, я останусь здесь на всю ночь и выйду из ворот с воинами, надев на себя достаточно железа, чтобы меня не узнали. Мне опасно возвращаться домой – у тирана много шпионов. По правде говоря, у меня есть подозрение, что за мной сегодня следили, и королю уже известно, что я у Вас. Да, ещё об одном – не знаю, как, но король проведал о женщине из Вашего отряда.

Ральф вспыхнул, сердце его дрогнуло, и как раз в этот момент вошёл Мудрец. Юноша отвёл его в сторону и рассказал, с каким делом пожаловал к ним этот горожанин, а потом спросил, можно ли ему доверять. Мудрец подошёл к Майклу и посмотрел на него в упор, а потом произнёс:

– Да, это честный человек, если, конечно, род Майклов с водяной мельницы из Города Мечты не превратился в третьем поколении в негодяев.

– Верно, – кивнул Майкл, – а ты знаешь водяную мельницу?

– Как свои пять пальцев, – ответил Мудрец. – Я знал её много лет ещё до твоего рождения.

С этими словами он рассказал гостю о том, кто он такой, и оба земляка порадовались встрече. У Ральфа тоже поднялось настроение, и он отправился к Урсуле, чтобы рассказать о случившемся. Она же ответила, что только рада быстрее покинуть город, который казался ей вторым замком лорда Аттербола.

Глава XПриключение по дороге в горы

Рано утром следующего дня Ральф собрал своих людей, и они выехали за городские ворота. Опасность им пока не угрожала. Майкл в своей новой одежде и большом шлеме, закрывавшем лицо, ехал вместе со всеми. Ральф и Урсула были безмерно счастливы видеть последние высокие горы на своём пути. Им казалось, что теперь они уже на полдороге к дому. Влюблённые ждали наступления ночи, когда могли бы остаться наедине и поговорить об этом в объятиях друг друга.

Отряд, как казалось со стороны, спокойно проехал две мили по большой дороге, а потом, по совету Майкла, неожиданно свернул в глубокую узкую лощину, по обе стороны которой поднимались склоны с раскиданными по ним маленькими рощицами орешника. День уже близился к концу, когда отряд снова вышел на большую дорогу, единственную, что вела через горный проход. Майкл сказал, что, похоже, на этот раз они ушли от преследователей. Все продолжили путь в хорошем расположении духа и ехали примерно до полуночи, после чего расположились на ночь недалеко от дороги в маленькой дубраве. Спали недолго, поднялись рано и весь день ехали быстро. Следующую ночь опять провели у дороги, уже почти не опасаясь погони после того, как проделали такой длинный путь.

Но на третий день немногим после полудня, когда отряд поднимался крутым распаханным склоном по ухабистой дороге, уводящей в тёмный лес, Ральфу показалось, что он заметил наверху блеск оружия, правда, он не был уверен в этом, хотя и отличался зоркостью. Он остановил отряд и отослал Урсулу в арьергард, а воинам приказал проверить своё оружие, после чего в стройном порядке все осторожно двинулись вперёд. Вскоре уже не только Ральф, но и остальные увидели, что по бокам дороги, в том месте, где она исчезала под лесными деревьями, стояли воины. Вначале подумали, что это, должно быть, обыкновенные разбойники, на которых может наткнуться любой путешественник, но когда отряд подошёл ближе к засаде, Майкл узнал в воинах всадников Торгового холма.

– Всё ясно, – сказал Мудрец из Города Мечты. – Когда мы не появились на первое же утро там, где на нас поставили засаду, они догадались, в чём дело, и вместо того, чтобы возвращаться в Торговый холм, поехали к горам. Таким образом, они обогнали нас, пока мы шли в обход, чтобы не попасться им. Думаю, с ними кто-нибудь из городских начальников, иначе они поехали бы в город за новыми указаниями.

– В таком случае, – сказал Ральф, – их может оказаться слишком много для того, чтобы вступать с ними в бой. Я поеду вперёд и посмотрю, нельзя ли разойтись миром.

Мудрец ответил:

– Иди, но будь осторожен – тебе придётся иметь дело с хитрыми людьми.

Ральф в одиночку выехал из отряда и остановился на таком расстоянии, чтобы сидевшие в засаде могли его слышать. Он вложил меч в ножны и крикнул:

– Хочет ли кто из воинов, засевших в лесу, поговорить со мной? Я капитан отряда!

Тогда из леса выехал вперёд очень высокий человек, а с ним ещё двое, по одному с каждой стороны. Высокий отбросил забрало с лица и произнёс:

– Путник, у каждого из нас в руках оружие, и нас так много, что ты со своими воинами против нас всё равно, что косточка против целого яблока. Поэтому сдавайся!

Ральф поинтересовался:

– А кому я должен сдаваться?

– Людям короля Торгового холма!

Ральф спросил:

– А что вы сделаете с нами, если мы сдадимся? Можем ли мы заплатить выкуп и пойти дальше?

– Можете, – ответил ему высокий человек, – выкуп ваш будет следующий: вы отдадите мне в руки того негодяя, что предал меня, и ту женщину, что едет с вашим отрядом.

Ральф засмеялся, поскольку к этому времени уже узнал голос короля, да и его лицо под шлемом. Не с юношеской бравадой, а с уверенностью, которую он чувствовал в себе благодаря своей удаче, он прокричал в ответ:

– Э-ге-гей, Ваше Величество, остерегитесь, остерегитесь! Как бы Вы не затряслись от страха перед обнажённым клинком Брата Источника, да ещё сильнее, чем тряслись, когда этот клинок был спрятан в ножны в Вашем тронном зале.

Но король закричал громким грубым голосом:

– Нет, это ты остерегись, юноша, и не испытывай свою удачу на этот раз! Нас столько, сколько этих деревьев, и ты не сможешь нас одолеть. Следуй своим путём, только оставь мне то, что ты всё равно не сможешь взять с собой.

– Глупец! – закричал Ральф. – Зачем тебе они?

Король ответил:

– С предателя я сдеру кожу, а женщина отправится в мою постель.

Не успели эти слова слететь с губ короля, как Ральф, издав громкий крик, обнажил свой меч, пришпорил коня и галопом поскакал вперёд. Его отряд, приблизившийся к месту разговора, ринулся за ним. Противники закричали перед атакой, но этот крик перешёл в вопль ужаса. Король Торгового холма вдруг вскинул руки и упал на шею лошади – из его горла торчала длинная стрела.

Ральф вытянул вперёд руку с мечом и прокричал:

– Домой, домой! В Верхние Луга!

И кинулся в самую гущу врагов и начал разить их по обе стороны от себя. Его воины следовали за ним с криками:

– Э-гей! За Брата Источника!

Воины противника, а их в самом деле было много, поддались панике и защищались слабо. Ральф не понимал причины этого, но потом заметил, что с обеих сторон из лесу летели стрелы и метательные копья, которые не задевали никого из его людей, зато разили противника. Битва была короткой. Через несколько минут все враги были рассеяны, и только те, что бежали в Торговый холм, ещё держались вместе.

Ральф не хотел, чтобы его воины преследовали беглецов, потому что не знал, с кем ему ещё придётся иметь дело после победы над отрядом короля. Он собрал своих людей вместе и огляделся в поисках Урсулы, которую вскоре и увидел. Мудрец вёл её коня под уздцы. Она сама тяжело дышала и была смертельно бледна от страха и от радости.

Ральф, оставаясь в седле, закричал громким голосом:

– Эй, вы, лесные лучники! Вы спасли меня от врага! Где вы? Кто вы?

Справа от него из лесу раздался громкий голос:

– Дети, скажите воину, кто вы!

И тут же раздалось такое громкое мычание, словно под каждым деревом в лесу стояло по крупной корове.

Тогда Ральф ответил:

– Если вы из рода Быка, то скорее мои друзья, чем враги. Вы слышали о Ральфе из Верхних Лугов? Пусть ваш предводитель выйдет и поговорит со мной.

Не успел он это произнести, как из лесу выпрыгнул человек и встал перед Ральфом в тени ветвей. Юноша отметил, что его одежда была похожа на ту, которую в прежние времена носил Бык Бодун, разве что вместо шлема на нём красовалась большая бычья голова (позже Ральф выяснил, что она была сделана из железа и кожи), а на правой руке блестело крупное золотое кольцо.

Тогда Ральф вложил меч в ножны, и воины последовали его примеру. Ральф приветствовал вышедшего из лесу человека, как приветствуют лорда или герцога.

– В таком случае, – сказал вождь, – может быть, ты покажешь мне знак, по которому мы поймём, что ты и есть Брат Источника и друг нашего родственника, что послал нам о тебе весточку?

Ральф вспомнил о мешочке с травяным узелком, который Бык Бодун отдал ему в Золотом Городе. Он вытащил его и передал в руки вождя, а тот, только увидев его, сказал:

– Я верю, что рука нашего брата встретила твою, когда он давал тебе это, хотя теперь, увидев тебя вблизи, я не нуждаюсь в знаке. Ты достоин больших почестей. Я видел, как смело ты ринулся в бой на врага, ещё не зная, что мы приготовили засаду на тех, кто сидел в засаде на вас. Мне не нужно спрашивать, хочешь ли ты перейти наши горы по самой короткой дороге, но я предложу тебе сделать эту дорогу немного длиннее и безопаснее и проведу тем путём, каким ходим мы.

Ральф без лишних слов согласился на его предложение.

Пока они разговаривали, дорога и выше и ниже по склону почернела от вышедших из леса вооружённых людей. Некоторые воины из отряда Ральфа с сомнением переглядывались друг с другом, но Мудрец из Города Мечты попросил их откинуть все страхи:

– Мы теперь их друзья, а в них нет коварства.

Бык услышал его слова и сказал:

– Ты говоришь правду, старик. И я добавлю, что вряд ли отряд, подобный этому, в безопасности переходил через горы, не будучи пропущен нами. Этот дурак в короне, что лежит там мёртвый, в последнее время так перебудоражил наш горный народ своей жестокостью, что мы уже решили останавливать в наших горах всё, что больше дворняжки, по крайней мере, на то время, пока он жив, но вас мы приветствуем. Давайте же не медля выступим в путь, ведь день близится к концу.

Дикари построились. Их предводитель шёл по левую руку от Ральфа, а Урсула ехала по его правую руку. Дикари все, без исключения, шли пешком, но так легко и быстро, как ходят волки. Что же до убитых врагов, которых было около шестидесяти, то Бык-военачальник решил оставить их на дороге. Он сказал так:

– В лесу достаточно волков и рысей, в горах живут вороны, да и коршуны тоже учуют добычу, так что похороны им устроят быстро, а нам не стоит задерживаться, даже не стоит останавливаться, чтобы прицепить голову поверженного короля к твоей седельной луке, сэр рыцарь.

К закату они уже выехали из лесу и увидели ухабистую дорогу, ведущую на холм. Здесь и решили остановиться. Разожгли костры на окраине леса, сели вокруг них и пели о делах своих предков, устраивали честные поединки, жарили оленей и косуль. Было там и вино, большая часть которого нашлась в обозе убитого короля. Дикари устроили большой пир для путников, и все радовались новым друзьям, ведь если кто-то был другом горного народа, то ему старались угодить и не знали в этом меры, правда, и с врагом они были также безмерно свирепы.

Глава XIПутники спускаются с гор и выходят на равнину

Рано утром все вместе отправились в путь и шли так ещё два дня, пока не пришли в одну прекрасную горную долину. Там и находился город, где жил горный народ. Город этот нельзя было назвать твердыней, но его сложно было бы найти и легко защитить, если бы враг захотел на него напасть. Здания были простыми. Самые большие из них скорее походили на аббатскую житницу в наших землях. В них-то, по большей части, и жили обитатели этого уголка гор. Внешне они были сильно похожи на тех, кто встретился в лесу Ральфу и его спутникам. Мужчины были сильными, но невысокими, с чёрными волосами и голубыми или серыми глазами, многословные, с дружелюбным выражением на лицах. Женщины выглядели миловидно, улыбались и разговаривали весело, но не принимали ласки чужаков. Среди них не было видно невольников, и когда Ральф спросил, как такое возможно, ведь горный народ ловит людей, ему ответили, что когда они берут в плен мужчин и женщин, а это происходит довольно часто, то они почти всегда продают их жителям равнин, а иногда убивают или возвращают за выкуп, но никогда не вводят в свой дом. Когда же берут в плен детей, что тоже иногда случается, то могут ввести их в дом и сделать детьми народа, совершив многочисленные грубые обряды и помолившись своим богам, которых они почитают как предков.

Ральф со своими людьми был принят этими дикарями как друг, и они по своей привычке никак не могли остановиться в проявлении своей дружбы, а потому принудили путников остаться у них на три дня. Они угощали своих друзей и развлекали, как умели, устроив охоту на оленей, кабанов и диких быков. Сначала Ральфу всё это было неприятно, хотя он и старался не показывать этого своим воинам. Он сгорал от желания вновь увидеть поля Верхних Лугов и дом своего отца. Но в конце концов, когда в горах началась охота на диких быков, сердце Ральфа застучало быстрее, в нём вскипела его молодецкая удаль, и он показал себя, да так, что дикари удивлялись его умениям, ведь до этого момента он никогда не занимался таким видом охоты. Они решили, что он один из богов и что их родственник правильно поступил, заполучив для них такого прекрасного друга. Урсула и Мудрец в охоте не участвовали. Урсула оставалась с женщинами, которые рассказывали ей о своей жизни и о прошлых днях. Они были искренни и свободны и сильно привязались к ней. Ей тоже нравились эти прямодушные женщины после лукавства и лжи бедных невольников Аттербола.

На четвёртый день путники собрались и уехали. Вождь горного народа отправился с ними вместе с отрядом подобранных им вооружённых людей. Провожал он своих гостей отчасти из-за того, что полюбил, а отчасти из-за желания вывести воинов, возвращавшихся в Золотой Город, на дорогу, ведущую к «Дому в горах», поскольку пока они шли другим путём, в обход этой гостиницы.

Там воины Золотого Города взяли свою плату, распрощались, развернулись и отправились вместе с дикарями в обратный путь, восхваляя Ральфа за его честность и щедрость, горе же дикарей от расставания не знало границ. Они плакали и выли, словно Ральф умер у них на глазах, но в конце концов всё это закончилось, к ним вернулось радостное расположение духа, и их весёлые разговоры и смех ещё долго долетали до слуха Ральфа, Урсулы, Мудреца и Майкла.

Глава XIIДороги расходятся вновь

Ральф, Урсула, Мудрец и Майкл из Лощины спокойно шли вперёд. Они встретили новый народ, на этот раз тихий и смиренный. Наконец, во второй половине дня пред ними предстали башни и шпили Города Белой Стены. Сердце Ральфа забилось сильнее, и он уже не знал, как сдержать своё волнение. Урсула застенчиво молчала, то краснея, то бледнея, словно какой-то страх поселился в её душе. Они вдвоём ехали немного впереди остальных, поэтому Ральф повернулся к ней и спросил, в чём дело. Она улыбнулась ему и ответила:

– Простое недомогание. Мы всё ближе подъезжаем к твоему дому, и я смущена. Там, за горами, никто не знал, кто я и откуда. Я была красива и довольно смела для женщины, и этого было достаточно, но теперь, когда меня окружают бароны с их древними родами, что мне делать, чтобы не ударить в грязь лицом перед этими дураками и негодяями высокого происхождения? Более того, мой рыцарь, ты сильно изменился с тех пор, как мы встретились с тобой на развилке Гиблого Леса, когда я напомнила тебе, что ты сын короля, а я дочь йомена. Тогда ты был всего лишь красивым высокородным парнем, простым и неопытным, теперь же достоин того, чтобы сидеть на императорском престоле и править миром из Святого Города.

Ральф весело рассмеялся и сказал:

– Как! Неужели ты так быстро забыла всё, что мы пережили по ту сторону гор? Наверное, это случилось из-за того, что рядом не было менестреля, который зарифмовал бы для нас наши подвиги. Или это был всего лишь сон? Неужели последний горный перевал всё так изменил? Что же теперь? Разве ты никогда не была моей возлюбленной и не делила со мной постель? Ты, которую я искал, чтобы освободить от позора и мучений в замке Аттербол, неужели ты не освободилась сама, без моей помощи, и не встретила меня в тёмном лесу и не привела к Мудрецу, что теперь следует за нами? Это не ты без малейшего страха ехала рядом со мной, оставив позади весь мир, и не ты утешала меня, когда сердце моё было готово разорваться в глухих краях? И не тебя я вырвал из пасти смерти, когда ты, нагая, убегала от медведя? И нас не поженили в глуши, вдали от нашего народа? И не ты спасла меня от яда Сухого Дерева? Да и, видимо, не мы с тобой испили из Источника на Краю Мира? Нет, это всего лишь сказки Города Мечты, голубой туман, висящий над теми горами. Хорошо, пусть так оно и будет. Вот мы едем с тобой вместе, ничего не совершив, мужчина и девушка, о которых ничего нельзя рассказать. Что же теперь? Кто сможет нас разлучить?

Ральф вытащил из ножен меч, подбросил его в воздух, поймал за рукоять и закричал:

– Слушай, Урсула, клянусь на этом мече, что когда я вернусь домой в свою маленькую страну, если отец, мать и все мои родственники не падут перед тобой и не станут поклоняться тебе, у меня больше не будет родственников! Я повернусь спиной к земле, которую я люблю, к дому, в котором был рождён, и сотворю для тебя и для себя новый род, такой, о котором будет говорить весь мир, и да поможет мне Николай Угодник, все святые и Пресвятая Богородица!

Урсула посмотрела на него с любовью и ответила:

– Ах, возлюбленный мой! Как же ты великолепен! Ну разве не похоже теперь, что у твоих ног лежит целый мир? Так почему бы тебе не наклониться и не подобрать его? Поверь мне, дорогой мой, все увидят это так же, как вижу я. Они посмотрят на меня и на тебя и поймут, что я пустое место.

– Возлюбленная, – ответил ей Ральф, – ты не знаешь себя. Кажется, зеркала скрывают от тебя кое-что, и теперь тебе нужно обзавестись другим зеркалом. Скоро начнутся сражения и войны за тебя и за твою красоту, и полюбившие тебя до безумства постараются отнять тебя у меня, и тогда клинок, что видел Источник на Краю Мира выйдет из своих ножен, вырвет нас из этой суеты и приведёт в тихий дом моего отца, и тогда ты узнаешь себя, поскольку увидишь, как много сердец возжелают твою красоту.

– Ах, как же ты мудр, – сказала она, – и храбр, а я слаба и глупа пред тобой. Что же мне делать?

Он ответил:

– Тебе не раз ещё предстоит решать, что делать. Здесь же и сейчас перед нами долгая пыльная большая дорога. Справа и слева поля и луга, а вдалеке блестит Город Белой Стены. Вокруг нас клубится небольшое облачко пыли. Стоит поздняя весна. Мудрец и Майкл едут позади нас и выбивают пыль из твёрдой дороги, и если это всего лишь сон, то пусть он быстрее пройдёт, и мы проснёмся в старом дворце Верхних Лугов, которые ты никогда не видела, – проснёмся в объятиях друг друга.

Глава XIIIПутники вновь приходят в Город Белой Стены

В этот момент они поднялись на небольшой холм, где дорога разделялась. Большая продолжала идти к Городу Белой Стены, а та, что была поменьше, уводила к Городу Мечты. У этой развилки стояла бедная гостиница, в которой путники и остановились на ночлег, поскольку уже приближался вечер. После ужина Ральф сказал:

– Майкл из Лощины, ты уже завтра направишься в Город Мечты?

– Да, милорд, – сказал Майкл. – Похоже, там меня встретит моя родня. Напомню Вам, что я просил отвести меня туда в качестве вознаграждения за всё, что я сделал для Вас.

– Это правда, – сказал Ральф, – иди с миром. И, думаю, ты не останешься в одиночестве, ведь наш дорогой друг, друг отца твоего отца, идёт той же дорогой.

Тогда Мудрец из Города Мечты наклонился через стол и спросил:

– Что ты только что сказал, сын мой?

Ральф, улыбаясь, ответил:

– Хотя это и было уже давно, но это было последним Вашим решением. Вы хотите что-нибудь добавить к нему?

– Я добавлю, – произнёс Мудрец, – что больше не покину тебя до тех пор, пока ты не попросишь меня об этом. Я выбрал верные слова?

Ральф протянул ему руку и сказал:

– Это хорошие слова, даже слишком хорошие, но дорога отсюда до Верхних Лугов может оказаться трудной.

Мудрец ответил:

– И тем не менее, мы дойдём туда живыми, если мне не изменяет моё предчувствие.

Урсула встала, подошла к старику, обняла его и произнесла:

– Верно, идёмте с нами, отец, и пусть Ваша мудрость благословит наш союз. Может быть, Вы научите мудрости наших детей, а возможно, и детей наших детей, если Вы Брат Источника?

– Я не знаю, как учить мудрости, – ответил Мудрец. – Что же до нашего путешествия, то будет так, как я сейчас сказал, и, по правде говоря, я ждал, когда вы попросите меня поехать с вами, чтобы отказаться от своего старого слова, что я произнёс ещё до того, как узнал вашу мудрость.

Все веселились и радовались тому, что они вместе, и вечер прошёл мирно.

Когда же наступило утро и все сели на коней, Ральф сказал Майклу:

– Что ж, друг, теперь тебе придётся ехать к своим родным в одиночестве, и пусть тебя ждут счастливые дни в Городе Мечты, но если вдруг когда-нибудь ты решишь, что всё идёт не так, как тебе хотелось бы, то вспомни о Верхних Лугах и попытай своё счастье там, а мы поможем тебе.

Когда Майкл садился в седло, а он был крепким мужчиной лет сорока, к нему подошёл Мудрец:

– Майкл из Лощины, протяни мне свою руку.

Тот протянул, а Мудрец посмотрел на ладонь и сказал:

– Этот человек доживёт до старости, и вполне вероятно, королевский сын, что до своей смерти он посетит тебя в Верхних Лугах.

– Его приход будет радостью для нас. До встречи, Майкл, пусть судьба вознаградит тебя за помощь нам!

Майкл попрощался с ними и поскакал по дороге, ведущей в Город Мечты. Ехал он быстро, словно убегая от печального прошлого.

А трое путников направились к Городу Белой Стены. К концу мая в один субботний полдень они подошли к его воротам. Был рыночный день, и улицы заполонил народ. Путники смотрели на людей и радовались – никто в этом городе не казался им чужим. Горожане тоже с любопытством разглядывали их и решили, что чужаки очень красивы – и старик, и оба рыцаря (Урсулу все принимали за мужчину).

Путники медленно пробирались сквозь толпу у Ворот Святого Петра, как вдруг услышали изумлённый, но радостный крик. Ральф натянул поводья и повернулся в ту сторону, откуда он исходил. Урсула увидела широкоплечего седого человека с голубыми глазами и здоровым цветом лица. С виду его можно было принять за воина, да и притом на его боку висел длинный меч. Ральф соскочил с коня и поспешил навстречу человеку, который уже пробирался к нему сквозь толпу. Они обнялись и поцеловались. Это был Ричард Рыжий. Люди столпились вокруг них, захлопали в ладоши и закричали:

– Да здравствуют друзья разлучённые, но встретившиеся вновь!

Ричард, который был известен большинству собравшихся, закричал:

– Расступитесь, господа! Или вы снова хотите разлучить нас?

Затем он обратился к Ральфу:

– Садитесь в седло, милорд, у Вас явно есть что рассказать, и вряд ли Вы успеете сделать это здесь, на улице.

Ральф последовал просьбе Ричарда, и они без промедления направились в ту самую гостиницу, где когда-то юноша мучился от своего горя. Ричард шёл рядом с ним и по дороге сказал:

– И более того, сын мой, я вижу, что у Вашего рассказа счастливый конец, и моё сердце спокойно за Вас да и за меня, ведь я ждал Вашего возвращения всё это время.

А через минуту он добавил:

– Вы правильно сделали, что скрыли её красоту под доспехами даже в этом мирном городе.

Урсула покраснела, а Ричард рассмеялся и добавил:

– Вы привезли с востока прекрасную розу. В наших краях не будет другой такой пары, как Ваша. Я смотрю, Вы хотите спросить меня кое о чём, поэтому отвечу сразу: Ваш брат Блез жив, здоров и счастлив, а это означает, что сундук его высок и полон. По правде говоря, он настолько богат и обладает такой властью, что если бы на всё это он купил какое-нибудь из известных мне королевств, то это была бы плохая сделка.

Ральф спросил:

– А как война с Вальтером Чёрным?

Задав этот вопрос, Ральф изменился в лице. Он отчётливо вспомнил прошедшие дни и тот сон, в котором ему явились Госпожа Изобилия и Дорофея, что теперь ехала рядом с ним и на самом деле носила имя Урсулы.

Ричард уже отвечал:

– История короткая. В пылу сражения я убил его, а его люди запросили мира у этого богатого города. Многие были рады смерти этого тирана, и не нашлось никого, кто оплакивал бы его, ведь несмотря на прекрасную внешность, в душе он был жесток.

С этими словами они прибыли к гостинице «Руно». Это было то самое здание, в котором Ральф уже останавливался. Не стоит и говорить о том, что, когда он вошёл туда, сердце его заныло от старого горя. Урсула смотрела на него беспечным любящим взглядом. Ричард же повернулся к Мудрецу и сказал:

– Приветствую Вас, почтенный старец! Если бы Вы были лет на сорок старше и не ведали смерти, я бы сказал, что Вы похожи на Мудреца, что жил в горах вблизи Города Мечты, когда я был маленьким мальчиком, боявшимся его.

Мудрец рассмеялся и ответил:

– И в самом деле, я немного похож на себя самого, того, каким был сорок лет назад. У тебя хорошая память, седобородый.

Ричард покачал головой и тихо произнёс:

– Да, это не сон и не цветное облако. Вы испили из Источника, а позже испил из него и мой дорогой лорд.

Он поднял сияющее от счастья лицо, позвал слуг и приказал одному отвести прибывших в лучшую комнату, а другому распорядиться о том, чтобы туда принесли вкусной еды. Все поднялись на верхний этаж. Урсула на какое-то время удалилась, а потом вернулась, одетая в превосходное женское платье, которое Ральф купил ей в Золотом Городе. Ричард некоторое время смотрел только на неё, а потом начал ходить взад и вперёд по комнате, разговаривая то с Мудрецом, то с Урсулой, но никогда с Ральфом. Наконец, он попросил Урсулу:

– Миледи, сделайте одолжение, не гневайтесь, если я отведу Вашего мужа к окну, чтобы поговорить с ним наедине, а Вы пока побеседуйте с Мудрецом из Города Мечты.

Урсула весело засмеялась и сказала:

– Господин нянька, забирайте Вашего ребёночка и балуйте его в каком угодно углу, а я отвернусь от вас.

Ричард отвёл Ральфа к окну, сел рядом с ним и сказал:

– Возможно, я опечалю Вас своим вопросом, но я вспомнил, о чём мы разговаривали в последний раз, и поэтому должен у Вас спросить. Неужели та, другая, была прекраснее этой?

Ральф нахмурился:

– Не знаю, ведь она ушла, та, другая.

– М-да, – протянул Ричард. – Скажу только, что эта без изъяна. Вы вместе пили из Источника?

– Да, конечно, – кивнул Ральф.

– А у неё доброе сердце? Она смелая?

– О, да, да, – ответил Ральф, покраснев.

– Как та, другая? – спросил Ричард.

Ральф задумался:

– Откуда же мне знать, если я не видел их вместе?

Ричард продолжил свои расспросы:

– Вы женаты?

– Да, – ответил Ральф.

– Вы верите ей?

– Больше, чем себе, – ответил Ральф, чуть сердясь.

– Что ж, так намного лучше, поскольку теперь Вы женились в мире живых людей, а не во сне, что навеян из Страны Фей…

Какое-то время Ральф сидел молча, словно сдерживаясь, а потом сказал:

– Старый друг, я был бы признателен, если бы ты перестал так говорить о моей жене. Это досаждает мне и причиняет боль.

Ричард ответил:

– Что ж, больше я не произнесу ни слова, будьте спокойны. Ведь всё, что я хотел сказать, я сказал, и Вам не стоит бояться, что у меня остались какие-то вопросы. Но то, что я у Вас спросил, я должен был спросить.

Ральф дружелюбно кивнул, и в тот самый момент слуги подали обед. Он был под стать сыну короля. Полилось лучшее вино, и начался весёлый пир. Ральф рассказал о своих странствиях и о том, что ему поведала Урсула о замке Аттербол, а она сама не вставила в его рассказ ни слова. Наконец, Ральф, желая послушать её, немного приукрасил некоторые события, думая, что она его поправит, но она молчала и только улыбалась и краснела, становясь похожей на розу в своём расшитом золотыми цветами платье. Ричард всё это время смотрел на неё и не мог ею налюбоваться.

Когда же Ральф закончил свой длинный рассказ, уже стояла тёмная ночь. Ричард сказал:

– Что ж, сын мой, Вы много видели, много сделали, и люди назовут Вас удачливым человеком, который может добиться, чего пожелает. Куда же Вы теперь направитесь, что будете делать?

Лицо Ральфа покраснело (года два назад это вошло у него в привычку, если он чувствовал, что придётся спорить):

– Куда же мне ещё идти, как не во дворец моих предков и не на поля, что кормили их? Что ещё я могу делать, кроме как жить среди своего народа, охранять его, любить и мудро им править? С чего бы мне относиться к ним хуже, чем ранее? Неужто они стали самыми отъявленными негодяями и самыми большими глупцами во всём человечестве?

Ричард сказал:

– Они не более глупы, чем были раньше, и не менее отважны. Но Вы сами стали мудрее, да и могущественнее, вне всяких сомнений, так что теперь Вы другой человек и даже, возможно, способны стать господином господствующих. Вы пойдёте в Верхние Луга, но вот останетесь ли Вы там? Верхние Луга – красивая земля, но маленькая: один день там похож на другой, и только горе и зло могут внести разнообразие в подобную жизнь. Мир велик, а Вы, по-моему, держите его славу в своих руках.

Тут вмешался Мудрец:

– Ты прав, Ричард из Города Мечты, но откуда ты знаешь, что горе и бедствия уже не стоят на пороге? А если оно так, то кого ещё могут жители Верхних Лугов позвать на помощь, как не Ральфа? Ведь только он и может им помочь, и, кроме того, он их настоящий повелитель.

Ричард сказал:

– Может быть и так, мудрый старец, хотя мы не получали оттуда вестей. Но если милорд отправится им на помощь, то, защитив эту землю, не покинет ли он её вновь? Ведь он наверняка захочет совершить подвиги, предначертанные ему.

– Нет, Ричард, – возразил Мудрец, – неужели ты не знаешь своего названого сына? Ведь когда он вернёт мир в Верхние Луга, то будет нуждаться в своих людях так же, как и они в нём, так что если он и уйдёт, то вскоре вернётся. С ним эта маленькая земля может стать большой.

Ральф уже ничего не говорил, он сидел, словно и не слушая, и его неподвижный взгляд был устремлён куда-то вдаль. Воцарилось недолгое молчание, после которого Ричард продолжил разговор:

– Мудрец, Вы правы. Хоть до нас и не доходили никакие известия о войне в Верхних Лугах, но в воздухе как будто витает что-то тревожное, словно изменился вековой уклад, и сильный стал слабым, а слабый сильным. Кто знает, может быть, милорд найдёт себе дело ещё до того, как вернётся домой?

Ральф поднял голову, словно проснувшись ото сна, и спросил:

– Мы ведь отправимся в Верхние Луга? Завтра же, втроём?

Ричард изумился:

– А Вы не задержитесь на денёк-другой, чтобы поговорить с сыном Вашей собственной матери и рассказать ему всё, что с Вами случилось?

– Я бы задержался, – ответил Ральф, – если бы не беды, свалившиеся на отца и мать.

– О, не задерживайся, – воскликнула Урсула, – нет, ни на одну лишнюю ночь! Давай уйдём с восходом солнца, прежде чем успеет исчезнуть луна. Смотри, как светло за окном!

Тут она повернулась к Ричарду:

– О, названый отец моего возлюбленного, разве ты не видишь, что он говорит теперь как Брат Источника и знает о происходящем вдали от него даже больше, чем этот умудрённый годами старец?

Ральф сказал:

– Она верно говорит, Ричард! Что, если уже сейчас факел приближается к дворцу Верхних Лугов? Или даже сам дворец уже пылает, как гигантская свеча посреди лугов, окрашивая воды нашей реки в красный цвет? Что тогда?

С этими словами он отодвинул от себя хлеб, встал и, подойдя к своим доспехам, засобирался в путь. Он сказал Ричарду:

– День ещё не настал, но тебя знают в городе и откроют тебе ворота. Дорогой друг, мы пойдём своей дорогой. Возможно, мы ещё встретимся, а возможно, и нет. Расскажи моему брату Блезу, который ещё и не знает о том, что я здесь, почему я так быстро покинул этот город. Попроси его навестить меня в Верхних Лугах. Только пусть он возьмёт с собой хороший отряд проверенных воинов, чтобы сделать своё путешествие безопасным.

Ричард ответил ему:

– Я не расскажу лорду Блезу ни больше, ни меньше того, что Вы сможете рассказать ему сами. Вы же не оставите здесь своего названого отца? А Блез и без меня спокойно обойдётся, ведь теперь он глава и лорд городского правительства, а у города есть хорошие воины, помоложе и попроворнее меня. Позвольте лишь послать мальчишку за моим конём и доспехами и ещё одного к капитану стражи Западных ворот, чтобы он приказал открыть их для меня и моих друзей и чтобы выписал мне на всякий случай пропуск. Мы успеем выехать ещё до того, как станет известно, что брат лорда городского правительства поселился в «Руне». Я понял теперь, что леди права, словно предвидит так же, как можете предвидеть Вы. Думаю, я легко соберу человек двадцать, что согласятся поехать с нами на случай, если мы встретимся с кем-нибудь по дороге.

Ральф сказал:

– Ты славно говоришь, Ричард, только не надо собирать отряд, крепких ребят мы найдём и по дороге. А если ты будешь бегать по всему городу в их поисках, то Блез со своими людьми может задержать нас. Посылай за конём и доспехами и проси стражу без лишней суеты открыть ворота, когда мы будем готовы, и тогда мы успеем выехать ещё при свете луны. Но ты, моя возлюбленная, больше не надевай своих доспехов. Поезжай в женском платье, ведь дикие места уже почти закончились. После месяцев нашего скитания этот путь покажется нам коротким. Теперь к нам устремятся друзья, а также те, кто будет рад послужить мечом сыну моего отца и грядущему мирному правлению Брата Источника!

Всем, особенно Урсуле, показалось, что речь эта прозвучала пламенно и радостно, как звучат речи королей или военачальников. Ричард согласился и разослал гонцов. Мудрец же сказал:

– Ральф, сын мой, так как наш отряд покинул один воин, а вместо него ты получил этого золотого ангела, я помогу тебе. Попроси Ричарда подобрать мне подходящие доспехи и оружие, и тогда я закрою брешь в твоём отряде. А если потребуется переломить копья, то, будь уверен, я покажу, что ещё не ослаб для этого.

Ральф засмеялся и приказал Ричарду переговорить об этом с хозяином гостиницы, и вскоре слуги принесли прочные доспехи, острый меч, да ещё и топор. Вооружившись, Мудрец действительно стал похож на крепкого воина. К этому времени уже подвели коня Ричарда и принесли его доспехи. Он быстро снарядился в путь, расплатился с хозяином, и вчетвером путники выехали из гостиницы и направились по тихим и пустынным улицам к Западным воротам. Ещё стояла ночь, и никто не пытался их задержать. У ворот стража сразу же пропустила их, и они поехали по залитой лунным светом дороге прочь от Города Белой Стены.

Глава XIVПутники выезжают из Города Белой Стены

Путники довольно долго ехали по освещённой лунным светом дороге, когда Ричард спросил Ральфа:

– И куда мы теперь едем?

Ральф ответил ему:

– Куда же, как не в Верхние Луга?

– Конечно, конечно, – закивал Ричард, – но по какому пути? Спустимся ли мы к броду через реку Полноводную и, перейдя её, отправимся дальше по большой дороге или дойдём до низинных земель и леса и так будем идти через лес и низины и снова через лес, пока не доберёмся до Города Четырёх Рек?

– А какой путь короче? – спросил Ральф.

– По правде говоря, – ответил Ричард, – через лес ехать быстрее, если знать его так же хорошо, как я.

– Или как я, – вмешался Мудрец. – Вот ведь чудо! Мы, уроженцы Города Мечты, знаем дикие места даже дальше, чем за двадцать миль от своей деревни!

Ральф сказал:

– Что ж, давайте выберем дорогу покороче, к чему это обсуждать? Или на ней залёг какой-нибудь страшный зверь? Нам сложно будет получить пропуск для прохода по землям Города Четырёх Рек?

Ричард ответил:

– Хотя Город Четырёх Рек и не так далеко от Города Белой Стены, но к нам редко приходят вести оттуда. Купцы наши не любят там торговать, разве что наши же горожане, случайно заблудившись в лесу, окажутся в тех местах. И всё же, как я уже говорил в гостинице, ходят слухи о том, что в Городе Четырёх Рек произошли перемены. Рассказывают, и никто этого не отрицает, что прежняя угрюмость и жестокость его жителей ушла в прошлое, и теперь эти люди живут в мире и спокойствии.

Мудрец сказал:

– В любом случае, мы достаточно умны, чтобы провести их всех, если они окажутся врагами. Мы легко пройдём, и нам не стоит ничего бояться.

Но Ричард прошептал Ральфу на ухо:

– Нам и в самом деле нужно идти по короткому пути? Несмотря на всё, что случилось когда-то в том месте, где мы окажемся завтра?

Ральф так же тихо ответил:

– Да, нужно. Я хочу испытать своё сердце на твёрдость.

И они свернули с дороги, что вела к броду через реку Полноводную, у которой Ральф встретил Блеза и Ричарда на следующий день после убийства леди, принесшего юноше так много горя в те дни. Когда путники пересекали глубокий овраг, заросший кустарником, Ричард сказал:

– Хорошо, что мы здесь, ведь если Блез послал всадников, чтобы вернуть нас, конечно, не применяя силы, то они вначале отправятся прямиком к броду и даже, возможно, пересекут его в наших поисках.

– Да, – кивнул Ральф. – Это хорошо в любом случае.

Так они и ехали, а луна тем временем сначала опустилась, став большой и красной, а потом и вовсе скрылась за горизонтом. К этому моменту они уже пришли к пустующей хижине пастуха, единственным обитателем которой был старый пёс. Там они нашли хлеб, брынзу и вино, а потому решили остановиться и переждать остаток ночи.

Глава XVСтранная встреча в пустоши

Рано утром путники вновь вышли на дорогу. Они ехали по холмам и возвышенностям, поросшим травой и пересечённым оврагами. Земля вокруг была невспаханной, но иногда встречались овцы. Дома попадались редко, да и те были низкими и бедными. Встретились несколько неразговорчивых (какими обычно они и бывают) пастухов, которые посчитали не лишним поприветствовать путников, показавшихся им неплохими людьми.

Так ехали до самого полдня. Ричард, всегда отличавшийся болтливостью, на этот раз разговаривал даже больше обычного. Мудрец ему отвечал, а Урсула в основном молчала и почти не слушала, что говорят другие. Ральфу казалось, что она выглядит бледнее, нежели обыкновенно. По нахмуренным бровям можно было понять, что её что-то беспокоит. Сам Ральф казался серьёзным и спокойным и говорил мало. Временами, когда Ричард становился уж очень болтливым, Ральф в течение нескольких секунд пристально смотрел на него, от чего Ричард менялся в лице, и речь его прерывалась, но ненадолго. Юноша пытался разобраться в тех печальных воспоминаниях, что нахлынули на него. Иногда он оглядывался, но даже не замечал, где они проезжали. Всё вокруг казалось ему явившимся из какого-то дурного сна.

Наконец, когда путники остановились передохнуть около низких кустов у подножия широкого склона холма, Ральф отвёл Ричарда в сторону и спросил его:

– Старый друг, куда же мы едем?

Ричард ответил:

– Как Вы и хотели, в Город Четырёх Рек.

– Это я знаю, – сказал Ральф. – Но по какой дороге?

Ричард проговорил:

– Сердце Ваше, похоже, не выдерживает испытания?

Ральф ответил не сразу:

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Мы едем кратчайшим путём в Замок Изобилия.

Ральф произнёс это громко, а Ричард только кивнул ему головой, будто говоря: «Верно, это так, но говори тише».

Но Ральф знал, что Урсула подъехала к ним сзади, и, всё ещё глядя на Ричарда, протянул ей руку, а она вложила в его ладонь свою. Затем юноша обернулся к ней и увидел, что лицо девушки стало совсем уже бледным, а потому положил руки ей на плечи и нежно поцеловал её, а она уронила голову ему на грудь и зарыдала. Оба старика отвернулись к лошадям, притворившись, что заняты ими.

Так они провели несколько минут, а затем, когда снова сели на лошадей, страх и горе покинули Урсулу, лицо её прояснилось, и на щёки и губы вернулся румянец, но Ральф оставался серьёзным и печальным. Тем не менее, по пути он громко разговаривал и казался жизнерадостным:

– Так мы ещё больше сократим дорогу, и вскоре я попаду в дом своего отца, а, кроме того, я хочу знать, правда ли, что жители Города Четырёх Рек смягчили свой нрав и стали мирными? И что же случилось с доблестными членами Братства Сухого Дерева? Вдруг они захотят вызвать кого-нибудь из нас на поединок?

Ричард улыбнулся ему и сказал:

– Вы больше интересуетесь Братством Сухого Дерева, чем жителями Города Четырёх Рек, хотя у нас считают, что в лесу опаснее встретиться с членами Братства, чем с жителями города.

– Ходят такие слухи, – согласился Ральф, – но люди часто болтают то, о чем не знают, и сейчас, если было бы достаточно одного моего желания, Мудрец из Города Мечты, я охотно увидел бы одного из лучших членов Братства, высокого и красивого человека, который, как мне кажется, доброжелателен ко мне, хотя я и не знаю, почему.

Мудрец сказал:

– Если ты не знаешь, как это сделать, то не знаю и я. Тем не менее, мне кажется, что исполнение этого желания может опечалить тебя, так что довольствуйся тем, что есть, сын мой.

Ральф помолчал, и путники продолжили свой путь. Урсула ехала рядом с Ральфом и ласково смотрела на него, а иногда и брала его за руку. Спустя некоторое время юноша снова заговорил, и голос его звучал жизнерадостно. Наконец, спустя час, они увидели ручей, текущий в сторону реки Полноводной и вытекающий из той заводи, в которой Госпожа Изобилия купалась перед смертью. Ральф пристально смотрел на него. Сердце его болело от воспоминаний об ушедшем горе, как болит синяк, вскочивший на месте вчерашнего удара, тем не менее он почти не подал виду, и голос его оставался таким же жизнерадостным, как раньше, но Урсула заметила, что глаза его блуждали и он почти не слышал, о чём говорили другие. Она беспокоилась, поскольку знала, что терзает его, так как он давно уже рассказал ей эту историю, но смотрела на него молча.

Незадолго до заката путники прибыли к крутому утёсу с пещерой и маленькой зелёной поляной перед ней. Ниже по течению шёл отвесный скалистый берег, и они внезапно вышли к нему из кустов. Мудрец, Ричард и Урсула остановились, как вкопанные, а Ральф хоть и посматривал через плечо, но ехал уверенным шагом, а когда увидел, что остальные задержались, помахал им рукой и крикнул, не останавливая коня:

– Вперёд, друзья, вперёд! Дорога к дому моего отца становится короче!

Всем стало стыдно, и они тронули поводья, чтобы нагнать его.

Но в это самое мгновение из кустов, окаймлявших затон ручья, вышел какой-то человек и широкими шагами направился к мелководью, где поднял ногами тучу брызг. Это был загорелый волосатый мужчина очень высокого роста. Из одежды на нём виднелась только набедренная повязка. Вид его был грозен, глаза на тёмном загорелом лице блестели, густые волосы цвета сена, испорченного дождём, были взлохмачены. Он остановился на некоторое время, за которое можно было досчитать до пяти, а потом без слова или крика выскочил из воды, очутившись прямо перед Урсулой, и в мгновение ока сбросил её с коня. Она билась в его руках, как голубка в когтях коршуна. Дикарь повалил девушку на землю и встал над ней, потрясая большой дубиной, но, прежде чем опустить её, обернулся через плечо на утёс и пещеру в нём, и в этот самый момент сначала один клинок, а потом и другой пронзили его, и он упал, раненный в грудь и бок Ричардом и Ральфом. Раны были глубоки и смертельны.

Ральф, больше не обращая внимания на незнакомца, оттащил от него Урсулу, приподнял её голову и положил к себе на колени, но девушка не потеряла сознания и почти не пострадала, она только тяжело дышала и чувствовала головокружение от страха.

Она взглянула Ральфу в лицо, улыбнулась и спросила:

– Что со мной произошло? И почему он сделал это?

Когда юноша отвечал, его глаза казались стеклянными от страха и гнева:

– О, возлюбленная! Смерть и враг старых дней вышли из пещеры в утёсе. Как это может быть, о Господи! Он схватил тебя, чтобы убить, но я убил его, тем не менее, это ужасное, злое место, поедем отсюда.

– Да, – сказала она, – поедем отсюда быстрее.

Урсула поднялась, хотя ещё чувствовала слабость и пошатывалась. Ральф тоже поднялся и обнял её левой рукой, чтобы поддержать. Он увидел, что Ричард склонился над дикарём, а Мудрец возвращается от речки со шлемом, полным воды, поэтому закричал:

– На коней, Ричард! На коней! Разве ты не убил этого лешего?

Но тут с земли донёсся слабый хриплый голос:

– Дитя с Верхних Лугов, не торопись уезжать. Я долго не протяну – у тебя, как и у Ричарда Рыжего, тяжёлая рука…

Ральф удивился, что дикарь знает их с Ричардом, а тот продолжил:

– Послушай, всеобщий любимец!

В этот момент к умирающему подошёл Мудрец и, встав на колени, напоил его из шлема. Ральф же спросил:

– Кто этот леший? Откуда ты знаешь меня? Кто ты?

Дикарь сделал несколько глотков, приподнялся и произнёс:

– Юноша, вы с Ричардом искусные лекари, вы специально пустили мне кровь и вернули меня в сознание, которое до этого блуждало где-то далеко, и всё же я нахожусь там, где мне и казалось в моём безумном сне.

Затем он снова откинулся назад и повернул голову так, чтобы видеть пещеру в утёсе. Ральфу показалось, что он уже слышал этот голос раньше, и его гнев смягчился, хотя он и не знал, почему. Вслух же он сказал:

– Почему ты напал на девушку?

Дикарь поборол свою слабость и сердито ответил:

– Что здесь делает другая женщина? – а потом продолжил более спокойным и слабым голосом: – Нет, я не хочу вновь становиться безумным, мой рассудок больше не покинет меня, но, о юноша, вот что я скажу тебе, если достанет сил. Ты сбежал от неё и забыл её, я же пришёл к ней и забыл всё, кроме неё, я забыл свою собственную жизнь.

Он продолжил говорить, но голос его стал ещё более слабым:

– Встань передо мной на колени, иначе я не смогу рассказать тебе то, что хочу. Мой голос умирает быстрее меня…

Ральф встал перед ним на колени, поскольку ему казалось, что он догадывается, кто этот дикарь. Он приблизил своё лицо к умирающему и сказал:

– Я здесь, что ты хочешь?

Дикарь очень тихо ответил:

– Я многого не сделал для тебя в своё время. Как я мог, если любил её так сильно? Но кое-что я всё же сделал. Поверь и выполни мою просьбу – положи меня рядом с ней, когда я умру, хотя я никогда не лежал с ней рядом, пока был жив, поскольку никогда не решался ступить в пещеру.

Тогда Ральф узнал его окончательно: это был высокий воин, которого он впервые встретил во дворе незертонской церкви. Ральф сказал:

– Теперь я узнал тебя и обещаю исполнить твою волю. Мне жаль, что я убил тебя, прости.

Насмешливая улыбка появилась в глазах умирающего, и он прошептал:

– Это был Ричард, не ты.

Улыбка его стала шире, он постарался пододвинуться к Ральфу и совсем уже слабым шёпотом произнёс:

– Последняя встреча…

С этими словами его жизнь оборвалась. Мудрец, что находился сбоку от него, поднялся и произнёс:

– Похорони его там, где он просил, исполни свою клятву, ибо великий воин и предводитель Братства Сухого Дерева мёртв. Воистину жаль, что он умер, ведь он был грозным противником для своих врагов и неплохим человеком!

Ричард сказал:

– Теперь разгадана загадка, кто был тем дикарём и могучим великаном, что беспокоил жителей этих мест. Мы раньше бились с ним на турнирах, давно это было, он всегда побеждал меня. Это был умный человек, я уверен, что он понимал, кем стал теперь. Жаль, что он так закончил свои дни.

Ральф взял свой алый рыцарский плащ, и они завернули в него умершего, но сперва Урсула обрезала его волосы и бороду, чтобы лицо воина можно было узнать. Ральф помнил, что оно было печальное и немного насмешливое, таким оно осталось и теперь. Взяв плащ за углы, они перенесли тело через поток и дальше, до лужайки перед утёсом. Ричард и Мудрец занесли его в пещеру и оставили рядом с грудой камней, сложенных когда-то Ральфом над телом леди. Теперь и над телом воина сложили такую же груду.

Пока они занимались этим делом, Урсула опустилась на колени перед входом в пещеру и заплакала. Ральф же стоял на береговом обрыве, отвернувшись от утёса, и смотрел на ручей, который, журча, катил свои воды в сторону долины, где луна уже начала вычерчивать тени, но вот двое стариков вышли из пещеры в последний раз. Тогда Ральф повернулся к Урсуле, поднял её, поцеловал, и все отправились прочь от этого места, где царили смерть и несчастье. Путники перешли на конях ручей и три мили ехали при свете луны, а затем легли спать в кустарнике. Разговаривать никому не хотелось.

Глава XVIПутники вновь прибывают в Замок Изобилия

Когда они выехали на следующее утро, Ральф говорил мало, и большую часть пути казалось, что он почти не слушает других. В основном разговаривали Мудрец с Ричардом, а Ральф только вставлял слово-два в тех случаях, где не отвечать значило уже проявить грубость.

Итак, путники ехали через лес до тех пор, пока солнце не стало клониться к западу. К этому времени они выехали из леса к Дубовому озеру. Ричард натянул поводья:

– Вот хорошее место для летней ночёвки, и я бы сказал в своё оправдание, что и прекрасная леди, и добрый рыцарь уже ночевали здесь, мечтая о том, чтобы ночь стала длиннее. Не остановиться ли и нам здесь?

Ральф в изумлении уставился на него, и от гнева кровь прихлынула к его лицу, потому что и Ричард, и Мудрец, оба знали место, где убили леди, а он сам держал в памяти каждый ярд того, давнего пути, и ему казалось, что они должны были знать и это место, и то, что случилось здесь, но это было не так, и для Ричарда эта поляна была такой же, как любая другая поляна в лесу.

Ральф вдруг понял это и улыбнулся своей глупости, но он не мог провести другую ночь на этой поляне, с другими людьми, не с теми, с кем был здесь в первый раз, поэтому он тихо произнёс:

– Нет, друзья, разве не лучше будет проехать как можно больше при свете дня? Ведь до заката ещё целый час.

Ричард кивнул в знак согласия, Мудрец не произнёс ни слова, а Урсула бросила на Ральфа тревожный взгляд, словно поняв, что его терзает. Они быстро поехали дальше, а Ральф медленно отвернулся от дуба. Он не мог не осмотреть эту маленькую круглую поляну вокруг него, будто надеялся найти оставленный знак. Но вот он поднял лицо, словно проснувшись, тронул поводья и поехал за остальными вниз, к длинному озеру.

Путники развернулись и вновь въехали в лес. На ночь остановились у ручья, который тёк на запад. Проснулись рано, и так как Мудрец хорошо знал лесные дороги, то очень скоро достигли Замка Изобилия, выехав на маленькую равнину уже во втором часу после полудня. Здесь всё было, как раньше, разве что серп ещё не сжал высокую траву на небольших участках земли, где не паслись кони и овцы. Крестьяне работали в садах или пасли на лугах коров. Как и раньше, они были хорошо одеты и выглядели весёлыми и спокойными.

На тех же местах стояли их уютные домики, маленькая белая церковь и прекрасный замок на низком холме. День был яркий и солнечный, всё, как и в прошлый раз. Ральф смотрел на это и старался не показать вида, что взволнован больше обычного.

Путники выехали из лесу и направились к броду, а мужчины и женщины вышли им навстречу. Удивлённые, они окружили гостей. Из толпы выступил старик. Он подошёл к Ральфу, поприветствовал его и произнёс:

– О, рыцарь, Вы вернулись к нам? Вы принесли нам новости о нашей госпоже? Кто эта прекрасная женщина, что едет с Вами? Это она?

Ральф ответил:

– Нет, не она, но подойди и взгляни на неё поближе и скажи мне, что ты думаешь о ней.

Крестьянин подошёл к Урсуле и внимательно осмотрел сначала её лицо, а потом и руку, которую для этого взял в свою, затем он встал на колени, вынул её ногу из стремени, поцеловал и, вернувшись к Ральфу, сказал:

– Достойный сэр, я не уверен, но, возможно, это её сестра. Я узнаю того старца, я видел его раньше с нашей прекрасной госпожой. Но хотя эта милая женщина и может быть её сестрой, всё же это не она. Так скажите же мне, что случилось с госпожой – мы уже долгое время не видели её. Что Вы нам расскажете, тому мы и поверим, как если бы Вы были её ангелом-хранителем. Я помню, что говорил с Вами около двух лет назад, когда Вы ждали её возвращения в этом замке. Но сейчас я вижу, что Вы стали красивее и мужественнее, а потому, должно быть, Госпожа Изобилия полюбила Вас и благословила великим благословением.

Ральф ответил:

– Старик, чувствуешь ли ты печаль, и сможешь ли ты вынести её?

Крестьянин покачал головой.

– Я не знаю, – сказал он. – Я боюсь Ваших слов.

– Ни к чему скрывать правду. А правда в том, что ты никогда больше не увидишь свою госпожу. Я был последним на этой земле, кто видел её живой.

Сказав так, Ральф громко возгласил:

– Восплачьте все! Ибо Госпожа Изобилия мертва… Но я знаю, что она завещала вам: живите в мире и любите свою землю!

Услышав эти слова, народ разразился рыданиями, а старик закрыл своё лицо одеждой. Все кричали:

– О, горе нам! Госпожа Изобилия мертва!

Некоторые из молодых бросились на землю и катались по ней с воплями и рыданиями, и, казалось, никто не знал, как жить дальше и что дальше делать. Лица людей больше не выражали чувства, а одно только горе, но всё это касалось в основном мужчин, а не женщин.

Наконец, старик произнёс:

– Достойный сэр, Вы принесли нам страшные вести, и мы не знаем, как просить Вас рассказать об этом подробнее. И всё же, не могли бы Вы рассказать нам, как умерла госпожа? Горе мне за мои слова!

Ральф ответил ему:

– Она была убита мечом.

Старик вытянулся, словно одеревенев, его глаза заблестели из-под седых волос, а лицо исказил гнев. Остальной народ теснился ближе к гостям, чтобы услышать, что ещё они могут рассказать.

Старик спросил:

– Кто же убил её? Ибо я сам убью его или умру в муках!

Ральф ответил:

– Успокойся, ты не можешь убить его. Это был знатный и могущественный человек, барон с золотым солнцем на синем щите.

– Не могу, – отозвался старик, – но я убью его, или же он убьёт меня.

– Живи с миром, – сказал Ральф, – ибо я убил его тогда же и там же, где он убил вашу госпожу.

Старик помолчал немного, а затем произнёс:

– Я знаю этого человека, он был здесь когда-то, и притом не так давно, но если он мёртв, то у него есть брат, очень могущественный. Он придёт сюда и завоюет нас.

Ральф сказал:

– Он не сдвинется с того места, где лежит, пока не перевернётся земля, ибо мой меч вонзился вчера в его плоть.

Старик снова замолчал. Другие мужчины толпились вокруг, а женщины стояли поодаль, пристально разглядывая Ральфа. Тогда крестьянин подошёл к юноше, встал перед ним на колени и поцеловал его ноги. Затем он обернулся и подозвал к себе трёх других крестьян, которые были самыми крепкими и самыми сильными, и поговорил с ними о чём-то, а закончив разговор, он снова подошёл к Ральфу, встал перед ним на колени и произнёс:

– Лорд, Вы видите, что мы лишены покоя, так как потеряли свою Госпожу, но она любила и благословила Вас, а Вы убили её убийцу и его родственника. Мы знаем, что Вы добрый лорд. О, каким же утешением будет для нас, если Вы станете нашим господином! Мы будем служить Вам верой и правдой, как сможем, и даже если Вас окружат враги, мы возьмём луки и снимем алебарды со стен, встанем вокруг Вас и будем за Вас сражаться. Только мы просим не уводить нас с этого места, потому что мы никогда не уходили дальше Долины Изобилия, окраины леса да монастыря в Торне, здесь неподалёку. Мы заклинаем Вас Вашими предками – не откажите нам! Не причините нашим сердцам ещё большую боль! Кроме того, мы видим, что у Вас на шее висит такое же ожерелье, какое имела обыкновение носить наша госпожа, а посему считаем, что судьбы Ваши связаны.

Ральф молчал, а Мудрец спросил крестьянина:

– Старик, как велика ваша потеря?

– Безгранично велика, мудрый старец, – ответил крестьянин, – как Вы и сами понимаете, поскольку знали её.

– А что она сделала для вас? – спросил Мудрец.

Старик ответил:

– Мы знаем, что она была добра к нам. Она никогда не облагала нас налогом, а иногда даже щедро делилась запасами из своего замка. Мы также считаем, что каждый раз, когда она приходила к нам, мы собирали богатый урожай, а с тех пор, как её не стало, урожай стал беднее.

Мудрец улыбнулся, а старик продолжил:

– Но главной милостью было видеть её, когда она посещала нас. Воистину, казалось, что там, где она ступает, трава растёт зеленее, а цветы становятся прекраснее в тех местах, куда падает её тень, – и он снова заплакал.

Мудрец и Ральф молчали, а самые молодые из крестьян смотрели на Урсулу.

Спустя какое-то время Ральф произнёс:

– О, старик и вы, народ Изобилия, вы сказали правду! Ваша Госпожа, которая теперь мертва, любила меня, и благодаря ей я стал Братом Источника. Вы потеряли вашу любимую Госпожу, но Бог ничего не делает просто так. Я не понимаю, почему сейчас вы кричите о том, что вам нужен господин. Ведь вы живёте в таком тихом и богатом месте, да и братья из монастыря в Торне рядом и помогут вам. Конечно, если вы хотите, я стану вашим лордом в память о Госпоже, которую вы больше не увидите, и спустя какое-то время я приду, чтобы посмотреть на вас и узнать о ваших нуждах. Если какой-нибудь владыка нападёт на вас, то пошлите весть Ральфу в Верхние Луга, что вниз по течению, и я приду к вам с таким войском, какое потребуется. Что же касается службы, то я попрошу вас только одного: присмотрите за замком. Охраняйте его от воров и разбойников, пускайте туда всякого странствующего рыцаря или пилигрима, которому понадобится ночлег, или честного йомена, который будет проходить мимо по своим делам. Я всё сказал, и теперь прошу отпустить нас с миром, поскольку время не терпит.

Тогда все (и на этот раз женщины так же, как и мужчины) радостно закричали:

– Да здравствует наш господин! Да здравствует наш спаситель!

Женщины теперь подошли ближе, а некоторые так близко, как если бы хотели прикоснуться к Ральфу или поцеловать его руку, но они не смели сделать этого. Ральф смотрел на них, ласково улыбаясь.

Старик положил руку Ральфу на колено и произнёс:

– Милорд, Вы не хотите спешиться и зайти в свой замок? Ибо ни у кого нет прав на это больше, чем у Вас. Приор торнского аббатства сказал нам, что у Госпожи не осталось родственников, которые могли бы претендовать на него, разве что барон Солнечной долины, но Вы убили его. Впрочем, если бы Вы не сделали этого, то это сделали бы мы, так как он убил нашу Госпожу.

Ральф покачал головой:

– Нет, старый друг и новый вассал. Мы не можем сделать этого, потому что должны немедля отправиться в путь. Думаю, что вблизи моего дома для нас найдётся работа.

– Хорошо, милорд, – согласился крестьянин, – но хотя бы сойдите с коня, укройтесь от жары в тени этого прекрасного дуба, поешьте с нами и выпейте, и Ваша удача, возможно, останется с нами, когда Вы покинете нас.

Ральф не хотел отказывать им, а потому он и его друзья сошли с коней и сели на зелёную траву под дубом. Их окружили крестьяне, кроме женщин, которые отправились по домам, чтобы принести еды. Крестьяне свободно разговаривали с путниками и многое поведали им о своей земле, как легенд, так и правдивых историй. Рассказали о существах, населяющих лес: эльфах, гномах, лесных духах и прочих, – и о том, как они боятся этих существ.

Среди всего прочего рассказали они о том, что недалеко, к северо-западу от них, на лесной поляне поселился отшельник, святой человек. Но когда Ральф спросил, не живёт ли он у брода через реку Полноводную, то оказалось, что они не знают этого названия, ибо лес был для них границей известного мира.

Тогда Мудрец выбрал одного из молодых людей и начал учить его, как пройти в Город Четырёх Рек, чтобы крестьяне могли послать гонца в Верхние Луга, если потребуется, но юноша сказал, что об этом не стоит и думать, потому что никто из них не дерзнёт идти через лес. Если им потребуется передать послание, то они попросят кого-нибудь из братьев монастыря в Торне. Это святые люди, и они хорошо знают мир.

Тем временем народ снова развеселился и перестал горевать по Госпоже. Из девушек, которые остались около дуба, было более чем две или три исключительно красивых. Они стояли, разглядывая Ральфа так, как если бы испытывали к нему сильную любовь.

Тут вернулись женщины с едой. Они принесли в корзинах хлеб, сыр, молодой и выдержанный, мёд, лесную землянику, яйца, приготовленные разными способами, деревянные шампуры с кусками жареного мяса ягнят и многое другое. Всё это они подносили сначала Ральфу, Урсуле и двум их спутникам, а уже потом своим. Все пировали и радовались, несмотря на то, что лишь недавно получили горькие известия. Принесли также чаши и кувшины с хорошим крепким вином и сидром собственного приготовления, и было произнесено много тостов за здоровье нового лорда и его родственников.

Так они пировали, пока солнце не начало клониться к западу. Тени сгустились, и тогда Ральф встал и приказал привести коня. Его спутники тоже поднялись. Когда привели коней, девушки, осмелевшие от вина и близости Ральфа, отбросили стыдливость и столпились вокруг него. Они целовали его одежду, руки, а некоторые, дрожа, причём больше от любви, чем от страха, просили его поцеловать их самих. Ральф совсем не был против этого. Он клал руки им на плечи или брал их за подбородок и нежно целовал в щёки и губы, притом даже тех девушек, которые не просили его об этом. Их сердца остались с ним, и когда он ушёл, они не знали, как теперь вернутся домой, в знакомые им места. А Ральф и его спутники сели на коней и медленно, потому что вокруг них продолжал толпиться народ, поехали прочь. Их проводили до окраины леса и даже немного дальше, а потом, остановившись, смотрели на Ральфа и его товарищей, которые, пришпорив коней, скрылись в лесу.

Глава XVIIПутники встречают отшельника

Путников задержали эти приветствия и пир, и хотя они надеялись уже этим вечером достичь хижины отшельника, о котором им рассказывали крестьяне, всё же, не успели они отъехать от Долины Изобилия, как начало смеркаться, и им пришлось остановиться на ночлег там, где их застала ночь. Они, как смогли, устроили себе постели и легли спать под густыми ветвями.

Ральф проснулся на восходе и, открыв глаза, увидел, что над ним кто-то стоит. Сперва он подумал было, что это Ричард или Мудрец, но когда взгляд его прояснился, он понял, что это ни тот, ни другой, а кто-то незнакомый ему. Это был высокий человек в серой домотканой одежде с длинным посохом в руке и коротким мечом на боку. Ральф, всё ещё не до конца проснувшись, вскочил и закричал:

– Кто ты?!

Чужак в ответ рассмеялся и сказал:

– А ты всё так же проворен, только окреп и стал больше похож на воина, чем раньше. Но не годится забывать старых друзей. Почему же ты не приветствуешь меня?

– Потому что я не знаю тебя, добрый друг, – ответил Ральф, но произнося эти слова, он вновь взглянул на лицо незнакомца и воскликнул: – Клянусь Николаем Угодником! Да это же Роджер, канатных дел мастер! Но послушай, если я и окреп, то ты, будучи и раньше темнолицым, теперь зарос как лесной дух. Что ты делаешь в лесной глуши?

– Тебе разве не рассказывали, что в этом перелеске объявился отшельник?

– Рассказывали.

– Вот я и есть этот святой человек, – сказал Роджер, ухмыляясь. – Хотя, конечно, не очень-то святой. Не то чтобы я молюсь или пощусь. Скорее, ушёл сюда, чтобы отдохнуть душой и побыть подальше от людей. Многое изменилось с тех пор, как леди покинула нас.

Роджер огляделся. Урсула как раз вставала со своей постели, Мудрец только зашевелился, просыпаясь, а Ричард ещё храпел в обнимку с хворостом, на котором спал. Роджер спросил:

– А кто все эти люди и что вы делаете в лесу? Я вижу, рыцарь, у тебя появилась новая леди, причём, если мне не изменяют глаза, довольно красивая. Впрочем, есть и другие красивые, но такой, как наша леди, что теперь мертва, больше нет.

Он замолчал, а Ральф повернулся к своим спутникам (уже и Ричард проснулся) и произнёс:

– Этот человек – отшельник, о котором нам рассказывали.

Роджер сказал:

– Да, я отшельник, святой человек, и хочу кое-что услышать от вас и кое-что вам рассказать. Будет лучше, если вы пойдёте со мной – все вы – в мой лесной дом. Он беден, конечно, но там есть, чем перекусить, и мы сможем под его крышей мирно рассказывать и слушать свои истории. Так что, по коням, добрые люди!

Дважды ему просить не пришлось – все сели на коней и поехали за ним. Он около мили вёл их по лесной тропе, пока они не вышли на поляну, которую пересекал ручей. Там стоял маленький дом, довольно простой, в одну комнату. Он был построен из грубых древесных стволов и покрыт тростником. Отшельник ввёл их в дом и попросил сесть на стулья, вернее какие-то тюки, служившие ему стульями, а кроме того, принёс еды, довольно неплохой, хотя и простой. Это была лесная дичь, немного пирогов, испечённых в очаге, а также молоко и вино.

Все были довольны угощением. Когда завтрак кончился, Роджер сказал:

– Что ж, милорд, как это часто бывает с менестрелями, ты получил свою плату прежде работы, так что сейчас я хочу услышать от тебя рассказ о том, что произошло после того, как (о, горе мне!) умерла Госпожа. Как мне тяжело произносить эти слова!

– Рассказ получится долгим, – сказал Ральф. – Но я попробую кое-что сократить, правда, прошу обратить внимание на то, что я, этот мудрый старец, а также леди, которую ты видишь, считаем, что мне нужно как можно быстрее возвратиться к своим родным, чтобы прийти к ним на помощь, поскольку время не ждёт.

Роджер бросил на Урсулу сердитый взгляд, но сказал:

– Лорд и господин, пусть это не беспокоит тебя. Я считаю, что, сколько бы времени ты ни провел со мной, ты выиграешь вдвое, услышав мою историю и тот совет, который я тебе дам, но это случится только после твоего рассказа, поэтому не задерживайся, если ты торопишься – пусть твой рассказ льётся рекой.

Ральф улыбнулся и рассказал ему всё, что с ним случилось. О Городе Мечты, о лорде Аттерболе, о своём пленении и побеге, о встрече в лесу, о Мудреце (который сидел рядом), о путешествии к Источнику, о том, что случилось там, и о том, что случилось позже, а также о смерти предводителя Братства Сухого Дерева.

Когда он закончил свой рассказ, Роджер произнёс:

– Так оно и произошло, значит, как я и предполагал, когда она впервые рассказала о тебе и попросила меня устроить твою встречу с ней – сначала отвести в город, а потом в Замок Изобилия, уж не помню, какую ложь я тогда придумал для этого. Я сразу сказал ей, что она отдала своё сердце крайне везучему человеку и что ты заберёшь её удачу и сделаешь своей, но теперь я позволю себе забыть об этом. Спрашивай, о чём хочешь. Я обещаю помочь тебе вернуться к твоим родным. Пусть твоя удача послужит им в помощь.

Ральф спросил:

– Во-первых, скажи мне, что следует делать, чтобы нас не задержали в Городе Четырёх Рек?

Роджер ответил:

– Вам следует войти в одни ворота и выйти через другие. Никто не будет вас задерживать.

Ральф спросил:

– А задержит ли нас кто-нибудь из членов Братства Сухого Дерева?

Роджер сглотнул ком в горле и сказал:

– Нет, никто.

– А жители Хайема Придорожного или братия аббатства этого города?

– Я мало о них знаю, – ответил Роджер. – Думаю, они постараются сделать тебя капитаном их гвардии, так как с недавнего времени ведут войну. Но это уже будет только от тебя зависеть, откажешь ты им или нет. Остальную часть пути вы пройдёте без приключений.

– Ясно, – сказал Ральф. – Но что же случилось с гордыми и жестокими жителями Города Четырёх Рек и с пылкими рыцарями Братства Сухого Дерева?

Роджер ответил так:

– Вот повесть о них. После того, как рыцари Сухого Дерева потеряли свою возлюбленную королеву, Госпожу Изобилия, тяжкое горе легло им на плечи, и ярость охватила их, поэтому вскоре большой отряд воинов вступил в бой с горожанами, но был разбит. Некоторые поспешили вернуться на Утёс, чтобы сообщить о поражении, остальные же ехали не торопясь. Они отклонились дальше, чем обычно, на запад, и продвигались осторожно, так как за ними был Гиблый Лес, а после сражения они снова обрели мудрость. По дороге рыцари получили вести о войске Города Четырёх Рек. Оно с большим количеством пленных, коней и другой добычи расположилось на отдых в долине неподалёку от них. Воины Города совершили набег на народ в пшеничных одеждах, убили многих мужчин и теперь возвращались домой, по своему обыкновению уведя в плен молодых женщин и девочек. Члены Братства Сухого Дерева решили, что освободятся от горя, поселившегося в их сердцах после смерти Госпожи, если справятся с этими негодяями. К тому же у них появлялась возможность отомстить, подпортив воинскую славу Города Четырёх Рек, и захватить хорошую добычу. Они надеялись на это, хотя их врагов было намного больше. Разгорелся бой, и многие воины Города были убиты, но некоторым удалось сбежать и вернуться к себе, как всегда случается даже в самых жестоких битвах, ведь истребить всех, конечно, невозможно.

Были победители, была и их добыча, очень богатая. Особенно по нраву рыцарям Братства пришлись девушки, большинство из которых были молоды и красивы. Женщины народа, носящего пшеничные одежды, и так обычно миловидны, а эти были специально выбраны воинами Города Четырёх Рек за их молодость, силу и красоту. У воинов Сухого Дерева дома было мало женщин, и, печалясь из-за смерти Госпожи, они не сдерживали себя. Воины Братства начали общаться с пленницами, и многие тогда полюбили их. Они были так вежливы и по-рыцарски обходительны, что девушки почувствовали себя самыми счастливыми в мире и старались сделать всё, чтобы их новые возлюбленные были довольны. Закончилось это тем, что воины послали гонца в Хэмптон и в Замок на Утёсе, чтобы он рассказал о случившемся, а сами отправились в земли народа в пшеничных одеждах и взяли с собой женщин уже не как пленниц, а как свободных девушек.

Дорога в страну народа в пшеничных одеждах была длинной, и девушки многое успели рассказать новым мужьям о своей земле, о приносящих горе войнах с жителями Города Четырёх Рек и обо всех печалях и муках, которые они претерпели от них, а кроме этого, и о том, что каждый раз воины Города Четырёх Рек убивали всех мужчин, в том числе грудных младенцев, оставляя в живых лишь женщин, даже если и не брали их в плен.

«В результате, – сказали эти бедные девушки, – в нашей земле не хватает мужчин, и мы, женщины, выполняем такую работу, которую в других землях выполняют мужчины: работаем в поле, занимаемся ремёслами и тому подобным». И действительно, они выглядели более крепкими и ловкими, чем обычные женщины, поэтому воины отчасти в шутку, отчасти всерьёз попросили их надеть доспехи убитых жителей Города Четырёх Рек и взять оружие, а затем научили обращаться с копьём, мечом и луком. Девушкам, которые посчитали всё это серьёзным занятием, не составило труда быстро, но, конечно, не мгновенно научиться военному искусству, тем более, что им придавал силы доблестный вид их возлюбленных. Когда сбежавшие воины Города прибыли домой, их правительство решило не терять времени, а сразу послало другое войско в погоню за рыцарями Сухого Дерева и их добычей, поскольку в Городе узнали, что те не вернулись в Хэмптон после победы, а направились в страну людей в пшеничных одеждах.

Войско Города Четырёх Рек нагнало отряд Братства Сухого Дерева летним вечером, когда оставалось три часа до заката. Преследователи ждали встретить небольшой отряд противника, с которыми они легко расправятся, но, к своему удивлению, они обнаружили стройное войско, блестящее копьями, мечами и шлемами. Удивившись, они всё же не могли не вступить в бой – отступать было стыдно, да и некуда. К закату войско Города Четырёх Рек было развеяно по ветру, а те, кому удалось вернуться домой живыми, принесли весть о том, что их противниками на этот раз были женщины народа в пшеничных одеждах. Вернувшихся в тот раз было совсем немного – освобождённые пленницы рьяно преследовали отступавших. Они даже отбрасывали в сторону щиты и снимали кольчуги, чтобы их кони скакали быстрее, и совершенно не дорожили своими жизнями, желая убить хотя бы одного-двух из своих тиранов прежде, чем погибнуть самим.

Так Город Четырёх Рек потерпел поражение от оружия, что сам же выковал, но на этом история не закончилась. Когда победители вошли в земли народа в пшеничных одеждах, все сначала разбегались от них в ужасе, решив, что это очередной вражеский набег, тем более, что на многих щитах был изображён герб Города Четырёх Рек. Когда же выяснилось, как обстояло дело, то, как вы понимаете, народ стал радоваться и ликовать. Мужчины и женщины бросились к оружию – они просили своих освободителей научить их искусству войны, уверяя, что тела их отныне либо будут лежать мёртвыми на поле боя, либо нести в себе души свободных людей. Рыцари Братства были не против стать их учителями и наставниками в битве. Вскоре они собрали большое войско и вновь послали гонца в Хэмптон, чтобы передать новости и просить по возможности прислать новых воинов. Но и жители Города Четырёх Рек не собирались сидеть сложа руки после своего поражения. Против народа в пшеничных одеждах было направлено ещё одно войско, некрупное, но хорошо снаряжённое и состоящее из опытных воинов. Рыцари Братства, узнав об этом, поняли, что им предстоит иметь дело с самыми сильными воинами противника, а значит, и встретить их надлежит достойно. Они отобрали лучших воинов из мужчин и женщин, нашли подходящее для сражения место и стали ждать врага. Тот не преминул явиться – крепкий, суровый, холодный и умелый в воинском искусстве.

Битва была долгой и безжалостной. Воины Города Четырёх Рек сражались свирепо, но всё же не безрассудно. А защитники знали, что если они поддадутся, то им следует ожидать худшего, чем обыкновенная смерть. Наконец, когда обе стороны устали, но никто не думал отступать, неожиданно пришла помощь от Братства Сухого Дерева – отряд отважных рыцарей, для который битва была не страшнее турнира. Тогда противник и дрогнул, и вскоре уже бежал с места сражения так быстро, как мог. Погони почти не было, поскольку, кроме новоприбывшего отряда, все уже сильно устали, и, более того, военачальники совсем не хотели, чтобы те, кто только что изучил военное искусство, покидали удобное место, ведь опытные воины противника, развернувшись, могли атаковать и разбить их.

На следующий день ожидали нового нападения, но предводители войска Города Четырёх Рек видели, что потеряют больше, чем приобретут, если продолжат сражение, а потому отдали приказ об отступлении. Землю они не опустошили, так как всадники Сухого Дерева преследовали всех отставших или отклонившихся от основного сражения.

Когда враг ушёл с их земли, народ в пшеничных одеждах полностью отдался радости своего освобождения и удовольствию новой жизни. Один из их стариков, с которым я разговаривал, рассказал мне вот что. Раньше, когда они были всё равно что невольники Города Четырёх Рек и не дерзали даже поднять руку на врага, их мужчины были медлительны в любви, а женщины, несмотря на всю их красоту, холодны. Теперь же казалось, что изменилась сама земля. Мужчины и женщины стали ярко одеваться, на каждой лужайке пели и плясали, а летней ночью под деревьями гуляли пары. И вскоре божество любви получило много работы по всей стране: глаза у людей засверкали, губы стали нежны, грудь прекрасна, руки гладки, а ноги изящны. Каждый час наполнился соблазном, и если раньше война и неволя стояли у ворот, то тем сильнее теперь мужчины и девушки получали удовольствие от тел друг друга.

Вскоре народ в пшеничных одеждах настолько преисполнился надежды, что попросил членов Братства Сухого Дерева вести их против Города Четырёх Рек. Союзники и сами были не против. Они хорошо знали, что сейчас, когда Хэмптон остался почти без защитников, он может подвергнуться атаке жителей Города. Даже если его и не возьмут штурмом, все дороги будут перекрыты и свободно передвигаться по ним станет невозможно. Поэтому, руководствуясь своим опытом, рыцари Братства повели войско в поход, составив его только из лучших мужей. Женщин же оставили охранять родные земли, так что войско было не очень большое. Но они так хитроумно прошли через вражеские земли, что добрались до Города незамеченными. И хотя казалось, что вряд ли они смогут взять такой хорошо укреплённый город, именно так и случилось. Увидев подошедшего противника, жители Города Четырёх Рек вначале сердито кричали, что теперь уж положат конец этому проклятому народу и презренным мерзавцам, его союзникам. Большое войско вышло из ворот Города, но их боевой порядок нарушился, и случилась неожиданность, которая бывает и с самыми отважными: стеснённые противником, воины лишились своей обычной доблести и повернули перед копьями врага. Из-за нарушенного строя не удалось вовремя закрыть ворота, и преследователи ворвались в город, убивая всех на своём пути. В течение часа Город Четырёх Рек был лишён всей своей гордости и спеси. Бойня была великой. Народ в пшеничных одеждах помнил обо всех горестях, причинённых ему этим городом, да и члены Братства Сухого Дерева не были ни лентяями, не обращающими внимания на своих врагов, ни святыми, милостивыми и в бою. Но убийства всё же прекратились. Воины народа в пшеничных одеждах ходили по городу от дома к дому в поисках женщин, содержавшихся здесь в неволе. И многие из этих бедных женщин тогда радостно встретили мужчин своего народа. Были забыты дни рабства, муки, насмешки и побои, и через несколько дней все они предстали перед войском, наряженные в зелёные одежды и украшенные венками в ознаменование радости освобождения, и в их честь был устроен великий пир.

После окончания сражения и преследования никого из жителей Города Четырёх Рек больше не убивали, разве что некоторых из городских начальников укоротили на голову. Но и рыцари Сухого Дерева, и воины народа в пшеничных одеждах считали, что нельзя оставлять этих жестоких людей в городе, а потому, дав горожанам достаточное время, чтобы собраться в путь, выставили всех за городские ворота: и богатых, и бедных, и старых, и молодых, и мужчин, и женщин, и детей. Выходили они с надменным и решительным видом, ибо к ним вернулась их доблесть. Возможно, мы ещё услышим о них, ведь хотя они покидали свой дом без кольчуг, без щитов и шлемов и почти без оружия, но они так закалены в войнах, и их надменность так велика, что, я уверен, они смогут добыть себе мечи и копья. Даже если у них будут только заточенные колья да дубины, горе тому мирному народу, который первым попадётся на их пути!.. Да, достойный сэр, мне кажется, придёт день, когда тебя позовут возглавить охоту на этих изголодавшихся волков, и тогда, согласившись, кликни меня – я расскажу тебе такие истории об их деяниях, что кровь застынет у тебя в жилах и сердце твоё ожесточится к ним.

– А что же случилось с Братством Сухого Дерева? – спросил Ральф. – Я вижу, что тебя что-то печалит, когда ты вспоминаешь о них.

Роджер помолчал немного, а затем сказал:

– Меня печалит то, что Хэмптон больше не крепок своими воинами. В залах и палатах Замка на Утёсе живут теперь два-три простолюдина да дюжина женщин. Здесь, на земле, всё окончено. Господь послал нас на поиски вечного мира.

– Так что же случилось? – удивился Ральф. – Ещё одно великое поражение, страшнее предыдущего?

– Нет, – упрямо уходил от ответа Роджер.

– Но где же теперь члены Братства? – спросил Ральф.

– Разбросаны повсюду, – ответил Роджер. – Некоторые не нашли в себе сил расстаться с женщинами, за которыми они ухаживали в стране народа в пшеничных одеждах. Другие, правда, таких было немного, остались со своими любимыми в Городе Четырёх Рек, куда переселились многие из воинов народа в пшеничных одеждах, чтобы растить детей от бывших невольниц, а после взятия Города таких невольниц было освобождено около двух тысяч. Кроме того, много семей переселилось туда из самой страны этого народа.

Так что теперь в Городе Четырёх Рек живёт смешанный народ – частью бывшие невольницы, частью – семьи, пришедшие из страны народа в пшеничных одеждах, частью – рыцари нашего Братства, женившиеся на женщинах народа в пшеничных одеждах, а частью торговцы, ремесленники и другие, устремившиеся в этот город, услышав, что там большие богатства и много незамужних женщин.

– Понятно, – сказал Ральф. – Но неужели всё это так плохо?

– Мне кажется, плохо уже то, что, грубо говоря, не существует больше Братства Сухого Дерева, хотя и живы ещё люди, когда-то составлявшие его.

– Но почему бы, – спросил Ральф, – им не составить новое братство в Городе Четырёх Рек? Это может быть и мирное братство, если уж они победили своих врагов.

– Верно, – медленно сказал Роджер. – Это правда. Так оно и есть. В Городе Четырёх Рек есть сильный отряд и свой капитан, и народ их весьма почитает. Более того, они успешно поддерживают там порядок, хотя и не пускают в ход жестокие пытки и не держат в узде сегодня, чтобы не распустились завтра. Да, теперь врагу захватить этот город гораздо сложнее, чем раньше.

– Да что же ты! – воскликнул Ральф. – Взбодрись и иди с нами. Может быть, твой старый меч ещё засверкает на солнце Верхних Лугов… Послушай, идём со мной. Ты покажешь меня и расскажешь о моей удаче кому-нибудь из своих товарищей, что живут в Городе Четырёх Рек, и, возможно, случится так, что когда они узнают мою историю, некоторые из них на какое-то время охотно бросят свои тёплые постели, чтобы помочь Брату Источника в трудную минуту.

Роджер сидел молча, словно размышляя над этим предложением, зато Ричард и Мудрец, то один, то другой, убеждали его согласиться.

Наконец, Роджер сказал:

– Хорошо, я отправлюсь в это путешествие, только предупреждаю, что не брошу навсегда свою отшельническую хижину и благочестивую жизнь. Мудрый старец из Города Мечты, поговорим в стороне – я открою Вам, почему.

– Идите, – сказал Ральф со смехом. – А когда Роджер расскажет Вам об этом, не пересказывайте мне. Я уверен, он выиграет от того, что пойдёт с нами, и ни одной из причин, которые он назовёт против этого, не будет достаточно для отказа.

Роджер искоса взглянул на него и вышел с Мудрецом за дверь. Когда же их никто не мог услышать, Роджер сказал Мудрецу:

– Послушайте, я бы охотно пошёл с милордом по первому его слову, я хочу этого, но за ним следует женщина. При каждом взгляде на неё я буду вспоминать нашу умершую Госпожу, и я не избавлюсь от презрения к этой женщине, к её красоте и соблазнам её тела, потому что я вижу, что она забрала удачу моей Госпожи, и если бы не она, то Госпожа была бы жива.

Мудрец ответил:

– Ральф угадал – твоя причина легковесна. Неужели ты не понимаешь, ты, знавший Госпожу Изобилия, что она сама устроила так, чтобы Урсула стала женой Ральфа, когда она покинет его, живая или мёртвая? Именно она устроила так, чтобы Урсула стала Сестрой Источника и Ральф не был одинок всю свою жизнь. Ты говоришь так, потому что не понимаешь замысла нашей Госпожи, не знаешь, как сильно она любила этого юношу.

Роджер повесил голову и некоторое время не произносил ни слова, а потом сказал:

– Хорошо, мудрый человек. Я сказал, что отправлюсь в это приключение, и буду держать свой язык на привязи хотя бы на то время, пока оно продлится, а после пусть будет, что должно быть. Сейчас же нам лучше седлать лошадей. Мы и так потратили много времени на еду и рассказы. Скажите своему господину, что я готов. Прощай, спокойная жизнь, и привет вам, война и вражда!

Мудрец вошёл в дом и позвал остальных. Они сели на коней, а Роджер пошёл пешком перед ними. Он повёл их по лесным тропинкам, ни разу не сбившись с пути, и следующую ночь они провели на берегу реки Полноводной далеко от того места, где были днём.

Глава XVIIIБольшие перемены в Городе Четырёх Рек

Путники без происшествий достигли полей около Города Четырёх Рек. Уже там было видно, как улучшилась жизнь местных жителей, хотя почти все крестьяне остались с довоенных времён. Большинство из них не входило в число свободных жителей Города. Они были чужаками, которые служили Городу и на войне, и на поле. Приближался закат. Из ворот вышли мужчины, женщины и дети, чтобы погулять и поиграть вне городских стен в этот прекрасный летний вечер. Настроение у них было явно веселее, чем в прежние дни. Кроме того, почти никто не взял с собой ни копья, ни меча. По этому поводу Роджер выразил недовольство, а Ричард сказал:

– Мне кажется, этот народ слишком уж доверяет установившемуся миру, поскольку, как я понял, война ушла недалеко от их границ.

Когда они подъехали ближе, Ральф указал своим товарищам на блеск шлемов и оружия на стенах, и они увидели по дозорному на каждой из высоких башен Южных ворот. Тогда Роджер сказал:

– Нет, Город Четырёх Рек теперь не так-то просто будет взять, и если несколько дураков дадут себя убить вне его стен, то это не такая уж большая беда.

Около ворот путников заметили, и вокруг них собрались любопытные, впрочем, никто их не задерживал. Гулявшие под летним солнцем у городских стен были неплохими людьми, почти не имевшими забот и проблем. Но через ворота путники так же спокойно пройти не смогли. Крепкий воин остановил их и спросил:

– Вы припозднились, друзья. Кто вы?

Ральф ответил:

– Мы мирные путники, правда, не для тех, кто захочет на нас напасть, а направляемся мы в Верхние Луга.

– Да? – заинтересовался стражник. – Похоже, тогда вас ожидает совсем не мирное путешествие. Ходят слухи, что чужие всадники появились в землях Хайема, и, насколько мне известно, мирное время может закончиться и для земель, расположенных дальше. Что ж, если вы сейчас отправитесь в «Геральдическую лилию» и переночуете там, то рано утром уже сможете получить пропуск.

Ральф шепнул что-то на ухо Роджеру, тот кивнул головой и, откинув капюшон, подошёл к воинам:

– Стефан с Холмов, есть ли у тебя время перекинуться словечком со старым другом?

– Да, Роджер, – ответил воин. – Неужто это ты? А я-то думал, ты сбежал от всех нас, чтобы жить в глуши.

– Так оно и было, – согласился Роджер, – но времена меняются. На смену хорошим приходят плохие, потом опять хорошие, и теперь я в отряде этого доброго лорда и скажу тебе, Стефан, что хотя нас сейчас немного, но счастлив будет тот, кто окажется с ним в день войны. Послушай, Стефан, это тот самый юноша из Верхних Лугов. Ты, возможно, уже слышал о нём, и если ты пустишь меня в свою башню, я расскажу тебе о том, чего ты ещё не знаешь.

Стефан повернулся к Ральфу, поклонился ему и сказал:

– Достойный сэр, о Вас ходят легенды, и некоторые из них довольно странные, но нет ни одной плохой. Я вижу, что Вы достойный воин и хороший господин, и сегодня мне улыбнётся удача, если я смогу узнать Вас получше. Вы можете свободно пройти с остальными своими спутниками в «Геральдическую лилию». Оставьте мне только моего старого боевого товарища, и он расскажет о Ваших замыслах. Вижу, Вы нуждаетесь в помощи, и я не сомневаюсь, что Вы не попросите нас совершить нерыцарский поступок. Когда мы узнаем, что Вы задумали, мы постараемся помочь Вам.

– Верно, лорд Ральф, – сказал Роджер. – Доверься мне. Завтра я приду к тебе не позже, чем ранним утром, и отчитаюсь в том, как обстоят дела. Думаю, в этот раз ты покинешь город иначе, чем в прошлый.

Ральф согласился и поблагодарил воина, а сам с остальными поехал в «Геральдическую лилию». Солнце почти село, но юноша успел заметить, что рыночные шатры стали более пёстрыми, а здания – более яркими и пышно украшенными, чем раньше. Казалось также, что улицы полны отдыхающими – прохожие были весёлыми и нарядно одетыми. Женщины напоминали тех прекрасных невольниц, которых юноша видел в прошлый раз, разве только одеты они были не так бедно, хотя так же ярко. На большой площади каменщики и строители украшали и расширяли главную церковь. Люди здесь, как и везде, отдыхали. У некоторых было при себе оружие, и чаще всего вооружённые жители носили на одежде символ Сухого Дерева.

Путники прибыли в «Геральдическую лилию». Там их приветствовали так радушно, как будто они вернулись в свой собственный дом. Обитатели гостиницы не могли наглядеться на почтенного Мудреца и крепкого Ричарда, а особенно на прекрасную Урсулу и статного Ральфа, и открыто восхищались гостями. Когда же путники поели и решили отдохнуть, вошли две девушки и спросили, можно ли им поговорить с незнакомцами. Ральф рассмеялся и пригласил их сесть за стол. Они согласились, немного покраснев. Будучи молодыми и красивыми, они не могли не любоваться красотой Ральфа, который так весело заговорил с ними, правда, он потом замолчал, поглощённый мыслями о грядущем и предчувствиями того, что сейчас происходит в Верхних Лугах. Девушки сперва тоже сидели тихо, а разговор вели Урсула и Мудрец. Наконец, разговорились и девушки. Они рассказали, что по городу прошёл слух, будто пришли те, кто испил воды из Источника на Краю Мира. Одна из девушек сказала:

– Это прекрасно – наблюдать за тем, как вы триумфально возвращаетесь домой! Многие согласятся с этим, увидев вас завтра. И всё же, миледи, иногда мне кажется, что мы почти так же счастливы, как Вы, потому что мы тоже недавно обрели новую жизнь. Некоторые из нас до этого томились в неволе, и я была одной из них, а некоторые – в ежедневном страхе, как моя сестра, так что (она улыбнулась) никто из нас не пойдёт искать Источник, пока мы не износим нашу нынешнюю радость.

Урсула улыбнулась ей в ответ, а Мудрец сказал:

– Скорее всего, бесполезно спрашивать то, что я спрошу у молодой и красивой женщины, но всё же – что вы будете делать, если вернутся прежние жители Города и вновь захватят его?

Девушка, что была раньше невольницей, при этих словах изменилась в лице, а другая сказала:

– Если они вернутся, то найдут на стенах тех, кто брал Город боем. Вы думаете, что я хрупкая и слабая, мудрый старец? Но эта самая рука поднимала меч на врага, и если убить прежнего жителя Города Четырёх Рек – преступление, то я заслуживаю не меньше, чем виселицы.

– Верю, верю, – рассмеялся Ричард, – при защите этого славного города ты будешь стоить двоих. Вы вполне можете победить, если только ваша красота не заставит врага сражаться ещё более свирепо, чтобы заполучить её.

Мудрец добавил:

– Это хорошо, девушка, и если вы не отступите от своих слов и внушите такие же мысли вашим мужьям, то вам не стоит бояться прежних жителей Города Четырёх Рек. По правде говоря, мне кажется, что ждать и войны, и победы вам осталось недолго.

Тут Ральф, словно проснувшись, поднялся и сказал:

– Вы правы, Мудрец, и я вижу, что и Вы, и я вступим в эту войну и разделим победу.

С этими словами он начал широкими шагами мерить зал, а девушки, щёки которых залились румянцем, сидели и наблюдали за ним горящими глазами.

Вскоре он перестал ходить, сел и продолжил разговор, расспрашивая девушек о городе, о строительстве новых зданий, о том, процветает ли рынок. Девушки, два-три горожанина и купцы отвечали ему. Они рассказали, как прекрасно живут и как счастлив каждый из них. Ральфу нравилось слушать это, и они разговаривали допоздна, пока все не отправились спать.

Глава XIXРальф заезжает в Хэмптон и в Замок на Утёсе

Утром Ральф встал и направился в зал гостиницы. В это время открылась внешняя дверь, и внутрь вошли Роджер с Ричардом, поднявшимся сегодня очень рано. Роджер, закованный с ног до головы в броню, поверх которой он надел сюрко с символом Сухого Дерева, громким голосом произнёс:

– Милорд, теперь тебе лучше надеть свои боевые доспехи, ибо отныне ты командуешь войском!

– Прекрасно, Роджер, – ответил Ральф. – Я вижу, твои дела удались?

– На славу, – ответил за него Ричард. – Ваше войско невелико, зато каждый воин не отступит ни на шаг, ибо все они из Братства Сухого Дерева.

Роджер сказал:

– Стефан с Холмов привёл меня в компанию моих старых друзей, и мы все вместе отправились к капитану Города, который только недавно получил это звание, а прежде тоже был в Братстве Сухого Дерева. Мы рассказали ему, что тебе нужна помощь. Когда он услышал, какие удары судьбы ты перенёс в своих странствиях (о, какими же горькими они были!), прежде чем обрёл счастье, он, не раздумывая, дал отпуск некоторым из нас, чтобы они вместе с тобой могли взглянуть на игру мечей. А она скоро начнётся! Но не торопись, милорд, не благодари, пока я не рассказал тебе всё до конца. У капитана от жизни в этом городе ум стал подобен уму торговца, да простят меня святые за такие слова! Он решил заключить с тобой сделку!

Ральф улыбнулся:

– Я частично догадываюсь, что это за сделка, но расскажи сам.

Роджер так и сделал:

– Мне не нравится эта сделка. Тебе она вреда не принесёт, дело во мне самом. Заключается она вот в чём: сегодня мы должны отправиться все вместе, всем отрядом в Замок на Утёсе. Там твоя леди должна будет воссесть на том престоле, на котором в прежние дни обычно сидела наша Госпожа и королева, и тогда ты поклянёшься её головой, что когда бы ни попросили тебя о помощи нынешние жители Города Четырёх Рек и народ в пшеничных одеждах, ты придёшь к ним самой короткой дорогой и приведёшь с собой всех воинов, каких сможешь собрать. Если вы с леди Урсулой согласитесь на это условие, то мы, члены Братства Сухого Дерева (те, что отправятся в поход), принадлежим вам. Мы будем проливать за вас свою кровь в поле и на замковой стене, от клинка, от стрелы и от метательного огня. Что ты скажешь – ты, такой удачливый и мудрый? Я сам не рад подобному повороту дела, но и не выступлю против. Правда, мне будет тяжело видеть, как другая женщина займёт престол нашей Госпожи – видеть там ту, что похитила её удачу.

Ральф ответил:

– На предложение капитана я отвечу, как добрый друг, и с радостью принесу клятву, если он этого хочет. Более того, безо всякой клятвы я всегда откликнусь на его просьбу, когда бы он за мной ни послал. Ты же, Роджер, оставайся с нами, если хочешь. Тебя с радостью примут и в нашем отряде, и во дворце Верхних Лугов, когда мы доберёмся туда.

Роджер ничего не ответил, и совсем не от стеснительности. Но здесь послышались стук копыт и лязг оружия, и через открытую дверь они увидели трёх верховых воинов, направлявшихся к зданию гостиницы. Ральф вышел, чтобы поприветствовать их. На воинах были блестящие рыцарские доспехи, а на их куртках красовался герб Братства Сухого Дерева. Эти рослые и воинственные всадники поприветствовали Ральфа, как своего капитана. Он в ответ пожелал им доброго дня и пригласил их выпить с ним по кубку. На том и порешили, но не успели они сойти с коней, как появилось ещё трое, а за ними ещё шестеро, и теперь воины приходили один за другим, пока зал «Геральдической лилии» не заполнился блеском стали и звоном доспехов. Служившие при гостинице мальчишки стояли во дворе, держа на поводу коней вновь прибывших, и радовались тому, что видят столь доблестных воинов. Из своей комнаты вышла Урсула, одетая в нарядное платье. Заметив её, воины так громко закричали, что стропила откликнулись им эхом. Урсула рассмеялась от удовольствия и стала ходить от столика к столику, разливая всем вино, и воины радовались больше тому, что она рядом, чем доброму напитку.

Но вот Роджер подошёл к Ральфу и сказал, что всё войско, до последнего человека, уже собралось. Тогда Ральф вооружился, и две девушки, с которыми он разговаривал вечером, подвели ему коня. Все сели верхом и выехали на площадь. Роджер и Стефан с Холмов ехали первыми, так как их, вместе с Ральфом и Ричардом, выбрали предводителями. Этих четверых, по слухам или лично, знали все. На площади Роджер вынул из своей сумки пергамент и зачитал список имён. Оказалось, что все на месте, и всего их было шестьдесят без пяти, не считая Роджера и четырёх путников. Это было смелое и сильное войско. Ричард тихо сказал Ральфу:

– Если бы у нас было ещё немного таких же ребят, я бы уже не боялся противника, что ожидает нас в Верхних Лугах. Эти воины, милорд, так же охотно отправятся с нами в самый ад, как сейчас едут на наши зелёные поля.

– Не бойся, Ричард, – отозвался Ральф, – у нас будет достаточно воинов.

Войско выехало с площади и направилось к Северным воротам. Из домов выходили люди, чтобы взглянуть на отважных рыцарей. И мужчины, и женщины благословляли воинов, проезжавших мимо, ведь по городу уже разнёсся слух о том, что с ними едет красавец-лорд – Брат Источника, чтобы вернуть себе свои владения.

Город проехали лёгкой рысцой, и вот он уже скрылся из виду. Отряд свернул с большой лесной дороги, по которой когда-то ехали Ральф и Роджер, и уже после полудня, проскакав добрую часть пути, прибыли к густому лесу. Через этот лес вела, петляя, столь узкая тропа, что даже двое всадников не могли поместиться на ней. Роджер сказал:

– Если бы воинство Города Четырёх Рек было прежним, а Братство Сухого Дерева ещё удерживало бы Замок на Утёсе, мы узнали бы сейчас, что такое настоящая битва. А если бы мёртвые поднялись из могил, чтобы поприветствовать своих врагов, то у нас собралась бы знатная компания. Правда, жителям Города сразу запомнилась наша уловка, и они научились обходить стороной Чащу Серых Гусей, как мы называем это место.

– А что, если сейчас нам преградят путь? – спросил Ральф. – Изгнанники могут быть мудрее, чем ты думаешь. Они ведь наверняка знают эти леса лучше, чем кажется тебе.

– Нет, – возразил Роджер. – Я приказал десяти рыцарям свернуть на лесную тропу слева от нас, так что не тревожься. Не думаю, что за нами могут следить. Через месяц такое будет возможно, но не сейчас, ещё не сейчас. А вот скажи мне, достойный сэр, как ты думаешь, где мы можем найти новых воинов, чтобы не опасаться тяжёлой игры мечей? Ричард говорит, о нас уже ходят слухи.

– Если судьба не сыграет со мной злую шутку, я надеюсь набрать несколько крепких ребят в Краю пастухов.

Роджер ответил:

– Добро, но, признаюсь, временами Братство Сухого Дерева враждовало с ними.

Ральф сказал:

– Всё же, думаю, они станут моими друзьями.

– Прекрасно, – заключил Роджер, – в битве они хороши.

Разговаривая, Роджер как будто не замечал Урсулу. Он делал вид, что и не знает о ней, хотя Ральф то и дело оборачивался, чтобы поговорить с девушкой или помочь преодолеть какие-нибудь препятствия.

Наконец, лес стал редеть, и отряд выехал в небольшую долину или, скорее, длинный овраг, отделявший их от почти безлесного обрыва. Ниже простиралась прекрасная зелёная равнина, посреди которой, подобно морскому рифу, вздымалась большая куча серых камней. Там, взбираясь по склонам до самой вершины, высились белые стены большого замка, увенчанного огромной круглой башней. У подножья обрыва расположилась деревушка. Её белые домики с крытыми соломой крышами были раскиданы по всей равнине. Отряд остановился у края обрыва, и рыцари громко закричали, приветствуя свой старый замок. Роджер повернулся к Ральфу и спросил:

– Достойный сэр, как тебе нравится Замок на Утёсе?

Но тут вмешался Ричард:

– Со своей стороны, друг Роджер, я удивляюсь, как вы могли оставить эту твердыню без гарнизона?

– Нет, что ты, – возразил Роджер, – мы не принимали решения наспех! Но теперь наша основная задача – защищать смешанное население Города Четырёх Рек.

Ральф спросил:

– А что если враги, которых мы ожидаем встретить в Верхних Лугах, окажутся прежними жителями Города Четырёх Рек? Вы не знаете, не нашли ли они новый приют в землях какого-нибудь несчастливого народа? Или всё ещё скитаются без дома? Возможно, Верхние Луга покажутся им подходящим местом…

Ему ответил Майкл с Холмов:

– С Вашего позволения, достойный сэр, мы имеем сведения, что эти разбойники, сделав большой крюк и раздобыв себе доспехи, теперь живут к северу от Приграничного леса. Как и всем разбойникам, им нравится скрываться в лесу.

Роджер засмеялся:

– Да, так же, как нравилось нам, друг Майкл, когда мы были разбойниками! Это теперь мы лорды и достойные господа… Что же касается этих сведений, то я им не очень-то доверяю. Ведь точно так же говорят, будто они уже нападали на Хайем Придорожный, а мы знаем, что этого не может быть. Аббат вступил в сражение, но всем известно, что его враги – объединившиеся бароны, и пришли они с запада.

– Верно, верно, – согласился Мудрец, – но не могли они быть заодно с изгнанниками?

– На самом деле могли, – кивнул Роджер, – но я не слышал об этом, чтобы говорить уверенно.

Разговаривая, рыцари решили дать отдых коням, а потому спешились. В это время Урсула увела Ральфа в сторону от остальных и сказала ему:

– Любимый, я боюсь того, что готовит нам сегодняшний день.

– Почему же, дорогая? – удивился юноша.

– Мне будет сложно войти в этот зловещий дворец и сесть на престол, ведь оттуда мне угрожала та старая карга с волосами седой медведицы.

Ральф приласкал её и сказал:

– Думаю, Сестра Источника может преодолеть и это. Кроме того, помни, уже завтра дворец будет далеко от тебя.

Урсула оглянулась на воинов, лежавших на траве или расхаживавших возле своих коней, улыбнулась, лицо её просветлело, и, зардевшись и потупив глаза, она сказала:

– Да, это верно. Тогда во дворце было мало людей, и они были старыми и некрасивыми. Свора женщин схватила меня тогда в деревне и, притащив в замок, издевалась надо мной, а потом бросила в тюрьму. А эти воины – хорошие ребята, честные и открытые. Но посмотри же, душа моя, как ужасна эта груда камней, нависшая над равниной, а стены, петляющие по ней, и эта огромная башня, увенчивающая замок! Поистине, нет более страшного места на земле!

Ральф поцеловал девушку и весело рассмеялся:

– Конечно, дорогая, но сердца жителей этого замка изменятся, когда мы войдём в него. Ты не почувствуешь себя одинокой, даже если всех этих воинов, Ричарда и Мудреца не будет с нами. Но как такое может случиться?

Она, повернувшись к юноше, поцеловала и приласкала его, и они вернулись к своим спутникам, от которых довольно далеко отошли за разговором.

Вскоре все сели на коней и поскакали в деревню. Мужчины и женщины выходили посмотреть на них и скромно кланялись, когда рыцари проезжали мимо. Так отряд подъехал ко внешнему двору замка, и если твердыня издалека, с обрыва, выглядела ужасно, то теперь её вид был в десять раз ужаснее. Верхняя часть замка скрывалась за камнями. Эти камни, огромные и грозные, нависли над гостями, и хотя ярко светило солнце, а рядом шли друзья, даже Ральф почувствовал, как к его сердцу подползает страх. Тем не менее, он жизнерадостно улыбнулся Урсуле, когда она повернула к нему взволнованное лицо. Во внешнем дворе замка все спешились, так как путь наверх был слишком крут для коней. Начался подъём. Даже весёлые рыцари Братства, окованные ужасом, что навевала им твердыня, заглушали праздничное позвякивание своих доспехов. Урсула тихо подошла к Ральфу, и он взял её за руку.

– Именно сюда меня притащили те женщины, – сказала она. – Они пихали и били меня, а одна даже хотела сорвать с меня одежду, но та, что казалась самой опытной, сказала: «Нет, оставьте её, пока она не предстанет пред старой госпожой, ведь одежда может помочь узнать, откуда она и куда направляется, если она соглядатай». Тогда я сбежала от них, но сейчас боюсь: что мы найдём в замке, когда придём туда? Это похоже на чувство, когда встаёшь ночью с постели. Всё тихо, и светит луна. Ты выходишь из комнаты, а когда возвращается, боишься увидеть нечто ужасное среди знакомых простыней.

Урсула побледнела. Ральф утешил её и постарался придать себе весёлый вид, несмотря на собственное волнение.

Так они поднимались, пока не пришли на ровную площадку, на которой и была выстроена главная башня. Тут все остановились, чтобы немного передохнуть, прежде чем войти в двери, скорее низкие, чем просторные. Урсула, дрожа, прижалась к Ральфу, но он шепнул ей на ухо:

– Соберись с духом, моя милая, иначе эти воины, а особенно Роджер, подумают о тебе хуже, чем ты есть на самом деле, а ведь ты Сестра Источника! Что такое? Здесь же нет ничего, что могло бы причинить тебе вред. Вспомни опасности пустыни, неволю и злобного лорда Аттербола.

– Да, но мне кажется, – ответила Урсула, – что тогда я не любила тебя так сильно, как сейчас. О, друг мой, я стала слабой и трусливой женщиной, все силы покинули меня, осталась лишь любовь к тебе да любовь к жизни ради тебя! Ты ведь не знаешь всего, что произошло со мной в этом замке…

Ральф повернулся и громким бодрым голосом воскликнул:

– Войдём же, друзья! Я проведу рыцарей Братства Сухого Дерева в их собственный дворец!

С этими словами он распахнул незапертую дверь и широкими шагами вошёл в зал, ведя Урсулу под руку. Все последовали за ними, и звон доспехов эхом отозвался в огромной башне. Зал был длинным и широким и таким высоким, что огромные перекрытия крыши скрывались в темноте. Внутри было пусто. На стенах не висели гобелены, а вдоль них не стояли ни скамьи, ни столы. Только на возвышении виднелись большой каменный стол и каменный престол. Это место походило на дом, все жители которого погибли в одночасье за какие-то свои страшные деяния.

Некоторое время все стояли молча. Роджер протиснулся к Ральфу и тихо сказал:

– Женщина отступит, и всё будет напрасно. Если бы не клятва, надо было бы оставить её в деревне. Боюсь, как бы она своими страхами не принесла несчастье нашему древнему дому. Госпожа впервые вошла сюда совсем иначе. Герцог встретил её в лесу, после того как её изгнал тот барон из Солнечной долины, убитый тобой. Герцог завернул Госпожу в свой рыцарский пурпурный плащ и провёл на возвышение. Поднявшись туда, она обернулась и сбросила с себя плащ, оставшись босой и в одной рубашке, как её изгнали в лес. Она протянула к нам руки и нежным голосом, похожим на голос певчего дрозда в мае, громко произнесла: «Да благословит Господь этот замок, это жилище отважных и убежище нуждающихся!»

Урсула обратилась к Роджеру, и голос её был твёрд, а кровь вернулась к щекам, так что Ральф смотрел на неё и удивлялся. Она сказала:

– Роджер, ты, похоже, совсем не любишь меня, хотя если бы я не поступала так, как поступаю, то нарушила бы волю вашей Госпожи и королевы этого замка. Но скажи, Роджер, куда исчезла эта ужасная медведица, что жила в замке на этой скале? Сидя на этом престоле, она кричала на меня, насмехалась надо мной, а потом отдала в руки мучителей, которые бросили меня в тюрьму, откуда и освободила меня ваша Госпожа?

– Миледи, – ответил Роджер, – рассказ о ней не будет долгим. В тот день, когда мы получили известия о смерти Госпожи, сердца наши окутала печаль, и мы вспомнили все старые обиды, причинённые нам, а потому мы напали на эту медведицу, как Вы её называете, на её слуг и служанок. Кого-то мы убили, кого-то изгнали. Что же касается её самой, то я стоял к ней ближе на три фута от того места, где стоите сейчас Вы, но я не убил её. Говорят, она всё ещё бродит по свету – вполне возможно. Но этим летним полднем Вам точно не грозит встретиться с ней.

Ральф холодно произнёс:

– Роджер, оставим рассказы менестрелям. Отведи меня к месту, где следует произнести клятву, ибо время не ждёт.

Только он это сказал, как Роджер быстро прошёл вперёд, на возвышение, и, встав у стены возле престола, снял с крючка огромный рог. Он поднёс его к губам и трижды громко протрубил. Зал наполнился эхом. Ричард вздрогнул и наполовину вытащил меч, но Мудрец положил руку на рукоять его меча и сказал:

– Всё в порядке, пусть меч лежит спокойно.

Урсула вздрогнула от удивления, но больше уже не дрожала. Ральф нисколько не изменился лицом, а рыцари Сухого Дерева, похоже, даже ждали сигнала. Роджер крикнул с возвышения:

– Это знак того, что члены Братства Сухого Дерева собрались по важному делу! Подойдите сюда, чужеземцы, и вы, члены Братства. Здесь будет принесена клятва, а затем мы отправимся в дальнейший путь по указанию нашего чужеземного капитана.

Тогда Ральф снова взял Урсулу за руку, и они, спокойно и гордо, взошли на возвышение. Рыцари вместе с Ричардом и Мудрецом последовали за ними. Ральф усадил Урсулу на каменный престол, и даже в этом сумеречном зале она выглядела прекрасно. На ней было прелестное, вышитое цветами зелёное платье и плащ с золотой окантовкой. Волосы струились по плечам, а на голове лежал венок из роз, который ей подарили женщины из «Геральдической лилии». Она сидела прямо, и на лице её не было ни тени – ничто не выдавало ни её страх, ни память о минувших бедах. Она казалась воплощением самого лета! Рыцари смотрели на неё и в удивлении перешёптывались, говоря друг другу, что это их прежняя Госпожа вернулась домой. Только Роджер, теперь уже сошедший с возвышения, недовольно опустил глаза.

Ральф вытащил свой меч и положил его на каменный стол, а затем, встав рядом с Урсулой, произнёс:

– Воины Братства Сухого Дерева! На клинке, выкованном в Верхних Лугах, что лежит передо мной, и головой той, что я люблю больше всего на свете, той, что больше всего достойна любви, – при этих словах он положил руку Урсуле на голову, – я клянусь, что когда бы капитан Сухого Дерева ни позвал меня – пусть я ем или пью, лежу в постели или стою на ногах, живу в мире или в войне, радостен или печален, – я сделаю всё возможное, чтобы прийти к нему на помощь с таким войском, какое успею собрать. Верна ли моя клятва, рыцари?

Стефан с Холмов сказал:

– Клятва верна, это клятва рыцаря. Теперь же поклянёмся мы…

– Нет, – возразил Ральф, – я не собирался заключать с вами сделку. Ваши дела покажут ваше расположение ко мне, а в вашем мужестве я не сомневаюсь.

Стефан возразил:

– Милорд, наш капитан приказал нам поклясться в ответ. Протяните мне свой меч, и я произнесу клятву.

Ральф протянул ему меч. Стефан взял его, поцеловал лезвие и рукоять и, возвысив голос, произнёс:

– Рукоятью и клинком, остриём и лезвием меча мы клянёмся следовать за лордом Ральфом с Верхних Лугов ровно год и один день и во всём исполнять его волю. Да поможет нам Бог и все Его святые!

Сказав это, Стефан передал меч дальше, и каждый воин поцеловал его.

– Рыцари! – произнёс Ральф. – Я от всего сердца благодарю вас за эту клятву! Но я не собираюсь задерживать вас на целый год, так как надеюсь оказать помощь моим родным за три дня, считая с того часа, когда мы ступим на землю Верхних Лугов.

Стефан по-дружески улыбнулся ему, кивнул и сказал:

– Может быть, и так, но теперь, чтобы достойно завершить это собрание, я скажу ещё кое-что. Наш капитан, как и все мы, хочет испытать Вас этим походом в Верхние Луга, раз уж мы узнали, что Вы – Брат Источника. И если выяснится, что всё так, как мы думаем, то мы передадим этот Замок на Утёсе Вам и тем, кто произойдёт от Вас. Мы считаем, что только такие, как Вы, могут достойно содержать его, чтобы он был надёжной защитой от зла и твердыней мирного народа, ибо мы, члены Братства Сухого Дерева, слышали об Источнике на Краю Мира и верим в его силу.

Стефан замолчал, и Ральф, размышляя над сказанным, не успел ему ответить, зато Роджер, вскинув голову, произнёс:

– Да, да, так оно и будет! Мы все станем мирными людьми – рыцари Братства Сухого Дерева! – и он несколько фальшиво рассмеялся.

Ральф стоял, собираясь с мыслями, Урсула смотрела на Роджера, и на её лице снова мелькнула тень беспокойства, но в этот момент в зал ворвался человек из деревни и закричал:

– О, милорды! Из леса вышли воины! Спасите нас, умоляем! Мы люди мирные, да и вооружены плохо…

Роджер вновь рассмеялся:

– Э, добрый человек, так вы хотите, чтобы мы вернулись? Лорд Ральф, и ты, Ричард, и ты, Стефан, подойдите к бойнице, что смотрит на лес. Мы высоко, и увидим всё как на ладони. Ты запер ворота, простолюдин?

– Да, лорд Роджер, – ответил тот. – Нас около пятидесяти человек в нижнем дворе.

Ральф, Ричард и Стефан выглянули из бойницы и увидели, что к деревне действительно спускается отряд всадников. Как уже говорилось ранее, Ральф видел далеко и ясно. Он сказал:

– И правда, странно, но, без сомнения, это всадники Сухого Дерева. Мне кажется, их около двухсот. Стефан, Роджер, что это значит? Неужели в обыкновении вашего капитана дать дар, а потом забрать его… и прихватить ещё что-нибудь?

Стефан выглядел ошеломлённым, а Роджер снова повесил голову.

Тогда к ним подошёл Мудрец:

– Не расстраивайся, сын мой. Что ты хотел сказать воинам, когда ворвался этот простолюдин?

– Вот что: я хотел от всего сердца поблагодарить Братство Сухого Дерева за этот дар, – сказал Ральф. – Но я считаю, что безрассудно будет оставить эту твердыню без гарнизона до тех пор, пока я не вернусь или не смогу послать сюда людей с Верхних Лугов.

Лицо Стефана прояснилось при этих словах, и он произнёс:

– Милорд, прошу, поверьте, в сердце нашего капитана нет места предательству, а если бы было, я бы сражался против него и его людей на Вашей стороне.

Роджер, хотя и несколько мрачно, подтвердил это.

Ральф подумал и ответил:

– Хорошо, давайте спустимся и выйдем за ворота, чтобы встретить их, а затем быстрее отправимся в путь, в Верхние Луга.

И, не говоря больше ни слова, Ральф подошёл к Урсуле, взял её за руку, вывел из зала и повёл вниз по лестнице, вырубленной в скале. Все последовали за ними. Спустившись в нижний двор, Ральф сказал испуганным, сбившимся в кучку простолюдинам:

– Распахните ворота! Эти всадники, которых вы так испугались, не кто иные, как воины Сухого Дерева. Они вернулись в свою твердыню, чтобы охранять вас от врагов, которые захотят поработить вас.

Крестьяне с сомнением переглянулись, но открыли ворота. Ральф и его отряд вышли и стали ждать направлявшихся к ним воинов на маленьком зелёном холме на расстоянии, равном половине полёта стрелы от стен замка. Ральф сел на траву, Урсула села рядом с ним:

– Моё сердце подсказывает мне, что эти воины не предатели, – сказала она, – какими бы грубыми и свирепыми они ни были или могут быть при случае… Но, о милый мой, как прелестна и нежна эта залитая солнцем лужайка после того мрачного зала! Ведь правда, милый, мы никогда не поселимся там?

– Не знаю, любимая, – ответил он. – Разве не должны мы идти туда, куда поведёт нас наша судьба, а рука её могущественна? Но смотри, вот уже наши гости!

Отряд и в самом деле уже подошёл к ним. Все рыцари, крепкие и хорошо вооружённые, были из Братства Сухого Дерева. Ехали они быстро, а потому кони их выглядели уставшими. Высокий мужчина в прекрасных доспехах, который скакал во главе отряда, сразу же соскочил с коня, подошёл к Ральфу и поприветствовал его. Роджер и Стефан поклонились новоприбывшему. Ральф, поднявшись, в свою очередь произнёс слова приветствия, и высокий человек сказал:

– Я капитан Сухого Дерева, за неимением лучшего, а Вы, достойный сэр, Ральф из Верхних Лугов?

– Именно, – кивнул юноша.

Капитан продолжил:

– Вы, наверное, удивлены, что я помчался за Вами со всей быстротой, на какую были способны наши лошади, но, кратко говоря, тут вот какая история. Не прошло и часа с тех пор, как Вы покинули наш город, как ко мне привели человека. Он сказал – и предъявил доказательства своим словам, – что наткнулся на отряд изгнанников в Приграничном лесу, о чём Вы, возможно, уже знаете.

– Да, мы знаем это, – подтвердил Ричард.

Капитан продолжил:

– Среди этих изгнанников, что жили там всё лето, прошёл слух, будто им нужно соединиться с другими разбойниками, обитавшими в лесу, и идти на Верхние Луга, а потом, укрепившись там, напасть на Хайем Придорожный, и оттуда, с возросшими силами, вернуться на свою родину, в Город Четырёх Рек. Услышав об этом – а я ведь знал, что Вы с Верхних Лугов и знал, кто Вы и что сделали, – я поскакал за Вами, чтобы предупредить. Но если Вы подумали, что я привёл всех этих всадников для Вас, то Вы немного ошиблись. Я подумал – ведь наша старая крепость осталась без охраны, а я не знаю, что может случиться, и, более того, не раз мне докладывали о том, что какой-то отряд изгнанников нападал на Хайем и его земли, а отсюда до Хайема совсем близко, поэтому человек сто из этих всадников останутся в Замке на Утёсе, а остальные отправятся с Вами. И Замок, и Хэмптон будут подарком для Вас, как уже Вам сказали, поскольку отныне мы будем лордами Города Четырёх Рек, и с нас этого более чем достаточно.

Ральф поблагодарил капитана и сказал, что примет дар, если вернётся живым из сражения:

– Если в Городе Четырёх Рек будете жить вы и народ в пшеничных одеждах, а в Замке на Утёсе – мы, то никакие разбойники не осмелятся показаться в этих краях.

Капитан улыбнулся, а Ральф продолжил:

– Теперь я должен попросить у Вас позволения удалиться, тем более что Ваши воины уже загнали своих коней, а нам надо поспешить в Хайем.

– Так Вы направитесь в Хайем, достойный сэр? – спросил капитан. – Это верно, потому что там Вы сможете получить новых воинов и уж точно узнать больше новостей. Что же касается моих людей и коней, то об этом я позабочусь. Пять сотен воинов народа в пшеничных одеждах, не обученных верховой езде, идут через лес сюда, чтобы помочь Вам, милорд. Здесь они будут часа через три. С собой они приведут коней на пятьсот воинов, так что не спешите в Хайем, и если они нагонят Вас, то будет хорошо, но если нет, то дождитесь их в Хайеме.

– Ещё раз благодарю Вас, – сказал Ральф. – Мне нечего добавить, кроме того, что я приду Вам на помощь по первой же просьбе и буду сражаться за Вас со всеми своими воинами, а, если понадобится, то и пожертвую своей жизнью. Должен признаться, что не знаю, почему Вы и все прочие последовали за мной, словно родные братья, хотя я чужой для вас.

Капитан ответил ему:

– Вот что я скажу Вам: Ваше путешествие к Источнику на Краю Мира мы считаем проявлением доблести. Такое под силу только удачливому человеку. К тому же, наша прежняя Госпожа, пока была жива, хотела сделать Вас своим другом. Как же мы можем в таком случае не быть Вашими друзьями? Ступайте с миром, друг мой, скоро мы увидимся вновь!

Они поцеловались и распрощались. Ральф приказал своему отряду седлать коней, и вскоре все быстрым шагом покинули Хэмптон.

В пути Ральф сказал Урсуле:

– Похоже, мы снова увидим Буртон и дом, в котором я впервые встретил тебя. О, какой нежной ты была, а я был так счастлив и так молод!

– Помню, – ответила она. – Ты так понравился мне тогда, а теперь кажется, что мы уже очень долго вместе, но это «долго» – всего лишь кусочек от наших жизней. Но, друг мой, вероятно, мы минуем Буртон, ведь до Хайема есть более короткий путь. Эти люди знают его, и, без сомнения, мы поедем по нему. Я рада этому, так как, признаюсь тебе, несколько опасаюсь увидеть эту деревню – как бы не остаться там, пробудившись ото сна.

– Но, пробудившись, – сказал Ральф, – ты обязательно увидишь перед собой меня, как если бы я заснул в твоей таверне, видел сон об Источнике на Краю Мира, а затем проснулся и любовался на то, как милая босоногая девушка хлопочет по дому. Это было бы неплохо.

– О, обернись на своих воинов, – сказала она, – и подумай о том, как сильны они в битве, вспомни о предстоящих подвигах… Но как бы я хотела, чтобы следующие несколько дней уже прошли, и впереди нас ждала долгая счастливая жизнь!

Глава XXПутники подходят к воротам Хайема Придорожного

Как Урсула и предполагала, в Хайем направились кратчайшей дорогой, так что незадолго до заката уже были перед воротами. К самим воротам, впрочем, не пошли, так как прочные заграждения перед ними охранялись так, словно здесь ожидали нападения. Кроме того, среди стражей были лучники, и, едва завидев Ральфа с отрядом, они сразу натянули луки, прицелившись в незнакомых рыцарей. Ральф остановил своих людей и подъехал к заграждению только с Ричардом и Стефаном с Холмов. Все трое были без шлемов, и мечи их были вложены в ножны. У Стефана на палке развивалась белая ткань. Из-за ограды вышел хайемский рыцарь с большим количеством оружия. Подойдя к Ральфу, он спросил:

– Вы рыцарь, достойный сэр?

– Да, – ответил Ральф.

– Как Ваше имя? – задал ещё один вопрос рыцарь.

– Меня зовут Ральф из Верхних Лугов, – ответил Ральф, – а это мои люди. Мы хотим попросить впустить нас как гостей в город господина аббата. Завтра рано утром мы покинем его.

– О, несчастный юноша, – произнёс рыцарь, – думается мне, что скорее Вы будете их, чем они – Вашими людьми. Ведь это рыцари Сухого Дерева – да они даже не прячут свой герб! Неужели Вы хотите расположить разбойников вместе с честными людьми?

Стефан с Холмов грубо рассмеялся при этих словах, а Ральф спокойно произнёс:

– Это и в самом деле рыцари Сухого Дерева, но они мои люди, и едут они по моему делу, а оно законно.

Рыцарь помолчал немного и сказал:

– Что ж, вполне может быть, но в город они всё же не войдут, так как рассказ о них будет слишком длинным, чтобы честный человек смог его выслушать.

Как раз когда он говорил, некий воин с довольно плохим вооружением прорвался из-за ограждения, протиснувшись через своих товарищей, и подошёл к Ральфу. Он глядел юноше в лицо, и слёзы лились у него из глаз. Ральф посмотрел на воина, а потом обнял его и поцеловал – это был его собственный брат, Хью. Ральф прошептал ему на ухо:

– Вставай за нами, Хью, если хочешь присоединиться.

Хью без лишних слов прошёл к отряду, а Ральф снова обернулся к рыцарю. Тот спросил:

– Кто этот человек?

– Это мой брат, – ответил Ральф.

– Будь он чьим угодно братом, он принёс нам присягу! – Рыцарь обернулся к охранникам. – Глупцы, почему вы не убили его?

– Он проскользнул раньше, чем мы поняли, что к чему…

– А луки на что? – крикнул рыцарь.

Один из стражей сказал:

– Они так навалились на ограду, что мы не могли натянуть тетиву. Кроме того, как мы могли стрелять, не боясь задеть Вас?

Рыцарь повернулся к Ральфу. Теперь он был мрачен и гневен, и тем более он гневался, что видел усмешки на лицах Стефана и Ричарда. Рыцарь сказал:

– Достойный сэр, Вы только что укрепили мою веру в старую пословицу: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты». Вы похитили нашего человека, не сказав ни слова!

– Достойный сэр, – ответил Ральф, – мне кажется, Вы говорите об этом больше, чем нужно. Могу я выкупить у вас моего брата? В моём кошельке есть достаточно монет.

Рыцарь сердито покачал головой.

– Как же я могу удовлетворить Вас, достойный сэр? – спросил Ральф.

Рыцарь сказал:

– Вы сможете удовлетворить меня, если уведёте своих коней от Хайема. Все вы!

Он отступил было к ограждению, но потом вернулся:

– Послушайте, воин, я предупреждаю Вас, что не доверяю Вам и считаю, что Вы лжёте. Теперь я хочу вывести войска и напасть на вас, так как вы дурные гости в землях господина аббата!

На этот раз рассердился Ральф. Он ответил рыцарю:

– Выходите тогда, если желаете, мы выйдем вам на встречу все до единого, пока ещё светло на этом поле лилий. Мы окажем Вам хороший приём, хотя Вы и грубиян!

Пока он говорил это, раздался звук рогов, и из-за холма показались те пятьсот воинов народа в пшеничных одеждах, которых капитан послал Ральфу вдогонку. Хайемский рыцарь смотрел из-под ладони на то, как войско, словно река, стекает с холма. Когда же он увидел, что на их куртках тоже изображён герб Братства Сухого Дерева, то повернулся и быстро ушёл за ограду. Оказавшись среди своих воинов, он рявкнул команду занять оборону против Ральфа. Вылетела одна стрела и два-три дротика, но они никого не ранили. Ричард и Стефан вытащили мечи, но Ральф закричал:

– Идёмте, друзья, нам не следует задерживаться с этими глупцами, которые боятся, сами не зная чего! Нам придётся, правда, переночевать под открытым небом, а не под крышей, но мы ночевали так уже много раз. К тому же, проснувшись завтра утром, мы будем ближе к окончанию нашего пути.

С этими словами он, Ричард и Стефан повернули коней и направились к воинам, которые подшучивали и посмеивались над людьми аббата: и те, что ехали с Ральфом, и новоприбывшие. Но все они после возвращения командиров быстро выстроились стройными рядами и вскоре были уже за пределом досягаемости хайемских стрел на пути в Край Холмов, а луна светила им с небес. Хью дали коня, и Ральф попросил его ехать рядом, пока они не прибудут на место. Два брата радостно разговаривали друг с другом.

Глава XXIРазговор двух братьев

Ральф первым делом спросил Хью, знает ли он об их брате Грегори. Хью засмеялся и, указав на Хайем, сказал:

– Он там.

– Что? – удивился Ральф. – В войске аббата?

– Да, – сказал Хью, снова засмеявшись, – но в его духовном, не мирском войске. Он стал монахом, брат. Вернее, он ещё послушник, а монахом аббатства станет через шесть месяцев.

Ральф спросил:

– А Ланселот Болтливый, твой оруженосец, как у него дела?

Хью ответил:

– Он тоже там, но в мирском воинстве, а не в духовном. Он служит сержантом и, надо сказать, оказался находкой для них, ведь ты знаешь, что он неплохой воин, а, кроме того, он украшает свои дела словами, и все его охотно слушают.

– Но скажи мне, – попросил Ральф, – как так случилось, что воины аббата стали грубыми и придирчивыми? Чего они боятся? Разве господин аббат не такой же могущественный, как раньше?

Хью покачал головой:

– В Хайеме многое изменилось, хотя я не могу не признать, что рыцари теперь слишком осторожны и боязливы.

– Что же изменилось? – спросил Ральф.

– Раньше господин аббат действительно был могущественным человеком, и в Хайеме стоял большой гарнизон. Такие же гарнизоны размещались во многих поместьях, замках и крепостях, а йомены готовы были взять в руки оружие, когда бы ни протрубили сбор. Кратко говоря, Хайем был так же могуществен, как и богат, и людям аббатства не с кем было воевать, кроме как с твоими друзьями, у которых на гербе изображено Сухое Дерево. Все остальные боялись святых стен и благословенных людей, что их сторожили, но Сухое Дерево, как говорят, не боится ни человека, ни дьявола (а с тех пор, как они стали твоими друзьями, я надеюсь, что это правда). Временами, когда им больше нечем было заняться, рыцари Братства совершали набеги на земли аббата и нередко одерживали верх в схватках с его людьми. Всё это закончилось, когда, как мне сказали, где-то полтора года назад, аббат поспорил с западными баронами, с которыми и раньше, и сейчас не каждый решился бы иметь дело – они и жадны, и сильны. Спор рос, и господину аббату пришлось бросить им вызов, ну и, кратко говоря, он сам в боевых доспехах повёл против них своё войско. Встретились они примерно в двадцати милях к западу отсюда на поле близ Перекошенного моста. Там Святая Церковь была разбита, но аббат, будучи отважен в бою так же, как в пении месс, хотя и не так опытен, не захотел бежать. Никто не дерзнул его убить, и баронам пришлось увести его с собой, он и поныне сидит в самом надёжном их замке на Красной горе к западу отсюда. С тех пор, как аббата пленили, а многие из его самых опытных воинов были убиты, остальные спрятались за стены Хайема, который осадили жители Западных земель. Враги думали, что с лёгкостью возьмут город, но монахи и их люди организовали неплохую оборону, так что противник поломал зубы и оставил осаду Хайема, зато взял большинство замков и крепостей во владениях аббата. Одни сожгли, в других поставили гарнизоны. Бароны увели в плен довольно много мужчин и женщин, а также слуг, так что земли Хайема наполовину опустошены. И хотя монахи неплохо обороняли стены, они боялись выводить людей из города. В результате, будучи запертыми в собственном городе и не имея никаких дел, которые могли бы ободрить их сердца, они стали угрюмыми и грубыми.

– Но, брат, – сказал Ральф, – какими бы грубыми и боязливыми они ни были, я не вижу причины, по которой они должны были запереть ворота перед нами, небольшим отрядом. Врагов-то поблизости не видно.

– Ральф, – сказал Хью, – ты должен ещё раз вспомнить, что герб Сухого Дерева – это не самый лучший пропуск, который можно показывать честным людям, в особенности монахам. Среди братии хайемского монастыря ходят слухи, что рыцари Братства заключили сделку с дьяволом, который должен приходить им на помощь всякий раз, когда врагов будет в пять раз больше, чем их самих. Более того, говорят, что среди них есть настоящие демоны. Некоторые в облике людей, а некоторые, Господи помилуй, даже во плоти женщин, красивых, как я думаю. К тому же, сейчас прошёл слух, что именно с помощью чёрной силы они одолели крепких и жестоких воинов Города Четырёх Рек и выгнали их из своих собственных домов. А? Что ты на это скажешь?

– Я скажу, Хью, – сердито ответил Ральф, – что ты дурак, раз веришь клевете старух.

Хью рассмеялся:

– Не сердись так, маленький лорд, или я заставлю тебя самого рассказать о чудесах. Лучше послушай, и на твоём хмуром лице вновь появится улыбка, когда ты услышишь, что я скажу. Этот народ не только боится своих старых врагов, которыми предводительствует дьявол, они также боятся тех, кого предводительствуемые дьяволом изгнали из собственных домов, то есть жителей Города Четырёх Рек. Теперь же они боятся этих изгнанников ещё больше, потому что те разбили кое-кого из врагов самого Хайема, то есть баронов Западного края, и захватили некоторые из их крепостей. Похоже, они собираются с силами.

Ральф немного поразмышлял, а затем спросил:

– Брат, а у тебя есть какие-нибудь вести из Верхних Лугов? Не знаешь, собираются ли изгнанники направиться туда?

– Господи упаси! – воскликнул Хью. – Нет, я ничего не слышал о Верхних Лугах с тех пор, как, сглупив, покинул свой родной дом.

– Что, брат, – удивился Ральф, – ты ещё не преуспел?

– У меня были взлёты и падения, – ответил Хью, – но если вверх я поднимался на одну ступеньку, то вниз падал на три и больше. Три месяца я сидел в тюрьме за то, что разбил кому-то голову в ссоре, которая меня не касалась. Шесть месяцев сидел в осаждённом городе, куда приехал не по делу, а просто так. Ещё два дня я потратил на то, чтобы сбежать оттуда, ночью взобравшись по стене и переплыв ров. Три месяца я служил оруженосцем у одного рыцаря. Он дал мне задание охранять его жену, которую жутко ревновал. Чтобы спастись от скуки, мне пришлось самому соблазнить эту даму, да она и стоила того… Потом я снова скрылся в ночи. Следующие девять месяцев я провёл на опушке леса и немного в самом лесу со своего рода товарищами, которые многому меня научили, кроме как удерживать свои руки от имущества других людей, когда заурчит в животе… Там меня взяли вместе с пятью другими сержанты Хайема, получившие задание поймать несколько людей, чтобы превратить их в сержантов. Мне предоставили выбор между виселицей и службой Церкви, и, сделав этот выбор, я остался в городе, пока одним вечером не узнал твоё лицо, достойный сэр.

– Что ж, брат, – сказал Ральф, – всё это мы исправим, и ты вернёшься со мной в Верхние Луга. Впрочем, если бы ты что-нибудь исправил сам, было бы неплохо.

Хью произнёс:

– Попробуем, брат, но можно я спрошу тебя кое о чём?

Ральф кивнул:

– Спрашивай.

– Достойный сэр, мне показалось, что ты вырос и возмужал, я был уверен в этом, прежде чем сумерки опять не сравняли нас. Воины, что едут за нами, обычно следуют за человеком, добывшим воинскую славу, но сейчас они следуют за тобой. Как это произошло? Кроме того, пока не сгустились сумерки, я заметил, что женщина рядом с нами (а сейчас она всего лишь тень) прекрасна и нежна. Конечно, нет чуда в том, что она с тобой (и если она дочь графа, то это хорошее приобретение для бесёнка с Верхних Лугов), потому что ты складный парень, маленький лорд, и речи твои нежны, но скажи мне, кто она?

– Брат, – добродушно ответил Ральф, – она моя жена.

– Я целую её руки, – сказал Хью, – но какого она рода?

– Она моя жена, – повторил Ральф.

– Это, конечно, высокое достоинство, – заметил Хью.

Ральф кивнул:

– Ты, хоть и сказал это в шутку, попал в самую точку, но твоя шутка не очень уж добра для сына твоей матери. Знай, Хью, что я теперь Брат Источника и мне подобает жениться на дочерях лучших из королей, и всё же она гораздо больше подходит для того, чтобы я взял её в жёны, ведь она выше всех королев, ибо она Сестра Источника. Более того, ты говоришь, что воины Сухого Дерева с охотой следуют за мной, хотя им в вожди нужен кто-то, кто не меньше, чем граф, и если ты всё ещё удивлён и думаешь, что бы это могло значить, то подожди дня два-три, когда мы встретим врага, и тогда ты скажешь мне, насколько я изменился с тех пор, как был тем юношей, которого ты знал ещё недавно в Верхних Лугах.

Хью был немного смущён. Он сказал:

– Я прошу простить меня, брат, но я всегда говорил невпопад, и вряд ли моя речь стала более гладкой после всех бедствий, что свалились на меня. Кроме того, здесь довольно скучно, и я хотел немного пошутить со своим родственником.

– Хорошо, брат, – добродушно отозвался Ральф. – Ты спросил – я ответил. Вот и всё.

– И в самом деле, – сказал Хью, – ты рассказал мне о чуде в ответ на мою просьбу, брат.

– Именно, – согласился Ральф, – и я расскажу тебе больше, когда мы будем беседовать за чашей вина в Верхних Лугах.

Тут вернулся один из передовых всадников. Остановившись возле Ральфа, он рассказал, что войско подходит к небольшой деревушке под холмом, с которой начинается Край Холмов. Ральф решил остановиться там на ночь и дождаться нового дня. Всадник рассказал также, что жители деревни разбежались, узнав о приближающемся войске, а потому будет лучше, если он и ещё с десяток всадников совершат набег на деревню, чтобы обеспечить воинов едой на тот вечер. Ральф разрешил, но приказал, чтобы они не поранили ни одного человека и не подожгли ни одного дома. Всадник взял ещё нескольких воинов, и они быстро уехали, а Ральф и основное войско не спеша последовали за ними. Когда они уже были на улицах деревни, то увидели у перекрёстка большой костёр. Около него, держа шляпы в руках, стояли старейшины и десятка два крепких ребят с оружием. Один из старейшин подошёл к Ральфу и поприветствовал его:

– Милорд, когда мы узнали, что к нам приближается вооружённое войско, мы подумали, что это не иначе как изгнанники Города Четырёх Рек захотели ограбить нас. Мы решили, что лучше всего будет бежать так быстро и так далеко, как возможно, бежать всем, без исключения, но теперь мы узнали, что Вы, добрый лорд, идёте на битву за свою собственную землю, и Вам помогают честные воины, враги этих изгнанников, которые скорее не люди, а демоны. И вот мы просим Вас – проявите к нам милость. Всё наше – это Ваше, и берите всё даром так, как взяли бы, будучи нашим гостем…

Тут старик увидел герб Сухого Дерева, и голос его задрожал, а речь прервалась, но Ральф по-доброму посмотрел на него и ответил:

– Спасибо, хозяин, но мы попросим только крыши над головой и столько еды, сколько вы с лёгкостью можете отдать нам в обмен на звонкую монету и нашу благодарность. А кто эти крепкие ребята с кольями и небольшими щитами и куда они собрались на ночь глядя?

После этих слов высокий юноша с копьём в руке и мечом на перевязи вышел вперёд и смело произнёс:

– Милорд, мы те немногие, кто, подумав, что приближаются эти демоны, решили умереть на поле боя, отвечая ударом на удар. Это лучше, чем подвергнуться внезапному нападению и быть разорванными на части руками своих мучителей. Но тут пришли Вы, и у нас мало желания ждать позади. Мы хотим следовать за Вами и принести Вам столько пользы, сколько сможем. А после того, как Вы достигнете своего дома и отпустите нас в наши дома, Вы можете сделать нам небольшой подарок, если захотите. Впрочем, мы считаем, что будет хорошо, если Вы просто поддержите нас в трудные дни.

Когда он закончил говорить, воины поддержали его одобрительным гулом. Ральф тоже был доволен и подумал, что это хороший знак. Он сказал:

– Не бойтесь, добрые друзья, что я забуду вас после того, как мой враг будет повержен. С этого момента мы будем жить и умирать вместе. Теперь же, старец, покажи нашим сержантам, где будут ночевать наши всадники и куда им пристроить коней.

Старик провёл маленькое войско туда, где оно должно было устроиться на ночь. Большую часть людей он расположил во вместительном амбаре на западной окраине деревни. Он принёс им еду и доброе вино и сказал:

– Милорды, вам лучше выставить на ночь дозорных, поскольку именно с этой стороны можно ожидать нападения врага, если оно случится этой ночью. На самом деле, мы расположили вас здесь как раз по этой причине. Вы же не лишите нас удовольствия знать, что такие отважные воины встанут между нами и врагом. Сами мы бедняки, и у нас нет защитных стен.

Стефан, которому он всё это сказал, рассмеялся и ответил:

– Взбодрись, простолюдин. В течение нескольких дней мы построим стену, которая будет гораздо прочнее, чем та, что можно построить из камня и извести. Мы разобьём врага в честном бою.

Между деревенскими жителями и рыцарями установилась дружба, и каждый относился к другому по-доброму. Простолюдины рассказали многочисленные истории о злых деяниях демонов, как называли они изгнанников Города Четырёх Рек, но они не могли сказать наверняка, отправились ли те в Верхние Луга или нет.

Что же до Ральфа с Урсулой, то они вместе с Ричардом и Роджером расположились в доме старейшины и хорошо там поужинали. Ральф тоже расспрашивал деревенских о месте нахождения изгнанников, но ничего определённого в ответ не услышал. Наконец, он, Урсула и товарищи легли спать и мирно провели первые часы ночи.

Глава XXIIСтарый знакомый приходит из Края Холмов, чтобы увидеть Ральфа

Но спустя час после полуночи Ральф поднялся, как и собирался сделать, и разбудил Ричарда. Они взяли мечи и прошлись по деревне и по округе, но не обнаружили никого, кто был бы опаснее их собственных дозорных. Тогда они медленно вернулись в дом, у дверей которого их поджидал Роджер. Он обратился к Ральфу:

– Милорд, здесь человек. Он хочет видеть тебя.

– Что за человек? – спросил Ральф.

– Это старик, но довольно крепкий. Я уже забрал у него оружие.

– Приведи его сюда, – приказал Ральф. – Пусть расскажет, что он от нас хочет.

Все вошли в комнату, где уже горел свет. Старик спросил Ральфа:

– Милорд, Вы капитан этих воинов? Я бы хотел, чтобы нас оставили наедине.

– Хорошо, – согласился Ральф. – Друзья, выйдите ненадолго.

Все вышли, кроме Урсулы, которая спала в стенной нише. Старик оглядел комнату и спросил:

– Есть кто-нибудь в постели?

– Да, – ответил Ральф, – моя жена, добрый друг. Ей тоже уйти?

– Нет, – ответил старик, – я начну свой рассказ.

Ральф смотрел на него и думал, что где-то уже видел этого человека, но никак не мог припомнить, где, поэтому слушал молча.

– Я из народа пастухов с Холмов. Если считать по головам, то нас немного, но каждый, кто уже не ягнёнок, а также многие из стариков, как я, могут держать оружие. Теперь мы страдаем от набегов этих мерзавцев, что вгрызаются в утробу нашей земли! Они угоняют наших овец, убивают тех, кто пытается им противостоять, но так как им не нужны наши дома, а мы легко перебегаем с одного холма на другой, то, похоже, самое лучшее для нас – переждать эту беду, как мы пережидаем ветер или непогоду, не пытаясь что-то изменить. Но недавно были знаки на земле и в небесах, о которых долго Вам рассказывать, милорд. Они заставили наш разрозненный народ соединиться и взять в руки оружие. Кроме того, кровь наших юношей вскипела, когда эти демоны угнали некоторых из наших женщин, измучили и опозорили их. И теперь ничто не удержит наши мечи! Более того, мы вспомнили старую легенду. Рассказывают, что, когда наш народ настигнет большая беда, издалека придёт друг, дом которого будет близко. Он поможет нам. Это будет юноша, но великий человек. Беглец, который покорит многие города. Вот тогда-то на наши прекрасные долины прольётся от мечей красная вода – кровь. Но нам это не принесёт позора. А ещё я помню такое стихотворение:

Сухое Дерево пройдут,

Зелёную страну найдут,

И забьёт Источник вновь,

Даруя мудрость и любовь.

Двое станут одним целым,

Расцветёт же Древо белым,

А Источник тот опять

В город свой вернётся вспять.

Так что, милорд, скажите мне, не медлите, о Вас ли все эти пророчества? Ведь на куртках Ваших сержантов герб Сухого Дерева, который раньше так часто пугал наш народ. Но я продолжу свой рассказ.

Ральф дружелюбно кивнул ему. Теперь он вспомнил, кто это был, хотя и видел его всего один раз, когда пересекал Край Холмов по дороге на Хайем. Старик взглянул на него так, словно тоже что-то припоминал, и продолжил:

– Близ часовни Святой Анны живёт одинокая женщина, которой некому помочь. Она не очень старая, моего возраста. Было время, когда мы играли с ней на Холмах под июльским солнцем. Она необычайно мудра, мудрее большинства известных мне мужчин. Ещё с молодости она часто предвидела, что произойдёт со мной, и каждый раз происходило именно так, как она говорила. К этой-то женщине я и ходил сегодня утром, не для того чтобы узнать что-то от неё, но чтобы просто поговорить и вспомнить прошедшие дни. Войдя к ней, я увидел, что она меряет шагами комнату. Обернувшись ко мне, как оборачивалась много лет назад, она топнула ногой по полу и воскликнула: «Почему бездельник шатается по женщинам, когда настало время освобождения?»

Я не стал перебивать её, а решил послушать, что же она мне скажет, и она продолжила: «Возьми свой посох, друг, ибо ты крепок так же, как и весел, и иди вниз, в деревню у подножия Холмов, в сторону Хайема. Не попадись демонам! А там, на месте, ходи от дома к дому, пока не найдёшь капитана воинов, который предводительствует отрядом в зелёных одеждах, в зелёных одеждах Сухого Дерева. Это юный лорд с красивым и добрым лицом, он силён, и его не так просто победить. Он благословение народа и вождь пастухов, враг их врагов и возлюбленный сын медведя-отца. Иди ночью и днём, не садись, чтобы поесть, не останавливайся, чтобы утолить жажду. Не обращай внимания ни на кого, кто будет звать тебя на помощь, но иди, иди, иди, пока не найдёшь его! Мне кажется, я вижу его скачущим к Хайему, но эти трусы не откроют ему ворота, в этом будь уверен. Он пройдёт дальше и ляжет спать. Может быть, в Майлхеме, может быть, в Мильтоне, а может быть, и в Гартоне, в одной из этих деревень ты найдёшь его. Когда это произойдёт, скажи ему следующее: „О, прославленный Брат Источника, отвернись, не разбивай демонов, заполонивших эту землю, ни у Лисьего замка, ни близ Долгого брода, ни у Города на Девяти Дорогах, всё это ты ещё сможешь сделать, раньше ли, позже ли, ты и твои воины. Враги будут в других местах, они не засели в крепостях, но направляются по дороге к зелёным полям Верхних Лугов. Если ты задержишься, то тебе придётся исполнить свой долг с грустью на сердце, с утратой, которую невозможно будет восполнить“. Вы слышите меня, милорд?»

– Да, всё так, – сказал Ральф. – На восходе мы будем в седле, готовые отправиться в Верхние Луга. Я знаю тебя, друг.

– Подождите-ка, – отозвался пастух. – Мне кажется, я тоже Вас знаю, но вот что ещё она сказала: «Послушай, Джайлс, ибо я вижу его ясно. Люди, с которыми он едет, и те, кто идёт ему на помощь, все они горячие и пылкие воины, но и враги, что ждут его, такие же, а его воинов мало, какими бы пылкими они ни были. Вот о чём попроси его. Поторопись, поторопись, поторопись, но всё же помедли. Как бы не пропустить что-то! Я вижу народное собрание в Медвежьем замке, и там ты с твоими воинами, я вижу, как посохи пастухов поднимаются вокруг тебя, словно лес. Я вижу в Рунограде доблестного человека с мечом на боку и шлемом на голове. Рядом с ним сидит высокий воин с седой головой, рыжей бородой, широкоплечий и сильный. Они пьют вино в красивой комнате, им прислуживает прекрасная дама, а по улицам ходит много вооружённых людей. Пройдут ли они мимо друзей, старых друзей? Скачите, зелёные куртки! Шагайте, пастухи! Посохи на плечи, овечьи сторожа! И вот войско идёт по холмам в Верхние Луга, а демоны выходят из Приграничного леса, чтобы найти себе могилу у Красивой реки, а потом делай, что хочешь, о Брат Источника!»

Старик перевёл дыхание и сказал:

– Милорд, вот то, что я должен был передать Вам, и если Вы понимаете, то хорошо, если же Вам её речь кажется тёмной, то спросите меня – и я объясню Вам.

Ральф подумал немного и спросил:

– Знает ли кто-нибудь, кроме этой женщины, что изгнанники находятся в Верхних Лугах?

– Нет, милорд, – ответил пастух. – Но мне кажется, если я правильно понимаю её слова, что они ещё не в Верхних Лугах, а только идут туда. Она ведь упоминает Приграничный лес.

Ральф поднялся, походил взад-вперёд по комнате, подошёл к постели, посмотрел на Урсулу, которая дремала и выглядела очень уставшей, потом вернулся к гостю и произнёс:

– Дорогой друг, благодарю тебя. Вот что я сделаю. Когда рассветёт (а, смотри, заря уже занимается), я соберу своих людей и кратчайшей дорогой, которую ты мне укажешь, поскачу к Медвежьему замку. Там я разожгу четыре костра, знак, о котором когда-то рассказал мне один добрый пастух. Это будет знак сбора народа, хотя вряд ли собрание состоится до наступления ночи. Когда же оно закончится, мы отправимся в путь, всё воинство целиком, много нас будет или мало, вниз, к Рунограду. Там мы встретим моего друга Клемента Коробейника и узнаем от него новости. А оттуда мы отправимся милыми моему сердцу дорогами в землю, где я был рождён, к народу, среди которого я умру. И да помогут нам Николай Угодник и все святые! Как ты думаешь, друг, это имела в виду та мудрая женщина?

Глаза пастуха заблестели, он поднялся, встал рядом с Ральфом и сказал:

– Именно это она и имела в виду. Вам и в самом деле не стоит посылать своих всадников на защиту мелких крепостей от демонов. Пусть никто не сворачивает с дороги на Верхние Луга! Но скажите мне, военачальник, я вижу на столе еду и хлеб?

Ральф рассмеялся:

– Конечно, друг, ешь, сколько хочешь. Вот тебе ещё и вино. Не стоит бояться. Оно не хуже того вина, которое мы пили когда-то.

– Да, да, сэр, – сказал старик, набивая рот едой. – И чем больше, тем лучше! За Вашу удачу! Впрочем, Вам не нужно её желать, она и без того Ваша. По правде говоря, я думал, что знаю Вас, когда впервые увидел. Я не ожидал увидеть Вас снова. И хотя мои слова тогда исходили из сердца, но я не понимал их до конца. Это было совсем недавно, а как Вы изменились с тех пор! И в Ваших глазах совсем другое выражение, чем было тогда. Нет-нет, – он засмеялся, – никогда Вы не смотрели на меня так честно и с такой добротой, как тогда, когда мы встретились на Холмах. Да, я понимаю, один взгляд для друзей, другой для врагов, и Господь да благословит оба! Теперь я наелся. Пойду посмотрю на Вашу жену.

Он подошёл к постели и встал около Урсулы, а она, не совсем проснувшись, улыбнулась ему. Старик улыбнулся ей в ответ и, наклонившись, поцеловал её в губы. Он сказал:

– Простите меня, миледи. И Вы, милорд, если я слишком свободно веду себя, но таков обычай Холмов, а Ваше лицо прекрасно – и даже старик не может не поцеловать его, раз уж подвернулся случай почувствовать вкус рая на своих губах.

– Мы совсем не обижены твоей любовью, друг, – произнесла Урсула. – Пусть Бог сделает последние дни твоей жизни счастливыми!

Глава XXIIIДорога к Медвежьему замку

За этими разговорами заря сменилась дневным светом. Ральф попросил старого Джайлса поспать часок, а сам вышел из дома и вместе с Роджером и Ричардом направился к большому амбару. Там он приказал дозорным разбудить Стефана и всех воинов. Через некоторое время, прежде чем солнце окончательно взошло, они сели на коней и как можно быстрее отправились в путь. Копейщики из деревни последовали за ними. Их было двадцать три человека. Джайлсу дали коня, и он скакал рядом с Ральфом.

Они ехали вверх и вниз по холмам и долинам, но не по дороге, а напрямик, потому что так было короче.

Когда же они прошли около двух лиг и почти достигли вершины очередного зелёного холма, то им показалось, что вблизи слышатся человеческие голоса и лязг оружия, а надо сказать, что по совету Ральфа в пути старались сохранять тишину. Ральф, рядом с которым ехал Джайлс, приказал всем остановиться – вершина холма скрывала их. Так все и сделали. Джайлс сошёл с коня и прополз до вершины, чтобы оглядеть долину внизу. Вскоре он вернулся, и его старческое лицо сияло от удовольствия. Он тихо сказал Ральфу:

– Разве я не говорил, что Вы счастливчик? Ну вот и первые плоды Вашего везения. Поезжайте за холм, милорд, и Вы получите своих врагов, как овец в загоне.

Ральф вынул меч и подозвал своих людей. Достав оружие, все поднялись на холм, откуда, не задерживаясь ни на мгновение, даже не издав боевого клича, ринулись на противника. Внизу находилось двадцать шесть человек, как посчитали позже. Они сидели, лежали у костра, бродили тут и там. Кони паслись возле них. По большей части воины были без шлемов. Рыцари Братства сразу признали своих старых врагов, и не прошло много времени, как они уже сражались друг с другом. Ральф приказал щадить противника, чтобы никто из них не подумал бежать, поэтому те вскоре бросили оружие и перестали сопротивляться. Тогда их подвели к Ральфу, который сидел на траве в окружении своих рыцарей. Он посмотрел немного на пленных и вспомнил, как любезно его принимали когда-то в Городе Четырёх Рек. Но прежде, чем он что-либо сказал, Джайлс прошептал ему на ухо:

– Они из Города, это видно по их собачьим лицам, но одеты и вооружены не так, как те, кого мы уже встречали. Спросите их, откуда они, милорд.

Ральф спросил пленных:

– Откуда вы и куда направляетесь, человекоубийцы?

Но никто ему не ответил. Тогда он сказал:

– Убивайте их по одному, Стефан, пока кто-нибудь не заговорит и не спасёт этим свою жизнь и жизни своих товарищей.

Услышав эти слова, самый молодой из пленных опустил голову, подумал немного, а потом, взглянув на Ральфа, спросил:

– Пощадите ли Вы наши жизни, если я отвечу?

– Да, – ответил Ральф.

– Вы поклянётесь на мече?

Ральф вытащил меч:

– Смотри! Я клянусь.

Юноша кивнул:

– Лучше всего сказать кратко. Не знаю, окажутся ли полезными Вам мои слова, но раз это спасает наши жизни, буду говорить правду. Мы жители Города Четырёх Рек, которых в один несчастный день изгнали эти разбойники в зелёных куртках. Некоторые из нас, в числе их и я, сделав большой крюк, пересекли по Красному мосту речку, текущую через Верхние Луга, и оказались в Приграничном лесу, в Верхних землях. Там мы заключили сделку с разбойниками из этого леса, договорившись вместе захватить себе новый дом в Верхних Лугах. А это славная страна. Мы приготовились, но разбойники сказали, что хотя жителей Верхних Лугов немного, но все они сильны и бесстрашны. Так как мы желали добиться приятной жизни: захватить невольников для работы да женщин для постели, то посчитали, что лучше будет собрать как можно больше людей, чтобы опрокинуть защитников одним ударом с наименьшими потерями. Мы узнали тогда, что второй наш отряд вступил в земли аббата Хайема и занял несколько его замков, поэтому капитаны решили послать нас на юг с просьбой к нашим присоединиться к нападению на Верхние Луга, чтобы опрокинуть всех врагов. Таков мой рассказ, милорд.

Ральф нахмурился:

– Скажи мне – а ты лишишься жизни, если солжёшь, – знают ли жители крепостей о вашем намерении напасть на Верхние Луга?

– Нет, – ответил пленник.

Ральф спросил:

– А узнают ли они об этом, если вы не расскажете им?

– Нет, – снова сказал пленник.

Ральф задал новый вопрос:

– Ваши люди уже в Верхних Лугах?

– Нет, – ответил юноша, – но к этому времени они должны были уже выступить туда.

– Сколько же вас всего? – спросил Ральф.

Юноша покраснел и, запинаясь, сказал:

– Тысяча-две… две тысячи… тысяча, милорд.

– Доставай меч, Стефан, – приказал Ральф. – Так сколько вас? Отвечай ценой своей жизни, пленник!

– Две тысячи, милорд, – ответил юноша.

– А сколько вы ожидаете из занявших крепости Хайема?

– Немногим более тысячи.

Пленник посматривал на своих товарищей, а те свирепо хмурились на него.

– Скажи мне теперь, – потребовал Ральф, – где находятся остальные отряды изгнанников?

Прежде чем пленник успел что-то ответить, стоявший рядом с ним прыгнул, выхватил из-за пояса одного из воинов Сухого Дерева нож и быстро, как молния, вонзил его в живот товарищу, который тут же упал замертво. Тогда Стефан, уже державший в руке обнажённый меч, зарубил убийцу. Воины вытащили из ножен мечи, и вскоре пленные были бы убиты, но Ральф закричал:

– Вложите мечи в ножны, воины! Стефан казнил этого человека за то, что он убил своего товарища, который был под моей охраной, и поделом. Но я даровал жизнь остальным, и это следует исполнить. Свяжите им за спиной руки. Мы отправляемся к Медвежьему замку. Время не терпит.

Все сели на коней, а пехотинцы из Гартона оседлали коней убитых врагов, взяв на себя охрану оставшихся в живых пленных, и войско направилось в сторону Медвежьего замка, развалины которого показались вдалеке за два часа до полудня. Вскоре они были на месте. По дороге временами встречались небольшие отряды вооружённых людей, которые шли в том же направлении. Каждый раз Джайлс говорил Ральфу, что это пастухи спешат на место собрания. Теперь, подойдя к замку совсем близко, воины увидели целый поток людей, идущих, петляя по холмам, в том же направлении, что и они. Джайлс сказал:

– Не сомневаюсь, что Марта послала факел войны, и вскоре Вы получите такое войско, с которым точно разобьёте своих врагов, а если их недостанет в количестве, то это возместится Вашей удачей, что уже проявилась при сегодняшнем нападении на вражеский отряд.

– Верно, – кивнул Ральф. – Но скажи, как вести себя перед твоим народом? Помогут ли они мне, если я её попрошу?

– Смотрите, смотрите, – закричал Джайлс, – кто-то уже всё рассказал им! Слышите имя древнего отца нашего народа? Без него мы ничего не сможем сделать, даже если нам будут помогать благословенные святые. Вот и ответ, милорд.

И в самом деле, ветер донёс до них слова песни, распеваемой большим количеством людей. Их Ральф хорошо помнил: «БЕЙ, БЕЙ, БЕЙ ТОПОРОМ! БЕЙ, МЕДВЕДЬ-ОТЕЦ!» С этими словами в воздух из четырёх углов твердыни древнего народа поднялись столбы дыма, смешанного с огнём. Увидев это, юноша воодушевился, и сердце его затрепетало в груди, а Урсула, ехавшая рядом, посмотрела на него горящими от счастья глазами.

Они поднялись вверх по склону и по земляному мосту попали на площадку за оградой. Сколько людей собралось там, чтобы взглянуть на прибывших воинов! Их было около двух сотен, правда, на такой маленькой площади казалось, что меньше, хотя с каждой минутой народ прибывал. Джайлс повёл Ральфа и его людей к северо-восточному углу замка. Там они спрыгнули с коней и легли на траву, ожидая, что произойдёт дальше.

Глава XXIVНародное собрание пастухов

Примерно через час весь народ, что был в замке, начал собираться в углу, где лежал Ральф с товарищами. Они поднялись, а народ пастухов занял свои места на склонах земляных валов. На вершине, вблизи всё ещё горевшего костра, стоял седой старец с необыкновенно длинной бородой. На голове у него был шлем, а в руке он держал гизарму*. Все замолчали, когда увидели его, а он сразу же объявил об открытии народного собрания. Сделал он это в соответствии с традициями своего народа, и речь его была слишком длинной, чтобы передавать её. Затем на некоторое время установилась тишина, и старец сказал:

– Сегодня мы должны говорить кратко, соседи. Но для чего же мы собрались?

Со стороны пастухов раздался одобрительный гул и звон оружия, но никто не произнёс ни слова, и тогда старец продолжил:

– Мы собрались здесь, потому что нам грозит беда. Но у нас появился помощник, о котором нам предрекали слова мудрых и древние истории. Он поможет нам, а мы поможем ему, потому что наша беда – это и его беда. А теперь, соседи, сказать ли мне вам слово, которое вы передадите этому юноше, закалённому в мудрости, верному и доброму?

Снова раздался одобрительный гул и лязг оружия. Старец спросил:

– Ральф из Верхних Лугов, стоящий там, внизу, поможешь ли ты нам в борьбе с захватчиками, если мы поможем тебе?

– Да, – ответил Ральф.

Старец продолжил:

– Будешь ли ты нашим военачальником, если мы будем выполнять твои приказы? Тебе не стоит опасаться, что мы ослушаемся тебя.

– Да, буду, – ответил Ральф.

Старец сказал:

– Ральф из Верхних Лугов, будешь ли ты нашим военачальником как чужак и наёмник или как брат?

– Как брат, – ответил Ральф.

– Тогда подойди, военачальник нашего народа, возьми мою руку в свою и поклянись нашими отцами и своими отцами быть для нас верным братом, а после возьми этот древний жезл войны. А вы, род пастухов, будьте свидетелями его клятвы, и вы, о соседи из Сухого Дерева!

Ральф поднялся на вершину холма, взял руку старца, принял из его руки древнюю гизарму, инкрустированную буквами старого алфавита, и громко поклялся, что будет верным братом народу пастухов. Он поднял оружие высоко вверх и яростно потряс им, а весь народ закричал:

– Да здравствует наш брат!

Рыцари Сухого Дерева тоже закричали, и великая радость охватила всех, собравшихся на древних развалинах.

Тогда старец сказал:

– Вы, воины Сухого Дерева, пойдёте ли вы с нами под началом нашего брата против его и наших врагов?

Тогда Стефан с Холмов встал и сказал:

– Отец, мы именно для этого и пришли сюда.

Старец спросил:

– Вы пойдёте с нами как друзья или как наёмники? Мы в любом случае выступим на вашей стороне, а не против вас. Хотя мы и пастухи, и у нас нет домов, а те, что есть, бедны и убоги, всё же мы не посрамим вас в бою и покажем себя – те из вас, кто временами поднимал на нас оружие, знают это.

Стефан засмеялся и сказал:

– Правда, что мы иногда угоняли добычу из вашей страны и иногда получали хороших тумаков, но это была игра в войну, теперь же мы должны сражаться бок о бок, и отплатят нам наши враги, а не наши друзья. Мы не возьмём у вас ни волосинки, ни шерстинки, пока не победим врага, и похоже что и после победы мы останемся вашими хорошими друзьями.

Все снова закричали, а старец продолжил:

– Есть ли кто-нибудь, кто хочет высказаться?

Вначале все молчали, но потом встал большой и крепкий человек. Он сказал:

– Нет, Высокий Томас, ты сказал и сделал всё, что нужно. Время на исходе, поэтому пора заканчивать собрание. Мы поедим, снарядимся и отправимся в путь. Пусть скажет только тот, кто желает что-то сказать.

Никто не возражал и все, казалось, были довольны. Старец объявил об окончании собрания. Все ушли с освящённого места и сели около рва, снаружи развалин. Оттуда открывался вид на живописную местность. День был солнечным, облаков на небе не было, и перед глазами собравшихся простиралась лазурная даль. Женщины принесли еду и вино и вначале обслужили гостей.

Когда всё было съедено и выпито, Ральф приказал пастухам подготовиться к походу и назначил начальников над их десятками и сотнями. В последнем ему помогал Джайлс, одетый теперь в кольчугу с кольчужным капюшоном. Теперь старик выглядел настоящим воином. Затем они пересчитали всех своих людей, и вышло воинов Сухого Дерева сто пятьдесят человек, не считая Стефана и Роджера, пеших из Гартона двадцать два человека и пастухов триста семьдесят семь крепких мужей. Из числа пастухов было около восьмидесяти лучников, остальные вооружились копьями, алебардами и другим древковым оружием. Защитных доспехов у них почти не было, зато все воины были суровые и сильные ребята.

Когда же окончили счёт и насчитали пять сотен пятьдесят четыре человека, все снарядились в дорогу. Ральф шёл пешком без лат и без шлема, в военной куртке, приобретённой им в Городе Четырёх Рек. Он просил Урсулу, чтобы она ехала верхом вместе с Мудрецом, но она отказалась, сказав, что ей будет радостнее и приятнее идти пешком вместе с Ральфом, ведь она почти пришла к дому своего господина. Девушка подоткнула за пояс своё расшитое платье, и красота её ног привлекала к себе взгляды всех мужчин. Ричард же, хорошо знавший эти места, взял с десяток рыцарей и поскакал вперёд, чтобы посмотреть, нет ли там засады, ведь она вполне могла быть.

Глава XXVВойско прибывает в Руноград

Войско шло вперёд, и ничего не происходило до тех пор, пока почти на самом закате не показались крепкие ворота Рунограда. Когда Ральф покидал Руноград, этот город ещё не имел стен, но теперь он был ограждён частоколом и двумя укреплёнными деревянными башнями, по одной с каждой стороны ворот. На верхних площадках башен блестели копья, а перед воротами было устроено заграждение из больших брёвен, за которыми тоже сверкали копья. Ральф обрадовался, увидев это, пусть и слабое, укрепление. Город этот не входил в состав Верхних Лугов, но всегда был их дружественным соседом, поэтому Ральф планировал пополнить здесь своё войско.

Руноград располагался на небольшом холме. Дорога, по которой ехало войско Ральфа, шла вверх к городским воротам через пустые луга, где лишь изредка попадались деревья, поэтому в городе заметили гостей. Это подтвердил гул больших рогов, после чего количество копий на башнях увеличилось. Ральф остановил войско на расстоянии полёта стрелы от заграждения, а сам с мечом в ножнах взял Урсулу под руку и непринуждённой походкой направился к воротам. Некоторые, а особенно Роджер и Стефан, хотели ему воспрепятствовать, но Ральф засмеялся:

– Почему же, ребята? Почему? Ведь это друзья.

– Друзья, – сказал Роджер, – но стрела не знает, кто друг, кто родственник. Остерегись, милорд!

Мудрец из Города Мечты возразил:

– Вы все говорите по обычаю воинов, но вспомните, что есть и другая сила – она не допустит, чтобы Брат Источника пострадал.

Подойдя на расстояние броска камня от заграждения, Ральф крикнул:

– Есть ли за брёвнами капитан городского воинства?

Ему ответил чей-то бодрый голос:

– Есть, есть, рыцарь! Подождите, сейчас выйду…

С этими словами из-за заграждения вышел человек. Он снял шлем и быстро побежал к Ральфу, который сразу же узнал в нём Клемента Коробейника. Клемент без лишних слов подошёл к юноше и сжал его в своих объятиях. Слёзы текли по его щекам. Затем он отпустил его, но разглядывал ещё какое-то время, ничего не говоря. Наконец, он сказал:

– Здравствуй, лорд! Сто раз здравствуй! Смотрю на тебя – а ты стал таким благородным и высоким, что я должен был тебя обнять. Но что касается миледи, то я поступлю лучше.

С этими словами Клемент встал перед Урсулой на колени и почтительно поцеловал её ноги. Она же наклонилась, подняла его и с радостью поцеловала его лицо, потом погладила торговца по щекам и сказала:

– Здравствуй, друг моего господина! Разве не ты освободил меня от боли и позора в замке Аттербол, когда провёл Ральфа через горы к Золотому Городу? Без этого ни ему, ни мне не достичь бы Источника.

Клемент опустил голову и покраснел, а Ральф сказал ему:

– Здравствуй, друг! Много раз, находясь за тридевять земель в окружении врагов, мы мечтали об этой встрече. Но сама встреча оказалась много лучше, чем мысли о ней. Клемент, подними же свою голову и воспрянь духом, ведь ты видишь, что мы не одни.

Клемент сказал:

– Да, достойный лорд, вы пришли вовремя, и ты, и твоё войско. Теперь, когда я вновь обрёл дар речи, а радость сперва отняла его у меня, я скажу тебе, что если вы отправитесь дальше, то встретите противника, с которым придётся сражаться. Его слишком много, и он слишком воинственен для нас.

Ральф спросил:

– А сколько их?

Клемент ответил:

– Сколько их человек, я не знаю, но демонов примерно тысячи две.

Теперь покраснел Ральф. Он положил Клементу руку на плечо и спросил:

– Скажи мне, Клемент, они уже могут быть в Верхних Лугах?

– Честно говоря, – сказал Клемент, – к этому времени они вполне могут быть там, но ещё утром их там не было. Послушай, если ты пройдёшь в наш дом, то твоя крёстная расскажет тебе больше, чем я, ведь она умеет предвидеть, а потому может рассказать и о том, что ещё не произошло.

Тогда Ральф спросил:

– А где мои отец и мать? Не пойти ли мне к ним сразу же, не останавливаясь на ночь?

Лицо Клемента прояснилось. Он сказал:

– Нет, тебе нет нужды искать их. Они в доме Чёрных каноников, за этими стенами. Они гостят у нас уже два дня и окружены почётом и вниманием.

– Что? – спросил Ральф. – Они сбежали из Верхних Лугов, и дворец теперь пуст? Умоляю тебя, Клемент, отведи меня к ним как можно быстрее!

– Именно, – сказал Клемент, – они сбежали, как и многие другие. Там остались только одни мужчины. Николас Длинноногий у них за главного, а дворец превращён во что-то вроде крепости, хотя, на самом деле, их сильные руки – лучшая защита.

Ральф прервал его:

– Дорогая Урсула, хотя твои ноги прошли сегодня много миль, я прошу тебя, поспеши к войску и передай Ричарду мои слова. Скажи ему, что здесь их ожидают друзья и хороший приём. Пусть они поторопятся и сразу же проходят за ворота. Что же касается меня, то я поклялся, что не сделаю ни шага назад, пока не увижу отца и мать во дворце Верхних Лугов. Верно я говорю, Клемент?

– Да, верно, – ответил Клемент. Он всё это время не мог отвести глаз от прекрасной Урсулы, которая, подоткнув юбки, побежала, как бегали по лесам прислужницы Дианы. Наконец, Клемент сказал: – Ты знаешь, достойный сэр, что из Рунограда к тебе может присоединиться лишь небольшой отряд. На самом деле, мы всё равно собирались выступать отсюда завтра утром и, раз уж ты с нами, тем лучше.

Как только он договорил, со стороны войска раздался громкий крик – Урсула передала послание. Затем послышались топот копыт, шаги пеших воинов, лязг оружия – все тронулись вперёд. Клемент наблюдал за тем, как, держа в руке освящённый жезл, гизарму, возвращалась сияющая Урсула – она прониклась общим боевым духом. Клемент воскликнул:

– Счастлив ты, мой лорд, и в будущем тебя ожидает счастье. Кто сможет тебе противостоять? Гляди, какой прекрасный она полководец! Как она марширует, держа в руках судьбу твоего войска!

Войско подошло ближе, и Урсула передала гизарму Ральфу, он принял оружие и взял девушку за руку. Подняли балку, открыли ворота, и войско хлынуло на улицы города. Первыми шли пешие, а над ними, возвышаясь, как башни, следовали рыцари – статные мужчины на крепких лошадях, словно гвардия бога войны.

Глава XXVIРальф снова встречает отца и мать

Так все и вышли на рыночную площадь Рунограда, где близ дома Клемента остановились стройными рядами. Ральф огляделся, ожидая увидеть у дверей крёстную, но Клемент улыбнулся ему:

– Ты ищешь свою крёстную, достойный сэр? Но она сейчас около Северных ворот в боевых доспехах, ведь нас в Рунограде слишком мало, и пришлось учесть в наших военных сборах и прекрасную даму с проворными ногами и сильными руками. Она будет здесь как раз к тому времени, как ты вернёшься из дома каноников святого Августина, куда можешь отправиться сейчас же, если доверишь мне разместить твоих воинов.

Ральф, улыбаясь, ответил:

– Хорошо, Голос Рунограда. Если ты позволишь мне уйти, я уйду. Мне не нужно показывать дорогу в дом святого Августина, ведь я хорошо знаю, где он. Любимая, как ты решишь? Пойдёшь ли ты со мной сразу, чтобы я представил тебя своим родителям, или подождёшь до завтра?

– Нет, – ответила она, – я останусь с тобой, если ты не против. Мне кажется, у меня найдутся слова для твоего отца и матери, что тебя выносила.

– А ты, Хью, – спросил Ральф, – что будешь делать ты?

– Думаю, брат, – ответил Хью, – лучше мне будет подождать до завтрашнего утра. Мне нечего бояться, но и нечего показать отцу с матерью, в отличие от тебя. Кроме того, завтра я буду более свободным, чем ты, ты же военачальник, а я всего лишь одинокий воин.

Он кисло улыбнулся Ральфу, но тот не обратил на это внимания. Юноша взял Урсулу за руку, и они ушли.

Через несколько минут они уже стояли у дома каноников, хорошо ограждённого со стороны полей, что простирались к западу от города. Это был красивый дом с церковью, которую недавно закончили строить, и Ральф ещё издалека заметил её новые белые шпили и крест на восточном фронтоне, возвышавшемся над крышей домика, где располагались монастырские кельи. Они подошли к воротам. У входа стояли несколько воинов. Они показались Ральфу довольно крепкими, но, присмотревшись, он узнал некоторых из них – это были старики, крестьяне с Верхних Лугов, и возраст их ратных подвигов уже миновал. Ральф опустил забрало на шлеме, и они не узнали своего лорда, хотя с восхищением смотрели на доблестного рыцаря и прекрасную леди, приближавшихся к ним.

Ральф поприветствовал привратника и попросил провести его туда, где находились король Верхних Лугов Питер и королева, его жена. Привратник поклонился рыцарю и ответил, что они в церкви, где как раз сейчас идёт служба. Он пригласил гостей пройти туда. Ральф с Урсулой вошли в церковь, где было довольно сумрачно, поскольку солнце уже село, а витражные окна украшали многочисленные узоры и цветы.

Они прошли полпути по нефу и остановились. Вся церковь была наполнена небесно-нежной музыкой, спускавшейся откуда-то сверху, и сердце Ральфа загорелось надеждой и любовью. Он взглянул на Урсулу – она опустила голову, её плечи сотрясались от рыданий. Юноша понял, что она чувствует то же, что и он, а потому не стал ничего говорить.

Теперь, когда его глаза привыкли к церковному полумраку, он взглянул на хоры и увидел около алтаря Иисуса мужчину и женщину, стоявших вместе так же, как стояли они с Урсулой, только несколько старше их. Ральф сразу узнал в них своих отца и мать, но не тронулся с места, решив дождаться окончания службы.

Ночная тьма постепенно распространилась по церкви, и ризничий стал зажигать лампы в приделах и в проходах хоров. Служба окончилась. Король Питер и его жена развернулись и медленно пошли по нефу к выходу. Когда они приблизились к юной паре, Ральф громко произнёс:

– Да здравствует король Верхних Лугов Питер!

Старик остановился и ответил:

– Верно, зовут меня Питер, по роду занятий я король, если мои владения можно назвать королевством. Когда-то мне это казалось не таким серьёзным делом, но теперь всё изменилось, и, похоже, мне придётся оставить свою службу, ведь когда народ слишком хорош или слишком плох, он не нуждается в наставнике.

Он взглянул на Ральфа и Урсулу и произнёс:

– То ли глаза мои хуже видят, чем мне казалось вчера, то ли ты действительно молодой и доблестный рыцарь, а та, что стоит рядом с тобой, прекрасная дама. Да, юноша, было время, когда я пригласил бы тебя и твою возлюбленную к себе домой и устроил бы для вас праздничный пир, чтобы насладиться миром и покоем… Но сейчас лучший совет, что я могу тебе дать, такой – покинь страну, потому что нет в ней больше ни мира, ни покоя. Правда, друг, я и не знаю, куда послать тебя в поисках всего этого, раз даже Верхние Луга на пороге войны.

Ральф был тронут, услышав голос отца, но заметил, что к доброй речи короля примешивалась грустная насмешка. Королева Верхних Лугов участливо подошла к Ральфу, положила руку ему на плечо и сказала приятным и мягким голосом:

– Не соблаговолят ли прекрасный молодой воин и его подруга оказать услугу старику и его жене, которые уже два года, как ничего не слышали о своём любимом сыне? Пройдите в нашу комнату и ответьте на один-два маленьких вопроса о тех частях света, которые вы недавно видели.

Ральф кивнул в знак согласия и направился к выходу. Королева Верхних Лугов шла с ним рядом, а король Питер следовал за ней, говоря:

– Юноша, не подумай обо мне плохо. Я сейчас среди этих монахов, когда, и об этом все знают, в Верхних Лугах готовятся к сражению, но этим займутся Николас и все остальные. Мои сыновья далеко, достойный сэр, хотя о старшем, который, как мне кажется, умён от рождения, мы слышали, что он стал великим человеком.

Пока он говорил, все вышли на крыльцо, где было немного светлее. Королева повернулась к Ральфу, взяла его за руки и бросилась ему на шею. Когда же она смогла немного отстраниться от него, она сказала:

– О, Ральф, мне показалось, что я узнала твой голос, но я не дерзала обнять тебя, пока не убедилась, что ты моя плоть и кровь, боясь, что умру от горя, если окажется, что это не ты. О, сын, как ты красив! Сними свой шлем, чтобы я могла увидеть твоё лицо и твои кудри.

Ральф, счастливо улыбаясь, снял шлем, и она снова начала целовать и обнимать его, но отец мягко отстранил её и спросил сына:

– Скажи мне, сын мой, что с тобой случилось? Ты возмужал за это время. Что скрывается за этими прекрасными доспехами? А эта леди, ты украл её у своих врагов, чтобы привести к нам?

Ральф рассмеялся:

– Именно так, не меньше! Я вскоре всё расскажу тебе, отец, но вначале знай, я военачальник большого войска и…

– О, дорогой мой, – перебила его мать, – ты снова покинешь нас, отправившись на поиски своей судьбы? Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что ты уже достаточно возмужал. Думаю, ты останешься с нами.

– Матушка, дорогая моя, – сказал Ральф, – завтра мы отправимся сражаться за Верхние Луга, а послезавтра я снова вернусь сюда, чтобы отвести вас во дворец со всеми почестями и славой. Но посмотри, матушка, – он взял Урсулу за руку, – вот тебе дочь. Я привёл её к вам, ибо это моя венчанная жена.

Урсула с мольбой посмотрела на королеву. Та взяла её за руку, обняла и поцеловала:

– Добро пожаловать, дочь! Думаю, ты полюбишь меня.

Король Питер сказал:

– Поистине, сын, она нежное и изящное создание, я не знаю даже, есть ли кто прекраснее её. По крайней мере, я таких не видел. Скажи мне, чья она дочь и какого рода? – С этими словами он взял девушку за руку и поцеловал.

Урсула ответила:

– Я дочь не графа и не барона, я дочь йомена. Мои отец и мать умерли, и у меня нет близких родственников, кроме брата, который меня не особенно любит и переживёт, если никогда больше не увидит моего лица. И скажу вам вот что: если мой муж прикажет мне уйти, я уйду, но я не уйду по просьбе кого-нибудь ещё, кроме него.

Король Питер засмеялся и сказал:

– Да я никогда и не выгоню тебя! – Он взял её за руку. – Дорогая, прекрасная дочь, как твоё имя?

– Урсула, – ответила она.

Старик сказал:

– Урсула, твои ладони твёрже, чем ладони изящных дам наших городов, но мне кажется, что ты не мужицких кровей. Какого рода твой отец?

Девушка ответила:

– Мы из старого рода Джейрингов. Конечно, может случиться так, что копьё сломано, а знамя порвано, но мы не забыли наших предков, хотя и работаем в поле, а бароны и графы называют нас крестьянами. У нас есть пословица, что и графы, и крестьяне – все они, если говорить проще, – люди*.

Ральф сказал:

– Ты, отец, и ты, мать, я благодарен вам и благословляю вас за то, что вы по-доброму отнеслись к моей жене. Я скажу вам одно – сердце этой женщины ценнее, чем сердце короля или вождя. Мне кажется, что ладони её затвердели тогда, когда она вытаскивала меня из многочисленных неприятностей.

Королева Верхних Лугов снова обняла Урсулу и повторила своё приглашение, нежно называя её дорогой и любимой дочерью.

Король Питер сказал:

– Сын, ты так и не ответил мне, что с тобой произошло? У тебя вид великого человека.

– Отец и король, я теперь лорд Долины Изобилия, член Братства Сухого Дерева, лорд Замка на Утёсе и брат и вождь пастухов Края Холмов, а завтра я стану победителем разбойников и демонов из Города Четырёх Рек, но это ещё не всё. Послушай, я и моя жена, мы оба, притом она вела меня, испили из Источника на Краю Мира.

Ральф посмотрел на отца взглядом, полным любви, а отец подошёл к нему ближе, обнял ещё раз, потрепал по щеке и поцеловал, как делал это, когда Ральф был ребёнком:

– О, сын, что бы ты ни сделал, ты всё сделал правильно! Я крепко люблю тебя. Когда я смотрю на тебя, то вижу моё дорогое и нежное дитя, каким ты был год назад, но в то же время я вижу великого и могущественного человека, и я боюсь тебя – ты стал сильнее любого из нашего бедного горного народа.

Ральф счастливо улыбнулся:

– Дома и за столом я твой ребёнок и всем обязан тебе, а в поле я твой рыцарь и свирепый воин, но и там я всем обязан тебе. Будь счастлив, ибо в твоём дому не убудет, но пребудет!

И сердца этих четырёх людей переполнились радостью встречи.

Пока они разговаривали, пришёл церковный служитель. Он преклонил колени перед королём Питером и попросил его и королеву Верхних Лугов отобедать у приора вместе с военачальником и его женой. До каноников уже дошёл слух о прибывшем войске, и приор вместе с братией сильно желали увидеть капитана, не подозревая, что это Ральф из Верхних Лугов. Король, королева, Урсула и Ральф – все прошли в пиршественный зал, и святые отцы встретили их торжественно и радостно. Король Питер не стал ничего скрывать. Он рассказал приору о том, что его сын вернулся из дальних земель, где добыл себе в жёны прекрасную леди. Приор и отцы, увидев, каким доблестным воином стал Ральф, радостно его поприветствовали. Приор хотел, чтобы Ральф поведал ему о чудесах, что творятся в других частях мира, но юноша мало говорил об этом. Его мысли были заняты грядущим, хотя он и рассказал что-то о грубых жителях земель, лежавших за Городом Белой Стены. В конце разговора он сказал:

– Святой отец, когда закончится война и в наши земли снова придёт мир, я приеду к Вам погостить и расскажу всё, что случилось со мной, начиная с того летнего дня, когда я выехал из Рунограда. Но сейчас я прошу Вашего позволения уйти, у меня много дел как у военачальника, и их надо сделать прежде, чем я смогу часик-другой поспать. Если Вы позволите, я оставлю свою жену со своей матерью по крайней мере до завтрашнего утра.

Приор нехотя отпустил Ральфа. Юноша поцеловал отца и мать, и они благословили его, а Урсула тихо сказала:

– Завтра я собираюсь отправиться с тобой в Верхние Луга, ведь кто знает, что там случится?

Ральф, улыбнувшись, пошёл через зал к воротам. И каждый проводил его почтительным взглядом.

Глава XXVIIРальф беседует со своей крёстной Катериной

Ральф от монастыря святого Августина прямиком направился к дому Клемента, у дверей которого обнаружил уйму народа. Там были как жители Рунограда, так и его собственные воины. Юноша протиснулся через толпу, вошёл в дом и отыскал Клемента в его комнате. Торговец был там вместе с десятком людей, в том числе с Роджером и Мудрецом. Стефан и Ричард в это время находились среди своих людей, занимаясь разными делами. Когда Ральф вошёл, все поднялись. Юноша огляделся, но не увидел среди присутствующих своей крёстной. Тогда он сел рядом с Клементом и спросил, нет ли свежих новостей. Клемент ответил, что с Верхних Лугов пришёл простолюдин и рассказал, предъявив доказательства, следующее: враг вторгся в Верхние Луга в полдень этого дня, а между полднем и закатом вступил в бой с Николасом и теми людьми, что охраняли дворец, но битва окончилась ничем. Этот человек, будучи смелым и ловким, проник в войско врага и услышал их разговор. Враги не подозревают, что на них движется войско пастухов и Братства Сухого Дерева, зато они ожидают помощи от своего народа из земель Хайема и насмехаются над обороной Верхних Лугов. Они говорят, что, объединившись, смогут занять любую крепость с потерями не более чем в десять человек, а потому не рискуют и не поджигают ни дворец, ни другие постройки – хотят сохранить всё в целости для себя. Эти новости показались Ральфу хорошими. Он взял чашу вина и провозгласил тост за своё войско, сказав:

– Господа, тем из вас, кто хочет сегодня выспаться, лучше отправиться в постель сейчас же. Предупреждаю – выступление протрубят ещё до восхода, а тот, кто не увидит завтрашнюю битву, будет сожалеть о своей неудаче всю жизнь.

Все одобрительно закричали, встали и разошлись по делам, а Ральф попросил Клемента проводить его – он хотел посетить казармы своих воинов и убедиться, что все командиры знают о сборах и о порядке выступления наутро. Клемент встал и отправился с ним.

По дороге Ральф спросил у Клемента, что случилось с его крёстной Катериной, ведь она всё ещё не пришла, чтобы встретиться с ним. Клемент рассмеялся и сказал:

– Ничего, ничего. Она стесняется такого большого количества людей. Не бойся, она наверху, в своей комнате, и мы зайдём к ней после того, как покончим с делами. Не переживай, она не ляжет спать, пока не обнимет тебя.

– Это хорошо, – ответил Ральф. – Я ещё раньше хотел увидеть её, но если мы встретимся без посторонних, сможем сказать друг другу всё, что не хотели бы оставлять несказанным до следующей встречи.

Разговаривая, они подошли к казармам. Ральф вызвал к себе всех командиров и стал разъяснять им, что они будут делать завтра, где будут стоять и пешие, и конные, и как будут нападать. Он рассказал им всё так ясно, как если бы уже был в поле, а враг стоял перед ним. Воины дивились ему, такому молодому и такому опытному в военной тактике. Кроме того, они видели – он не сомневается, что войско придёт к нужному месту уже назавтра, и все: не только испытанные в боях воины Сухого Дерева, но и пастухи, и даже те, кто ни разу в жизни никого не ударил и в гневе, – были воодушевлены и не боялись грядущей битвы. Сделав всё, что требовалось, друзья вернулись в дом Клемента.

Ещё прежде, чем войти внутрь, Ральф с Клементом увидели в комнатах свет. Они вошли. Катерина ходила взад и вперёд, словно не знала, как бы себя успокоить. Она обернулась и, увидев в дверях Ральфа, закричала и кинулась к нему с распростёртыми объятиями, но, подбежав, сдержалась от объятий, упала перед ним на колени и стала целовать его и рыдать во весь голос:

– О, милорд, милорд, ты вновь пришёл к нам!

Ральф наклонился к ней, поднял, обнял и поцеловал в щёки и в губы, потом подвёл к скамье*, сел рядом и обнял её. Клемент, улыбаясь, сел напротив.

Тогда Катерина сказала:

– О, милорд, каким сильным и могущественным ты стал! Не думала, что ты вернёшься таким великим человеком.

Она заплакала от радости, а Ральф снова поцеловал её, и она, смеясь, сказала сквозь слёзы:

– Мастер Клемент, этот лорд и воин привёз с собой что-то, что я ещё не видела, и, возможно, у него в объятиях была одна прекрасная женщина или даже больше с тех пор, как я видела его в последний раз. Ведь, хотя он и целует меня, как крёстную, его поцелуи ближе и добрее, чем были раньше.

Клемент сказал:

– Верно, угадала, моя колдунья. На самом деле, достойный сэр, я уже рассказал ей кое-что о твоих путешествиях, то, что знал.

– Дорогой крестник, ты не расскажешь мне о них сам?

– Что? – воскликнул Ральф. – Я сегодня посплю?

– Дорогой крестник, – сказала она, – ты настолько могуч, что не нуждаешься во сне и, о! я совсем забыла от радости, что завтра ты идёшь в битву. Может быть, ты не вернёшься…

– Не бойся, – сказал Ральф, – разве ты не умеешь предвидеть будущее и не знаешь, что завтра или послезавтра я вернусь невредимый и принесу весть о победе? И тогда вы с Клементом придёте в Верхние Луга и будете гостить там, сколько захотите, и я расскажу вам всё, все истории о своих странствиях, и Урсула, моя жена, тоже поведает вам о них.

Катерина слегка покраснела, но сказала:

– Я бы хотела поцеловать её ноги, дорогой крестник. Прошу тебя, расскажи мне хоть что-нибудь, но сейчас.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился Ральф, – если ты хочешь, дорогая крёстная. Но ты тоже мне кое о чём поведаешь, я уже давно об этом думаю. Кажется, к тому моменту, как мы оба покончим с рассказами, мне уже надо будет надевать свой шлем. Хотя, повторю, это всего лишь пустяк, не битва!

Он сел рядом с Клементом и, как мог кратко, рассказал о своих приключениях. Его крёстная часто плакала от жалости к нему.

Закончив рассказ, Ральф ещё раз внимательно посмотрел на крёстную и вдруг заметил, что она очень красивая и стройная женщина. Он спросил:

– Крёстная, мне интересно, ты тоже испила из Источника? Ты прекрасно выглядишь для своих лет. Как это у тебя получается? И расскажи мне, где ты достала это ожерелье, которое, кажется, и привело меня к Источнику на Краю Мира? Я много раз искал ответ на этот вопрос.

– Достойный сэр, – сказал Клемент, – что до Источника на Краю Мира, из которого моя жена якобы испила, то это неправда. Она просто красивая женщина, смелая и отважная, а такие долго не стареют. Они, как искусные доспехи, что после многих ударов своего ремесленника несут в себе саму его душу и мудрость. Но пусть жена теперь сама расскажет свою историю, а то ночь уже подходит к концу. По правде говоря, я тоже хотел бы её услышать.

Глава XXVIIIДама Катерина рассказывает об ожерелье и о том, как она его получила

Катерина обвела их ласковым взглядом и сказала:

– Крестник, и ты, Клемент, я избавлю себя от тяжести этих воспоминаний. В те дни, когда я только что вышла замуж за вот этого господина, ему казалась холодной постель, если в ней не было меня, поскольку он был горячим и пылким любовником, а потому он обыкновенно брал меня с собой в свои путешествия, какими бы сложными они ни были. Да, Клемент, твой взгляд подтверждает это, хотя ты и молчишь. Я не возражала, отчасти из-за того, что не хотела расстраивать тебя, мой муж, а отчасти из-за того, что стремилась увидеть, как живут люди, даже если при этом приходилось рисковать своей жизнью. Итак, однажды мы путешествовали, и путь наш был очень длинным. Нас сопровождали несколько рыцарей, многие из которых погибли, но мы выжили, добрались до восточных частей мира и прибыли в один древний город под названием Святой Саррас. Мы видели много чудес, о которых здесь долго рассказывать, но об одном я расскажу тебе, крестник. Я узнала, что в том городе живёт одна женщина. По ней никто не мог сказать, что она стара, но опыта у неё было на десять жизней. Меня охватило желание увидеть её и научиться её мудрости. Я ходила к тем, кого молва называла мудрецами – к некоторым из них с мольбами, к некоторым с дарами, – и просила помочь мне поговорить с ней, но ничего не добилась ни тем, ни другим. Те, кто хотел бы помочь мне, не могли, а те, кто мог, не хотели. И вот это желание увидеть мудрую женщину настолько возросло во мне, что стало похоже на безумие, и тогда я познакомилась с торговцем, весьма опытным в древних знаниях. Он смотрел на меня, Клемент не знал об этом, влюблёнными глазами. Я спросила у него о мудрой женщине, и он, увидев мою страсть, постарался использовать её, как торговец. Он хотел заключить со мной сделку и получить плату за те сведения, которые он мне предоставит. Этой платой был один дар. Мне это почти ничего не стоило. И так сильно было моё безумное желание поговорить с мудрой женщиной, что оно охватило меня, и я обещала дать этому человеку не меньше того, что он просил, хотя и надеялась перехитрить его, как только получу желаемое. Он отвёл меня к женщине и ушёл. Она жила в одной из частей старинного разрушенного дворца, служившего когда-то домом древнейшим владыкам Сарраса. В этой женщине не было ничего отталкивающего. Она была жизнерадостной и вежливой и поприветствовала меня добродушно, как одна соседка в Рунограде приветствует другую. Выглядела она лет на сорок и была опрятна и хорошо сложена, не крупная, а скорее, стройная, темноволосая и кареглазая, правда, глаза были небольшими.

Она обратилась ко мне с такими словами: «Я уже давно ждала тебя, и вот ты пришла. Теперь скажи, что тебе нужно, и я исполню твоё желание, но в благодарность ты должна будешь сделать для меня одну вещь. Возможно, ты решишь, что это слишком много. Но слушай – перед тем, как прийти сюда, ты заключила сделку. Если я разобью эту сделку, то моя просьба покажется тебе не такой тяжёлой. Что скажешь на это?»

И тогда я поняла, что оказалась в ловушке. В те времена Клемент был ревнивым любовником и жестоким мужем, и он не должен был узнать, что я сделала.

Клемент улыбнулся, а Катерина продолжила:

– Ловушка это была или нет, но если я и раньше хотела обрести мудрость, то теперь моё желание возросло многократно, так что когда женщина попросила меня принести клятву, я сделала это не раздумывая.

Тогда она сказала: «Садись передо мной, и я научу тебя мудрости». Чему же она меня научила, спросите вы? Ну, если я расскажу вам это сейчас, то вы мудрее не станете, но она передала мне столько знаний, что сердце моё преисполнилось радости. Скажи, Клемент, может быть, я дурная женщина в твоих глазах, или в глазах твоих друзей, или в своих собственных глазах?

– Нет, жена, – ответил Клемент. – Я не имею ничего против этого.

Катерина засмеялась и продолжила:

– Наконец, мудрая женщина сказала: «Теперь, когда ты получила от меня всё, что хотела, перейдём ко второй части нашей сделки, когда я буду брать, а ты давать».

Я ответила: «Это справедливо, и я буду верна своему слову». Она пригрозила: «Если не будешь, я узнаю об этом, и ты дорого за это заплатишь».

Она посмотрела на меня долгим и пристальным взглядом, а потом продолжила: «На самом деле, я не стала бы заставлять тебя приносить клятву, если бы не знала, что ты останешься ей верна, но я верю тебе. Я знаю, что дней моей жизни осталось немного, а найти женщину такую же неглупую и такую же верную своему слову, как ты, а кроме того, такую же красивую, займёт много времени».

С этими словами она сняла со своей шеи то самое ожерелье, которое я дала тебе, дорогой крестник, и которое, хвала всем святым, ты носил с тех пор. Она сказала тогда: «Теперь слушай. Ты возьмёшь это ожерелье и сделаешь с ним то, о чём я попрошу тебя. Поклянись в этом вновь». Я поклялась всеми ангелами, и она продолжила: «Это ожерелье однажды приведёт к Источнику на Краю Мира одного мужчину, но не женщину. На самом деле, если женщина возьмёт его от женщины или другое такое же (потому что есть и другие), то оно будет служить ей знаком, но не станет талисманом, ведущим к нужному месту. Это я говорю тебе на случай, если ты сама захочешь найти с его помощью Источник. Но, прошу тебя, отдай его мужчине, которого ты любишь – крепко любишь – и который будет в большой нужде. Только он не должен быть твоей собственной крови. Вот что я возлагаю на тебя. Если сделаешь так, это принесёт тебе благо, а если нет – к тебе придёт беда. И добавлю, что наша встреча не случайна – я сама свела нас. Я специально приманила тебя, зная, что из всех женщин только ты сможешь мне помочь. Теперь же иди обратно в свою гостиницу и убедись в том, что я говорю правду. Мудрый торговец, что привёл тебя ко мне, сейчас ждёт твоего возвращения, чтобы получить то, что ты обещала ему. Если ты придёшь в гостиницу, и он возьмёт тебя за руку и поведёт к постели, а Клемента не будет до самого утра, то можешь считать, что я пустая болтушка и врунья, но если ты придёшь туда, и тебе скажут, что этот торговец Валерий срочно уехал, вызванный издалека по вопросу жизни и смерти, то верь мне, как мудрой женщине. Теперь иди – я говорю тебе прощай!»

Я, дрожа, отправилась в гостиницу. У входа я встретила управляющего, который сказал мне: «Миледи, торговец Валерий искал Вас и сказал, что будет ждать здесь, но пока он ждал, явился какой-то человек. Они поговорили наедине, после чего Валерий приказал подать коня и попросил передать Вам, миледи, что его вызвали по вопросу жизни и смерти, но он вернётся поцеловать Ваши руки через пять дней».

Так я поняла, что эта женщина говорила правду. Она была мудра и умела предвидеть, и что-то вроде страха перед ней закралось в мою душу, но на следующий вечер вернулся Клемент, а на другой день мы уехали из Святого Сарраса. Валерия я с тех пор не видела. Что же до ожерелья, то о нём больше нечего рассказать. Оно попало в твои руки, и что-то подсказывает мне, что мудрая женщина желала именно этого.

На этом Катерина закончила свой рассказ. Мужчины сидели молча, размышляя над услышанным. Ральф подумал, что наверняка эта мудрая женщина из Сарраса была не кем иным, как той, что учила Госпожу Изобилия. Но почему она собиралась передать ожерелье именно ему, он не знал. Кроме того, он не понимал, почему Госпожа Изобилия должна была отдать ожерелье Урсуле, и знала ли она, что ожерелье не приведёт девушку к Источнику на Краю Мира? Более того, он никак не мог понять, каким образом Урсула без помощи талисмана сделала столько всего, чтобы привести его самого к Источнику, тем более что она была первой, кто увидел Источник, пока он спал. Но сердце подсказывало юноше, что если он искал Источник с этой девушкой, то она и должна была прийти туда вместе с ним, если только они оба не были бы отвергнуты.

Катерина посмотрела на Ральфа и сказала:

– Дорогой крестник, я знаю, о чём ты думаешь, но скажи, мог бы ты оставить девушку после того, как вновь обрел, независимо от поиска Источника?

– Это верно, – согласился Ральф. – Она сделала столько всего без помощи талисмана и без помощи колдовства, что тем более достойна почитания и теперь стала только дороже мне.

Клементу пришла в голову одна мысль, и он сказал:

– Жена, всё обстоит так, как я уже говорил ранее, когда твой крестник только что уехал от нас. Ведь верно, что ты любишь его больше, чем меня, но сейчас это ещё меньше можно изменить, чем раньше, ведь теперь он привёл с собой такую храбрую и прекрасную женщину, как леди Урсула, поэтому ты должна принять ту жизнь, которую судьба послала тебе.

Катерина засмеялась сквозь слёзы и ответила:

– Кроме всего прочего, муж, я всегда была тебе неплохой женой. Более того, послушай, дорогой крестник! Когда мы с Клементом, путешествуя по свету, встречали разные опасности и мне казалось, что наша судьба самая горькая, я думала отдать ожерелье ему, но когда бы я ни заговаривала с ним об Источнике на Краю Мира, он не верил в эту историю и просил меня каждый раз считать, что Источника не существует, а там, где заканчивается мир, начинаются облака.

После этих слов Ральф поднял руку и, указав на окно, произнёс:

– Друзья, пока мы беседовали обо всех этих чудесах, мы забыли о бедах Верхних Лугов и о грядущем сражении. Смотрите, заря разгорается, а свет свечей тускнеет…

Не успел он договорить, как с четырёх сторон прогремели четыре трубы, поднимавшие воинов. Ральф и Клемент встали, взяли оружие, поцеловали Катерину и с самым серьёзным видом вышли на рыночную площадь, куда уже стекались на сбор воины.

Глава XXIXБитва за Верхние Луга

Прежде чем окончательно рассвело, все воины пришли на рыночную площадь. Ральф, Ричард, Клемент и Стефан с Холмов построили их, как полагалось. Теперь, считая отряд, который Ральф привёл в Руноград, защитников города и тех, кто пришёл сюда из Верхних Лугов (хотя последние были по большей части старики и юноши), воинов общим счётом было тысяча восемьдесят три человека. Ральф решил пойти пешком, как и вчера. В руке он нёс древний военный жезл – инкрустированную золотыми буквами гизарму. Шёл он вместе с пастухами и присоединившимися к ним воинами из Верхних Лугов – то были люди, которых он давно знал и которые знали его. Их сердца зажёг огонь его сердца, и, казалось, какими бы ни были прожитые ими дни, в этот день они смогут добыть себе славу. Из церкви святого Августина вышла Урсула с Мудрецом из Города Мечты. Мудрец улыбался и выглядел жизнерадостным. У Урсулы под платьем в тот день была кольчуга, а на голове – шлем с забралом. Из-за своих доспехов ей пришлось ехать верхом на низенькой лошади. Ральф отдал её под охрану Мудреца, закованного с головы до ног в доспехи и производившего впечатление отважного воина. Брат Ральфа, Хью, достал себе коня и присоединился к рыцарям, сказав, что они-то продвинутся подальше, чем кучка овечьих пастухов-мужланов да беглецов из Верхних Лугов.

Сам Ральф расхаживал взад и вперёд, осматривая шеренги крепких воинов из Края Холмов. На пастухах почти не было доспехов, которые защищали бы их, но их колющее и режущее оружие выглядело угрожающе, кроме того, оно было удобным в обращении. Ральф повернулся к Джайлсу, который, как было сказано выше, облачился в длинную кольчугу, и сказал:

– Друг, пеший путь долог для тех, кто носит на себе такие доспехи, и уже через час после рассвета станет жарко. Не поступишь ли с одеждой, как и я? – С этими словами он снял с себя кольчугу и другие доспехи, кроме шлема. – Вот так лучше. Солнце будет сверкать на шлеме, и воины увидят меня издалека, а всё остальное хорошо для тех, кто едет верхом или стоит на стене. Нам, пешим, это не нужно.

И тут пастухи, которым понравился этот смелый поступок, протянули руки в его сторону и одобрительно закричали.

Посреди этих криков Джайлс пробормотал так, чтобы Ральф мог его услышать:

– До Верхних Лугов всё под гору. Я сниму эту железную куртку на обратном пути.

Ральф похлопал его по плечу и наказал вернуться обратно целым и невредимым в любом случае.

– Да, и Вы так же возвращайтесь, – ответил Джайлс.

Рога заиграли отправление, все покинули рыночную площадь и, выйдя за новые деревянные стены Рунограда, оказались в поле. Ричард ехал первым. Он возглавлял отряд вместе с десятком воинов, но ненамного обгонял Ральфа, который шёл во главе пастухов.

Так они продвигались вперёд тем свежим утром по знакомым Ральфу полям, и юноше казалось странным, что он ведёт войско в свою маленькую страну. Шли они быстро, но при этом сохраняли порядок, и вскоре после восхода перевалили через вершину небольшого холма, откуда уже виднелись прекрасные луга, которые Ральф так часто вспоминал в дни опасности и усталости.

Ричард и его передовые всадники, поднявшись на вершину холма, остановились. Их силуэты чётко выделялись на фоне неба. Ральф увидел, как Ричард вытащил из ножен меч и помахал им над головой. Ральф и его воины закричали. Тогда всё войско издало громкий рёв и поспешило на вершину, но к их крику, топоту их ног и бряцанью доспехов уже примешивались шум, далёкие крики и трубный глас рогов. Когда Ральф со своим отрядом взобрался на вершину и взглянул вниз, на пышные луга, то увидел, что они почернели от большого количества вооружённых людей. Вражеские доспехи блестели на солнце, а оружие, отражая солнечные лучи, сверкало, как искры затухающего в соломе огня. Ральф снова посмотрел вниз и заметил, что дворец, не сожжённый и нисколько не повреждённый, всё ещё возвышается над лугами, и знамя с изображением плодоносящего дерева реет на верхней башне.

Тут Ральф почувствовал, что кто-то дотронулся до его щеки. Он обернулся и увидел перед собой Урсулу. Её щёки горели, глаза блестели. Девушка воскликнула:

– Это твой дом, возлюбленный мой, твой дом!

Ральф повернулся к ней:

– Да, наконец-то, милая моя!

– Ах, – вздохнула она. – Скоро ли? Их так много!

– А мы так сильны, – сказал Ральф. – Всё пройдёт очень быстро. Мудрец из Города Мечты предвидит, что моя возлюбленная сегодня же будет рядом со мной, а где я, там безопасно.

Мудрец кивнул в знак согласия и улыбнулся.

Ральф посмотрел направо и налево и увидел, что всё войско уже поднялось наверх и заметило противника. Справа стояли пастухи. Они разглядывали луга, простиравшиеся внизу, и смеялись от радости предстоящей битвы и от ярости, вспыхивающей в сердцах угнетённых. Слева на конях восседали рыцари Сухого Дерева. Они подбрасывали вверх оружие и рычали, как львы на добычу, а внизу чёрная толпа выстраивалась в стройные ряды, и грубые крики воинов поднимались оттуда, эхом отражаясь от вершины холма.

Воины Ральфа, готовые к бою, чувствовали ярость. Казалось, они, а особенно пастухи, вот-вот ринутся вниз по холму, не отдышавшись, не выстроившись, поэтому Ральф крикнул Ричарду налево и Джайлсу направо, чтобы они на время задержали атаку, и попросил командиров подойти туда, где он стоял. Тогда буйство его людей поутихло. Стефан с Холмов, Роджер и три других рыцаря Сухого Дерева подошли к нему, а Джайлс привёл трёх командиров пастухов. Кроме того, подошёл и Клемент со своим помощником. Когда все собрались и встали вокруг Ральфа, он сказал:

– Братья по оружию, вы видите, что наши враги готовы встретить нас, словно какой-то шпион из Рунограда принёс им весть о том, что их ожидает, но, думаю, это не волнует ни вас, ни меня, потому что в ином случае мы нашли бы их рассеянными и рассредоточенными повсюду, а это усложнило бы нам задачу. Теперь вы своими собственными глазами видите, что их гораздо больше, чем нас, даже если Николас выйдет из дворца нам на помощь, как он, несомненно, сделает, если будет нужно. Братья, хотя их так много, моё сердце подсказывает мне, что мы одолеем их, и всё же, если мы оставим наши позиции и спустимся к ним, то выполнить нашу работу будет сложнее, и многие из нас падут, а меня опечалит, даже если двадцать из моих друзей потеряют жизнь в этот радостный день, в который я, наконец, снова увидел Верхние Луга после всех моих злоключений. Поэтому я советую ждать их нападения здесь, на вершине холма. А они обязательно на нас нападут. За спиной у нас Руноград и наши друзья, а у них за спиной только Николас да луки и алебарды защитников дворца. Если кто-то хочет что-то сказать, говорите быстрее, поскольку я вижу, что они уже зашевелились и, думаю, они пошлют кого-нибудь с просьбой спуститься к ним.

Слово взял Стефан с Холмов:

– Я, да и все мы считаем, что это верное решение, командир. Хотя, по правде говоря, когда мы снова увидели этих собак, кровь так вскипела в нас, что мы чуть было не сорвались с места и не поскакали вниз по склону.

Ричард согласился:

– Вы предлагаете нам военную хитрость. Давайте ждать их на холме.

Клемент добавил:

– Верно, ведь они опытны и хорошо вооружены. Это совсем не то, что те дикари, которых мы разбили в горах.

И все согласились с Ральфом.

Затем снова заговорил Стефан:

– Милорд, так как Вы пойдёте в бой пешим, вместе с нашими союзниками-пастухами, мы, члены Братства Сухого Дерева, собираемся поступить точно так же и оставить наших коней. Если же Вы не позволите нам…

– Рыцарь, – сказал Ральф, – я не позволяю вам. Ты видишь, сколько у них всадников, а кроме того, именно вам предстоит преследовать убегающих, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из них ускользнул.

Все радостно рассмеялись при этих словах, а Ральф продолжил:

– Идите и передайте то, что я сказал, командирам десяток и двадцаток. Смотрите, трое отделились от их войска, и у одного из них белое полотнище на конце копья. Это, должно быть, переговорщики.

Все поспешили выполнить указание Ральфа, и к тому времени, как они вернулись к нему, трое переговорщиков уже подошли к подножию холма, который был довольно низким. Ральф сказал своим капитанам:

– Встаньте передо мной, чтобы они не заметили меня до тех пор, пока кто-то из вас не скажет, чтобы они говорили с вашим военачальником.

К этому времени те трое подошли так близко, что стало видно, какого цвета у них глаза. Все они были хорошо вооружены, а передовой с головы до ног был закован в белую сталь и напоминал стальную фигуру. Открытым оставалось только его лицо – бледное, землистое и мрачное. Он и два его спутника, подъехав совсем близко, трижды проехались вдоль всего войска Ральфа. Никто с ними не заговорил, но и они не сказали ни слова. Когда же они в четвёртый раз проезжали мимо капитанов, закрывших собой Ральфа, то натянули поводья, а их предводитель громким грубым голосом произнёс:

– Эй, воины! Три часа назад мы услышали, что вы идёте на нас, а потому выехали на эти луга, захваченные нами, чтобы вы увидели, как нас много и как мы отважны, и испугались. А потому, вы, битые разбойники Сухого Дерева, вы, глупые пастухи глупых овец, и вы, ткачи и подмастерья Рунограда, а может, и ещё какие глупцы привязались к вам, – мы даём вам выбор. Либо вы спускаетесь на луг, чтобы мы без особых усилий могли вас перебить, или, что вам больше понравится, вы отдаёте нам невольников из Верхних Лугов, которые сейчас с вами, разворачиваетесь и возвращаетесь к своим лошадям, а спустя какое-то время мы придём и собьём вас с них. А? Что скажете, глупцы?

Клемент ответил:

– Вы, посланники грабителей и угнетателей, зачем вы говорите всё это простым воинам и сержантам? Почему бы вам не поговорить с нашим командиром?

Тогда вражеский воин закричал:

– Где же этот командир дураков? Спрятался? Он вообще слышит меня?

Только он это произнёс, как капитаны расступились, открыв Ральфа с древним исписанным боевым жезлом в руке. Голова его была непокрыта – он снял шлем. Солнечные блики искрились в его светлых волосах, и ветер перебирал их пряди. Лицо его сияло, а серые глаза гневно горели, и посреди наступившей тишины раздался его звонкий голос:

– О, посланники грабителей! Я командир этого войска. Я вижу, что вы лишились дара речи, но это не имеет значения, ибо я уже слышал все ваши пустые слова. Вот вам ответ: мы не уйдём, но и не спустимся к вам. Мы будем ждать своей смерти от ваших рук здесь, на склоне этого холма. Возвращайтесь к своим и передайте этот ответ.

Вражеский воин смотрел на Ральфа диким взглядом, и, казалось, он готов был свалиться с седла. Затем он опустил забрало и, развернув коня, быстро поскакал вниз по холму, к войску бывших жителей Города Четырёх Рек вместе с двумя своими товарищами. Никто не преследовал его и не кричал ему вслед – воины Ральфа пребывали в тягостном ожидании. Они ждали того, что последует, молча и вскоре увидели, как переговорщики прибыли к основному войску, и оно начало двигаться, выстраивая свои ряды, чтобы атаковать холм. Кроме того, они видели, как вооружённые люди выходят из дворца, спускаются к мосту и ждут там. Река Верхних Лугов протекала между холмом и дворцом, как уже было сказано, но так петляла, что текла почти вплотную к дворцу, окружая его чуть ли не на четверть, прежде чем поворачивала на восток, и вот в этой точке, самой ближней к дворцу, через неё был перекинут широкий крепкий каменный мост.

Демоны не обращали внимания на людей у моста, но, выстроившись, очень скоро (похоже, что они задержались только для того, чтобы выслушать своего переговорщика) двумя колоннами пошли через луг. На правом их фланге были только всадники, которые двигались на рыцарей Сухого Дерева. Большая колонна пехотинцев шла на пастухов и прочих пеших людей Ральфа. В тылу этой колонны тоже был отряд воинов на хороших конях. Все воины противника были прекрасно вооружены и двигались стройными рядами с воинственным видом.

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем они достигли подножия холма. Там они начали смеяться и издеваться, но люди Ральфа продолжали молчать. Всадники были несколько быстрее пехотинцев, хотя и шли шагом. Когда они взобрались на половину расстояния до вершины холма и задержались там (потому что склон был довольно крутым, хотя и невысоким), рыцари Сухого Дерева, не выдержав ожидания, издали громкий рёв и все вместе помчались на них с холма. Пехотинцы разбойников последовали за всадниками, и рыцари потерялись в их огромном числе.

Ральф оставался на крайнем левом фланге своего войска. Пехотинцы противника с шумом и многочисленными шутками, как было сказано выше, быстро поднимались по холму. Теперь, когда рыцари Сухого Дерева уже вступили в бой, они могли атаковать любой фланг. Никто из отряда Ральфа не дрогнул и не заколебался. Только тут и там кто-то шептал что-то соседу, да тут и там кто-то смеялся, как смеются перед битвой.

Теперь, когда противник подошёл к самой вершине холма, и воины с каждой стороны могли разглядеть, какого цвета глаза у их врагов, разбойники ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание. Ральф шагнул вперёд, встав между двумя рядами, и вспрыгнул на маленький выступ на середине холма, который знал ещё с детства, и, подняв свою древнюю гизарму, громко закричал:

– Домой! Домой, в Верхние Луга!

И тут случилось чудо: когда глаза врагов устремились на него, их крики и насмешки сразу же стихли и вместо них раздались стенания. Все, кто видел его, бросили на землю своё оружие и побежали вниз по холму, переворачивая всё на своём пути, пока целый отряд не разбился на кусочки и пока холм не оказался покрыт трусами, которых догоняли и убивали легконогие пастухи.

Но Ральф подозвал к себе Клемента, они собрали смелое воинство и, не обращая внимания на беглецов, напали на тех, кто задержал рыцарей Сухого Дерева, и начали наносить удары направо и налево. Каждый, кто смотрел на Ральфа, сжимался, трусил перед ним, бросал оружие и протягивал в мольбе о пощаде руки. Кратко говоря, когда всадники противника почувствовали этот новый натиск и, оглянувшись, увидели, что их воины тут и там бегут по полям Верхних Лугов, перепрыгивают через глубокие старицы и гибнут под ударами пастухов, они тоже развернулись и побежали, все, кто ещё держался в седле, направляясь к мосту, а рыцари Сухого Дерева громыхали за их спинами. Но как только вражеские рыцари подъехали к мосту на расстояние выстрела из лука, на них с противоположного берега реки обрушился дождь стрел, и знамя плодоносящего дерева поднялось на другом берегу у моста, где стояли Николас и его испытанные воины. Жестокой была эта бойня. Гордые воины Города Четырёх Рек катались по земле, умоляя о пощаде до тех пор, пока ни рыцари Сухого Дерева, ни люди Николаса уже не могли больше убивать беззащитных.

Ральф удержался от погони и теперь сидел на холме посреди луга под старой сливой. Рядом с ним стояли Мудрец из Города Мечты и Урсула. Она была бледна и выглядела испуганной. Голос её дрожал:

– Увы, друг мой, это так страшно! Услышав ночью крик совы над дворцом, разве не будем мы иногда думать, что призраки этой ужасной битвы блуждают по нашим прекрасным полям?

Ральф сидел с непокрытой головой, без оружия, держа в руках только древнюю гизарму. Сурово и гневно он ответил:

– А почему бы им тогда не убить меня? Лучше призраки разбойников ночью на полях, чем перегруженный беззащитный невольник днём, чем выпоротая женщина и обездоленный ребёнок. Этого они добивались для нас и нашли по дороге свою смерть. Пусть так и будет!

Ральф говорил бодро, но грусть, что приходит в конце битвы, закралась в его сердце. Он задрожал, затрясся, крупные слёзы хлынули из его глаз и покатились по щекам, а лицо стало строгим.

Урсула взяла его за руки, приласкала, поцеловала и стала вспоминать о том, как они вместе ехали к Каштановой долине. Вскоре рассудок вновь вернулся к юноше, и он взял себя в руки, как это уже происходило с ним однажды, в то время, о котором Урсула напомнила ему. В ответ он поцеловал её и начал рассказывать о своей старой комнате в башне дворца.

Но вот на поле появились двое всадников. Они остановились возле холма, и один из них соскочил с коня. Это был Николас Длинноногий. Он обнял Ральфа, поцеловал его и, несмотря на свою седую бороду и крепкий вид, заплакал. Он не знал, что сказать, и потому не нашёл ничего лучшего, как спросить:

– Мой маленький лорд, это Вы были сегодня утром командиром или этот крепкий разбойник?

Разбойником он назвал Стефана с Холмов, который засмеялся в ответ:

– Нет, Николас, я был глупцом, а этот юноша – мудрым воином. Но, лорд Ральф, я надеюсь, Вы простите меня за то, что мы не смогли перебить их всех – они ни в какую не хотели больше сопротивляться. Что теперь нам с ними делать?

Ральф нахмурился, немного подумал, а потом спросил:

– Сколько вы взяли в плен?

Стефан ответил:

– Около двух сотен.

Ральф сказал:

– Хорошо. Заберите у них доспехи с оружием, и пусть человек двадцать наших всадников загонят их обратно в Приграничный лес, откуда они пришли, но передайте им от меня такие слова: я скоро очищу весь этот лес от разбойников.

Стефан уехал с этим поручением. Вскоре пришли Джайлс с ещё одним пастухом и задали такой же вопрос, на который получили такой же ответ.

Настал час перед полднем. Ральф встал, отвёл Ричарда в сторону и о чём-то переговорил с ним, а затем вернулся, взял Урсулу за руку и сказал:

– Любимая, теперь Ричард отведёт тебя в приятное жилище по эту сторону реки. Я бы не хотел, чтобы ты входила во дворец без меня, а мне надо будет вернуться в Руноград, чтобы привести оттуда моих отца и мать, как я обещал сделать после битвы. Если всё будет хорошо, то, я думаю, моя поездка не займёт много времени.

Урсула ответила:

– Милый друг, это как раз то, что я и сама хотела предложить тебе. Поспеши, чтобы быстрее вернуться, ибо мне тягостно ждать того момента, когда я смогу войти в твой дом, любимый.

Тогда Ральф обернулся к Николасу:

– Наше войско не такое большое, чтобы ты не смог быстро обеспечить его едой, хотя оно стало немного меньше, чем было этим утром, когда мы покидали Руноград.

– Это верно, маленький лорд, – ответил ему Николас, – знайте, что из всех битв эта удивительна: среди Ваших пастухов и среди прочих пехотинцев нет ни одного убитого, а только пятеро раненых. Из рыцарей потеряли троих убитыми и около пятнадцати ранеными. В числе этих последних и Ваш брат Хью, но его ранение не опасно.

– Это добрые вести, – сказал Ральф. – Но приведите же мне коня.

Когда коня привели, Ральф поцеловал Урсулу и отправился в путь. Она же ожидала его возвращения в доме Ричарда на берегу реки.

Глава XXXРальф возвращает отца и мать в Верхние Луга

Обратный путь в Руноград не занял много времени. Была ещё середина дня, когда Ральф прибыл в город, а потому он не преминул остановиться у дома Клемента и поднялся в комнату, где у окна в раздумье сидела дама Катерина. Раскрытые ладони лежали у неё на коленях. Ральф произнёс:

– Возрадуйся, крёстная! Ни Клемент, ни я не ранены, и всё сделано так, как должно.

Она лишь чуть пошевелилась в ответ, слёзы выступили на её глазах и покатились вниз по щекам.

– Что такое, крёстная? – спросил Ральф. – Это не похоже на слёзы радости. Что мучает тебя?

– Нет, – сказала Катерина, – я рада этим новостям, хотя, если честно, других я и не ожидала, но, дорогой крестник, прости мне мои слёзы в день твоего триумфа. И хотя эти слёзы нельзя назвать слезами радости, но их нельзя назвать и слезами печали. Это радость любви и грусть о прошедшем времени соединились сегодня в моём сердце. Позже ты вряд ли увидишь более весёлое лицо в залах Верхних Лугов, чем лицо твоей крёстной, так что ликуй, возвращай своих отца и мать и порадуй их сердца тем, что станет лучше любой похвалы тебе. Прощай, крестник, но вскоре жди меня в Верхних Лугах. Ты ведь придумаешь себе новые подвиги, отправишься навстречу опасностям и вновь вернёшься победителем. Прощай!

Ральф вышел из дома Клемента и направился к церкви святого Августина. Народ так толпился вокруг него на улицах, что у ворот монастыря ему пришлось обернуться и сказать:

– Добрые люди, возрадуйтесь, враг больше не угрожает Рунограду! И вот моё слово – запомните его – я прослежу за тем, чтобы вы жили в мире и покое!

Народ закричал от радости, а некоторые монахи, что стояли у ворот, услышав его слова, побежали и рассказали королю Питеру, что его сын уже вернулся с победой, так что к тому времени, как Ральф спешился у ворот монастырской гостиницы, король и его жена уже стояли перед ним, готовые к отъезду. Когда они увидели юношу, король Питер воскликнул:

– Не нужно говорить ни слова, сын мой, разве что ты захочешь рассказать всё святому отцу приору, который, как ты видишь, уже выходит к нам!

Ральф сказал:

– Отец и мать, я прошу вас благословить меня, а также прошу благословения у пришедшего отца приора. Рассказ мой короток. Мы разбили врагов, большинство убили, а остальных прогнали, как стадо свиней, в их твердыню в Приграничном лесу, где на самом деле я буду ещё раньше, чем мир успеет состариться на один месяц. С нашей стороны было убито только трое человек и несколько ранено, среди раненых и ваш сын Хью, но его ранение неопасно.

– Конечно, сын, – отозвалась мать, – он поправится. А теперь, с Вашего позволения, господин приор, мы тронемся в путь, чтобы переночевать уже во дворце, зная, что нас охраняет меч нашего дорогого сына.

Ральф встал перед ними на колени. Король Питер и его жена благословили своего сына, а после поцеловали и обняли друг друга, заплакав от радости. Почтенный приор, будучи старым другом короля Питера, тоже не смог сдержать радостных слёз и благословил Ральфа. Ральф поднялся, к нему подвели коня, и тогда приор сказал юноше:

– Одного тебе не следует забывать, юный завоеватель: однажды утром ты придёшь ко мне и расскажешь всю свою историю полностью.

– Конечно, господин приор, – ответил Ральф. – И Вы не забывайте, что во дворце Верхних Лугов Вы как у себя дома и можете в любой момент приехать к нам дня на три-четыре, а именно столько времени нужно для моего рассказа.

– Послушай, – тихо сказал король Питер своей жене, – как он уже распоряжается всем. Мои дни окончились, дорогая, – и он улыбнулся.

Королева ответила ему:

– Наш милый мальчик и в самом деле стал властным, но как же это ему идёт!

Все сели на коней и отправились в дорогу. Народ благословлял их и кричал «ура». Старики ехали быстро. Они гнали коней, несмотря на то, что Ральф пытался задержать их разговорами, и на поля Верхних Лугов прибыли за два часа до заката. Король Питер сказал:

– Я считаю, что теперь к моей жизни прибавился один день, потому что ты, сын, обещал привести меня сюда не раньше завтрашнего дня.

Ральф повёл их в обход брода, чтобы не наткнуться на трупы разбойников, хотя крестьяне Верхних Лугов уже работали, выкапывая ямы для их захоронения.

Юноша повёл отца и мать к воротам сада, что окружал дворец. Он слез с коня и помог слезть им. Когда же он помог спешиться отцу, он сказал:

– Ты ещё крепкий воин, отец. Может, наденешь шлем и поедешь со мной в Приграничный лес?

Старик засмеялся:

– Возможно, сын. Но сейчас самое время тебе вернуться домой.

– Нет, – возразил Ральф, – заходи внутрь, садись на престол и жди меня. Я не войду во дворец сейчас, сразу после битвы, – просто не хочу, чтобы кто-то другой, кроме меня, ввёл мою жену в зал и подвёл к престолу моих предков, а потому я вначале заберу её из дома Ричарда Рыжего, где сейчас она ждёт меня, и приведу к вам. И тогда делайте с нами, что хотите.

С этими словами он развернулся и поскакал к дому Ричарда, который был в полумиле от дворца. Отец и мать посмеялись, и король Питер сказал:

– Ну вот опять! Видишь, жена, он командует, а мы должны подчиняться.

– О, счастливый час, в который вершится всё это, – ответила мужу королева, – и теперь счастливыми будут последние дни нашей жизни.

Они вошли в сад, а потом в замок, где их радостно приветствовал Николас. Они передали ему всё, что сказал им Ральф, и попросили приготовить дворец к приходу гостей. Вокруг дворца оставалось ещё много народа, хотя крестьяне Верхних Лугов и отвели в свои дома большую часть воинов, которые избавили жителей от угрозы пожара и меча, и приняли их там со всем радушием.

Глава XXXIРальф вводит Урсулу во дворец

Ральф приехал к дому Ричарда очень быстро. Он вошёл в комнату, где в одиночестве сидела Урсула в самом изящном из своих платьев, что было сшито из ткани, приобретённой в Золотом Городе. Она поднялась ему навстречу, он обнял её и сказал:

– Вот и настал конец нашего путешествия. Мы так долго ждали этого. К тому времени, как мы войдём во дворец, всё будет готово.

– Ах, – сказала она и обняла его, – но это было счастливое путешествие, а завтра начнётся новая жизнь.

– Нет, скорее уже этим вечером. Неужели это будет неприятно Вам, леди?

– Там будет так много людей, которых ещё вчера я не знала.

– Зато, когда на мир опустится короткая ночь, с тобой останусь только я.

Она, ничего не отвечая, поцеловала его. Затем влюблённые вышли из дома. В этот момент подошли слуги Ричарда и подвели для Урсулы нарядно украшенную белую лошадь.

– Пойдём, – позвал Ральф, – тебе не стоит бояться нашего старого дома. Он очень милый, а мои отец и мать уже видели тебя и полюбили. Идём же, пока не стемнело, а то мужчины не смогут увидеть твоей красоты.

– Да, да, конечно, – согласилась Урсула, – но сначала возьми этот венок, что я сплела для тебя. Я сплела его и ещё один, для себя, пока ты сражался с врагом. Я вплела в них мою любовь и мою надежду, – и она возложила венок ему на голову. – О, как же ты красив! Я правильно сделала, что встретила тебя в тёмном лесу.

Ральф ласково поцеловал её в губы и повёл за собой. Никто не сопровождал их. Они сели на коней и отправились в путь.

Ральф сказал:

– Думаю, нам стоит пересечь реку по мосту, так как эта дорога ведёт к большой двери зала, а, насколько я знаю моего отца и Николаса, они будут ждать нас именно там. Ты не боишься вида мёртвых, любимая, убитых этим утром?

– Нет, – ответила Урсула, – с утра прошло уже много времени. Они, как и их горящая ярость, теперь для меня лишь старая сказка. Я иду к живым и надеюсь поладить с ними.

Они подъехали к мосту. Там не было ни одного человека, лишь корова блуждала по росистой вечерней траве. Они пересекли мост и въехали в сад, но и там никого не было, только все ворота были распахнуты перед ними. Тогда они направились к нижнему дворику, но и там было пусто. Они въехали в широко распахнутые дворцовые ворота, и тогда увидели, что двор и зал были полны народа. Свет заходящего солнца освещал лица людей, и всюду блестели сталь и золото.

Ральф и Урсула спешились, взяли друг друга за руки и вошли с сияющими и спокойными лицами в зал – невыразимо прекрасные, выше людской красоты. Зал разразился радостными криками. Люди подбрасывали в воздух оружие, многие плакали от счастья.

Ральф и Урсула медленно шли по залу, который был тридцати фатомов длиной. Ральф радостно посматривал то в одну, то в другую сторону. Он видел лица пастухов, рыцарей Братства, людей из Рунограда и из его собственной земли. Все приветствовали его и прекрасную и отважную леди. Ральф взглянул на престол и заметил, что места его отца и его матери свободны, но за ними стоит рыцарь в сверкающих доспехах и держит знамя Верхних Лугов. Отец и мать Ральфа встречали молодых на краю возвышения. Старики обняли их, поцеловали и подвели к столу. Тогда Ральф попросил Урсулу сесть ближе к матери, а сам хотел было сесть близ отца, как подсказывали ему его любовь и долг, но король Питер остановил его:

– Нет, сын мой, не сюда. Ты спаситель Верхних Лугов и покоритель людских сердец. Наша страна маленькая, и не может в ней быть никого выше тебя, – с этими словами он усадил Ральфа на престол. Юноша посмотрел налево и увидел, что вместо его матери рядом с ним сидела Урсула. Радостные крики поднялись до самой крыши, и, пока заходило солнце, люди кричали «ура» новому королю Верхних Лугов.

Тогда внесли огонь и ужин. Все приступили к еде, и вино лилось рекой. Никогда ещё, люди, собравшиеся на пир, не веселились больше, чем в тот раз.

Когда же все наелись и внесли большую чашу, называемую «Рекой Верхних Лугов», то последней её поднесли королю Питеру. Он встал с ней в руках и громко произнёс:

– Лорды, воины и добрый народ! Я хочу, чтобы все вы знали! Не потому, что мой сын Ральф прибыл сегодня к нам, и не потому, что он избавил нас от врага, и не потому, что моя любовь преисполняет меня, – не поэтому я уступил ему этим вечером свой престол. Я уступил его потому, что вижу – он больше, чем кто-либо из нашего рода, достоин сидеть на нём хоть всю свою жизнь, пока эта прекрасная и отважная женщина не принесёт ему сына ещё лучше его самого – ведь и так может случиться. А потому объявляю всем – вот король Верхних Лугов, а эта женщина – его жена и королева. Более того – ведь я уверен в его доблести, мудрости и доброте, – он будет господином и верным слугой и иных земель, помимо Верхних Лугов. Он принесёт славным городам, родам и достойным лордам мир и процветание, каких они ещё и не знали до сих пор. Через три дня в церкви святого Лаврентия пройдёт святая месса, и тогда король Ральф принесёт клятву на Евангелии. Вы знаете её – он поклянётся защищать народ, помогать нуждающимся и никого не угнетать, как клялся я. И скажу вам, что если я сохранил верность своей клятве, тем более сохранит её он, ибо он могущественнее меня.

Более того, когда он принесёт клятву, то и его вассалы поклянутся ему, согласно древнему обычаю, служить ему верой и правдой. И, с вашего позволения, я не буду ждать так долго, но опущусь на колени перед ним и его женой и королевой здесь и сейчас.

Так он и сделал. Старик взял руку Ральфа и присягнул ему в верности, как полагается. Затем он встал на колени перед Урсулой и поблагодарил её за всё, что она сделала для его сына. Они же подняли его с уважением и так же уважительно отнеслись к матери Ральфа. Народ, собравшийся в зале, ликовал.

Пир окончился лишь поздней ночью, когда гости отправились спать. Тогда король Питер и его жена попросили Ральфа с Урсулой пройти в верхнюю королевскую спальню. Стены её были увешаны гобеленами, а на полу стояла красивая кровать, только что убранная цветами, даром лета. У порога спальни король Питер сказал:

– Дорогие дети, для вас эта спальня будет прекрасным местом для отдыха, пока вы живы. И наступившая ночь, как и другие ночи, пусть наполнится любовью, ибо вы всё ещё новобрачные, ведь к своим родичам вы пришли как возлюбленные. Ты, Урсула, наконец, вошла невестой в этот древний дом. Скажи мне, по-доброму ли здесь к тебе относятся?

– О, да, да, – отвечала Урсула. – Идём же, муж мой, дорогой мой, останемся же одни в прекрасной спальне этого древнего дома.

Ральф притянул её к себе, а старик благословил их и пожелал им достойных наследников, чтобы не прервалась династия Верхних Лугов.

И вот Ральфа с Урсулой оставили одних, и они провели вместе ночь, окружённые любовью своих родных, в отличие от тех ночей, что они проводили в одиночестве дикой пустыни.

Глава XXXIIЕщё несколько слов о Ральфе из Верхних Лугов

Ральф, конечно же, не преминул исполнить обещание, данное доброму приору монастыря святого Августина в Рунограде. Вскоре он отправился к нему и рассказал о своих странствиях так подробно, как мог, ничего не утаивая, на что, как он и предполагал, ушло дня два-три. Всё время, пока Ральф говорил, рядом с приором сидел брат монастыря – учёный и мудрый монах, очень ловкий в обращении с писчим пером. Поведанная выше история и была, по большей части, составлена из записей этого монаха.

Кроме того, говорят, что Ральф из Верхних Лугов был справедливым и сильным правителем, и в его землях не было угнетённых. И другие земли и города он избавлял от неволи, если они попадали под власть тиранов и угнетателей. И если дома и у очага он был добрым человеком, то на полях сражений он был опытным и внушающим ужас воином. Часто само его имя и слухи о его приближении заставляли войско противника прекратить грабежи и отступить. Не было ни одного повелителя, которого бы любили больше Ральфа. До самой его смерти ему принадлежал Замок на Утёсе. Он очистил Гиблый Лес от всех разбойников и грабителей, так что даже большие улицы добрых городов не были безопаснее его просек и тропинок. Новый народ Города Четырёх Рек избрал Ральфа своим лордом и капитаном, а каждый из рыцарей Братства Сухого Дерева подчинялся его приказам. Ральф съездил в Хайем и предложил монахам сделать себя капитаном. Он изгнал тиранов и угнетателей с земель этого города и освободил Франциска Хайемского. Ральф был верным предводителем народа пастухов и их братом. Они следовали за ним во многих сражениях, а если у них случалась беда, Ральф сам помогал им. Приграничный лес Ральф также очистил от негодяев и разбойников, искоренив последних из демонов-изгнанников и освободив три города по ту сторону леса от их жестоких угнетателей.

Раз в год Ральф и Урсула, его жена, наведывались в Долину Изобилия. Они заходили в замок, словно в святилище, чтя память леди, которую Ральф так горячо любил. Он всегда сохранял добрые чувства к друзьям по путешествию и сам был любим ими.

Спустя два года от того дня, как Ральф вернулся домой, к нему прибыл Бык, лорд Аттербол, с отрядом избранных, в числе которых были и Оттер, и Рыжеголовый. Они приехали в день, когда Ральф должен был сесть на коня и выступить против врага, поэтому Бык со своими людьми решили не заезжать во дворец даже ради того, чтобы пообедать, а лишь выпили там, где стояли, и сразу же отправились следом за Ральфом, оказав ему неоценимую помощь в бою. Вернувшись же в Верхние Луга, они провели там два месяца, пируя и радуясь. В последующие годы трижды, когда дома всё было мирно, Ральф с избранными воинами, с Урсулой и Клементом, отправлялся через пустоши и горы в замок Аттербол. Он с радостью гостил там у своего прежнего невольника и пленника Быка, который теперь стал весьма могущественным лордом и стражем мира в тех далёких землях.

Клемент и Катерина (особенно Катерина) часто навещали дворец. Крёстная Ральфа любила Урсулу и заботилась о ней. Она жила долго и оставалась в уме и здравии.

Всю свою жизнь Ральф оставался столь же прекрасным, как и в юности, и никто не мог сказать, сколько ему лет на самом деле. С тех пор, как Ральф изменил свою жизнь, он, будучи уже очень старым человеком, в глазах всех оставался в расцвете сил.

Жена Ральфа, Урсула, всегда была так же верна ему, как тогда, когда они встретились тёмной ночью в лесу на востоке*, и всегда оставалась такой же смелой. Она родила ему восьмерых красивых детей и видела четыре поколения своего потомства. Как и Ральф, она оставалась прекрасной всю свою жизнь, даже стала ещё более прекрасной, чем когда впервые пришла в Верхние Луга. Если какой-нибудь мужчина видел её, этот миг он запоминал навечно. Ральф и Урсула умерли в один день и были похоронены на хорах церкви святого Лаврентия в Верхних Лугах.

ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ИСТОРИЯ О ПОИСКЕ И ОБРЕТЕНИИ ИСТОЧНИКА НА КРАЮ МИРА.

1896

Приложение